7. Использует, но с осторожностью, смягчающие когнитивные методы, которые служат тому, чтобы отвлечь людей от их нездоровой философии (например, методы релаксации). РЭПТ предпочтения считает, что подобные техники предлагают клиенту краткосрочное решение проблемы, но не побуждают его определиться со спорными вопросами и надолго изменить категоричную философию, которая лежит в основе его проблем. Действительно, эти успокаивающие методы могут усложнить вовлечение клиента в философский диспут, потому что ему вряд ли захочется спорить в умиротворенном и расслабленном состоянии — к этому мотивирует эмоциональный дистресс По этим причинам РЭПТ предпочтения использует методы тренинга умений и разрешения проблем параллельно с обучением людей работать над пониманием и изменением своих дисфункциональных убеждений, а не вместо него.
8. В отличие от других видов когнитивно-поведенческой терапии, в объяснении психологических нарушений центральную роль отдает понятию тревоги по поводу дискомфорта. Она определяется как «эмоциональная напряженность, которая возникает, когда человек чувствует, (1) что его жизнь или комфорт ставится под угрозу, (2) что он не должен переживать, а должен чувствовать себя легко и (3) что это ужасно (а не просто неудобно или невыгодно), когда он не получает того, что, как он полагал, должен получать» (Ellis, 1980а, р. 331). Несмотря на то что другие когнитивно-поведенческие подходы признают особые случаи тревоги по поводу дискомфорта (например, боязнь страха [Москау, 1984]), они не склонны признавать ее в качестве центральной подоплеки психологических проблем, как это делает РЭПТ предпочтения.
9. Чаще, чем другие подходы к КПТ, подчеркивает, что люди нередко заставляют себя беспокоиться по поводу своих исходных нарушений. Так, терапевт в РЭПТ предпочтения активно отыскивает вторичные или третичные симптомы нарушений и побуждает клиента работать над их преодолением, прежде чем перейти к основной проблеме.
10. Имеет четкую теорию нарушений и их лечения, но эклектична или мультимодальна в своих техниках. Предпочитает одни техники (например, активное оспаривание) больше других (например, когнитивное отвлечение) и стремится к глубокому или качественному изменению философии там, где это возможно. Если с определенным клиентом не работает больше ничто другое, она достаточно гибка в использовании «иррациональных» или «антинаучных» методов (Ellis, 1994с, 1996а).
11. Проводит различия между «здоровыми» и «нездоровыми» негативными эмоциями. РЭПТ предпочтения считает такие негативные эмоции, как грусть, раздражение, озабоченность, сожаление и разочарование «здоровыми» аффективными реакциями на нереализованные желания, основанными на некатегоричной философии, считает их здоровыми, пока они не мешают целям и задачам человека. Однако депрессия, гнев, тревога, вина, стыд, жалость к себе и чувство неадекватности признаются обычно «нездоровыми» эмоциями, основанными на абсолютистских требованиях относительно нереализованных желаний. РЭПТ предпочтения рассматривает эти последние чувства как симптомы нарушения, потому что они очень часто (но не всегда) сбивают людей и мешают им конструктивно осуществлять свои цели и задачи. Другие подходы к КПТ не делают таких четких различий между «здоровыми» и «нездоровыми» негативными эмоциями.
12. Приветствует скорее тех терапевтов, которые безусловно принимают клиента, нежели тех, кто дает им теплоту и одобрение. Другие КПТ подходы не подчеркивают этой разницы. РЭПТ предпочтения полагает, что одобрение и теплое отношение терапевта таят в себе скрытую опасность, поскольку они могут непреднамеренно подтолкнуть клиента к усилению их потребности в любви и одобрении. Когда РЭПТ-терапевт безусловно принимает своих клиентов, он также служит хорошей ролевой моделью, потому что помогает клиенту принимать себя так же — безусловно.
