Воцарилось молчание. Через несколько минут Ашот снова крикнул:
- Эй, Саркис, что ты там делаешь? Вместо ответа снизу поднялась струйка дыма.
- Раздувает! - засмеялся Ашот. - Видела, как моя угроза помогла? - обратился он к Шушик.
- Способ хороший, что и говорить, - недовольным голосом отозвалась она.
С тех пор как Саркис упал в пропасть, он стал казаться ей вовсе неплохим, пожалуй, просто даже приятным парнем.
Но Ашот тоном старшего продолжал читать свои наставления:
- В тяжелом положении всегда нужно быть суровым, а порой и жестоким. Самый добрый полководец в минуты боя бывает суров. Вырастешь - поймешь. Как думаешь, Шушик, сколько воробьев надо дать Саркису?
- Всех! - твердо ответила девочка. Ашот засмеялся:
- Я знал, что ты так скажешь. Ну, пойди принеси. Да не жарь - пусть сам пожарит.
- Так можно всех? - воскликнула Шушик и, поняв по выражению лица Ашота, что он согласен, готова была, кажется, поцеловать его. Но, конечно, постеснялась.
Пока Гагик и Асо бродили в кустах, Шушик принесла несколько воробьев - весь их запас! Хорошо, что хоть «завхоза» не было.
- Вот все, что осталось, - разочарованно сказала она Ашоту.
- Почему? Кажется, должно было остаться больше. Ну ладно! - И, подойдя к краю тропы, Ашот крикнул: - Получай свою долю, Саркис!..
Солнце уже зашло, когда вернулись Гагик и Асо. Их шапки были полны ягод.
- Высыпать ему все? - простодушно спросил Асо.
Гагик удержал его руку.
- Хозяйством ведаю я, - напомнил он. - Лови. Сар - кис, собирай! Ну как, кости твои целы? Да? Слава богу! А то, говорят, во всем Барсовом ущелье ни одного костоправа не найти.
На дне пропасти сгустился и начал медленно подниматься к вершинам гор туман. Еще немного, и сумрак окутал скалы, заполнил все углубления, трещины, сгладил морщинистое лицо ущелья.
Ребята оставались на тропинке до поздней ночи. Работали они немного, больше разговаривали с Саркисом - подбадривали его, сбрасывали топливо.
Ночью сильно похолодало, ребята мерзли, но никто не выразил желания вернуться в пещеру. Казалось, сердца их приросли к этой тропинке, к обрыву над пропастью, откуда к ним поднимался дым, Отсветы пламени от костра Саркиса временами освещали окрестные утесы, склоны скал.
- Эй, парень, походил бы ты вокруг костра, тень бы хоть твою увидеть. Мы по фигуре твоей долговязой соскучились, - впервые после пережитого ужаса пошутил Гагик.
И, шутка, видимо, имела успех. Не прошло и нескольких минут, как на скалах вокруг сильнее запрыгали отсветы костра, а вслед за тем гигантский черный призрак возник и закачался на белой поверхности каменных стен Барсова ущелья. Огромные руки поднялись и протянулись к вершинам гор. Словно вдруг возник из ущелья сказочный великан Торк-Анкех и пытается своими длинными, как бревна, руками обломать скалы и кинуть ими во врага.
- Ай! Ну, вот я и утолил тоску свою! - засмеялся Гагик. - Ну, погуляй, погуляй, Саркис, поглядим на тебя, утешимся.
Наклонив голову над обрывом, Ашот крикнул:
- Саркис, как по - твоему, уйти нам или остаться тут на ночь?
Саркис не отозвался.
- Видите? Опять только о себе думает, - тихо сказал Ашот товарищам.
- Ну что же, Саркис? - снова крикнул он.
- Одного оставите? - послышалось снизу. Голос был жалобный, плаксивый.
- Не бойся, теперь к тебе никакой зверь не подойдет - ты в неприступной крепости.
- Мы же близко. Мы часто будем перекликаться с тобой, - вставил Асо.
- Ну, что же ты скажешь? - допытывался Ашот. - Ребята дрожат от холода, жаль их…
- Что же я скажу… Сами решайте, - донеслось снизу.
- Слушай, теперь я скажу. Возьми палку, отгреби огонь поближе к елке и ложись на разогретые камни. Оставайся все время внутри впадины, между ее стеной и костром, - так, чтобы спереди тебя защищал огонь, а сзади - стена. Понял?
- Понял.
- Хорошо понял? Когда камни под тобою остынут, снова сгреби на них угли, а сам ложись на место костра. Так тебе все время будет тепло. Ясно?
- Ох, болит!
- Ничего, крепись. Ну, спокойной ночи.
- Спокойной ночи! - послышался тоненький, нежный голосок Шушик.
И то ли стыдно стало Саркису, то ли потеплело в нем что - то от этого голоса, но больше он не жаловался.
Ребята осторожно спустились в темноте в ущелье и вернулись в свою пещеру.
Войдя, Гагик направился прямо к тому углублению, где хранились продукты.
- Милые мои, померзли, небось, бедняги? Вот я вас сейчас ощиплю и на огоньке согрею. Ой, да где же они, воробьи мои? - воскликнул он.
Ашот и Шушик стояли на пороге пещеры и тихо смеялись.