Ими смело можно разбить голову, — так говорит канадец. Кок поправляет болтающуюся во все стороны на цепочках лампу, слабо освещающую кубрик. Ворчит и ложится спать. А наверху гудит ветер в такелаже, и угрюмо рычит холодное Берингово море…
На баке пробило полсклянки. Потягиваясь на своем пробковом матраце, Томсон, как-то особенно крякнув, перебросил на край койки рыжие ноги. Наспех надевает длинные теплые шерстяные чулки.
— Это от моей миссис, — говорит он Джекобсу, тормоша его за шиворот.
— Ну, вставай, слышишь?.. Живо! Вставай, ржавая уключина! Полно дрыхнуть.
— М-м-м … — мычит Джекобс.
— Проклятая собачья жизнь!..
Не рассчитав качки, ударяется головой о стенку.
— Проклятое судно!
Петерсен скрипит:
— А зачем вы на него нанимались?..
Томсон, натягивая резиновые сапоги, отвечает:
— Когда у человека не совсем хорошие отношения с властями, а в особенности — с полисмэнами, остается только одно: надеть на себя пеньковый галстук, или поступить на такую посудину.
— Галлоу, Джони Руш!.. Довольно валяться! Вставайте! Вам на руль с двенадцати.
Джони быстро надел толстые, тяжелые, с короткими голенищами морские сапоги. Напялил дождевик, подвязал зюйдвестку. Подумал немного. Накрошил ножом едкий прессованный табак. Набил трубку.
Петерсен, готовый выйти на палубу, дергал за плечо канадца.
— Вставайте, чтоб вас чорт побрал! Дрыхнет, как кашалот!
— Опять вставать!.. О, сакр д'юн пип!..
Легкий, как мячик, канадец соскакивает с койки.
Бьет двенадцать. Боцман, здоровенный, длинный детина, заглянув в люк, кричит:
— Все наверх!.. Да живо!
Недовольные, ворча и бранясь, торопливо толкая друг друга, поднимаются матросы по крутому трапу на палубу. Джони Руш идет к штурвалу. Сменяет продрогшего рулевого.
— Порко, дио!.. Какой маледетто холод!.. Брр!.. Скорей в кубрик… Аддио, счастливой вахты, Джони Руш!..
Балансируя по скользкой палубе, итальянец Джованни уходит — торопится согреться.
Туман заметно рассеялся. Ветер спал. На горизонте стал вырисовываться контур гористого берега.
Послышался голос капитана, выходящего из своей каюты.
— О, йес! Погода выравнивается… Вам, мистер Смит, не мешает пойти погреться, соснуть… Широта у нас 54°32′ зюйдовая и долгота 192°28′ ост… Значит, мы с вами не наврали. Вы видите эти горы?. Это остров Медный. Ну, а теперь покойной ночи, мистер Смит! Вы можете итти.
— Доброй ночи, сэр!
Штурман нырнул в каюту. С наслаждением предвкушал удовольствие проглотить чашку горячего кофе; хлебнет коньячку, растянется на койке…
Капитан Вайт окинул пытливыми глазами рангоут шхуны. Подумал: «А такелаж здорово поизносился»… Прикинул в уме, во что обойдется замена новым. Скользнул взглядом по бизань- и грот-топселям. Ярко выделялись свежепоставленные заплаты. Буркнул угрюмо под нос:
— Необходим новый комплект парусов.
Добычу котиков на Беринговом море нельзя было считать спокойным и легким делом. Капитан Вайт, благодаря противному, ветру, дующему все время в лоб, пришел сравнительно поздно: в начале августа. Наиболее же благоприятным временем для ловли считается июнь. Тогда котики вылезают на свои прошлогодние места у прибрежных рифов.
Шхуна, разрезая и вспенивая острым форштевнем поверхность моря, заметно приближалась к ясно вырисовывавшимся очертаниям скалистого берега. Остров Медный состоит из горного хребта, пересеченного ущельями и небольшими долинами. Если смотреть на остров Медный с острова Беринга, то Медный кажется состоящим из трех небольших островов, почти лишенных растительности. Берега острова неприветливы, скалисты, обрубисты. Неподалеку от острова — много рифов и скал.
Зная все это, капитан Вайт шагал по палубе. Обдумывал с какой стороны ему удобнее стать на якорь. Зорко вглядывался в очертания берега. Заметил гору конической формы, возвышающуюся над южной частью острова. Эта гора служила ему прекрасной приметой для отыскивания гавани.
— Держите на эту высокую гору, Джони!..
— Так! Одерживай!.. Так!.. Право, лево, не сдаваться…
— Есть… Право, лево, не сдаваться! — как эхо, повторял слова команды Джони Руш.
Судно, послушное опытной руке рулевого, быстро приближалось к горе.
Подумав минуту-другую, капитант Вайт вспомнил: где-то неподалеку должна быть так называемая Китоловная банка..
— Чуть-чуть лево! Еще лево!..
— Есть, еще лево, — ответил Джони.
— Эй, на баке! Приготовить лот. Бросайте!.. Сколько?
— Пятьдесят девять метров, сэр…
— Оль-райт!.. Еще!
— Проносит, сэр…