— Родство с богами еще не дает тебе права убивать людей, — возразил Тезей. — Моим покровителем был брат Зевса Посейдон. Он учил меня, что нить жизни человека находится в руках мойр, и только они могут в нужное время оборвать ее.
— Посейдон? — удивился Минос. — Ты утверждаешь, что общался с самим Посейдоном? Ну что же, сейчас у тебя будет возможность это доказать! — при этих словах Минос с трудом стащил со своего жирного пальца кольцо и швырнул его с террасы прямо в море. — Раз Посейдон твой — знакомый, — усмехнулся он, — тебе будет не трудно вернуть мне пропажу. Только учти — море у берегов моего острова глубокое, и еще ни одному человеку не удавалось достать здесь до дна!
Ни слова не говоря, Тезей подошел к краю террасы, одним прыжком вскочил на широкие мраморные перила и, взмахнув руками, прыгнул вниз. Едва только соленые волны сомкнулись над головой Тезея, рядом с ним оказался сын Посейдона Тритон.
— Давно не виделся со своим покровителем? — подмигнул он Тезею. — Держись крепче, сейчас я тебя к нему доставлю!
Не прошло и минуты, как Тезей действительно предстал перед Посейдоном и его женой Амфитритой.
— Я постоянно слежу за тобой из глубины морей, мой мальчик, — обратился к Тезею бог морей. — Завтра тебе предстоит нелегкое испытание в лабиринте Критского дворца. Я хорошо знаю этого Миноса. Много лет назад он обманул меня, подсунув в качестве жертвы вместо священного быка обычную скотину. В отместку я устроил так, что его жена Пасифая родила не ребенка, а ужасное чудовище. Поверь мне, в одиночку, да еще без оружия тебе с Минотавром не справиться. Послушай моего совета — обратись за помощью к богине любви Афродите. Она что-нибудь придумает. А теперь ступай, а то твои приятели подумают, что ты утонул. Да, и вот тебе кольцо Миноса!
Действительно, афинские юноши и девушки были почти уверены, что храбрый Тезей утонул. Ведь он пробыл под водой слишком долго. Потиравший руки Минос уже готов был сказать, что повидал на своем веку немало хвастливых молодых людей, которые плохо кончали свои жизни, но в это время над волнами показалась сначала вытянутая рука с кольцом, а потом и сам Тезей. Миносу следовало догадаться, что юноша говорил правду — ведь без помощи богов ни один смертный не мог бы достать кольцо из морской бездны, находящейся прямо под террасой его дворца. А раз так, то Тезея не следовало вообще близко подпускать ни ко дворцу, ни к лабиринту. Мало ли как могли начать развиваться события, если юношу поддерживает сам Посейдон. Однако Минос не хотел признавать, что был не прав. Поэтому он молча повернулся и ушел в свои покои, приказав заключить пленников под стражу до следующего утра.
Когда за пленниками захлопнулась тяжелая дубовая дверь, Тезей по совету Посейдона вознес молитву Афродите. Та услышала призыв о помощи и незамедлительно явилась, осветив своим сиянием мрачные стены темницы.
— Ты правильно сделал, что позвал именно меня, а не бога сражений Ареса или воинственную Афину, — сказала она Тезею. — Зло не всегда удается победить силой, а вот любовь часто оказывается более мощным оружием, чем меч. Не падай духом и будь готов к сражению с Минотавром. Я помогу тебе!
Ободрив таким образом Тезея, невидимая для посторонних глаз Афродита полетела в верхние покои дворца Миноса. Там она нашла его дочь Ариадну, которая днем из-за края занавеса внимательно наблюдала за прыжком Тезея и его удачным возвращением из морской пучины. Молодой человек приглянулся Ариадне, и теперь Афродите ничего не стоило с помощью меткого выстрела Эрота возбудить в сердце девушки любовь к сыну Эгея.
Стремясь во что бы то ни стало спасти юношу и его спутников, Ариадна кинулась к строителю лабиринта Дедалу.
— Я знаю, ты искусный зодчий, — сказала ему хитроумная дочь Миноса. — Из построенного тобой лабиринта еще никто не выбирался, настолько он сложен. Наверное, ты и сам заблудился бы в его бесконечных переходах и тоннелях!
