Вячеслав = Михайлова.
Зя тсгсои Губ. <Яр£с7оВ** 6 iJISr. В Г. МоскЬе.
ПО Л£Лу ЙС.Д.РП.
Я6СНС ОШ?^Yrwupс
Л Щ.К.РКА* Л
В день ареста в Москве. 6 июня 1915 г.
В иркутской ссылке. 1915 г.
В. М. Молотов среди солдат в февральские дни 1917 года (Петроград). Художник А. Нюренберг
Весточка домой из Москвы. 1919 г.
Среди агитаторов и пропагандистов парохода «Красная Звезда». 1919г.
Митинг во время стоянки агитпарохода. 1919 г.
Уполномоченный ВЦИКа Молотов на пароходе «Красная Звезда». 1919г.
В. М. Молотов на пароходе «Красная Звезда» Художник П. Васильев
готовности действительно заниматься организационной работой. Они ею и не занимались.
Наметившийся в «тройке» раскол пока дальше не пошел. Сталин, Зиновьев, Каменев вновь были по одну сторону баррикады, отражая атаку Троцкого на руководство ЦК, предпринятую с начала октября. Как тогда писал Молотов, «осенние затруднения в хозяйственной жизни страны и перелом в революционном движении германского пролетариата, приковавшем к себе еще недавно главное внимание авангарда нашего пролетариата, - заставили партию сосредоточить свое внимание на внутреннем положении в стране и прежде всего на положении в самой партии»408. В стране с ничтожной товарной массой и неудовлетворенными элементарными потребностями все производители испытывали проблемы с реализацией своей продукции: экспортные каналы не были налажены, а города сидели без денег, поскольку безденежные крестьяне не были в состоянии покупать промышленную продукцию. Брат Володя, который оказался в Нолинске на семейном хозяйстве, писал Молотову: «Это не советская власть, а власть деспотов. И это определение очень правильное. Другого выражения придумать никак нельзя, т. к. советская власть не должна раздевать народ - крестьян, а должна помочь, а тот, кто раздевает народ и грабит, есть разбойники с большой дороги. Вот у меня какое мнение сложилось о советской власти. И такое мнение не только у меня, а у большинства крестьян, служащих и рабочих... Теперь я тебе скажу о настроении массы к войне. Верно, можно мобилизацию провести успешно, но долго ли солдаты будут в окопах - это большой вопрос?»409
Если уж в Нолинске судачили о мобилизации и войне, то что было говорить о столицах. 1923 год начался с того, что правительство Пуанкаре оккупировало Рурскую область. В Великобритании после падения Ллойд Джорджа лорд Керзон выступил с ультиматумом, угрожая разрывом торгового соглашения и отзывом английского представителя из Москвы, если не будет положен конец деятельности советских агентов в Иране, Афганистане, Индии и не прекратится дискриминация британского бизнеса в СССР. В Швейцарии белоэмигрантом Конради был застрелен Боровский - секретарь советской делегации на Лозаннской конференции. В СССР в «ответ Керзону» и мировой буржуазии шли демонстрации протеста. Контригру затеяли в Германии: ПБ выделило на революцию 300 миллионов золотых рублей, группа революционеров во главе с Радеком отправилась туда как костяк будущего немецкого совнаркома. Армия рвалась в бой, чтобы омыть сапоги в Висле и Рейне за унижение российско-польской войны 1920 года. «Из провинциальной Москвы, из полуазиатской России мы выйдем на широкую дорогу европейской революции, - уверял Троцкий. - Она приведет нас к революции мировой»410.
Сталин и Молотов не были принципиальными противниками мировой революции. Но они видели все угрозы прямой военной конфронтации нищей России с крупнейшими державами Запада. Видели они и то, что война (при любом ее течении) вела на вершину власти армейские круги во главе с тем же Троцким. ЦК не поддержал его глобальные проекты411. 8 октября Троцкий направил письмо с обвинениями Политбюро и аппарата партии в отрыве от масс и некомпетентном хозяйственном руководстве, требовал обновления аппарата и увеличения приема в партию рабочих от станка412. Через неделю в ЦК поступило «заявление 46-ти», под которым поставили свои подписи представители всех левых фракций - децистов, «рабочей оппозиции», профсоюзной платформы Троцкого: Белобородов, Косиор, Медведев, Муралов, Преображенский, Пятаков, Сапронов, Серебряков, В. Смирнов, Сосновский, Шляпников и др. Требовали вывести из-под партийного диктата государственные органы, двинуть войска на Европу, пересмотреть нэп в пользу подлинно коммунистических принципов.
