Временного правительства опирается на Совет рабочих депутатов, то свергнуть его “просто” нельзя. Его можно и должно свергнуть, завоевывая большинство в Советах»136. Оппоненты Ленина были уже в явном меньшинстве. Молотов возмущался: «Со стороны этих членов партии слышались в основном те же возражения, что и со стороны меньшевиков: всякого рода ссылки на экономическую отсталость страны, на слабость и политическую незрелость рабочего класса, на особую несвоевременность новой установки в условиях войны и т. п.»137.
Итоги обсуждения подводил Молотов: «Предлагаю принять следующую резолюцию: «Необходима... организация давления рабочих и солдат на политику Совета р. и с. депутатов в смысле отказа Совета от политики соглашения с Временным правительством»138. Резолюцию приняли. 18 апреля конференция взяла паузу. Большевики вывели на улицы Петрограда сотни тысяч людей, чтобы впервые отпраздновать 1 мая по еще не введенному новому стилю. Молотов вместе с Лениным шел в первых рядах колонны Выборгского района.
Временное правительство выглядело как очень уязвимая мишень. Страна оказалась в расплавленном состоянии, во власти взбудораженного от неожиданного события народа, который почувствовал неограниченную свободу, всегда им трактовавшуюся как отказ от самоограничения, и страшно уставшего от войны. Были сняты все ограничения гражданских прав, гарантированы свобода собраний, создание общественных организаций, отменена смертная казнь и т. д. В марте правительство уничтожило правоохранительную систему: были упразднены особые гражданские суды, охранные отделения, отдельный корпус жандармов, железнодорожная полиция. В создававшиеся отряды народной милиции в массовом порядке стали записываться криминальные авторитеты, выпущенные на волю в рамках всеобщей политической и уголовной амнистии. Функции охраны порядка все больше приходилось брать на себя вооруженным силам, которые оказались в состоянии прогрессирующего разложения. Разрушена была и вертикаль исполнительной власти. Керенский был в ужасе от содеянного: «Огромные пространства страны попали в руки абсолютно неизвестных людей!»139
Действуя в твердом убеждении, что от представителей старого режима по определению нельзя ждать лояльности новым властям, Временное правительство в здравом уме и твердой памяти самостоятельно ликвидировало весь государственный аппарат России, оставив потом большевиков с их идеей слома старой государственной машины практически без работы. «Россия весной 1917 года явила миру уникальный пример правительства, порожденного революцией, устранившего прежний аппарат управления прежде, чем оно (правительство) смогло бы заменить его структурами собственного производства»140, -констатировал Ричард Пайпс. На окраинах пока еще империи развились национальные движения, быстро переходившие от формул культурно-национальной автономии к сепаратизму. Крестьянство повсеместно восприняло революцию как начало реализации мечты о «черном переделе», ожидая только сигнала сверху на захват чужой земли. На промышленных предприятиях свои порядки стали устанавливать повсеместно возникшие в марте фабзавкомы, быстро занявшиеся изгнанием владельцев и менеджмента, повышением окладов, установлением 8-часового рабочего дня. Производство дезорганизовывалось скачкообразно.
Начались серьезные перебои с транспортом, разладилась система распределения товаров и оптовой торговли. В конце марта правительство установило государственную монополию на торговлю хлебом, предписав крестьянам сдавать зерно по твердым ценам, ввело карточную систему в Петрограде на основные продукты питания. В апреле столица получила только треть от потребного объема продовольствия. Не в силах собирать налоги, власть прибегла к печатному станку, резко провоцируя инфляцию. Медвежью услугу правительству оказывали союзники, требовавшие скорейшего наступления на фронтах.
В ответ на ноту Милюкова о продолжении войны 20 апреля ЦК большевиков выпустил резолюцию, обвинявшую главу МИДа в объявлении войны против рабочего класса и республики. К Мариинскому дворцу, где проходили заседания правительства, подошли полки, требовавшие отставки Милюкова. 21 апреля в городе началась стрельба. Эти события спровоцировали кризис правительства. Настояли на отставке Милюкова. Гучков покинул свой пост сам, заявив при этом: «Я ушел от власти потому, что ее просто не было»141.
Революция катилась влево, пожирая одного за другим своих творцов. Во главе кабинета по-прежнему был князь Львов, но реальное руководство сосредоточивалось в руках «молодых реформаторов» - военного министра Керенского и нового министра иностранных дел Михаила Терещенко, 31-летнего сахарозаводчика и финансового гения. Большевиков создание коалиционного правительства - с участием социалистов - устроило. Они оказались в роли единственной партии оппозиции, «стражей революции», и поэтому любые неудачи кабинета - а они были неизбежны - вели большевиков к власти.
С 24 по 29 апреля проходила VII конференция РСДРП (б). Ленин делал главный доклад. И правые, и левые оппозиционеры быстро увяли, не выдержав его напора. Ленин выиграл битву за партию. В составе ЦК Молотова не оказалось. Избраны были Ленин, Зиновьев, Сталин, