Генрих Гестапо Мюллер
Именно связь между Борманом и Мюллером формирует интерпретативный контекст для рассмотрения первого сценария спасения Бормана, который предложили исследователи и журналисты Ладислас Фараго и Пол Мэннинг. Оба журналиста утверждают, что информация, приведенная в их книгах, основывается на конфиденциальных документах аргентинской разведки, а Фараго даже приводит некоторые документы в своей знаменитой книге «Последствия: Мартин Борман и Четвертый рейх» (Aftermath: Martin Borman and the Fourth Reich). Поскольку книга Фараго была поставлена под сомнение — хотя и в полной мере реабилитирована, как указывал Хидрик, — мы будем опираться на утверждения, содержащиеся в книге Пола Мэннинга «Мартин Борман: нацист в изгнании» (Martin Bormann: Nazi in Exile). Подробные цитаты и анализ аргентинских документов мы оставим для следующей главы.
Согласно документам, которые цитирует Пол Мэннинг, Мартин Борман прибыл в Аргентину в 1948 г. по маршруту, проложенному через итальянскую Геную, на грузовом судне под видом священника-иезуита. В Буэнос-Айресе он быстро установил контакт с деловыми партнерами своего «нацистского интернационала». С этого момента агенты аргентинских спецслужб отслеживали все действия Бормана на протяжении следующих лет в Бразилии, Аргентине, Парагвае и Чили. Приведенные Фараго документы в целом подтверждают эту историю.
Для наших целей важно отметить европейский пункт отправления Бормана — Генуя, Италия — и способ бегства: маскировка под священника-иезуита предполагает определенную степень участия Ватикана, а также его дипломатические документы. Это обстоятельство противоречит другим версиям спасения рейхсляйтера. Вопрос в том, можно ли примирить эти разные версии.
Благодаря людей, которые способствовали написанию книги, Пол Мэннинг делает одно очень важное замечание, выражая признательность
Аллену У. Даллесу за его поддержку и заверения, что я «на правильном пути и не должен останавливаться»; он заявил это после прочтения отчета о моих исследованиях в Германии при подготовке этой книги, во время наших послеобеденных прогулок по Кью-стриту в Вашингтоне, округ Колумбия.
Даллес должен был знать правду — именно он был одним из инициаторов поисков Бормана, которыми занималось ЦРУ. У него имелись для этого возможности, поскольку он контролировал организацию генерала Гелена в Восточной Европе, а впоследствии возглавлял ЦРУ, пока президент Джон Ф. Кеннеди не уволил его за неудачу в заливе Кочинос. ЦРУ оказывало давление на Гелена, чтобы он изменил свои мемуары.
Мэннинг отмечает, что,
с другой стороны, ЦРУ предполагало, что рейхсляйтер погиб под артиллерийским огнем, когда покинул бункер. Упорно настаивая на этой версии, ЦРУ по некой необъяснимой политической причине продвигало, рекламировало и поощряло это убеждение. Так, например, они вмешались, когда генерал Гелен собирался опубликовать свои мемуары. Гелен руководил шпионской сетью в России во время Второй мировой войны, а впоследствии, в годы «холодной войны», при канцлере Конраде Аденауэре стал главой федеральной разведывательной службы. ЦРУ обязало его включить в мемуары заявление, будто Борман был шпионом Кремля и умер в России в 1969 г.! Мне говорили, что генерал сопротивлялся, но он был в долгу у ЦРУ: в годы «холодной войны» оно финансировало его шпионскую сеть из 4000 человек в Восточной Европе и Советском Союзе, что ежегодно обходилось американским налогоплательщикам в 6 миллионов долларов. В 1953 г. бюро Гелена, перевернув все вверх дном в попытке выяснить местонахождение Бормана на Востоке, официально заявило: «Бормана нет ни в Восточной Германии, ни в Советском Союзе. Бюро не смогло выяснить, что с ним случилось после того, как он покинул рейхсканцелярию». Подобная уклончивость подорвала репутацию Гелена в осведомленных политических и разведывательных кругах Западной Германии. Вызванный в Бонн для объяснений, он отозвал свое заявление.
