- Кто может знать, сын или дочь?
- Я знаю. У тебя родился сын.
- Нет! Ты ничего не можешь знать. Это было давно. Тебя и самой-то еще, наверное, не было тогда… Да. У меня должен был быть ребенок. Но я не захотел этого. Струсил? Возможно. Тогда было слишком трудное время, чтобы иметь ребенка.
- У других ведь рождались?..
- Ну и пусть. Я ни о чем не жалею.
- А ты совсем не изменился.
- Ты говоришь так, словно знала меня раньше.
- Знала.
В тот день мы больше не говорили об этом. Просто бродили по лесу, загребая ногами листья, разглядывая муравейники, радуясь солнцу и прозрачному воздуху. Я помогал ей перепрыгивать через ручьи, переносил через маленькие болотца, потому что она была в летних туфлях. Я разглядывал ее украдкой. Да, она была очень похожа на ту женщину, только той сейчас было бы не двадцать лет.
- Хороший сегодня день? - спросила она на прощание.
- Самый лучший, - искренне ответил я.
- Ты однажды уже говорил это, - погрозила она мне пальцем.
- Значит, сегодня еще лучше.
- Мне пора. Я ухожу. А завтра снова буду здесь.
И она ушла и снова затерялась среди берез, и маленькие смерчи побежали за ней, но не догнали и успокоились, улеглись желтыми полосами.
На следующий день я сказал:
- Ты и есть та женщина, которую я когда-то любил.
- Конечно, - согласилась она. - Я - это она.
- Как можно поверить в возможность этого?
- Но ты же сам пришел к этой мысли.
- Значит, это возможно?
- У нас стало возможным. А у вас нет.
- У вас, у нас. Как это понять?
- Я расскажу. Помнишь, в вашем классе учился один мальчишка? Белобрысый, худой. Он любил стихи и плохо успевал по физике.
- Помню! Мы же с ним потом в одной роте служили.
- Так вот. Он стал великим физиком. Он разработал теорию возможных миров.
- Неправда. Его убили. Я был с ним рядом, когда он упал. Я вынес его, но он был уже мертв.
- Почему его убили, почему ты остался жить? Как это произошло?
- В разведке. Мы неожиданно увидели трек автоматчиков. Он встал передо мной. Он заслонил меня.
- Вы увидели их одновременно?
- Нет. Я чуть раньше. Он смотрел в другую сторону. Я часто думал, что мог бы заслонить его прежде, чем это сделал он.
- Почему же ты этого не сделал?
- Не знаю.
- Так вот, ты успел это сделать. Он вынес тебя к своим, но ты был уже мертв. Ты умер, а он остался жить.
- Нет. Все было наоборот. Ведь я стою перед тобой.
- Это здесь. А в мире, который является для вас только возможным, тебя нет.
Я поверил ей, хотя не мог себе представить этого странного мира. Мира Возможного. И отсутствие себя в этом мире я не мог представить.
Был еще день. Я просил ее рассказать мне о Мире Возможного. И она рассказала… Мир ее был прекрасен. Не своими городами и реками, не полетами за пределы солнечной системы и радостным трудом. Он был прекрасен мыслями, чувствами и отношениями людей. Она рассказала мне про моих друзей. О белобрысом худом поэте, который стал Великим Физиком. И о других, которых уже не было на этой Земле или о которых я ничего не знал. И чем больше она рассказывала, тем явственнее я понимал: моя жизнь была цепочкой маленьких и больших предательств, невидимых окружающим, потому что они были спрятаны глубоко в душе; цепочкой страхов и сомнений, когда нужно было действовать прямо и решительно; цепочкой недомолвок, которые незаметно перерастали в боль и страдания других людей.
Я испугался любви к женщине, испугался, что она затянет меня в свой непонятный мне мир. И я посоветовал ей избавиться от ребенка, чтобы быть свободным. Я спрятался за спину своего лучшего друга, когда нам в лицо смотрели дула автоматов. Я не подал руки одному человеку, когда тот в этом нуждался; посмеялся над другим, когда этого не следовало делать; я ушел, когда мне не нужно было уходить; закрыл глаза, когда нужно было смотреть еще пристальней, чем прежде.
- Неужели все это правда? - Я покачал головой. Неужели правда?.. Кристально чистых людей нет. Если собрать все грехи человека, накопленные им за свою жизнь, то у каждого, наверное, наберется немало. И все равно… Тяжело… страшно…
- Правда, - сказала она, имея в виду свое, потом посмотрела на меня. - Почему ты никогда не спросишь меня о своем сыне?
- Так он все-таки родился?
- Да, в нашем мире он родился. Ему уже двадцать лет. Он работает летчиком-испытателем и любит очень красивую девушку.
Она рассказывала мне о нем, а я все слушал, слушал, слушал. Мне хотелось знать о нем все. Мне хотелось видеть его. И тогда я стал просить ее, чтобы она привела его сюда.