ЦК нанес ответный удар, обвинив Троцкого в антиленинизме и игнорировании своих прямых обязанностей: «Он ни разу не посетил заседаний Совнаркома ни при тов. Ленине, ни после отхода его от работ. Он ни разу не внес ни в Совнарком, ни в СТО, ни в Госплан какое бы то ни было предложение по хозяйственным, финансовым, бюджетным и т. п. вопросам»413. Одновременно на свет божий были извлечены все нелицеприятные высказывания Ленина о Троцком. Троцкий ответил 23 октября письмом, в котором уверял, что всегда шел вместе с Лениным -будь то вопросы монополии внешней торговли или создания СССР. Политбюро отреагировало созывом 25-27 октября объединенного пленума ЦК и ЦКК, куда пригласило секретарей десяти крупнейших парторганизаций и двенадцати оппозиционеров. Пленум осудил выступления Троцкого и «46-ти» как акты фракционности. Ему был объявлен выговор. При этом Сталин выступил в роли примирителя, отвергнув предложения Каменева и Зиновьева, требовавших исключения Троцкого из партии.
После пленума Троцкий уехал охотиться на уток. Во время охоты он промочил валенки на подтаявшем болоте и слег с гриппом и высокой температурой. «Тройка» была настрое-
на настолько примирительно, что даже некоторые заседания Политбюро стали проходить в квартире Троцкого. По свидетельству последнего, Сталин в этот момент во имя достижения компромисса с ним был готов «сдать» Молотова414. ПБ и ЦКК выступили с резолюцией, в которой были учтены едва ли не все претензии оппозиционеров, включая привлечение рабочих от станка. Резолюция требовала также, чтобы руководящие органы не считали критику проявлением фракционности. Это было приглашением к открытой дискуссии. И Троцкий на эту удочку клюнул. 9 декабря в «Правде» появляется его статья «Новый курс», полная жесткой критики ЦК и Политбюро.
Похоже, Сталин и Молотов только этого и ждали. Была вновь разрешена внутрипартийная дискуссия, и ПБ сочло себя вправе обрушиться на оппозиционеров публично и со всей силой. В массы пошли Сталин, Зиновьев (видимо, его перу принадлежит термин «троцкизм»), Каменев, Бухарин. Не отставал и Молотов, выступавший в парторганизациях, в печати и на партийных форумах. Он свидетельствовал: «В отдельных организациях некоторое число ячеек (в особенности в нерабочих районах) и определенная часть коммунистов (преимущественно из советского аппарата) первое время с известным сочувствием отнеслась к выступлениям “оппозиции”»415. Сильны позиции троцкистов оказались на Урале и в Сибири, в союзных республиках, где у них находилось немало сторонников в борьбе с великодержавниками из Москвы. В вузовских организациях студенты откликались на лозунги Троцкого о молодежи как «барометре революции». И на стороне Троцкого оказалась значительная часть военного руководства. Командующий Московским военным округом Муралов пришел к Троцкому с предложением: «Лев Давыдович, я возьму роту красноармейцев и поставлю эту сталинскую клику к стенке»416. Но Троцкий команду на путч не дал.
У Политбюро тоже были немалые козыри: партаппарат, пропагандистская машина, спецслужбы, авторитет ленинского штаба партии. Оппозицию били ее же оружием, обвиняя «недовольных партийных вельмож, видящих существо демократизма в смене одних лиц другими»417. Молотов уверял: «За особенно “яркими” выступлениями против партийного аппарата прямо чувствовался чуждый пролетариату голос мелкобуржуазных элементов (стоящих за пределами партии), истолковавших принципы внутрипартийной демократии в слишком расширительном смысле, “в смысле ослабления диктатуры пролетариата”»418.
Внешнеполитические сюжеты, связанные с германской революцией, рассосались сами собой. В октябре 1923 года части рейхсвера вступили в Саксонию и Тюрингию. Более того, попытку прийти к власти предприняли уже совсем другие силы -9 ноября в Мюнхене Адольф Гитлер организовал пивной путч. Российские творцы германской революции бесславно вернулись домой.
Экономическую платформу оппозиции дезавуировали совместными усилиями. Каменев и Рыков убеждали, что партия не отступится от ленинской концепции нэпа в пользу военного коммунизма. Молотов на XIII партконференции обвинил троцкистов в «левом ребячестве и мелкобуржуазности»419. Поддержав необходимость усиления планового начала, Политбюро подчеркивало, что возврат к «главкократическому администрированию» времен военного коммунизма исключен. Шаг за шагом ЦК начал восстанавливать контроль над армией. Январский (1924 года) пленум ЦК назначил комиссию по исследованию положения в армии, которая признала «необходимость усиления кадров, центрального военного аппарата путем усиления коммунистического ядра»420. В новом составе РВС Троцкий обнаружит себя в компании сталинистов, его заместителем станет Фрунзе.