13. Подчеркивает важность энергии и силы в противодействии иррациональной философии и поведению клиента (Dryden, 1984b; Ellis, 1979с, 1993g, 1994с, 1995а, 1996а). РЭПТ предпочтения — один из немногих подходов КПТ, делающий акцент на том, что люди по большей части имеют биологическую предрасположенность к образованию и закреплению нарушений и часто испытывают огромные трудности в изменении идеологических корней этих проблем. Поскольку она придерживается такого взгляда, то призывает и терапевта, и клиента использовать значительную силу и энергию в развенчании иррациональных идей клиента.
14. Более селективна в выборе методов поведенческих изменений, чем другие виды КПТ. Так, она предпочитает использовать наказание, побуждая сопротивляющихся клиентов измениться. Очень часто такие клиенты не хотят меняться, чтобы получить позитивное подкрепление, но их можно побудить к этому, чтобы они избежали сурового наказания. Более того, РЭПТ предпочтения имеет в запасе метод социального подкрепления в терапии. Она полагает, что люди настолько подвержены подкреплению, что часто поступки не адекватны причинам, их вызвавшим. Так, они могут измениться, чтобы ублажить своего терапевта, который выступает здесь в роли социального подкрепления, но, поступая так, они не обладают мотивацией думать и действовать ради самих себя. РЭПТ предпочтения нацелена на то, чтобы помочь клиенту научиться полагаться только на себя и самому себя направлять, и поэтому иногда может использовать техники социального подкрепления. Наконец, РЭПТ предпочтения часто приветствует использование методов наводнения и десенсибилизации in vivo вместо методов постепенной десенсибилизации, она утверждает, что первые лучше помогают клиентам поднять уровень своей толерантности к фрустрации (Ellis, 1962,1983b, 1985с, 1994с, 1995а, 1996а).
Несмотря на то что РЭПТ-терапевты предпочитают использовать РЭПТ предпочтения всегда, когда это возможно, они не настаивают догматически на ее применении. Когда, по прагматическим причинам, они прибегают к общей РЭПТ, их терапевтическая практика зачастую неразличима с практикой других когнитивно-поведенческих терапевтов.
В оставшихся главах мы покажем, как проводится РЭПТ в различных терапевтических и образовательных модальностях, но сначала — в следующей главе — мы приведем пример из практики РЭПТ.
РЭПТ, как показано в настоящей работе, используется в самых разных условиях и самыми разными способами. Часто клиенты проходят только курс индивидуальной терапии, но нередко после нескольких индивидуальных сеансов они участвуют в регулярных еженедельных терапевтических группах. Некоторые посещают индивидуальные и групповые сеансы параллельно, а некоторые сначала несколько месяцев занимаются индивидуально, а затем переходят на групповую терапию, после которой могут пройти еще несколько индивидуальных сеансов.
Для того чтобы проиллюстрировать базовую клиническую практику РЭПТ, мы включили в эту главу случай Джейн, 27-летней женщины, страдающей сильной социальной и профессиональной тревожностью. Эта клиентка посещала меня (А. Э.) раз в неделю в течение трех месяцев, а затем проходила еженедельную групповую терапию. Она решила перейти на групповую терапию, потому что почувствовала, что начинает понимать основные принципы РЭПТ и может использовать их более или менее последовательно, а также потому, что индивидуальные сеансы со мной ей казались «слишком безопасными», а она хотела рискнуть высказаться о своих проблемах в группе, попытавшись сойтись с ее членами и научившись применять РЭПТ, помогая им рассказывать о своих иррациональных идеях и поведении. Если бы она сама не пожелала присоединиться к одной из моих групп, я бы так или иначе убедил ее это сделать: я часто настаиваю на том, чтобы мои застенчивые и социально тревожные клиенты поучаствовали в группах, потому что это помогает им научиться быть более успешными в социальных ситуациях и брать на себя больше риска.