Мои немецкие источники говорили: «За утверждениями генерала Гелена стояло ЦРУ». То, что это была манипуляция общественным мнением со стороны ЦРУ, очевидно всякому, кто хоть немного знаком с предметом. Борман и его связи с Германией сегодня являются тайным, но вполне реальным политическим вопросом.
Судя по частным беседам Даллеса с Мэннингом, ЦРУ хотело и того, и другого: публично настаивало на правдивости распространенной версии о гибели Бормана и Мюллера при попытке бегства из Берлина, а в частном порядке, через беседы с Даллесом, поощряло Мэннинга, утверждая, что он «на правильном пути».
Можно лишь предполагать, почему Даллес разоткровенничался с Мэннингом, но в этих махинациях явно просматривается рука самого Бормана, который не хотел, чтобы о его спасении знали — даже в Германии. Следовательно, он либо молчаливо признавал, либо пропагандировал стандартную версию. И действительно, как мы убедимся чуть позже, есть все основания верить, что Борман сознательно организовывал и распространял свидетельства именно этой версии своего спасения! Вполне возможно, что Даллес, который знал правду, но не стал бы открывать ее, компрометируя и ставя под удар самого себя, поощрял Мэннинга, надеясь, что этот грандиозный послевоенный заговор раскроется.
На мой взгляд, пока самым интересным и правдоподобным сценарием спасения Бормана является тот, который вырисовывается из тщательного изучения всех свидетельств исследователем Картером Плимптоном Хидриком в его великолепной работе «Критическая масса: как нацистская Германия поставляла обогащенный уран для американской атомной бомбы» (Critical Mass: How Nazi Germany Surrendered Enriched Uranium for the United States' Atomic Bomb). Предположения Хидрика относительно причин странной активности и союзников, и нацистов в конце войны — совсем скоро мы убедимся, насколько она странная, — очевидны из подзаголовка книги. Эта активность была необходима обеим сторонам для сокрытия того факта, что нацистское правительство осуществляло крупномасштабные поставки обогащенного урана для американского проекта по созданию атомной бомбы.
Из этого следуют два вывода: 1) проект союзников продвинулся не настолько далеко и не был так близок к успеху, как утверждает легенда союзников об истории создания атомной бомбы и 2) атомный проект нацистов был гораздо ближе к успешному испытанию — а возможно, уже осуществил его — атомной бомбы, чем может себе позволить признать официальная история. Как я продемонстрировал в своей книге «Черное Солнце Третьего рейха», решение союзников разрабатывать оба пути создания атомной бомбы, то есть урановую и плутониевую бомбы, привело к тому, что уже к декабрю 1944 г. американские запасы расщепляющегося урана-235 уменьшились ниже критической массы, и, согласно документам «Манхэттенского проекта», при наличии этих запасов работоспособная атомная бомба могла быть создана не раньше ноября 1945 г. — на несколько месяцев позже взрыва уранового «Малыша» над Хиросимой 6 августа 1945 г.
Картер Хидрик объясняет, почему американцы, несмотря на недостаточные запасы урана, смогли взорвать урановую бомбу над Хиросимой на несколько месяцев раньше, чем было запланировано: немецкая подводная лодка U-234, на борту которой среди прочего груза было несколько килограммов высокообогащенного урана, прибыла в Америку, а затем внезапно, без всякого объяснения, передала драгоценный груз американским властям. Другими словами, именно немецкий обогащенный уран сделал возможным успех «Манхэттенского проекта», а это, в свою очередь, означает, что немецкая программа была гораздо более успешной, чем нас заставили поверить. Мы еще остановимся на том, как одинокой подводной лодке удалось ускользнуть от военно-морского флота союзников в Северном море, пересечь Северную Атлантику и уцелеть в многочисленных столкновениях с Королевским канадским флотом — и все ради того, чтобы сдаться американским властям. Однако здесь следует обратить внимание на одно важное обстоятельство, которое возвращает нас к условиям капитуляции Германии.