Ключевым для общего успеха ЦК в дискуссии была безоговорочная победа в столице и на заводах. «Партия преодолела осеннюю оппозиционную лихорадку, - писал Молотов в 1924 году. - К началу этого года стрелка настоящего нашего барометра - пролетарской массы - уверенно стала на пункте: нет больше искусственной бури, нет ливня речей, нет града нападок»421. В начале января на заседании Исполкома Коминтерна Зиновьев публично выпорол Троцкого перед всем цветом мирового пролетарского движения. Тот вышел из борьбы и уехал на Кавказ. На открывшейся 16 января XIII партконференции против резолюции, подводившей итоги дискуссии, было подано лишь три голоса. Троцкий опять проиграл внутрипартийную схватку, причем уже даже не Ленину, а «товарищам Картотековым», как он с презрением называл секретарей ЦК.
После завершения конференции партийное и советское начальство задержалось в Москве на Всероссийский и Союзный съезды Советов. Вечером 21 января в Кремле раздался звонок Марии Ульяновой: «Только что, в 6 часов 50 минут, скончался Ленин». Молчание, замешательство, но вот уже Молотов с другими руководителями усаживаются в аэросани и мчатся в Горки. Дороги - два часа. «Ленин лежит на столе, - это Зиновьев специально завел дневник. - На него надели двубортный пиджак. Цветы. Сосновые ветви. Он лежит в большой комнате. Ее окна выходят на веранду. Мороз»422. Молотов, как и остальные, попрощался с вождем - и обратно в Москву. На 2 часа ночи назначен экстренный пленум ЦК. Возвращались на поезде, на час опоздали. 50 человек сидели в безмолвии. Решения принимались быстро. Провести траурное заседание съезда Советов. Его должна была подготовить специальная комиссия Политбюро под председательством Молотова. Он вошел и в комиссию похорон.
Со Старой площади во все парторганизации ушли сообщения о кончине Ленина. Больной Троцкий предпочел продолжить отпуск в Тифлисе. Вопрос о преемственности власти решался без него и кулуарно. Как говорил Молотов, «после смерти Ленина, когда собрались у Зиновьева в Кремле человек пять, в том числе Сталин и я, и что-то около завещания начали <обсуждать>, я сказал, что считаю все оценки Ленина правильными. Сталину, конечно, это не понравилось. Хотя у меня со Сталиным были самые хорошие отношения, но я и тут не пошел против Ленина, а считал нужным поддержать завещание, чтобы Сталин это почувствовал»423. Было решено «Завещанию» ход не давать - до следующего съезда партии. Сталин обещал исправиться и, как считал Молотов, в течение нескольких лет свое обещание держал, «пока снова не зазнался». В качестве основы постленинской власти рассматривалось «коллективное руководство», олицетворять которое по-прежнему должна была «тройка».
В 11 часов утра 22 января Калинин открыл XI Всероссийский съезд Советов. Весть о смерти Ленина «отозвалась воплями скорби и боли. Людское горе грозило вылиться в массовую истерику»424. На следующее утро Молотов вместе со всеми членами ЦК, наркомами, делегациями с мест приехал в Горки. Гроб несли на руках до ближайшей станции Герасимово - пять верст. Метель, холод. Под ногами еловые ветки, которые бросали тысячи крестьян из ближайших деревень, толпой окружившие процессию. За окнами промерзшего траурного поезда - людская стена, выстроившаяся вдоль железнодорожного полотна. На Павелецком вокзале гроб опять взяли на плечи, и людской поток проводил его до Дома Советов.
Отстояв в почетном карауле, члены комиссии по организации похорон собрались, чтобы обсудить, что делать с телом. Идея сохранить тело Ленина в мумифицированном виде, чтобы выставить на всеобщее обозрение, вызвала острую дискуссию. Молотов считал решение правильным: «Для того периода это нужно было. Крупская же была против. Решением ЦК это сделали. Сталин настаивал. Мы поддержали»425. Против бальзамирования и
Мавзолея были и все Ульяновы, а в ПБ - Каменев и Бухарин. Тем не менее большинство свое мнение продавило. Сохраняющееся тело вождя мирового пролетариата должно было придать дополнительную значимость той вере, которую он основал. Столь же нетленным, святыней должен был стать и образ Ленина.
