"Конечно. Увидимся, мисс Джи". Я помахал старушке и продолжил спуск.
Мисс Гилмор была действительно милой старушкой. Она позволяла мне спать на её кушетке при необходимости, хотя это и было не так просто для меня из-за всех её кошек. Мисс Джи была сверхрелигиозной и в ОАЗИСе большую часть времени просиживала на собраниях одной из огромных онлайн мега-церквей, распевая гимны, слушая проповеди и совершая виртуальные паломничества в Святую Землю. Я как-то починил её сломаную онсоль ОАЗИСа, и в благодарность она отвечала на все мои бесконечные вопросы о её юности в восьмидесятых. Она знала крутейшие вещи о тех временах — мелочи, о которых не узнаешь из книг или фильмов. Она всегда молилась и за меня тоже, пытаясь спасти мою душу. Я не мог набраться храбрости и сказать, что считаю религию пустой тратой времени. Приятная фантазия, которая давала ей надежду и способность жить — как для меня Охота. Цитируя Альманах: "Не суди, да не послан будешь".
Достигнув нижнего уровня, я спрыгнул с балок и пролетел оставшиеся до земли несколько метров. Мои резиновые сапоги увязли в слякоти и замерзшей грязи. Внизу все ещё было темно, поэтому я достал фонарик и двинулся на восток, прокладывая свой путь сквозь мрачный лабиринт и делая всё возможное, чтобы остаться незамеченным, осторожно лавируя между корзинами, двигателями и прочим хламом в узких переулках между стеками. Я редко видел прохожих в это время. Пригородный автобус проходил всего несколько раз в день, поэтому счастливчики, имеющие работу, уже ждали его на остановке на шоссе. Большинство из них работало поденно на птицефабриках, окружающих город.
Пройдя примерно полтора километра, я достиг гигантской горы старых машин и грузовиков, нагроможденной вдоль восточной стороны стеков. Десятилетия назад, краны расчистили сколько было возможно стоянок брошенных автомобилей для постройки большего количества стеков, и сбросили в подобные кучи, по всему периметру поселения. Многие из них были размером с сами стеки.
Дойдя до края горы я быстро огляделся воруг — никто меня не преследовал. Тогда я свернул в сторону и протиснулся между остовами двух машин. Оттуда, пригибаясь и карабкаясь, я всё дальше и дальше углублялся в проходы среди шаткой горы покорёженого металла, пока не добрался до относительно свободной площадки за погребённым грузовым миивэном. На треть была видна его задняя часть. Остальное было скрыто под машинами, сложеными сверху. Два перевёрнутых пикапа лежали поперек крыши минивэна под разными углами, но большая часть их веса опиралась на машины с другой стороны, создавая нечто вроде безопасной арки, которая не давала все горе автомобилей обрушиться на вагон.
Я вытащил цепочку, которую носил на шее — на ней висел всего один ключ. По счастливой случайности ключ был в замке зажигания, когда я впервые нашёл это место. Многие машины были в рабочем состоянии, когда их забросили. Владельцы просто не могли позволить себе их заправлять, так что оставили как есть и ушли.
Убрав фонарик в карман, я открыл заднюю дверь минивэна. Она открывалась не более чем на пол метра, но мне как раз хватало, чтобы протиснуться внутрь. Я закрыл дверь за собой и запер её ключом. На задней двери не было окон и я остался в полной темноте на секунду, пока мои пальцы искали старый удлинитель, который я приклеил скотчем к потолку. Я включил его, и свет старой настольной лампы залил крошечное пространство.
Смятая зелёная крыша какого-то небольшого автомобиля прикрывала дыру на месте лобового стекла минивэна. Но лобовые повреждения затронули только кабину. Внутри всё осталось неповреждённым, только кто-то вынес кресла (видимо, забрал на мебель), образовав небольшую "комнату" примерно сто двадцать сантиметров шириной, столько же в высоту и почти три метра в длину.
Это и было моё убежище.
Нашёл я его года четыре назад, когда рыскал в поисках комплектующих. Впервые открыв дверь и уставившись в темноту внутри минивэна, я понял, что нашёл нечто бесценное — уединение. Об этом месте никто больше не знал, здесь я мог забыть о ссорах и шлепках от моей тёти или очередного неудачника, с которым она встречалась. Я мог хранить здесь свои вещи и не бояться кражи. Но самое главное — отсюда я мог спокойно выходить в ОАЗИС.
Минивэн был моим островком утешения. Моей пещерой Бэтмена. Моей Крепостью Одиночества. Здесь я ходил в школу и делал домашние задания, читал книги и смотрел фильмы. Играл в видеоигры. Здесь я занимался поисками пасхалки Хэллидея.