Присоединившись к одной из моих регулярных терапевтических групп, Джейн продолжала изучать и практиковать РЭПТ в том направлении, в котором она начала это в процессе индивидуальных сеансов, так что ее участие в группе дополняло и расширяло уже принятые ею новые образ мышления, чувства и поведение. Она сначала не решалась высказываться о проблемах других членов группы, хотя о своих собственных говорила свободно. Но когда я помог ей взглянуть на эту нерешительность и увидеть, что она определяет неэффективное поведение в группе как «ужасное» и «самообесценивающее», когда я настоял на том, чтобы она заставила себя высказаться о проблемах других людей, она вскоре преодолела свою застенчивость и превратилась в одного из самых активных участников группы.
Когда я впервые увидел Джейн, она показалась мне (как позже согласились со мной все члены группы и как они постоянно напоминали ей об этом) очень привлекательной. Дня не проходило, чтобы какой-нибудь мужчина (или лесбиянка) не захотел познакомиться с ней на работе, в метро, на улице или в магазинах, где она делала покупки. Несмотря на такое внимание, она была крайне застенчива с мужчинами, особенно с теми, кто ей нравился, и говорила, что у нее в голове становится пусто, когда ей хочется завести с ними разговор. Она была настолько стеснительной, что с трудом могла общаться с продавцами, и поэтому часто просила сходить в магазин свою мать. Когда мужчинам удавалось настоять на встречах — а это случалось часто, — она вначале избегала их из-за своей застенчивости. Потом она отчаянно цеплялась за самого настойчивого из них, не терпящего отказа. Когда он оказывался (а это случалось всегда) неподходящей парой, она оставалась с ним дольше, чем ей того хотелось, смертельно боясь вернуться к брачным «крысиным бегам».
Джейн, несмотря на неумение вести разговор, обладала прекрасным чувством юмора, называя себя «ненормальной» в своей профессиональной и социальной жизни. По специальности она была школьным учителем, но не могла выстоять перед классом детей и поэтому пошла работать на государственную службу на должность помощника администратора — место, которое она легко получила, отлично сдав экзамен. Ей бы хотелось пойти на какую-нибудь другую работу по специальности, но она до смерти боялась собеседований и поэтому никогда не пыталась что-либо изменить. Она ненавидела себя за то, что застряла на таком низком уровне, но эта ненависть к себе только больше убеждала ее в своей неспособности к адекватным межличностным отношениям
До того, как прийти ко мне, Джейн в возрасте 19 лет в течение года посещала в колледже консультанта, работавшего в роджерсовской терапии. Она считала, что стала чувствовать себя после этого немного лучше, но в отношении застенчивости ничего не изменилось. К 23 годам у нее за плечами было 2 года психоаналитически ориентированной терапии, но она считала, что это только сделало ее зависимой от своего терапевта и ей стало еще страшнее самостоятельно жить в этом мире. Она разочаровалась в терапии и была готова оставить все надежды измениться, когда ее сестра-близнец, у которой были сходные проблемы и которая в течение года проходила РЭПТ и делала благодаря этому значительные успехи, фактически настояла, чтобы та пришла в Институт рационально-эмоционально-поведенческой терапии, и даже вызвалась оплатить первые два месяца лечения. Все еще не желая снова идти на терапию, но не решаясь противостоять просьбам сестры, Джейн согласилась дать РЭПТ шанс.
Как это типично для моей практики РЭПТ, я использовал с Джейн множество когнитивных, эмоциональных и поведенческих методов, самые важные из которых я собираюсь сейчас описать.
Основные когнитивные техники РЭПТ, которые я применял в случае Джейн, подробно описаны ниже.
Благодаря предыдущей терапии Джейн придерживалась общего психоаналитического убеждения, что проблемы у людей обусловлены травматическими событиями их детства Первые сеансы я посвятил тому, что модифицировал эту точку зрения и показал ей, что все мы имеем выраженную тенденцию соотносить себя — и особенно свою внутреннюю й уникальную склонность желать или требовать — со своими родителями и первыми учителями: они передают нам свои предпочтения и стандарты, которые мы обычно принимаем. Став взрослее, как удачно выразился Пого, мы встречаем врага — и это мы сами! Мы перенимаем многие из наших предпочтений и стандартов от своих опекунов (и телевизора!), но добавляем абсолютистские «должен» и превращаем предпочтения в острые «необходимости» (Ellis, 1957,1962,1994с; Ellis & Becker, 1982; Ellis & Harper, 1975). Более того, я показал Джейн, что независимо от того, как она первоначально приобрела свои дисфункциональные «должна», «обязана», «надо», они все еще властны над ней сегодня, и для нее было бы лучше осознать их способность расстраивать ее и поработать над их пониманием и изменением.
