— Нет, — засмеялась она. У нее были маленькие, ровные, очень белые зубки и узенький розовый язычок. — Только когда в голову лезут непристойные мысли.
Он вспомнил, что в постели, перед тем как кончить, она всегда просила: «Трахай меня, трахай же!»
Он всегда находил ее неправильный выговор очаровательным.
Она многозначительно стиснула его руку.
— Сколько же лет прошло… пять?
— Скорее шесть-семь.
— Ах, не напоминай мне. Ты такой же проказник, как всегда?
— О чем ты?
— Я видела, как ты разговаривал с той прелестной девушкой. Она буквально висла на тебе.
— Она репортер.
— Нынче всякая женщина опасна, — объявила Натали. — Даже репортеры позволяют себе та-а-ак выглядеть!
— Это просто неприлично, — возразил он. Шутки Натали отчего-то больно царапнули его, вызвав чувство неловкости. — Она так молода, что годится мне в дочери. А как ты? Где твой муж?
— Он пока мне не муж. Я все еще стараюсь захомутать его.
— Ты же сама сказала, что выходишь замуж.
— И поверю в это, лишь когда он наденет мне кольцо на палец. Подумать только, не нужно вставать в пять утра, чтобы сделать прическу и загримироваться! Никаких оскорблений со стороны слишком темпераментных режиссеров. Никакого любезничанья с продюсерами.
— Я был продюсером, — напомнил он, — и ты любезничала со мной.
— Не только потому, что ты был продюсером, дорогой. — Она снова сжала его руку.
— Так или иначе, где же твой будущий супруг? Если бы я намеревался на тебе жениться, не позволил бы разгуливать одной в таком месте накануне свадьбы.
— Только ты вовсе не намеревался на мне жениться, не так ли?
Тон ее впервые за весь вечер стал серьезным.
— Наверное, нет, — признался он.
— Как и множество других мужчин, — вздохнула Натали. — О, ладно, малышка Натали исчерпала отпущенную ей долю развлечений. Пора вести себя прилично. Или мы снова поддадимся прекрасному порыву и удерем и проверим, свободен ли тот номер в Болье у самого моря?
— Я никогда не был в Болье, — хладнокровно сообщил Крейг.
— Какое совпадение! Я тоже. Как бы там ни было, времени все равно нет. Он прибывает завтра.
— Кто именно?
— Нареченный. Филип. Мы должны были лететь вместе, но в последнюю минуту ему пришлось задержаться в Нью-Йорке.
— Так он американец?
— Говорят, из них выходят самые лучшие мужья.
— Сомнительно. А чем он занимается? — поинтересовался Крейг.
— Делает деньги. Ну разве не прелесть?
— Прелесть. Каким же образом он делает деньги?
— Что-то производит.
— Сколько ему лет?
Она поколебалась, высунув кончик языка. Все признаки налицо.
— Только не лги, — предупредил он.
Натали рассмеялась:
— Умница! Впрочем, как всегда. Скажем, он старше тебя.
— Намного?
— Значительно. — Она понизила голос: — Он ничего о тебе не знает.
— Надеюсь. Мы не особенно рекламировали себя в прессе.
Им приходилось осторожничать. В то время у нее был официальный любовник, иногда оплачивающий ее счета, а он все еще пытался избегать сцен ревности с женой.
— А что, если бы он и знал обо мне? Надеюсь, он не считает, что женится на девственнице? — удивился Крейг.
— Не совсем, — грустновато улыбнулась она. — Но и многого другого он не представляет. — Она совсем по-ребячески поморщилась. — Даже половины. Даже четверти.
— А кому известно все?