Стены, пол и потолок я покрыл пенопластовыми упаковками от яиц и кусками ковра для звукоизоляции минивэна, насколько это было возможно. Несколько картонных коробок с разбитыми ноутбуками и комплектующими расположились в углу рядом со стойкой старых аккумуляторов и велотренажёром, приспособленым для их подзарядки. Стул с батистовой спинкой был единственным предметом мебели.
Скинув рюкзак и повесив пальто, я запрыгнул на тренажёр. Зарядка аккумуляторов была единственным упражнением, которое я выполнял каждый день. Я крутил педали пока индикатор не показывал полный заряд аккумуляторов; тогда я садился в кресло и включал маленький электрический нагреватель, лежащий рядом. Стягивал перчатки и протягивал руки к нитям накаливания, как только они становились оранжевыми. Долго нельзя было держать включённым нагреватель чтобы не сели аккумуляторы.
Я открыл защищенную от крыс металлическую коробочку, в которой хранил запас провианта и достал несколько бутылок воды и пакет порошкого молока. Я смешал их вместе и заправил щедрой порцией злаков Fruit Rocks. С жадностью проглотив еду, я достал старую пластиковую коробку для обедов с символикой Star Trek, которую хранил под разломанной приборной панелью. Внутри была учебная консоль ОАЗИСа, перчатки и очки виртуальной реальности. Эти предметы были самыми ценными вещами за всю мою жизнь. Слишком ценными, чтобы носить их с собой.
Я надел эластичные перчатки и согнул пальцы, чтобы убедиться, что все суставы закреплены. Затем я схватил консоль ОАЗИСа — тонкий черный прямоугольник, размером со школьный журнал. Внутри консоли была антенна для беспроводной связи с сетью, но внутри минивена связь была дерьмовой, ведь он был погребен под огромной насыпью плотного металла. Поэтому я собрал внешнюю антенну и установил её на капоте автомобиля в верхней части кучи металлолома. Кабель антены извивался через отверстие, которое я проделал в крыше минивена. Присоединив антенну к порту в боковой панели консоли, я надел очки. Он плотно прилегал вокруг глаз, словно очки пловца, блокируя всё внешнее освещение. Наушники автоматически выдвинулись из височных долей очков и заняли свои места в ушных раковинах. Так же в очках была предусмотрена пара микрофонов для приёма всей моей речи.
Включив консоль и запустив процедуру аутентификации, я увидел вспышку красного света, означавшую сканирование моей сетчатки. Затем я прочистил горло и произнес секретную фразу, следя за произношением: "Вы завербованы Звездной Лигой,чтобы защитить границу против Зур и Армады Кодана".
Секретная фраза так же прошла проверку вместе с голосом и я вошел в систему. Посреди моего виртуального дисплея появился следующий текст:
Проверка личности завершена. Добро пожаловать в ОАЗИС, Parzival! Вход осуществлен: 07:53:21 OST-10.02.2045
Когда текст исчез, его заменило короткое сообщение всего из трех слов. Эта строка была закреплена на входе самим Джеймсом Хэллидеем, когда он впервые писал ОАЗИС, как дань уважения прямым предкам, монетным автоматам видеоигр из его молодости. Эти три слова всегда были последним, что игрок видел перед тем как покинуть реальный мир и погрузиться в виртуальный: "ПЕРВЫЙ ИГРОК, ПРИГОТОВЬТЕСЬ".
Мой персонаж материализовался перед своим шкафчиком на втором этаже школы — на том же месте, где я его оставил перед выходом прошлой ночью.
Я оглядел корридор. Моё виртуальное окружение выглядело почти (но не совсем) реальным. ОАЗИС выглядел прекрасно в трёх измерениях. Если не фокусировать взгляд и не исследовать окружающий мир более досконально, очень просто забыть, что всё вокруг сгенерировано компьютером. И это ещё с моей дерьмовой учебной консолью ОАЗИСа. Говорят, если запустить симулятор на современных комплектах подключения, будет почти невозможно отличить ОАЗИС от реальности.
Я коснулся двери моего шкафчика и она открылась с лёгким металлическим щелчком. Интерьер был слегка украшен. Изображение позирующей принцессы Леи с бластером. Групповое фото членов Монти Пайтон в костюмах из их "Святого Грааля". Обложка Time Джеймса Хэллидея. Я протянул руку и постучал по стопке учебников на верхней полке шкафчика, и они исчезли, вновь появившись в инвентаре моего персонажа.
Помимо учебников, у моего персонажа был довольно скудный набор имущества: фонарик, железный меч, малый бронзовый щит и набор кожаных полосатых доспехов. Эти предметы не обладали магическими свойствами и были скудного качества, но это было лучшее, что я мог себе позволить. Вещи в ОАЗИСе имели ту же ценность (иногда даже больше), что и в реальном мире. И за них нельзя было заплатить талонами на еду. Валютой в ОАЗИСе были королевские монеты, и в эти тёмные времена они были самой стабильной валютой, ценящейся больше доллара, фунта, евро и йены.
