— Мы ее уже схоронили там, где она хотела, — ответила Нянюшка Ягг. — Ты же знаешь обычай. Она не хотела суеты. — Она посмотрела на него и добавила: — Извини, Наверн. Мы тебя проводим туда, где она сейчас. Тиффани, почему бы тебе на пойти вперед?
Так получилось, что самый уважаемый волшебник на свете смиренно шел следом за Тиффани и Нянюшкой Ягг по лесу к месту последнего упокоения самой уважаемой ведьмы на свете. На ветвях деревьев, окружавших небольшую полянку, во множестве сидели птицы и от души чирикали. Нянюшка Ягг с Тиффани отстали, позволив волшебнику побыть наедине с могилой. Наконец он вздохнул:
— Спасибо вам, госпожа Ягг, госпожа Болит.
Потом Аркканцлер повернулся конкретно к Тиффани и хорошенько ее оглядел.
— Во имя Эсмеральды Ветровоск, моя дорогая, если вам потребуется друг, вы всегда можете позвать меня. Самый важный волшебник в мире сможет чем-то помочь. — Он сделал паузу. — Я о вас наслышан. Нет, не удивляйтесь. Вам следует знать, что мы волшебники следим за тем… за тем, чем заняты вы ведьмы. Нам известно, что в магии случаются сбои, когда что-то… случается. Кстати, я слышал о кремне. Это правда? — его голос стал резче. Тон того, кто не ведет беседы на праздные темы, только на важные, и важным тоном.
— Правда, — ответила Тиффани. — Все до последней буквы.
— Надо же. Я чувствую, что ваше будущее будет, скажем так, весьма занятным. Я вижу все признаки, госпожа Болит, а мне знакомы многие могущественные люди. Те, в ком столько могущества, что им даже не нужно его применять. Вы еще далеко не вошли в полную силу, но я уже наблюдаю это в вас, так что жду с нетерпением, что же будет дальше. — Потом он поник и добавил: — А теперь, дамы, не оставите ли меня наедине с моими переживаниями? Уверен, я сам сумею найти обратную дорогу.
Чуть позже Тиффани с Нянюшкой увидели, как Аркканцлер вернулся к своему помелу и удалился в направлении Анк-Морпорка. Когда он делал прощальный круг над лесом, помело метало во все стороны.
— Волшебник, — улыбнулась Нянюшка Ягг. — Может себе позволить расчувствоваться когда угодно. А если не может, что ж! Может полетать на помеле после парочки глотков бренди. В конце концов, в небе почти нет помех!
Утренние визиты продолжились: все больше людей приходило к домику отдать дань уважения ведьме. Новости быстро распространялись, и каждый решил оставить прощальный дар Матушке Ветровоск, которая всегда была с ними, даже если они этому не всегда были рады. Нельзя сказать, что Эсме Ветровоск преуспела в своем деле. Она просто делала то, что было необходимо. Когда в ней была нужда, жители приходили к домику позвать на помощь, и она появлялась в ответ на призыв, не взирая на время дня или ночи, порой незваной и не в самый подходящий момент. Это давало им ощущение… безопасности. Люди несли дары: ветчину и сыр, молоко и пиво, варенья и соленья, хлеб и фрукты…
Буквально отовсюду в лес слетались метлы: мало чем можно заманить в гости ведьму, чем бесплатной едой. Тиффани застукала престарелую ведьму, пытавшуюся спрятать целую курицу в панталоны. Как только плотность ведьм повысилась, местный люд поспешил откланяться. В присутствии такого количества ведьм поневоле чувствуешь себя неуютно. Зачем рисковать? Кто захочет превратиться в жабу? Некому будет убирать урожай. Под разными предлогами они выдвигались вместе с любителями коктейлей Нянюшки Ягг, которые усваивались весьма экстравагантным способом.
Никого из ведьм не приглашали, но Тиффани показалось, что их сюда тянуло, как и Аркканцлера. Заявилась даже миссис Иервиг. Она приехала в карете, запряженной конной парой с черным плюмажем. Ее шляпа сверкала серебряными звездами, а руки звенели от перстней и браслетов — словно с гор вдруг свалилась ударная секция симфонического оркестра. Она даже притащила с собой мужа. Тиффани было откровенно жаль бедолагу.
— Приветствую вас, сестры, и пусть руны защитят нас от всякой напасти, — провозгласила миссис Иервиг достаточно громко, чтобы ее слышали оставшиеся селяне. Ей нравилось привлекать внимание. Она наградила Тиффани продолжительным взглядом, чем разозлила Нянюшку Ягг.
Та кратко кивнула в ответ, потом обернулась и сказала: — Тиффани, глянь-ка! Это Агнесс Нитт. Иди к нам, Агнес!