Как отмечалось в первой главе, представитель национал-социалистической рабочей партии Германии не подписывал акт о капитуляции ни во французском Реймсе, ни в Берлине. Никто из представителей партийной канцелярии Бормана даже не присутствовал на церемонии. В предыдущей главе также упоминалось, что Борман еще в 1943 г. получил в свое распоряжение от адмирала Карла Деница небольшое количество незарегистрированных подводных лодок, так называемых «черных лодок», которые мог использовать в своих целях. Другими словами, нацистская партия имела флотилию подводных лодок, осуществлявшую тайные операции и подчинявшуюся непосредственно Борману. И поскольку эти «черные лодки» не сдались союзникам через партийного представителя, подписавшего акт о капитуляции, фактически они находились в состоянии войны с союзными державами.
Эти факты очень важны при анализе сценария Хидрика.
Чтобы в полной мере оценить значение сценария Хидрика, необходимо проанализировать его в свете информации, любезно предоставленной Джефри Бруксом и полученной в результате его собственных исследований аргентинских и американских архивов, а также сообщений в прессе. Как мы вскоре убедимся, гипотеза мистера Брукса в полной мере соответствует детальной реконструкции последних событий в Берлине и спасения Гестапо Мюллера и Мартина Бормана, которую предложил Хидрик.
В серии совместных с автором репортажей, названных «Сообщения о трех инцидентах, свидетельствующих о невидимости немецких субмарин для средств визуального и электронного обнаружения, в период с 27 марта по 4 июля 1945 г.», мистер Брукс сообщает о нескольких столкновениях между авиацией союзников и немецкими подводными лодками, которые оказались довольно необычными.
Как отмечает в своей заметке Брукс, странные инциденты произошли с субмариной U-234 с грузом обогащенного урана-235 на борту (я писал об этом в книге «Черное Солнце Третьего рейха»), когда 27 марта 1945 г. она преодолевала опасный пролив Каттегат между Данией и Швецией по пути в Норвегию:
С марта 1945 г. до окончания войны в Европе переход из Киля в Норвегию для немецких подводных лодок был очень опасным. Военно-воздушные силы Великобритании обладали превосходством в воздухе в западной части Балтики и внимательно следили за морем. Все немецкие субмарины, направлявшиеся из Германии в Норвегию, должны были преодолевать пролив Каттегат между Данией и Швецией. Это узкая полоска воды, которую легко перегородить и заминировать. Более половины подводных лодок, пытавшихся преодолеть пролив, были потоплены авиацией. Только одной лодке из четырех удавалось прорваться, не получив серьезных повреждений.
Средства электронной разведки: большинство самолетов ВВС Великобритании были оснащены бортовыми радарами, позволявшими обнаруживать немецкие подводные лодки. Некоторые подводные лодки, покидавшие Германию, имели на борту антирадары. Эти устройства могли заранее предупредить о приближении вражеских самолетов или судов, излучающих радиолокационные сигналы.
Брукс обращает внимание, что подводная лодка U-234 — класса ХВ с водоизмещением 2700 тонн в подводном положении, дальностью плавания 21 000 морских миль при скорости 10 узлов, что позволяло достичь Японии, — вышла из Киля 26 марта 1945 г. с «одиннадцатью пассажирами, представлявшими военную науку», в том числе «двумя японцами и шестью офицерами вермахта», причем все они были старше по званию командира подводной лодки капитан-лейтенанта Иогана Фелера. Как я отмечал в книге «Черное Солнце Третьего рейха», среди груза были также 80 цилиндров с золотым покрытием, содержащих обогащенный уран-235, чертежи и модель реактивного истребителя «Мессершмитт-262» и немецкие инфракрасные взрыватели дистанционного действия вместе с их изобретателем доктором Хайнцем Шлике — эти взрыватели аналогичны тем, что в конце того же года обеспечили успех испытаний американской плутониевой бомбы.
