Боль в животе утихла.
Как раз подоспели манты.
Очень хотелось, чтоб повстанцы не испортили три года спокойной жизни войной с нртабами.
— Привет.
Сухой шорох шин. В пыльную заправку и взмыленного заправщика опять вцепился свирепый зной. Отсюда моя идея казалась еще большей дичью.
Но других вариантов…
— Здорово, — я повернулся к возникшему из песчаных вихрей человеку… впрочем, и не человеку вовсе. Ли часто выглядят как люди, их нетрудно спутать, особенно когда темной ночью являются сцеловывать горечь вдовых слез, или когда подают в руку удобную рукоятку в разгар драки, или…
Но ли — это ли. И ходят они, как известно, сумрачными путями — а самые отъявленные негодяи не брезгуют неразбавленной тьмой.
Там я и нашел информатора; и сегодня, в самый адов полдень, стою перед тем ли, что в силах помочь.
— Слышал, ты хочешь билет, — ли говорит так, словно смакует каждый звук. В этом, говорят, и есть весь их дар, все их таланты, ужасные, мерзкие, забавные или упоительные: в том, чтобы ежемгновенно жить на полную. Любое мгновение впитывай, как будто мир впервые открылся тебе, любую секунду вбирай в себя, как единственную… Чокнутый поэт Тойро Легвар знал, о чем писал. Все они знали.
Даже если не знали собственно ли.
— Мне нужно, — поправляю я. Суеверие это или нет, но я придерживаюсь полученных инструкций.
— Возможно, — сухо отвечает кондуктор. Решать ему — вот что означает это слово.
Протягиваю фотокарточку. Забирая, ли придерживает мою ладонь.
— Она жива, — спокойно говорит он спустя какое-то время. — Ты знаешь цену. Думаешь, банальная ссора…
Даже ли не видят всего; оказывается, и это правда. Я киваю резко и непреклонно:
— Поехали!
Автобус у ли — лязгающий «пазик» семи цветов радуги. Для каждого он предстает разным, предупреждал информатор. Интересно, с какого рожна… Не важно, осекаюсь я. Ли ждет. Я подхожу к нему и разрезаю ладонь, наклоняю ее над горловиной бензобака. Карминная струйка протягивается к уродливой машине.
В каждой капле заключена возможная удача кого-то из моих потомков в этом временном русле. Выигрыш, спасение, награда, подвиг. Ли молчит долго, очень долго: цена высока.
— Достаточно, — говорит он, и я вижу, что раны на руке больше нет, только тонкий шрам. — И… мы поедем темной дорогой, мальчик.
Киваю: я искал достаточно долго, и успеть к минуте, которую я хочу отменить, можно только так. Пусть.
Мы садимся внутрь, кондуктор протягивает мне билеты. Отрываю один.
Если я уговорю Асю не делать аборт, у меня будет единственный мир, который мне нужен.
Темнеет.
— Как ты выжил?
— Да выжил вот. Потому что каждый шаг просчитывал и головой на триста шестьдесят вертел. И это не преувеличение, так и было, а иначе от тебя там одни ошмётки на асфальте останутся, Бурагон ошибок не прощает, не город, а убийца. Можно сигарету?
— Позже. Как ты вошёл в город?
— Коммуникации были проходимы с километр, а больше и не требовалось. Устроил убежище, заминировал подходы и двинул на разведку.
— Как ты узнал, где Базар?
— Случайно. Вышел на трёх мутантов, двух завалил, а третий умный оказался, вызвался быть проводником.
— Мутанты какого поколения?
— По-моему, первого. Повезло, что я их сначала увидел. Даже странно, первые вообще считаются следопытами, а тут меня прошляпили, ну и получили.
— Что стало с проводником?.. Отвечай!
— Ну, это… Хм… В общем, в живых оставил. Подумал, пригодится.
— Для чего?
— На Базаре запросто пропасть можно, а этот обещал сопровождать в поисках нектара жизни.
— И что взамен? Не слышу!
— Кажется, ничего. И мне надо вернуться.
— Мутанты первого поколения к твоему сведению, боец, пси-кинетики, они мысленно и убить могут, а уж подчинить. Вернуться? Зачем?
— Не знаю. Не помню. Голова болит.
— Ты в бункере с мезопокрытием, мутант тебя уже не контролирует, потому и болит. А что ему было нужно, это мы сейчас узнаем посредством вот этого аппарата. Надевай обруч.
— Но.
— Быстро! Что… что ты делаешь, боже? А… помо… ги… те…
— Не волнуйтесь, полковник. Ваш бункер мне не помеха. Как, впрочем, и то, что контролировать два разума одновременно для меня не проблема, а искусство. Как выяснилось, вы тут главный? Что ж, тем хуже для вас. Нектар жизни на то и нектар, чтобы пили его не люди, а боги. А чем мы не боги, полковник? Мне триста шестнадцать лет, и я спокойно проживу столько же благодаря Источнику, который вы ищете. Копошитесь, будто паразиты на теле Бурагона. Впрочем, хватит слов, перейдём к делу. Итак, полковник, а не прогуляться ли нам к складу вооружений? Теперь я знаю, что там много отличной взрывчатки, а ваш допуск как нельзя кстати. Бабахнет капитально. Жаль, что вы этого не увидите, в отличие от меня. Ну что, пошли?..