В дверь моего шкафчика было вмонтировано небольшое зеркало, и я успел заметить отражение своего виртуального эго когда закрывал её. Я создавал своего персонажа, чтобы он более или менее был похож на меня. Его нос был чуть меньше моего. А ещё он был выше ростом. И более худым. И мускулистее. И у него не было подростковых прыщей. Но за исключением этих незначительных деталей, мы выглядели более-менее похожими. Школьный строго соблюдаемый дресс-код требует, чтобы все персонажи учеников были людьми и имели тот же пол и возраст, что и сам ученик. Никаких гигантских двуголовых демонических единорогов гермафродитов. По крайней мере, только не в школе.
Вы могли дать вашему персонажу в ОАЗИСе любое имя, которое нравится, если оно было уникальным. Имеется в виду, что вы могли взять любое имя, не занятое кем-то ещё до вас. Имя персонажа так же становилось вашей электронной почтой и идентификатором в чате, поэтому все старались придумать что-то крутое и лёгкое для запоминания. Знаменитости часто платили огромные суммы денег за желаемое имя, которое было занято киберсквоттерами.
Когда я впервые создал аккаунт в ОАЗИСе, я назвал своего персонажа Wade_the_Great (Вэйд Великий — прим. перев.). После этого я менял его каждые пару месяцев на что-нибудь такое же нелепое. Но теперь мой персонаж носил одно и то же имя более пяти лет. В день начала Охоты, когда я решил стать охотником, я дал персонажу имя Parzival в честь рыцаря короля Артура, который нашел Святой Грааль. Более распространенные написания имени этого рыцаря — Perceval и Percival — были уже заняты другими пользователями. Но я все равно предпочел имя Parzival. По-моему, оно неплохо звучит.
Люди редко использовали реальные имена в онлайне. Анонимность была одной из важнейших возможностей ОАЗИСа. Внутри симулятора никто не знал кто ты на самом деле, пока ты этого не хотел. Большая часть популярности и культуры ОАЗИСа была основана на этом факте. В вашем аккаунте хранились реальное имя, отпечатки пальцев и паттерны сетчатки, но Gregarious Simulation Systems оставляли эту информацию зашифрованной и конфиденциальной. Даже работники самой GSS не могли увидеть эти данные. Право хранить конфиденциальную информацию GSS получила по решению верховного суда ещё когда Хэллидей работал в компании.
Когда я впервые записывался в публичную образовательную систему ОАЗИСа, потребовались моё настоящее имя и имя персонажа, почтовый адрес и номер социального страхования. Эта информация была сохранена в мой студенческий профиль, но доступ к ней имелся только у директора. Ни учителя, ни ученики не могли знать кто я на самом деле. А я не мог знать о них.
Студентам запрещалось использовать имена персонажей в школе. Это спасало учителей от произношения таких нелепых вещей как "Повнимательнее, Pimp_Grease (жирный сутенер — прим. перев.)!" или "BigWang69 (большой член — прим. перев.), не мог бы ты выразить своё мнение о прочитанном?". Вместо этого студенты должны были использовать своё имя вместе с порядковым номером, чтобы различать студентов с одним именем. Когда я записался, в моей школе было ещё два студента с именем Вэйд, поэтому мне был выдан студенческий идентификатор Wade3. Это имя висело над головой моего персонажа, когда я находился на территории школы.
Прозвенел школьный звонок и в углу моего дисплея замигало предупреждение, информирующее о том, что до первого урока осталось 40 минут. Я начал продвигаться своим персонажем вниз по холлу, используя последовательности сложных движений руками, контроллирующих его движения и действия. Так же я мог использовать голосовые команды, если руки были заняты.
Я шагал в направлении класса мировой истории, улыбаясь и приветствуя встречающихся знакомых. Я буду скучать по этому месту, когда закончу учёбу через несколько месяцев. У меня не было денег для поступления в колледж даже в ОАЗИСе, а до стипендии было далеко с моей успеваемостью. Единственное, что оставалось — стать профессиональным охотником после выпуска. У меня не было выбора. Победа в конкурсе была единственным путём покинуть стеки. Конечно, можно подписать пятилетний контракт с какой-нибудь корпорацией, но по мне это как валяться голышом в битом стекле.
Пока я двигался вниз по коридору, перед личными шкафчиками из другие студенты, их призрачные очертания быстро обретали форму. Голоса общающихся подростков начали отдаваться эхом вдоль всего коридора. Вскоре до меня донеслись оскорбления, брошенные в мою сторону.