Размеры Агнес подсказывали, что она разделяет увлечение кельды фиглов едой. Запыхавшаяся Агнес доложила:
— Я как раз была на гастролях с пьесой Сщаспика «Всякому подлецу по барабану» в Щеботане. Узнала и сразу же помчалась сюда.
Тиффани раньше не встречалась с Агнес, но после единственного взгляда на ее подвижное и добродушное лицо, решила, что они поладят. Но тут ее охватила радость, когда после жесткой посадки одной из метел, она услышала знакомое «Мм!» ее подруги Петулии.
— Мм, Тиффани. Я слышала, что ты здесь. Мм, тебе нужна помощь с приготовлением сэндвичей? — она помахала в воздухе здоровенным куском ветчины. Петулия Хрящик была известной на весь Ланкр утомительницей свиней и вышла замуж за владельца свинарника. И еще она была одной из ее лучших подруг.
— Димити тоже здесь, и, мм, Люси Варбек, — продолжила Петулия. «Мм» учащались, когда она оказывалась в компании старших ведьм. Но что удивительно, это междометие никогда не появлялось во время утомления свиней. Это многое говорило о Петулии, и о свиньях тоже.
Тиффани и внуки Нянюшки Ягг расставили импровизированные столы. В конце концов всем было известно: ради чего на самом деле собираются на поминки. Люди любят поесть и выпить по любому поводу. Заиграла музыка и все пространство наполнил мощный голос Агнес. Она пела арию «Стенание Колюмбины», и плавная музыка отражалась от крыши и растекалась по лесу.
— От такого голоса и деревья зарыдают, — отметила Нянюшка Ягг.
Потом начались танцы, которые, без сомнения, были спровоцированы горячительным выделки Нянюшки Ягг. Она способна где угодно организовать танцы и пение. Это талант. Если понадобится или взбредет ей в голову, Нянюшка встряхнет даже кладбище.
— Ну, пожалуйста, ни каких больше кислых рож в адрес Матушки Ветровоск, — заявила Наняшка Ягг. — Она прилично перешла в мир иной у себя на дому, чего и вам желаю. Мы знаем, что люди смертны, и если они, прожив долгую жизнь, покидают этот мир вместо того, чтобы вернуться, что ж! Это повод для праздника! Все остальное — ерунда. А теперь, танцевать! Танцы заставляют землю вращаться. И она вращается чуточку быстрее после капельки моего домашнего ликера.
Рассевшиеся в ветвях небольшого деревца, растущего прямо из крыши ведьминого домика, фиглы — в числе: Роб, Вулли Валенок, Великучий Ян и гоннагль Ужасен Билли Подбородище — согласились с последней частью высказывания, отложив танцы на потом, но взяв на заметку. Они старались держаться скрытно, их заметили лишь одна или две самые наблюдательные из ведьм. Они спустились в чулан к Тиффани, которая занималась тем, чего от тебя ожидают старшие ведьмы — уборкой. Снаружи же ведьмы начали собираться группками посплетничать. Пришло время обсудить преемницу владениям Матушки Ветровоск, поэтому Тиффани старалась держаться подальше, чтобы не высказать то, что она думает по этому поводу.
Под завывающие звуки мышлинки Ужасна Билли Подбородища, наигрывавшего прощание с каргой карг, фиглы начали набег на столы, на которых еще сохранились не замеченные ведьмами продукты.
— Я хорошо знал старушку, — вздохнул Великучий Ян, отхлебывая из бутыли с домашним лимонадом Нянюшки Ягг.
— Вряд ли, — буркнула Тиффани. — Только Матушка Ветровоск по-настоящему знала Матушку Ветровоск. — День выдался нервным, а ведьмы заставляли ее нервничать.
— Ха-ха, — рассмеялся Вулли Валенок. — Сей раз, Роб, то был не я. Не я пехнул главу в пасть. Я-то зараз заприметил, чо карга-то не в духе, а?
— Я тя сам пихну в пасть, ежель ты не заткнешься, — прорычал Великучий Ян. Они преуспели в любимых занятиях «наворовать», наесться, а так же «набухаться». Танцы отложили. Может пришло время «бития»? Он сжал кулаки, но спрятался, когда в чулан заглянули подруги Тиффани.
— Думаю, скорее всего это будешь ты, Тиффани, — похлопав ее по спине, шепнула Димити. — Нянюшка Ягг только что проголосовала за тебя. Тебе бы лучше там показаться.