Затем 27 марта 1945 г. в 15.00 центральноевропейского времени субмарина U-234 сообщает о первом из многочисленных странных происшествий во время своего похода. По словам Брукса:
(1)... в небе были замечены три вражеских самолета, и расчеты зенитных установок заняли свои места. Когда расстояние уменьшилось до 5000 ярдов, старший радиотехник Вольфганг Хиршфельд начал передавать дистанцию на мостик. На расстоянии 3000 ярдов Фелер отдал приказ открыть огонь. Хиршфельд был в радиорубке и слышал приказ командира. Но зенитная артиллерия молчала. Хиршфельд побежал на мостик и увидел, что Фелер уговаривает зенитчиков открыть огонь, но те не подчиняются. Теперь вражеские самолеты летели над строем из четырех подводных лодок, явно не подозревая об их присутствии.
(2) В полночь 27 марта у города Фредериксхавн четыре подводные лодки разминулись с конвоем из четырех океанских лайнеров в сопровождении торпедных катеров, направлявшимся на юг, в Германию. Британские самолеты сбросили осветительные ракеты, чтобы осветить акваторию, а затем атаковали суда. Они явно не замечали приоритетную цель — четыре подводных лодки.
(3) Полчаса спустя антирадар U-234 показывает, что небо над проливом Каттегат кишит вражескими самолетами. С запада на малой высоте, едва не задевая волны, к лодке приближался самолет. На расстоянии 3300 ярдов он отвернул.
Еще через тридцать минут с той же стороны появился еще один бомбардировщик, но и он свернул на расстоянии 3300 ярдов. «Игра продолжалась всю ночь, — писал Вольфганг Хиршфельд, — повторившись три раза. Это не могло быть совпадением». Следующим утром все четыре подводные лодки целыми и невредимыми прибыли во фьорд Осло.
Мистер Брукс прав: при обычном порядке действий союзников небольшой конвой из четырех подводных лодок, в состав которого входила U-234, был бы атакован авиацией. Однако как минимум в трех случаях самолеты приближались к конвою на расстояние прямой видимости, освещали его ракетами, но по непонятной причине не атаковали. Почему?
Ответ мистера Брукса предполагает единственную возможность:
(i) Многочисленные детали, связанные с этим походом, входили в категорию совершенно секретных. Казалось бы, невинный факт, который остается тайной, — это запас топлива на борту U-234: какое количество было погружено, какое израсходовано. Следует отметить, что в двух остальных случаях запас топлива подвозных лодок сокращался до 35% в целях «поддержания устойчивости»,
(и) Почему зенитный расчет не подчинился приказу командира? Либо у артиллеристов случилось кратковременное помешательство под воздействием энергетического поля, либо (капитан подводной лодки) забыл, что старший по званию офицер имеет право командовать «специальным оборудованием».
(iii) В двух случаях — первая встреча и осветительные ракеты ночью — подводная лодка оказалась не замеченной радарами противника.
(iv) Последние столкновения заставляют предположить, что теперь подводные лодки были видны на экранах радаров — возможно, энергетическое поле ослабло, — но оборудование самолетов, попавших в зону действия поля, начинало давать сбои; согласно инструкции, «если по неизвестной причине машина начинает работать жестко, отворачивайте».
Вывод Брукса очевиден: U-234 и сопровождавшие ее субмарины могли быть оснащены специальным электронным оборудованием, глушащим сигналы радаров — устройствами, которые делали их невидимыми для самолетов противника. В результате воздействия мощного электромагнитного поля, которое должны были создавать эти приборы, зенитчики на палубе U-234 — они были снаружи, а не внутри лодки — могли повести себя странно. Или, как предполагает Брукс, они могли получить приказ не открывать огонь от одного из офицеров, старших по званию по отношению к капитану подводной лодки Фелеру. Присутствие подобного оборудования на борту субмарины, предполагает Брукс, может объяснить, почему не был взят полный запас топлива — это было невозможно с тяжелым электрическим оборудованием на борту.
