«Русское Слово», № 218. 1912-ый год. Телеграммы: «В Халчаке, близ Горбовки крестьянами открыты богатейшие залежи киновари». (От собств. корр.)
Поэт — проехал где-то. Тик купе, стекло слезится — дым. Чадил трубный лес. Приподнял виевы чудовищные веки. После давней правды, и Непрядвы, после святой цыганщины, Елагина, и вдалеке — средь дыма папирос — встречи с Нею (в Египте? Или в красной ложе, где ботики и с ананасом шоколад) увидел. Екнуло. Но благословил. Глухо, трехдольным:
«Америки новой звезда».
Халчак. Вифлеем. Год первый.
Тарас Кривой — тертый — мертв. Дорылся. От жирных баб иссох, от киновари душной задохся. Кашель гуляет по нутру, то вверх у горла, — перхнет, прослезится Тарас. То вниз, на дно, норовит всё темное наружу вывернуть, как бурдюк. Словом — пролетели — сорок лет зряшных, звезда Америки, цепочка, бабы, сера. Лопата у другого в руках. Тарас — уж не «букет»; смолистый, продолговатый ящик — торжественно спускается в иную шахту.
Акционерное Общество «Меркюр де Рюсси».
Правление 74, Бульвар де Миди, Брюссель.
Основной капитал 6 000 000 франков.
Вторые рудники в Европе по добыче ртути.
Годовая добыча 68 000 метр. центнеров.
Годовой оборот во франках: 3 000 000.
Колумб умер. Вместо бронзового монумента: пьедестал, «благодарная Европа»… мотыка, гордое чело — в корню сгнивший крест. Зато Халчак живет. Сразу в один день — 14 января 1913 — прибыли: бельгийский инженер m-r Волянс, и двое с севера — «кацапы». Рязанские — отец и сын — Егорыч и Андрюшка. M-r Волянс мерял, считал, в книжке из крокодиловой кожи чертил углы. Егорыч гривенник получил — от сердобольной и каракулевой — по случаю Крещенья, еще в Лозовой, сходил в «казенку», сам выпил и сыну дал. В бараке лег под зубастую кусачую овчину, расчесал всё от пупа до души, всплакнул.
— Эх!..
Но не кончил. Уснул.
«Феликс Вандэнмэр и С-вья». Два сына — Эмиль и Франц. Эмиль — толстяк — любит спокойные доходы, легкие рубашки-сетки, коктайль со льдом, мечтательных модисток и — никуда, лежать до краха банка или до Страшного Суда. Зато Франц — порыв: Конго, Того, Баку, цифры, ноли, бар, флип, Форд, прыг, ночь — вот Франц. Отец — синтез, ценит и возбуждающее и прохладительное. 59 лет. Вдов. Молод. Два вечера в неделю (среды и субботы) у артистки Жанны. Два сына. Два вечера. Но двадцать два предприятия:
1. Банк «Колониальный Кредит» (Антверпен — Лондон — Буэнос-Айрес — Калькутта — Иоганнесбург).
2. Либеральная газета «Эхо де Пэпль», с бесплатным приложением «Жена — Мать — Хозяйка» (Брюссель).
3. Оружейный завод «Вандэнмэр и С-вья» (Сэрэн, близ Льежа).
4. «Бюро частного сыска» — Проверка кредитоспособности — Быстрый развод — Париж.
5. Акц. О-во снабжения туземцев предметами религиозного культа (Альбертвиль — Конго).
6. Кафэ «Иносанс» с ночным баром, отдельными кабинетами и пр. (Париж, 9 рю Бланш).
7. Школа живописи по фарфору. Преподавание на английском языке. Брюгге — Ляк д‘Амур.
и т. д.
Представлялся королю. Величество, взглянув на шар в жилете, почувствовало бодрость: опора. Почетный легион. Ему представлен социалист Вандермейс — трибун в манжетах. Социалист тряс руку: прогресс, больницы для рабочих, школы. Артистка же на репетициях — в четверг и в понедельник — показывает завистницам: колье, манто, духи «Куку», — был накануне. И, вспоминая с удовольствием, зевает:
— Он подарил, он был, а главное…
Но главного не говорить. Все понимают. Все знают — Вандэнмэр: первый, единственный, гигант, порыв, прогресс, опора и экстаз. Если не знают лица — имя, забыли имя — звучит торжественно для всех, для короля и для шофёра адрес:
17–19, авеню д’Ар.
И в памяти глубоко огнем библейским выжжен телефон. Торжественные цифры.
Париж: Элизэ 4–47–08.
Брюссель: 17–49.
Берлин: Штейнплатц 1–12–00.
Алло! Нет дома. Занят. Завтра. Скоро. Может быть. Навеки. В небе. Всё.
Алло! Бэдлан. Для него — дома. — Скорей! Мотор хрипит. Лифт. Наспех две руки столкнулись, чокнулись тяжелым золотом колец. Скорей!
— Вот выгодней всего. 100 %. Бросьте всё. «Меркюр де Рюсси». Где-то в России. Ртуть. А ртути в мире почти что нет. Открыли. Страшный спрос. Устроим понижение. Скупим акции.
Хорошо. Завтра ответ.
Что такое ртуть? Позвал Эмиля:
— Термометр.
Это он сам знает. Стоило учиться — дома два года, семь в коллеже, четыре в высшей школе, и не может отцу помочь.
Взял словарь.
«Ртуть — блестящий жидкий металл» —
Ну, да — термометр! Вспомнил — мальчиком разбил. Без сладкого. Зато чудесно прыгали по полу серебряные мячики, роились, снова сбивались в один. Дальше —
«отвердевает при морозе 391/2°» —
Значит в России твердая. Холодно. Поежился и радостно взглянул в окошко — солнце, зеленый клок платана. Ну, туда он не поедет. Ерунда!
«Кипит при 360°» —