— Я? В своем лабиринте? — рассмеялся в ответ Дедал. — Да я могу выйти из любого лабиринта, даже вдвое более сложного, чем мой!
— Неужели это возможно? — притворно удивилась Ариадна. — Правду говорят люди: ты — великий мудрец!
— Да нет в том ничего сложного! — сказал польщенный похвалой Дедал. — Из самого головоломного лабиринта может выбраться даже ребенок!
Для этого нужно всего лишь пометить свой путь и вернуться по меткам. А лучше всего использовать обычную веревку!
— Как просто! — обрадовалась Ариадна и убежала в свои покои. Там она нашла большой клубок шерстяных ниток и спрятала его под своей туникой. Затем она пробралась в оружейную комнату дворца и стащила оттуда короткий острый меч, который тоже спрятала под одеждой.
Утром, когда пленников Миноса повели в лабиринт, Ариадна незаметно сунула Тезею меч и клубок.
— Я буду ждать тебя ночью на пристани, у кораблей, — успела она шепнуть герою. Тезей же мысленно поблагодарил богиню любви Афродиту за неожиданную поддержку. Он сразу догадался, что надо делать с клубком.
— Не падайте духом, друзья, — подбодрил Тезей своих товарищей. — Эта путеводная нить поможет нам выбраться из лабиринта, а с Минотавром я расправлюсь сам!
Как только железная дверь, отделявшая дворцовые покои от лабиринта, захлопнулась за спутниками Тезея, он привязал к ней кончик нити и начал спускаться по ступеням вниз, разматывая клубок. Спуск оказался долгим и извилистым. Часто под ногами молодых людей хлюпала вода, все реже попадались на стенах чадящие факелы, а уходящие боковые ответвления и вовсе терялись в кромешном мраке. Если бы не нить Ариадны, вряд ли даже Тезей мог бы сказать, где именно они теперь находятся.
Наконец, афиняне услышали, что под низкими едва освещенными сводами лабиринта раздается звук не только их шагов. Рядом, в соседнем тоннеле, тяжело топал и сопел Минотавр! Тезей передал клубок одной из девушек и смело бросился вперед, крепко сжимая в правой руке короткий меч. Через мгновение из конца коридора раздался глухой низкий рев и звон меча, ударившего по камню. Сбившиеся вместе юноши и девушки наблюдали, как впереди них по стене мечутся две тени: одна Тезея, а другая Минотавра — огромная, с массивной гривой и кривыми рогами. Схватка длилась несколько минут. Минотавр ревел, мотал головой, выставляя вперед острые рога, бросался на Тезея и старался схватить его руками за горло. Тезей ловко увертывался от наскоков чудовища, выжидая подходящий момент. Наконец, решающий удар мечом был нанесен, и по стенам подземелья прокатилось гулкое эхо предсмертного рева Минотавра. Целый и невредимый, Тезей подошел к своим друзьям. «Надеюсь, шум схватки не был услышан во дворце. Дождемся ночи, — предложил он товарищам. — Тогда нам легче будет выскользнуть незамеченными из лабиринта».
Через несколько часов молодые люди выбрались наверх по нити спасительного клубка Ариадны. Тезей приложил к двери ухо и, не услышав ничего подозрительного, отвалил ее в сторону. Никем не замеченные беглецы покинули дворец Миноса и помчались к пристани.
На пристани у своего корабля беглецы заметили в темноте закутанную в ткань стройную фигуру Ариадны.
— Тезей! — воскликнула девушка. — Возьми меня с собой! Отец не простит мне измены, а я не хочу больше жить в его ужасном дворце, где обитают чудовища!
— Не бойся, Минотавр убит, — ответил ей Тезей. — Садись на корабль. Ты спасла моим друзьям жизнь. Мой отец Эгей будет рад видеть тебя у нас в Афинах.
Тезей был счастлив, что Ариадна решила присоединиться к его товарищам. Он видел ее днем лишь мельком, когда она передавала ему спасительный клубок, однако и одного быстрого взгляда на дочь Миноса было достаточно, чтобы убедиться в ее красоте. В его душе уже готова была вспыхнуть любовь к Ариадне. Однако судьбе угодно было распорядится иначе.
