Катя гремела на кухне чайником.
— Ты на меня за что-то сердишься?
— Нет.
— Поговори на работе со своими девками, они у тебя богатые, может, кто-нибудь купит дубленку и магнитофон?
— Поговорю.
Катя насыпала в чашку растворимого кофе и стала наливать кипяток, Олегу она не предлагала.
— Слушай, я перед тобой на задних лапках прыгать не буду. Что случилось?
— Ты зря пришел сюда, Олежа.
— Как все это понимать? Ты раздумала с нами ехать?
— Раздумала, — она поднялась, достала из шкафа еще одну чашку и поставила перед Олегом, — ты знаешь, я много чего поняла за последние дни.
— Например?
— Например то, что мне не надо ехать с вами. Вы мужики, и вы там устроитесь. А я? Специальности настоящей у меня нет, в манекенщицы пойти — роста не хватает. Одна дорога — в проститутки.
— Перестань, Катя, — поморщился Олег, — ты как учебник про язвы капитализма пересказываешь. Не пропадем! Машины, на худой конец, мыть будем, в мусорщики пойдем. Вы с Серегой язык изучать будете, а потом что-нибудь придумаем.
— Олежа, ты меня все равно бросишь. Ты ведь никогда ко мне всерьез не относился. Даже со своими новыми подружками по улице открыто ходишь. Кто я такая, чтобы тебя ревновать? Начинаю о чем-нибудь разговор, ты смеешься, как над дурой. Еще бы ты студент, иностранные языки знаешь, папа-мама у тебя богатенькие, а я так, шлюшка!
— Ты знаешь, что сегодня Сергей и Антип убили двоих?
— Господи, я слышала разговор в троллейбусе, но не поняла. Зачем они это сделали?
— Так получилось. Нам всем надо отсюда уезжать. Рано или поздно нас найдут.
Катя подошла к окну. Во дворе возились в песочнице малыши, у подъезда сидели бабки, мимо которых, как сквозь строй, каждый день проходила Катя. Бабки ее не любили за слишком дорогие, по их мнению, наряды и высокомерие. С каким удовольствием они будут наблюдать, как ее поведут милиционеры. Она почти физически ощутила тесное душное пространство камеры, зарешеченные окна и годы, которые будут длиться бесконечно.
— Олег, я уеду с Саней. Куда-нибудь далеко, где нас никто не найдет.
— Может и не найдут, — пожал плечами Олег, — только тебе легче не будет. Ты за него замуж собралась, так я слышал?
— Да. Ты ведь никогда не предлагал.
— Ну и как ты представляешь вашу совместную жизнь? Он старший моторист насосной станции, ты подрабатываешь музыкантшей в детском саду, занимаете самую большую комнату в его халупе и копите деньги на цветной телевизор! Или вы по зову сердца уедете в колхоз. Он тракторист, ты — доярка! Красота! Заведете свиней. Правда, возиться в дерьме поскучнее, да и не так прибыльно, как сниматься для эротических журналов.
— Заткнись! — выкрикнула Катя, — У меня нет отца управляющего трестом и мамы зав. кафедрой, поэтому и зарабатываю, как могу. Кстати развлекаться на эти деньги ты не брезговал.
Олегу показалось, что она сейчас заплачет. Лицо маленькой женщины пошло красными пятнами. Он подошел к ней, с силой обнял, начал гладить по голове.
— Прости, я ведь не обидеть тебя хотел, а разозлить. Твой Сашка Лукашин тащит тебя в свою жизнь: серую, нищую, без всякого просвета. Ты привыкла курить американские сигареты и пользоваться духами, которые тянут как раз на его месячную зарплату. Каждое лето ты ездишь на юг, и не куда-нибудь, а в Сочи или Гагры.
Ах, море в Гаграх! Рестораны, поклонники… Думаешь, это тоже будет продолжаться?
Олег вслух сказал то, о чем не хотела думать Катя. Как они будут жить с Саней? На журналах и в Доме моделей она зарабатывает полторы тысячи в месяц, еще сколько-то получает с перепродажи тряпок, которые приносит брат. Двух-трех тысяч ей в обрез хватает на себя. Саня на своей насосной не получает и четверти от этой суммы. Конечно, он будет искать другую работу, но так или иначе ей придется ломать почти все привычки своей прежней жизни. Но ведь не сможет она этого сделать, нет!
Олег сказал, что ему придется ночевать у нее — охранять деньги. Катя постелила ему на кухне, зная, что ночью он все рано придет к ней.
Ночью он пришел, и Катя его не оттолкнула. Он оставался первым мужчиной, кем по-настоящему увлеклась Катя. Может, и любила. И страсти в этой ночи было не меньше, чем в их первые встречи. Она забыла про Саню.
А утром она сказала Олегу:
— Больше не приходи. Днем пусть сторожит Сергей, а ночевать здесь будет Лукашин.
Олег пытался что-то говорить, но она отрицательно замотала головой и, не дожидаясь его, выбежала из квартиры.
Вечером приехал Саня. Привез мешочек орехов от тетки и еще каких-то ранних фруктов. Рассказал, что приняли его хорошо. С жильем в станице туго, но тетка предлагает первое время пожить у нее во флигеле. Слесаря нужны кругом, а через год-два, как присмотрятся, можно получить ссуду на дом. Мать не против, только просит, чтобы сыграли свадьбу. Собирается с кем-то из родни идти свататься к родителям Кати. Чтобы было все, как у людей. Уже договорилась купить у соседей пол свиньи.
— Какая свадьба! — закричала Катя. — Нам надо как можно быстрее отсюда исчезнуть.
Господи, у них действительно совсем разная жизнь. И она ничего не может ему рассказать. Он еще думает о свадьбе, собирается покупать какую-то дурацкую свинью. В любой момент их всех могут забрать. И ничего не подозревающий Саня с его бесхитростными лупастыми глазами тоже окажется в тюрьме.
— Саня, милый ты мой, я тебя очень прошу, давай уедем как можно быстрее. Не надо никаких смотрин и свадьбы тоже!
— Ну, успокойся, Катюша, — он гладил ее теми же движениями, что и вчера Олег. — Уедем, конечно, уедем.
— Мы и вправду умрем в один день? — спрашивала ночью Катя. — Ты будешь последним в моей жизни.
— Мне без тебя не жить…
Катя прижималась к нему, и Саня целовал ее плечи. И все равно она не верила ни его ни своим словам.
Эта неделя тянулась для каждого из них бесконечно долго.
Катя рассчиталась с работы. Помог зам. директора, с которым у нее когда-то был небольшой роман.
— Может, еще вернешься к нам, мисс Дюймовочка? — помаргивал он темными маслянистыми глазами.
Зам. директора был красивый и обходительный мужчина. В том далеком «когда-то» он нравился Кате.