Возможно, все это выглядит несколько натянуто, но вероятность такого положения дел вовсе не исключена. Как я показал в своей книге «Тайны единых полей», одни и те же физические принципы лежат в основе известного «Филадельфийского эксперимента», проведенного американским флагом (когда американский сторожевой корабль стал оптически невидимым), и нацистского «Колокола». Если немцы направили излучение радара на работающий «Колокол», они могли обнаружить, что это устройство создает помехи для радиолокации. Нет никаких свидетельств в пользу того, что нацисты выполнили эту процедуру или вообще проводили эксперименты подобного рода, однако известно, что в этот же период войны они проводили сверхсекретные испытания материала, поглощающего излучение РЛС. Кроме того, военно-морской флот Германии участвовал в проекте «Колокол» в виде проекта «Адмирал Рейн», головной организации для «Колокола». Как я уже отмечал ранее, легенда о Филадельфийском эксперименте включает рассказ о необычном психическом и физическом состоянии людей, попавших под воздействие поля, предположительно созданного в результате эксперимента.
Брукс сообщает еще об одном инциденте, связанном с подводной лодкой и ее странной «невидимостью» для оснащенных радарами самолетов союзников. Знаменитая U-977, одна из тех субмарин, которые сдались Аргентине через несколько месяцев после окончания войны в Европе, начала свой поход точно так же, как U-234:
На третьей неделе апреля 1945 г. U-977 отправилась в Норвегию в составе конвоя из трех подводных лодок. В Фредериксхавне на борт было погружено продовольствие. С учетом уже имевшегося тяжелого груза лодка оказалась перегруженной, и главный инженер предупредил, что во время погружения поддерживать дифферент будет сложно или вообще невозможно. Главнокомандующий военно-морского флота приказал, чтобы поход осуществлялся на перископной глубине, но Шаффер решил идти в надводном положении и в одиночестве, поскольку команда была недостаточно опытна.
Ночью, после отплытия из Фредериксхавна, U-977 подверглась атаке, когда маневрировала на заминированном мелководье и не имела возможности погрузиться. Антирадар предупредил о приближении авиации противника. Шаффер насчитал двенадцать быстро приближавшихся самолетов. Он слышал звук их моторов. Самолеты все время кружили, явно не в состоянии должным образом прицелиться в субмарину, находившуюся в надводном положении. Они должны были выпустить торпеды, чтобы повредить корпус лодки и потопить ее. Но атаки не последовало, и через несколько часов, когда U-977 покинула мелководье, Шаффер отдал приказ к погружению. Антирадар показывал, что самолеты преследуют субмарину, но не атакуют.
Как отмечал Брукс, субмарина U-977 относится к более старому классу VII, и перед ней якобы была поставлена задача добраться до Саутгемптона и потопить суда союзников — самоубийственная миссия для лодки класса VII (особенно с учетом существования новых «электролодок» типа XIII с усовершенствованной и бесшумной силовой установкой, пригодных для такого рода действий), если только U-977 не была оснащена специальным оборудованием, делающим ее незаметной.
Но не могла ли в этих столкновениях немецких подводных лодок и авиации союзников в конце войны проявиться совсем иная форма «невидимости»?
(1) Официальные версии и их недостатки
Действительно, вполне могла существовать совсем другая невидимость под названием «Мартин Борман», что предполагает тайное, сверхсекретное соглашение с американцами, заключенное в период, когда война в Европе подходила к концу. Через несколько страниц мы убедимся, что немцы должны были иметь некие рычаги, чтобы убедить американцев в своей добросовестности, причем достаточно мощные, которые могли заставить тех выполнить свою часть соглашения.
В связи с этим мы снова обратимся к спасению Мартина Бормана и Генриха Мюллера и к тому, что может означать эта сделка в контексте стратегического плана эвакуации Бормана. Гипотеза Хидрика представляет самую подробную реконструкцию возможного бегства, а также знакомит с реальными и далеко идущими последствиями этого.