Прежде чем подняться на свой корабль, Тезей мощными ударами меча проломил днища всех критских кораблей, стоящих у берега на приколе. Так он предполагал обезопасить себя и своих товарищей от возможной погони. Афиняне спешно подняли парус, налегли на весла, и корабль со спасенными пленниками бесшумно заскользил в ночи прочь от Крита.
В это время на Олимпе Афродита рассказывала своим друзьям об удивительных приключениях сына Эгея во дворце Миноса. Поведала она богам и о героическом поведении Ариадны, которую с легкостью влюбила в Тезея. Упомянула Афродита и о редкой красоте дочери Миноса. Ее рассказ внимательно слушал бог виноделия Дионис, который после краткого и не слишком удачного брака с Афродитой оставался одиноким. Он решил собственными глазами увидеть, так ли хороша Ариадна, и помчался вниз на землю. Без труда отыскав в ночном море корабль с беглецами, он опустился на палубу и взглянул на прикорнувшую на канатах Ариадну. Девушка действительно оказалась удивительно хороша, и Дионис подхватил ее на руки и унес с собой. Когда Ариадна пришла в себя в компании богов-олимпийцев, ей ничего не оставалось, как подчиниться судьбе и позже стать женой Диониса.
На рассвете Тезей и его приятели хватились пропавшей девушки. Они нигде не могли ее отыскать и решили, что либо ее смыло внезапно набежавшей волной в море, либо она похищена каким-нибудь морским чудовищем. Однако налетевший свежий ветерок шепнул Тезею голосом Афродиты: «Не беспокойся, Тезей! Ариадна жива, но ты ее больше не увидишь. Скоро она станет женой бога Диониса, а у тебя будет другая супруга!» Узнав эту новость, Тезей испытал смешанные чувства. Он был рад за Ариадну — ведь редко кому из смертных удается попасть на Олимп, однако одновременно он расстроился. Красота Ариадны успела покорить его, и Тезей горевал, что больше никогда не увидит свою спасительницу. Погруженный в эти думы, он рассеянно бродил по палубе корабля, совершенно забыв отдать приказ сменить черный, траурный, парус на белоснежный парус победы.
Его отец Эгей, увидав на горизонте приближавшийся к пристани Афин корабль с черным парусом воскликнул: «О, горе мне! Погиб мой Тезей! Зачем я рассказал ему про Минотавра? Теперь и моего сына убило это чудовище. Нет больше мне радости в жизни. Лучше смерть, чем горькая одинокая старость!» С этими словами он подошел к высокому уступу и бросился вниз на острые скалы. Слишком поздно понял свою оплошность Тезей. Скорбя об утрате, он принял на себя ответственность правления Афинами, а море, где погиб Эгей, стали с тех пор называть Эгейским.
Когда Минос обнаружил, что Минотавр убит, его любимая дочь Ариадна сбежала, а днища всех его кораблей пробиты и пуститься в погоню за афинянами невозможно, весь свой гнев он обрушил на Дедала, который рассказал Ариадне, как можно выбраться из лабиринта. Однако убить изобретателя правитель Крита не решался — вдруг он еще пригодится для каких-нибудь строительных работ. Минос заточил Дедала и его малолетнего сына Икара в высокой башне дворца. Дедал же обиделся на такое обращение, он не терпел, когда его свободу художника и строителя ограничивали. Поэтому он решил во что бы то ни стало покинуть Крит, где ему оказали такой нелюбезный прием после всего того, что он сделал для царя Миноса. Однако стены башни были гладкими и высокими, запоры крепкими, а стража неподкупной. Как выбраться из этой тюрьмы? Долго ломал Дедал голову над этой задачей и наконец, глядя на парящих в небе птиц, решил сбежать… по воздуху.