Хотя Джейн сначала не хотела принимать ответственность за свои иррациональные взгляды на себя, потому что для нее более приемлемым казалось обвинять свою «доминантную» мать за то, что та «сделала» ее застенчивой, она смогла переключиться после того, как я показал ей, что ее младшая сестра, которая еще больше подавлялась матерью (потому что была самой маленькой в семье) всегда сопротивлялась этой доминантности и выросла необычно общительной и уверенной, как и их мать. Джейн и ее сестра-близнец, наоборот, казалось, пошли в своего стеснительного й неуверенного отца, который развелся с их матерью, когда им было по 5 лет, и который после этого мало заботился о своих трех дочерях. Когда после третьего сеанса Джейн пришла к выводу, что она действительно сама придумала большинство своих ИВ (например, «Я никогда не должна разочаровывать людей, которые много значат для меня») и что эти верования (а не ее доминантная мать) являются причиной ее патологической застенчивости, до нее «дошла» большая часть теории РЭПТ и она начала активно исследовать свою саморазрушающую философию.
В рационально-эмоциональной поведенческой терапии «Д» обозначает Дискутирование иррациональных взглядов (ИВ) (Phadke, 1982). Но «Д» можно разделить на три основных процесса — детекция (определение ИВ), дискриминация их от рациональных здоровых взглядов (РВ) и дебатирование. Сначала я показал Джейн, как можно обнаружить свои ИВ и особенно абсолютистские «должен», «обязан», «необходимо». Вскоре она обнаружила несколько основных дисфункциональных Взглядов: (1) «Я должна хорошо разговаривать с людьми, которых нахожу привлекательными», (2) «Я должна быть интересной и умной», (3) «Я должна говорить легко и спонтанно, без каких-либо усилий», (4) «Если я не могу хорошо разговаривать с людьми И производить на них впечатление, как должна, я глупый и неполноценный человек!»
Эти ИВ, как смогла понять Джейн, были главной и прямой «причиной» ее глубинного чувства тревоги. Но — как и во многих случаях, которые исследуются РЭПТ, — у нее также были ИВ насчет самой тревоги. Каждый раз, когда она чувствовала тревогу (или думала, что чувствует ее), она почти сразу же думала: «Я не должна беспокоиться! Как это ужасно!», и потом: «Особенно я не должна показывать другим, что волнуюсь, иначе они точно отвернутся от меня — а это будет ужасно!» Эти ИВ на свою нервозность привели к образованию у Джейн сильнейших вторичных симптомов (тревоги по поводу тревоги), и каждый раз, когда это происходило, Джейн так расстраивалась из-за этого, что ее изначальное беспокойство намного возрастало. Затем у нее возникало третичное чувство паники и безнадежности, продуцируемое ее третичными ИВ: «Сейчас я в панике и не могу справиться с этим, значит, я никогда не смогу побороть свою тревогу. Я не выдержу этой паники — я не могу этого изменить!»
Я показал Джейн, что у нее были не только ИВ («должен» И «обязан»), но и множество РВ (предпочтения), и что последние дозволительны и полезны. Например, на вторичном и третичном уровне у нее были такие РВ: «Мне не нравится нервничать и показывать это другим, но я могу принять эти чувства и работать над тем, чтобы избавиться от них» и «Если люди действительно отвернутся от меня, увидев, как я нервничаю, это будет очень неприятно, но я смогу это пережить». С помощью РЭПТ Джейн смогла увидеть, что эти рациональные взгляды (предпочтения) достаточно сильно отличаются от иррациональных (нереалистичные требования) и что у нее есть возможность выбирать между теми и другими.
