Линда и Пат быстро переглянулись.
— Когда она приходит, я уже сплю, — сказала Линда. — А когда ухожу, она еще в постели. Придется ее перевоспитать.
— По-моему, — сказала Селия Девон, — с ее стороны просто неделикатно навязываться к вам, как будто у нее нет своего дома…
— Но мне приятно, что она у меня, — ответила Линда, поглощенная раскладкой бутербродов.
Мисс Девон выключила кипящую кастрюлю и поставила ее на поднос.
— Несите бутерброды, Линда, — сказала она. — А ты можешь прихватить кофе, Пат!
— Хорошо, тетя Селия… — Как только та вышла, Пат спросила Линду: — Ничего нового?
— К сожалению, дорогая, ничего.
— С твоей стороны было очень мило сказать отцу и тете Селии, что она у тебя, — заметила Пат. — Но если она не появится и завтра, боюсь, придется открыть им всю правду. Возможно, случилось что-то серьезное…
— Я бы не стала слишком беспокоиться, — ответила Линда. — Просто она отправилась куда-то кутить со своей компанией и забыла вас предупредить.
В холле резко зазвонил телефон.
— Я пойду! — кивнула Пат через плечо и, войдя в холл, взяла трубку: — Алло?
— Пат!..
— Джонни!.. Джонни Кэртин, такой наглости я еще не…
— Пат, прошу вас, выслушайте меня внимательно! Я ничего не могу сейчас объяснить насчет машины, да и вы, я знаю, не можете обо всем говорить по телефону… Причина, почему я уехал без вас… ну, словом, это из-за Глории…
— Джонни, вы знаете, где…
— Да, Пат. — Голос Джонни прозвучал глухо и мрачно. — Да, я знаю, где она. Послушайте, Пат, вы должны сейчас же приехать… Вашингтон-Плейс, номер дома 22б… Спросите Брэдли. Запомнили?
— Да, Джонни… Но мои домашние… Я хочу сказать, что они устроили небольшой ужин, и я…
— Приезжайте немедленно, Пат! И послушайте, дорогая, дела в общем-то не очень хороши… То есть я хочу сказать, что произошел несчастный случай…
— Да что вы, Джонни!
— И вы должны приехать, Пат…
— Да-да, конечно!.. Вашингтон-Плейс 22б, Брэдли.
Она вернулась на кухню, где Линда Марш с блюдом в руках как раз собиралась идти в гостиную. Пат устремила на нее свои огромные и испуганные глаза:
— Линда! Это звонил Джонни… по поводу Глории… Он говорит, что произошел несчастный случай…
— Что ты говоришь, Пат?!
— Он не сказал, что именно, но я думаю, случилось что-то серьезное. И я не хочу говорить нашим… скажи им, что я кое-что забыла в манеже. Я выйду по черной лестнице…
— Конечно, мой ангел, — сказала Линда. — Хочешь, я поеду с тобой?
— Там Джонни, — ответила Пат. Она была уже в холле, но что-то в тоне Линды остановило ее.
— Пат, послушай! — Линда вышла в холл и с тревогой взглянула на Пат. — Если с Глорией действительно что-нибудь случилось, ты сразу же дашь мне знать, хорошо?
— Непременно, Линда… Джонни мне ничего не объяснил… — Пат лихорадочно надевала пальто.
— Это очень важно, — сказала Линда Марш. — Потому что, если с ней действительно стряслось несчастье, я, возможно, помогла бы…
— Я знаю, что ты помогла бы, Линда, дружочек, но это наша семейная беда…
— Ты не понимаешь, Пат… Я боюсь… боюсь уже недели две, что с ней может что-то случиться. Поэтому дай мне знать немедленно, Пат! Обещаешь?
— Обещаю.
Мистер Джулиус, который удобно устроился на кушетке, резко повернулся, услышав звук открывающейся двери. Джонни Кэртин, все еще в пальто, словно застыл перед камином.
Вошел Брэдли. Он бросил пальто и шляпу на стул возле двери.
— Вы позвонили мисс Прейн? — спросил он Джонни.
— Да. Она уже едет.
Мистер Джулиус нетерпеливо шевельнулся:
— Ну что? Черт возьми, неужели я должен вытягивать из вас все клещами?
Брэдли пошарил в своих карманах. Его обычно мягкие глаза загорелись гневом.
— Это убийство! Вне всякого сомнения. — Он явно сдерживал себя. — Ее задушили шелковым шарфиком, возможно ее же собственным. — Придвинув к себе медную табакерку, он стал набивать короткую черную трубку. Взгляд его был устремлен на Джонни. — С какой целью?
— Я… я не понимаю…
— Меня интересует, по какой причине ее убили, — сказал Брэдли. — Ведь она совсем еще ребенок. На вид года двадцать три — двадцать четыре. Из того, что вы мне успели сообщить, я понял: родом она из приличной семьи, не любовница гангстера и не проститутка… Во всяком случае, не из тех, кто умирает такой смертью.