Тут к ним осторожно подошли Двое-из-ларца: Ольга сразу узнала этих оперативников, которые всегда работали вместе и когда-то раньше успели проявить себя как дельные и толковые работники. Звали их Плохой Полицейский и Хороший Полицейский. Только вот, кто из них - кто, она всегда путала. Кажется, это у Двоих-из-ларца зависело от настроения. Впрочем, один из них был длинный и тощий.
Юрий Николаевич встретил их неласково.
- Явились, наконец! - съязвил он.
- Да нам только позвонили, - вяло стал оправдываться один.
Второй, явно желая замять неудобную для него ситуацию, шагнул к скамейке с убитым, который по-прежнему сидел с опутанными бюстгальтером ногами, и воскликнул:
- Так-так-так! Очень интересно! Бабий лифчик!
Второй тут же подлетел к нему и ответил:
- А, может, это лифчик убитого? Может, он на ноги сполз?
- Ты чего? Совсем опупел?
- А чё ты лыбишься? Я читал, что в Японии как-то мужской бюстгальтер стал хитом продаж. Прикинь! За две недели было продано триста штук.
- Да нафига мужикам бюстгальтер?
- Не знаю. Может они в себе женщину ищут...
Тут длинный опять воскликнул:
- Ого! У тела фингал под глазом!
- Где? А, да! Фингал проступает. Интересно, а Михалыч видел? - согласился второй опер.
Только тут Ольга шагнула к скамейке и всмотрелась в лицо Серова. Синяк действительно был. Под левым глазом.
Длинный опер, обернувшись к Юрию Михалычу, спросил:
- А кого нам дали криминалистом, господин полковник? Надеюсь, Михалыча?
- Михалыча! Пусть нам дадут Михалыча! - поддержал его напарник.
Их болтовня была прервана Юрием Николаевичем.
- Отставить разговорчики! - скомандовал он и, уже обращаясь к Ольге, пояснил: - Эти говорливые субъекты будут работать с вами в группе.
- Разрешите спросить, а кто старший группы, господин полковник? - опять спросил длинный.
- Да уж не ты, - ворчливо ответил Юрий Николаевич. - Старший группы - следователь Андрей Воронов...
- О, ЖД - мужик серьёзный. А где он, кстати? Хочется уже скорее начать оказывать помощь следователю по сбору вещественных доказательств, исполнять его отдельные поручения, участвовать в проведении следственных действий... И где, кстати, все остальные?
- Все у реки. Вы тоже туда отправляйтесь. И, вот ещё: адвокат Ольга Нестеренко работает вместе с вами. По линии родственников и назначению самой вдовы... Так что, прошу любить.
- Да мы адвокатов завсегда любим, - сказал длинный и заулыбался. - А Ольгу Нестеренко особенно. Она первоклассный юрист и отлично владеет правом... В судей им бросается!
- Это было давно, - остановил его напарник. - Теперь Ольга Нестеренко разруливает интересы больших людей. Ведь в нашем мегаполисе постоянно случаются напряжённые ситуации.
Только сейчас они повернулись к Ольге, но та ответила им спокойным внимательным взглядом. Спросила с убийственной вежливостью:
- Как поживаете? Как бизнес?
Бойкие оперативники заметно погрустнели.
- Бизнес наш - нормально, как всегда, спасибо. Пишем отчёты. Много отчётов. Отчётность - наш бизнес, - пробормотал длинный и скомандовал напарнику: - Шагом марш к реке, гоблин!
Юрий Николаевич им кивнул на нужную дорожку, и они быстро ушли по ней. Ольга ещё раз всмотрелась в убитого, лицо которого уже потеряло последние знакомые черты и стало больше похоже на посмертную маску из воска какой-то смутно припоминаемой знаменитости.
- Пойду в дом! К клиентке, - со вздохом сказала она.
Юрий Николаевич согласно кивнул и достал телефон.
****
Нельзя сказать, что это была авантюра.
Винский всегда тщательно собирал материалы на людей, которые начинали вдруг манить его сказочными сокровищами. И всё же в эту поездку он сорвался внезапно - Комбату отчаянно требовалось исчезнуть из Москвы.
В начале пути они плыли по реке с гребцами-гвинейцами.
Десять тяжёлых лодок-долблёнок лениво катились против течения вдоль низких заболоченных берегов, созданных речными отложениями. Было жарко и влажно, вовсю летали кровососы, и хоть проводник Дон-Моду дал Винскому мазь, отпугивающую насекомых, насекомые об этом не знали и досаждали европейцам почём зря. Док не выдержал первым. Уже часа через два он брюзгливо ворчал, что вот чёрных инсекты не трогают, даже близко к ним не подходят, а его трогают и трогают, трогают и трогают, мать-твою-перемать!..
Так было до речного порога. В этом месте начиналось плато Фута-Джаллон, которое невысокими ступенями, уступ за уступом, поднималось на северо-восток. Лодки повернули к берегу и причалили. Гвинейцы занялись устройством лагеря. Комбат вместе с Доком начал ставить палатки.
Винский достал бинокль и посмотрел вдаль. С самого утра тяжёлые серые тучи заволокли небо, сделав его безотрадным. К плато подходила саванна. Плоскую, местами выжженную до основания землю покрывала редкая трава соломенного цвета. Тут и там из травы торчали голые прутики деревьев, кустов и высокие стебли сухих растений, и поэтому казалось, что саванна ощетинилась в ожидании дождя.
- Здесь всегда так? - спросил Винский у Дон-Моду, гвинейца с очень тёмной даже по африканским меркам кожей.
- Нет, господин Винский, - ответил тот. - Просто сейчас земля выжжена за сухой сезон. Но само плато покрыто тропическим лесом... И скоро пойдут дожди, и воды будет столько, что... Сами увидите.
Раздался звук там-тама - какой-то туземец, устроившись на пригорке, весело бил в барабан. Белые зубы его сияли на чёрном лице.