Я задал. Джейн (и научил ее саму делать это) несколько логических и эмпирических вопросов, чтобы опровергнуть и оспорить («Д») ее вторичные и третичные ИВ. Например: (1) «Даже если моя паника (и паника из-за паники) настолько сильна и травматична, где доказательства того, что я не смогу этого выдержать и преодолеть?» (2) «Если люди будут отворачиваться от меня из-за моей тревожности, все ли будут бойкотировать меня из-за того, что я ее проявляю? А если кто-то действительно будет презирать меня за проявление паники, так ли уж нужно мне его одобрение?»
По мере того как Джейн оспаривала эти вторичные и третичные ИВ, ведшие ее к тревоге по поводу тревоги, она смогла — под моим руководством — возвратиться к первичным ИВ и активно и настойчиво размышлять в следующем ключе: (1) «Почему я должна хорошо говорить с людьми, которые кажутся мне привлекательными?» (2) «Где это написано, что я должна быть умной и интересной?» (3) «Действительно ли я должна говорить свободно и непринужденно, без каких-либо усилий?» (4) «Как может то, что я неудачно разговариваю с людьми и не произвожу на них впечатление, означать, что я глупа и неполноценна?» (5) «К каким результатам может привести моя убежденность в том, что я просто обязана производить на людей впечатление, иначе я буду полной неудачницей?» Она ответила на эти дискуссионные вопросы так: (1) «Нет причин, по которым я должна хорошо разговаривать с привлекательными для меня людьми, но это было бы желательно, поэтому я должна приложить усилия к этому, а не убивать себя». (2) «То, что я должна быть интересной и умной, написано только в моей голове, но было бы неплохо, если бы я действительно была такой!» (3) «Я могу говорить и принужденно, и скованно и все же нормально общаться с большинством людей, с которыми я разговариваю». (4) «Когда я неудачно высказываюсь и не произвожу никакого впечатления, это говорит только о том, что я человек, с которым сейчас неинтересно разговаривать, а не о том, что я абсолютно глупый и неполноценный человек». (5) «Если я буду продолжать верить в то, что я просто обязана производить впечатление на людей, гя буду очень нервной и застенчивой».
По мере того как Джейн оспаривала и подвергала вопросам свои иррациональные идеи, она начала лучше себя чувствовать и ей все чаще удавалось поговорить с понравившимися ей людьми.
Я использовал с Джейн еще один излюбленный метод РЭПТ: придумать, записать и повторять себе по несколько раз на день полезные утверждения совладания (рациональные идеи), которые она должна была в конце концов интернализировать (Ellis, 1962,1973; Ellis & Becker, 1982; Lazarus & Folkman, 1984; Meichenbaum, 1992). Наи? более полезными ей показались следующие: «Я могу говорить с другими, даже если из-за этого чувствую себя некомфортно», «Мне бы хотелось быть хорошим собеседником, но я не должна быть им», «Никто еще не умер от социальной тревожности», «Когда люди, которые мне нравятся, отвергают меня, это больше говорит о них самих и об их вкусах, а не обо мне», «Даже если я веду себя глупо и не произвожу никакого впечатления на людей, я все же могу многому научиться и хорошо провести с ними время».
Это РЭПТ-техника, заимствованная из общей семантики (Danysh, 1974; Korzybsky, 1933). Используя этот метод с Джейн, я помог ей записать и регулярно пересматривать преимущества той ситуации, когда» она позволяет себе чувствовать себя неудобно, преодолевает свою низкую толерантность к фрустрации, заставляя себя вести некомфортным для нее образом. Обычно она отмечала для себя только негативные стороны (например, ее чувство неловкости) в том случае, когда говорила с привлекательными для нее людьми. Теперь она смогла перечислить несколько преимуществ, особо выделяя следующие: (1) она может потренироваться вести разговор и, как следствие, стать более раскованной, (2) она может узнать, что лучше говорить — а что нет — другим людям, (3) она может пообщаться с большим количеством людей, из которых можно выбрать друзей и любовников, (4) она может увидеть, что многие люди так же застенчивы и не умеют поддерживать разговор, как и она, (5) она может позволить себе не справиться с разговором и при этом не заниматься самобичеванием, (6) ее жизнь стала бы казаться интереснее, (7) ее тревога была бы более сильной, но менее продолжительной. Она также перечислила несколько негативных сторон ситуации поддержания разговора с людьми вопреки своему дискомфорту от этого. Продолжая выполнять это упражнение, Джейн заметала, что ей ста
до проще выполнять домашнее задание общаться с другими, и она делала это легко, как никогда раньше.