Тело Ленина выставили в Доме Советов. Позакрывались фабрики, заводы, конторы - все шли отдать последний долг. Поезда в Москву были забиты. 25 января Молотов собрал заседание комиссии ПБ «по организации заседания И Съезда Советов СССР, посвященное памяти Владимира Ильича». Пошли по повестке. «Тов. Молотову поручить установить порядок открытия, участия оркестра и хорового пения». Ораторы: Калинин, Бухарин, Зиновьев, Клара Цеткин, Томский, рабочий, крестьянин, работница, товарищи с Востока, из Закавказья, от молодежи, от армии, от науки... Каменев готовил «постановление о склепе». Зиновьев должен был написать документы о переименовании Петрограда в Ленинград и о выпуске сочинений Ленина на различных языках. Луначарскому предложили представить «проекты подписей для склепа», а Бухарину - написать обращение к человечеству. Памятники Ленину решили воздвигнуть в Москве, Ленинграде, Минске, Ташкенте, Харькове и Тифлисе. Открывшийся вечером того же дня съезд прошел по утвержденному сценарию.
В воскресенье 27 января всю неделю бушевавшая пурга неожиданно стихла. Тучи разошлись, резко похолодало. В 8 часов у гроба стал меняться почетный караул, отразивший сложившуюся иерархию в высшем руководстве страны. Первыми встали Зиновьев, Каменев, Сталин и Калинин. Их сменила четверка: Молотов вместе с Бухариным, Рыковым, Томским. На Красной площади затянутый в алое полотно гроб с телом Ленина установили на высоком деревянном помосте. Траурный митинг шел несколько часов. В четыре дня по всей России взревели фабричные и паровозные гудки, автомобильные клаксоны, раздался грохот артиллерийских орудий. Молотов подставил свое плечо под гроб. Несли ввосьмером, помимо Молотова - Зиновьев, Каменев, Сталин, Бухарин, Томский, Дзержинский, Рудзутак.
У Кремлевской стены под руководством Щусева соорудили деревянный мавзолей. Дверь, четыре ступени вниз, тесная усыпальница. Встали вокруг гроба, поклонились. Доносившиеся снаружи грохот, выстрелы, гудки, траурные мелодии и пение внезапно стихли. Руководители страны уже давно ушли, а на площади продолжал толпиться народ. К утру следующего дня люди разошлись, чтобы опять вернуться. Что-то было в этих большевиках помимо диктатуры.
Больших круглых очков Ленин не носил.
Вячеслав Молотов
Возвращались с работы, со Старой площади в Кремль, ближе к полуночи и часто вместе. Шли без охраны по пустынной ночной Москве, засыпанной снегом. В шубах, ушанках, валенках.
- Подайте, господа хорошие! - прицепился нищий.
Сталин снял варежку, полез в карман, достал десятку, подал. Пошли дальше.
- У, буржуи проклятые! - прозвучало вслед.
Генсек ЦК ВКП(б) и его первый заместитель засмеялись.
- Вот и пойми после этого наш народ! Мало дашь - плохо, много дашь - тоже плохо, - произнес Сталин. Молотов с ним спорить не стал.
После смерти Ленина работы прибавилось. Сталин вечерами писал статьи об основах учения почившего вождя, которые войдут в его канонические «Вопросы ленинизма». Отдать вопросы теории на откуп другим руководителям партии означало заранее смириться с ролью второго плана в борьбе за лидерство. Молотову добавился «ленинский призыв», который девятым валом обрушился на партию после взрыва эмоций, порожденного кончиной Ленина. Люди десятками тысяч записывались в коммунисты. «Если нужен был ответ оппозиционерам на их нападки за оторванность партии от рабочего класса, если нужно было опровергнуть обвинение партии в том, что она опутана “секретарским бюрократизмом”, якобы стоящим на пути ее здорового развития, то этот ответ дан с исключительной наглядностью и убедительностью Ленинским призывом»426.
Наследники не были изобретателями культа личности, переименования городов и заводов. Это была давняя традиция российских руководителей - строить города имени себя (вспомним Санкт-Петербург или Екатеринбург), против которой не возражал и сам Ленин. Еще в 1919 году в столице появились
Ленинская слобода, Ульяновская улица, застава Ильича. Поэтому никто не удивился, когда появился Ленинград, институт Ленина с архивом и музеем в здании бывшей Московской думы и т. д. Но и сподвижники не должны быть забытыми: одновременно с Ленинградом возникали Зиновьев, Каменев, Троцк, Сталино, Сталинград.