"Эй, эй! Не Вэйд Три ли это!" — донесся до меня окрик. Я развернулся и увидел персонажа по имени Todd13, неприятного парня, учащегося со мной в классе Алгебра 2. Он стоял вместе с несколькими дружками. "Отпадный наряд, модник, — сказал он. — Где ты откопал такие крутые шмотки?".
На моём персонаже была чёрная майка и голубые джинсы: один из бесплатных скинов, которые можно было выбрать при создании аккаунта. Как и его друзья-кроманьонцы, Todd13 носил дорогой авторский скин, приобретенный, вероятно в торговом центре другой планеты.
"Твоя мамаша купила, — ответил я, не сбавляя шаг. — Скажи ей спасибо, когда в следующий раз заскочишь домой, чтобы попить её молока и спросить разрешения поиграть". Ребячество, знаю. Но виртуальная или нет, это была старшая школа: чем дебильнее шутка, тем она более эффективна.
Моя реплика вызвала смех нескольких его друзей и других студентов, стоящих рядом. Todd13 нахмурился, а его лицо стало по-настоящему красным. Это означало, что он не потрудился выключить режим реального времени в своём аккантуе, с помощью которого на персонаже отражались все ваши эмоции и мимика. Он уже собрался было ответить, но я заблокировал сообщения от него первым и не услышал ответ. Улыбнувшись, я продолжил свой путь.
Возможность заглушать сверстников была моей любимой фичей в школе, и я пользовался ею каждый день. Самое классное, что они видели, что заглушены, но не могли даже послать меня. Драк на территории школы никогд не было. Система просто не позволялала этого. Вся планета Людус была свободной от PvP зоной. Это означало, что бои между игроками были запрещены. В этой школе единственным настоящим оружием были слова, так что я поднаторел в его использовании.
***
В настоящую школу я ходил до шестого класса и это был не самый приятный опыт. Я был ранимым, застенчивым и неуклюжим парнем с низкой самооценкой и отсутствием социальной адаптации — побочный эффект от просиживания большей части времени в детстве за ОАЗИСом. В онлайне у меня не было проблем с общением и дружбой. Но реальный мир, общение с другими людьми, — особенно со сверстниками, — истощали меня. Я никогда не знал как поступить или что сказать и когда набирался смелости, мне всегда казалось, что скажу что-нибудь не то.
Частью проблемы являлась моя внешность. Сколько себя помню, у меня всегда был избыточный вес. Моя нищенская диета из субсидируемой государством еды, перенасыщенной сахаром и крахмалом, только способствовала этому. Так же я был привязан к ОАЗИСу, поэтому единственные упражнения, которые я выполнял — это побег от хулиганов до и после школы. Что ещё хуже, мой ограниченный гардероб полностью состоял из некачественной одежды из благотворительных магазинов и корзин для пожертвований. Эдакий социальный эквивалент мишени на моём лбу.
Даже не смотря на это, я старался изо всех сил. Год за годом мои глаза сканировали столовую как T-1000 в поисках компании, которая бы приняла меня. Но даже другие изгои не хотели иметь со мной дела. Я был чудаком даже для чудаков. Девчонки? О девчонках даже не шла речь. Они были для меня словно экзотические чужеродные виды жизни, одновременно привлекательные и пугающие. Каждый раз рядом с ними меня бросало в холодный пот, а способность членораздельно изъясняться пропадала.
Школа для меня была примером теории Дарвина. Ежедневные потоки насмешек, оскорблений и изоляция. К шестому классу я начал сомневаться, что буду в состоянии оставаться в здравом уме до конца школы ещё долгих шесть лет.
Но в один прекрасный директор объявил, что любой студент со средним проходным баллом может подать заявление о переводе в новую систему государственных школ ОАЗИСа. Реальной системы обучения, управляемой правительством, стало недостаточно. И теперь условия во многих школах стали настолько ужасными, что любой дурак был воодушевлён идеей оставаться дома и посещать школу в онлайне. Я чуть не сломал шею, несясь по школе, чтобы подать заявление. Его приняли и я был переведен в Публичную Школу ОАЗИСа №1873 со следующего семестра.
До моего перевода, я не покидал Инсипио — планету в центре Первого Сектора, где появлялись все только что созданные персонаж. Делать на Инсипио было нечего кроме общения с другими нубами или закупаться в одном из гигантских виртуальных супермаркетов, покрывающих всю планету. Если вы хотели попасть в место поинтереснее, для этого надо было заплатить за телепортацию, что стоило денег, которых у меня не было. Так мой персонаж скитался по Инсипио. Пока из новой школы не прислали телепортационный ваучер, покрывающей моё путешествие на Людус — планету, где находились все школы ОАЗИСа.