Линч надавил газ и отпустил сцепление. Сведенная нога подвела его. Сцепление отошло слишком рано. Броневик рванулся вперед на несколько футов и заглох.
Вооруженный охранник, стоявший в изумлении за броневиком, окликнул шофера:
— Чарли!
Он бросился к борту броневика, пока Линч переключал на нейтральную и запускал стартер.
Двигатель снова завелся. Но охранник уже добежал до кабины и увидел, что внутри трое. Он выхватил револьвер, Линч включил первую.
— Ложись! — крикнул Линч и упал грудью на баранку: броневик повернул, и первые два выстрела охранника срикошетили от крыши кабины.
Линч развернул броневик и помчался через грузовой сектор. В боковое зеркало он видел, что охранник целится в задние скаты. Он вильнул влево под хвост транспортника и погнал машину за угол какого–то аэропортовского здания. Если они успеют свернуть за здание, то можно считать себя свободными и чистыми.
Теперь Линч мчался уязвимым бортом к охраннику, тот сменил прицел, чтобы стрелять в окно кабины. Человек в штатском, курьер КАЭ, бесполезно перебегал грузовой сектор, размахивая руками вслед удалявшемуся грузовику.
Линч пригнулся к баранке, заметив, что пистолет охранника дернулся. Курьер КАЭ споткнулся и сделал кувырок, когда в его бок ударила пуля “магнума” тридцать восьмого калибра.
Охранник замер, опустил оружие и ринулся к распростертому курьеру, а Линч в это время обогнул угол здания.
Выскочив из сектора прибытия, он сбавил скорость в крикнул Уэбстеру:
— О'кей! Выбрасывай его!
Уэбстер открыл дверцу и потянул водителя, который с готовностью переполз через колени налетчика и вывалился из кабины.
— Кончай любоваться пейзажем и пропихивай свой зад в кузов! — рявкнул Линч, снова разгоняя машину.
Уэбстер сдвинул панель, ведущую в кузов, и прополз внутрь. Когда Линч свернул за угол последнего здания, Уэбстер одолел скачущий пол кузова и приволок деревянный ящик.
— Почти на месте! — крикнул Линч. Он уже видел Мэхона в кепи носильщика, толкающего багажную тележку.
Уэбстер приоткрыл заднюю дверцу на дюйм и придержал ее.
— Кажется, все чисто! — прокричал он.
Они двигались быстро. Ни охранник, ни водитель не успели еще поднять тревогу.
— По счету “три"! — скомандовал Линч. Они были почти рядом с Мэхоном — он беззаботно катил свою тележку и даже не думал сворачивать перед мчавшимся на него грузовиком.
— Один!..
Уэбстер подтащил ящик еще на пару дюймов так, чтобы он оказался прямо на краю дверного проема.
— Два!..
Уэбстер напрягся. Броневик шел теперь прямо на Мэхона. Мэхон смотрел на него с вялым интересом.
— Пошел!.. — заорал Линч, тормозя броневик.
Уэбстер распахнул дверцу и пихнул ящик по заднему бамперу.
Деревянная обшивка треснула при ударе о бетон в нескольких ярдах от Мэхона. Уэбстер едва не последовал за ящиком, потеряв равновесие, когда броневик рванулся вперед. Пока он карабкался обратно и закрывал заднюю дверь, то видел Мэхона, безразлично подходящего к ящику, грузящего его в свою тележку и удаляющегося к зданию.
Начальник службы безопасности аэропорта висел на телефоне, перекрывая один за другим все входы и выходы гигантского терминала. Он закончил раздавать инструкции своим людям и соединился с отделением приемки багажа, где ждал охранник броневика, первым поднявший тревогу.
— Мы перекрыли все. Потом начнем прочесывать по периметру. Им негде проскользнуть. “Скорая" для того парня из КАЭ вот-вот прибудет. Как, ты сказал, его зовут?
— Снеллинг.
— Как он там?
— Думаю, что мертв, — мрачно ответил охранник.
— Кислое дело. Я поднимусь на башню, посмотрю, может быть, смогу что–то заметить оттуда. Хорошо бы и тебе прийти. Можешь помочь.
Начальник службы безопасности в сопровождении помощника быстро прошел по коридору и остановился перед лифтом, нетерпеливо давя на кнопку “ВВЕРХ", как будто от этого автоматический лифт башни сможет двигаться быстрее.
Линч притормозил броневик, завидев полоску песка, где они причалили свою лодку. Уэбстер выскочил из кабины и побежал к лодке прежде, чем Линч остановился. Дав задний ход, Линч развернул броневик бортом к воде. Оторвав длинный кусок липкой ленты, он приклеил акселератор к полу, отпустил ручной тормоз и спрыгнул.
Броневик покатился задним ходом через песчаную полоску. Вскоре машина погрузилась в воду больше чем на половину, так, что торчали только верх кабины да часть капота.
К этому времени Уэбстер и Линч уже удачно сманеврировали под железнодорожным мостом и потопили на глубине униформу и оружие. Пока Линч влезал в свои накладки и комбинезон, Уэбстер гнал лодку туда, где уже скопилось больше двух дюжин таких же маленьких, одинаковых суденышек, — в ту часть залива, что возле Хауард Бич.
В секторе отправления, в сумраке распределительного зала, поток багажа двигался абсолютно без всякого присмотра.
Везли багаж конвейерные ленты. Автоматические захваты и разгрузочные устройства поднимали и сталкивали груз на желоба, тянувшиеся туда, где самолет, для которого этот багаж предназначался, принимал свой груз. Там погрузчики или носильщики с тележками вроде той, которую катил Мэхон, когда вошел через служебную дверь, должны будут загрузить багаж в чрево самолета.
В стуке и гуле машин, в шипении пневматических подъемников, Мэхон ждал, наблюдая за чемоданам, пока не почувствовал, что у него начало рябить в глазах. Пот стекал по шее вниз, между лопаток.
Он перевел глаза с конвейера на часы. До отлета оставалось ровно полчаса. С каждой уходящей минутой он с отчаянием чувствовал, что проигрывает бой. Он пришел слишком поздно и рассчитал неверно. Спенсер, наверное, уже прибыл и сдал свой чемодан раньше.
Поток багажа на рейс 507 начал редеть. Мэхон понимал, что надо принимать решение — и принимать быстро. Он мог оставить ящик с краденым здесь, потому что ему никогда не выбраться с ним из аэропорта, и разорвать контракт. Или же надо было хватать с ленты любой чемодан, вскрывать его, заменять содержимое контрабандой и предупреждать Холлистера в Италии о замене.
Решение, которое он наконец принял, могло бы быть иным, знай он о колоссальной дорожной пробке, скопившейся на внешних дорогах, вследствие ограбления и приказа начальника службы безопасности останавливать и осматривать каждую машину, покидающую аэропорт.
Сидя в такси на другом конце полумильного овала, ведущего к сектору отправления, Рой Спенсер, скорчившись за спиной ругающегося водителя, усиленно жевал мятную резинку, ставшую жесткой и безвкусной, как пластик. До отправления оставалось тридцать минут, а за последние четверть часа такси продвигалось не быстрее, чем на ярд в минуту.