Изучив движение птиц в полете, строение перьев и способ их крепления, Дедал приступил к созданию искусственных крыльев. Кусочками хлеба он приманивал к башне чаек и ловил их в сплетенные из тонких веревок силки. Дедал выдергивал у каждой птицы из хвоста и концов крыльев самые крепкие и большие перья. На десерт пленникам помимо фруктов часто приносили пчелиные соты с медом, и Дедал начал собирать пчелиный воск. Когда воска и перьев накопилось достаточно, он приступил к работе. Дедал располагал перья в определенном порядке, связывал их тонкими нитками, которые выдергивал из своей одежды, и склеивал нагретым воском. Таким образом Дедал сделал четыре больших крыла — два для себя и два для своего сына Икара. Понимая, что махать такими крыльями вряд ли удастся, он закрепил их неподвижно на раме, сделанной из тонких прутиков.
Когда все было готово к полету, Дедал дал последние наставления своему сыну. «Рано утром, — сказал он Икару — когда ветер с моря задует в сторону башни, и теплый воздух начнет подниматься вверх вдоль ее стены, мы наденем эти крылья и прыгнем вниз. Не бойся, ты не упадешь, я все рассчитал. Поток воздуха подхватит нас, мы улетим с Крита и вновь обретем свободу. Главное — все время держаться в потоке восходящего воздуха. Смотри, не опускайся слишком низко, чтобы морские брызги не намочили перья и не поднимайся слишком высоко, чтобы жар колесницы Гелиоса не растопил воск».
Разумеется, Икару страшно было прыгать с высокой башни. Однако все произошло в точности так, как предсказал его отец. Ветер подхватил Икара и быстро понес его на самодельных крыльях в сторону открытого моря вслед за отцом. Через несколько минут, освоив нехитрое управление крыльями, Икар испытал чувство восторга от полета. Далеко внизу поблескивало чешуйками волн голубое море, рядом пролетали удивленные чайки. Глядя на распахнутый перед ним простор моря, Икар пожелал увидеть, что скрывается за далеким горизонтом. Все время держась в потоке восходящего воздуха, он начал совершать широкие круги, поднимаясь все выше и выше. Напрасно оставшийся далеко внизу Дедал кричал своему сыну: «Солнце, Икар! Ты забыл про солнце!» Икар в упоении полета не слышал ничего. А жгучие лучи солнца уже начали свое действие. Воск на крыльях Икара размягчился, и перья одно за другим стали открепляться и улетать прочь. Рама покачнулась, круто накренилась набок и Икар начал быстро терять высоту. Наконец сильный поток встречного воздуха перекрутил прутья основы, и Икар камнем рухнул вниз. Напрасно кружил над местом его падения Дедал. На поверхности моря не осталось и следа от погибшего юноши. Проклиная зависть, толкнувшую его много лет назад на убийство племянника, Дедал направил свой полет в сторону Сицилии. Он понимал, что если бы не его вынужденное бегство на Крит, его сын был теперь цел и невредим.
Персей и Андромеда долго и счастливо жили на острове Аргос. У них родились дети, а позже появились многочисленные внуки. Так возник род персеидов, к которому принадлежал доблестный Амфитрион и его жена Алкмена. Алкмена была так красива, что привлекла к себе внимание самого Зевса. Долго раздумывал Зевс, как бы добиться внимания красавицы, не вызывая скандалов ни у себя на Олимпе, ни в доме Амфитриона. Зевс знал, что Алкмена была добропорядочной супругой, уважала священные узы брака, и вряд ли изменила бы мужу даже с богом. Чтобы добиться своего, Зевс прибегнул к обманному превращению. Он принял облик супруга Алкмены Амфитриона, и когда настоящий муж был в отлучке по военным делам, заявился к красавице в гости. Алкмена была несколько удивлена столь быстрым возвращением мужа из похода, но не заподозрила ничего плохого. Чтобы долгожданное свидание с Алкменой длилось подольше, Зевс приказал богу солнца Гелиосу трое суток подряд не запрягать огненную колесницу и не выезжать на небосклон.