Практикуя психоанализ, я предупреждал клиентов, чтобы они не анализировали своих друзей и родных, потому что они всегда делали это Настолько плохо, что приносили только вред и себе, и другим. Однако сейчас я делаю прямо противоположное и побуждаю многих клиентов обучать РЭПТ своих товарищей и пытаться вызвать их на разговор о своих дисфункциональных взглядах, так как Бардом (Bard, 1980) было экспериментально показано, что, обучая РЭПТ других, клиенты сами учатся эффективному использованию методов. Джейн, в частности, использовала РЭПТ со своей матерью, младшей сестрой и ближайшими подругами и сообщила о том, что, активно помогая им обнаружить некоторые из их иррациональных идей и избавиться от них, она смогла найти и эффективно оспорить несколько собственных.
РЭПТ всегда приветствовала использование книг и аудиокассет в обучении клиентов и широкой публики ее принципам. Например, РЭПТ советует клиентам записывать на аудиокассету собственные терапевтические сеансы и прослушивать их по несколько раз, чтобы лучше запомнить и более эффективно осознать замечания, сделанные во время сеанса как терапевтом, так и ими самими. Джейн считала запись своих сеансов очень ценным обучающим инструментом и регулярно прослушивала каждую по несколько раз между сеансами.
РЭПТ разделяет проблемы людей на два класса: (1) практические — в случае Джейн это отсутствие интересной работы и неподходящие партнеры, и (2) эмоциональные, или проблемы из-за практических проблем. С Джейн, как это обычно делается в РЭПТ, мы начали с ее эмоциональных проблем, и я показал, как их можно минимизировать и устранить. Затем я работал с Джейн над ее практическими проблемами. Например, мы разобрали проблему с поиском работы: я показал ей, как написать хорошее резюме, рассказал про трудности интервью и о том, как с ними справиться, как отказаться от неподходящей работы и подождат^ лучшей — именно той, которую она ищет. Мы также обсудили практические вопросы относительно того, как она могла бы найти подходящую пару, как исключить плохих кандидатов и иметь успех у хороших.
Согласно теории РЭПТ, иррациональные идеи, которые люди усваивают и при помощи которых создают себе эмоциональные проблемы, обычно возникают, когда они придают должное значение и уделяют внимание своим желаниям и предпочтениям (что является рациональным), а затем идут дальше и существенно преувеличивают их значимость. Они воспринимают все слишком серьезно. В качестве одной из основных техник для борьбы с подобного рода преувеличениями и «ужастификацией», РЭПТ использует хорошую долю юмора. Она сводит некоторые идеи клиентов к абсурду, показывает, насколько эти идеи противоречивы и нелепы, и советует им петь (и желательно интернализировать) некоторые рациональные юмористические песенки, которые могут помочь им преодолеть эти гиперсерьезные когниции (Ellis, 1977b, 1977с, 1987).
У Джейн было прекрасное чувство юмора, мы много с ней шутили и некоторые остроты оказались весьма эффективными. Особенно полезными ей показались некоторые мои юмористические песенки, которые она пела, когда у нее случались приступы тревоги или депрессии. Особенно ей понравились две из них.
Совершенная рациональность
Есть те, кто считает, что все в этом мире должно
идти правильно.
Так же считаю и я! Так же и я!
Есть те, кто считает, что даже с малейшим
несовершенством
Смириться нельзя — так же и я!
Ведь я должен всем доказать, что я супермен,
Что я одарен, что я лучше всех,
Нею ни коснись и как ни смотри — я впереди!