Слава задумался. Так задумался, что на переносице появились складочки, но сказать, сколько весит его рубашка, не мог.
— Эх, ты! — покачал головой отец. — Ты же их носишь, а не я.
— Папа, а сколько весит твоя рубашка?
— Постой. Вот таблица: «Вес отдельных предметов белья». Так… «Салфетка — пятьдесят граммов». Это нам не подходит. «Пододеяльник фасонный…» Не то. Ага! «Рубашка детская верхняя — двести граммов». Ты сколько штук бросил? Две? Топи остальные. Включаем!
Машина загудела, отчаянно расплёскивая воду.
— Папка! — закричал Слава. — Закрывай крышку. Мы опять забыли её закрыть!
Началась паника. Машина гудела и плескалась пеной и водой. Слава и отец носились по кухне, отыскивая крышку. Ко всему в комнате требовательно зазвонил телефон. В эту трудную минуту папа наконец догадался и выдернул штепсель из розетки. Машина, фыркнув, затихла, лишь часовой механизм на ней сердито тикал.
Папа кинулся к телефону, Слава за ним, но как только они протянули две руки к трубке, телефон замолчал…
Наследив в комнате, вернулись на кухню и сразу увидели крышку: она как ни в чём не бывало стояла у стула.
Сверились ещё раз с инструкцией, водрузили крышку на положенное ей место. И вот машина опять заработала, на этот раз добросовестно стирая.
— Милое дело, — присев на стул и облегчённо вздохнув, сказал отец. — Вот что значит техника!
Через час всё, что требовалось, постирали. Ещё через час прополоскали и, отжав, повесили во дворе сушиться.
— Теперь идём за «Букварём», — срифмовал отец.
— Пап, — поинтересовался по дороге Слава, — а кто построил наш дом?
— Как — кто? Рабочие.
Слава, о чём-то раздумывая, прошёл немного, потом опять спросил:
— А фонтан?
— Что — фонтан?
— Кто его сделал?
— Рабочие.
— А автобус?
— Тоже рабочие.
— А кто сделал асфальт?
— Рабочие, Слава. Дома, самолёты, конфеты, машины, рубашки, мороженое — всё на земле делают рабочие люди.
— А землю тоже рабочие сделали?
— Вот землю — нет. Об этом ты узнаешь в школе.
— Первого сентября?
— Что — первого сентября?
— Ну, узнаю про землю.
— Нет, попозже.
У книжного магазина, где продавались учебники для первого класса, пришлось постоять. Оказывается, многие малыши хотели знать про небо, про землю, про то, почему летает спутник и идёт дождь. А для этого надо было сначала хорошо научиться читать и писать. Они покупали себе «Буквари», «Родную речь», «Арифметику» и «Русский язык».
Стояли в очереди и некоторые Славкины знакомые из детского сада. Кое-кто из них важничал и делал вид, что не замечает Славу. Другие же, наоборот, радостно удивлялись. Так, Боба Сергунин воскликнул:
— Славка, и ты записался в школу, да?!
Вот чудак, как будто не знает, почему человек может стоять в очереди за «Букварём»!
Новенькие учебники собирались посмотреть дома, но не утерпели, сели по дороге на скамейку и один за другим перелистали их.
А вечером, засыпая, Слава сказал:
— Папа, мы завтра поиграем в школу, ладно? Ты будешь учителем, а я учебником…
Он, конечно, хотел сказать «учеником», этот маленький мужчина.
— Поиграем, поиграем, — ответил отец.
Он думал о Славкиной маме и о том человеке, который, наверно, помыл сегодня пол в их квартире.
Хорошая штука — телефон. Каникулы, делать нечего.
Подошёл к телефону и кому-нибудь позвонил, если, конечно, мама на кухне и не слышит.
— Здорово, Севка! Это я, Петя…
— Какой Петя?