Прошло время, и богини судьбы мойры донесли Зевсу, что у Алкмены должен родиться ребенок, его сын Геракл. Они даже предсказали точную дату его появления на свет. Зевс хотел сделать для малыша что-нибудь приятное и в присутствии большинства богов Олимпа сказал, что младенец, который родится в предсказанное мойрами время, будет повелителем всех персеидов. Гере это показалось подозрительным — с чего бы Зевсу уделять такое внимание обычному новорожденному. Она догадалась, что Зевс опять изменил ей и теперь покровительствует своему сыну. Раздосадованная Гера решила сорвать планы Зевса. Она подослала к нему богиню помрачения рассудка Ату и попросила своего супруга: «Поклянись водами Стикса, что все будет так, как ты сказал». Тот, не подозревая подвоха, и под влиянием богини Аты забыл на время о коварстве и ревности Геры и клятвенно подтвердил свое обещание. В тот же миг Гера слетела на землю, замедлила появление на свет сына Зевса Геракла и ускорила роды другой женщины, которая за целых два месяца до срока произвела на свет хилого и едва живого младенца Эврисфея.
«Ты помнишь о своей клятве? — злорадно крикнула Гера, вернувшись на Олимп. — В указанное тобой время на земле родился ребенок». Едва глянув на новорожденного, Зевс понял как, провела его ревнивая супруга. Однако делать было нечего, и свое скрепленное клятвой обещание Зевсу пришлось выполнить. Он сделал чудом выжившего Эврисфея царем над всеми персеидами, а свой справедливый гнев сорвал на богине помрачения рассудка Ате, навечно сослав ее с Олимпа на землю, где с тех пор она бродит между людьми и временами затмевает их разум.
Гере было мало того, что она сорвала планы Зевса сделать Геракла царем персеидов. Она так ненавидела мальчика, что решила погубить его. Однажды, когда маленький Геракл мирно спал в своей колыбели, она наслала на него двух огромных змей. Геракл проснулся от шуршания змеиной чешуи и от покачивания люльки.
Увидав змей, малыш не ничуть не испугался. Со смехом он протянул свои руки навстречу змеям, схватил каждую из них за шею пониже головы и так крепко сжал свои кулаки, что змеи забились в предсмертных конвульсиях. Одна из них задела кончиком хвоста стоящий рядом с колыбелью кувшин с водой; он упал на пол и разбился. На шум в комнату вбежали служанки, а вслед за ними Алкмена со своим мужем Амфитрионом. Испуганному взору родителей предстала жуткая картина: их первенец Геракл лежал в колыбели и улыбался, сжимая в ручонках двух огромных мертвых змей.
Оправившись от первого потрясения, родители Геракла поняли, что такое не под силу обычному новорожденному. Тогда Амфитрион обратился за разъяснениями и советами к предсказателю. Тот поведал ему, что Геракла наделил невиданной силой сам громовержец Зевс. Жизнь этого мальчика будет трудной, а порой и трагичной. Ему суждено совершить славные подвиги, которые прославят его имя в веках.
Амфитрион был горд тем, что его сына ждет такая выдающаяся судьба. Он постарался дать Гераклу достойное воспитание. В военном искусстве Гераклу не было равных. Он отлично владел мечом, стрелял из лука без промаха и дальше всех бросал копье.
До поры до времени жизнь Геракла протекала достаточно спокойно. Он женился, и у него родилось трое сыновей. Однако такая ситуация совершенно не устраивала Геру. Она наслала на Геракла богиню помрачения рассудка Ату, которая в злобе набросилась на сына Зевса и отняла у него разум. Страшно закричал Геракл — ему показалось, что бесчисленные враги врываются в его дом и хотят причинить зло его семье. В ярости он стал швырять в них все, что попадалось ему под руку. На шум сбежались соседи и, облив Геракла водой, немного привели его в чувство. Когда же разум окончательно вернулся к силачу, его взору предстала страшная картина: в припадке безумия он случайно убил свою жену и сыновей.
Застонав от горя, Геракл решил навсегда покинуть свой злосчастный дом. Он пустился в странствия и добрался наконец до острова Делос, где когда-то родились Аполлон и Артемида. В честь этого события на острове в Дельфах был построен храм, в котором прорицательница-пифия сообщала путникам волю богов. Выслушав горестный рассказ Геракла, она ответила ему, что за свое преступление он должен отправиться в город Микены и отслужить там двенадцать долгих лет при дворе родившегося раньше него Эврисфея. Только совершив для него двенадцать подвигов, Геракл сможет очиститься от преступления, совершенного в приступе безумия.