— Давай, Тифф, — подтолкнула Петулия. — Всем известно, мм, какого мнения о тебе была Матушка Ветровоск…
Так, подталкиваемая подругами, Тиффани вышла из чулана, однако спряталась за входной дверью, боясь сделать последний шаг на крыльцо, заявить о себе. Это был домик Матушки Ветровоск. Она это чувствовала, хотя и ее отсутствие так же давало о себе знать огромной пустотой где-то неподалеку. Посмотрев вниз Тиффани увидела Ты, которая, выгнув спину, терлась своей небольшой, но твердой головкой о ее ноги.
Ведьмы внимали Нянюшке Ягг:
— Все верно, дамы. Эсме сама сказала нам, кто будет ее наследницей. — Она обернулась и махнула рукой, подзывая Тиффани. — Хотелось бы мне присутствовать, когда Нянюшка Грипс посвятила Эсме Ветровоск в полноправные ведьмы. Можно подумать каждый воплощаешься в того, кто его учит ведовству, но мы сами выбираем свой путь. Так уж выходит. Эсме Ветровоск всегда была особенной ведьмой, а не просто второй Нянюшкой Грипс. И хотя я считаю, что каждый может говорить сам за себя, однако такие люди как Аркканцлер, лорд Ветинари и, разумеется, никто иной, как Глубинная королева гномов хотят быть уверены, что есть кто-то, кто способен высказаться, так сказать, от лица всех ведьм. И я уверена, что они видели в Эсме Ветровоск именно «голос ведовства». Поэтому и нам следует к нему прислушаться. Она сказала, кто должен стать ее приемницей. И, кстати, это написано на вот этой табличке. — Нянюшка помахала найденной табличкой.
Кто-то высказался за то, чтобы владение перешло миссис Иервиг, и от самой миссис Иервиг было выдвинуто предложение передать владение ее новой воспитаннице. В ответ Нянюшка Ягг одарила ее взглядом, в котором не осталось и следа веселья.
— Летиция Иервиг только и делает, что наряжает своих учениц в сверкающие побрякушки! — заявила она, проигнорировав громкое «гы-кхм» от миссис Иервиг. — А Тиффани Болит — да, сестры! Тиффани Болит — она делала то, что мы все наблюдали. И здесь речь не идет о каких-то ярких чарах. Не о книгах. Речь о том, как оставаться ведьмой до последней капли в абсолютном мраке. Как справляться с отчаянием и слезами! О реальной жизни. Это знала Эсме Ветровоск. Знала каждой косточкой своего тела. И Тиффани Болит знает. Поэтому владение ее по праву.
Тиффани охнула, когда остальные ведьмы все повернулись посмотреть на нее. Когда начались пересуды, она нервно вышла вперед.
Тут перекрывая общий гул раздалось мяуканье Ты, белая кошка снова оказалась рядом с Тиффани. Потом раздалось жужжание, и появились пчелы. Вылетев с пасеки Матушки Ветровоск, они словно облако окружили Тиффани, и когда девушка вытянула руки, облепили их, приветствуя ее как хозяйку.
После такого в печальный день, когда все уже попрощались с главной ведьмой, ни у кого не осталось аргументов, почему для всех Тиффани не может быть ее наследницей.
Королева Фей сидела в своем дворце на алмазном троне в окружении свиты: придворных, подмененных и потерянных детей, а так же представителей волшебного народца — разных жутких созданий без названия.
Сегодня она выбрала сверкающий наряд: вечный закатный свет, просвечивающий сквозь причудливые резные каменные окна, должен был отражаться от крохотных драгоценных камней на ее крылышках, при малейшем движении отбрасывая на стены зала тысячи крохотных радуг. Ее свита, наряженная в бархат с кружевами и перья, была почти так же, но все-таки не настолько, прекрасно одета.
Королева быстро окинула взглядом лордов и дам. От них всегда нужно ждать подвоха. Это не с лордом ли Горчичное зерно о чем-то шепчется в углу лорд Длиноног? А где же Цветок Гороха? Однажды она прикажет отрубить ему голову и выставить на пике на всеобщее обозрение! Ему совсем нельзя верить, и он изо дня в день становится все сиятельнее, почти как она сама. Горькая поправочка. Как она сама была… прежде.
До появления в ее владениях унизившей ее Тиффани Болит.
В последнее время Королева Фей стала замечать между их мирами вибрации, которые надо понимать, как изменения в привычном порядке вещей. Граница ослабла. Стала мягче. Кое-кто из эльфов посильнее даже сумели проникнуть и учинить кое-какой беспорядок. Возможно вскоре она сама возглавит настоящий налет… присмотрит себе нового ребенка для забав и отомстит ведьме Болит. Королева улыбнулась своим мыслям и облизнулась в предвкушении предстоящего веселья.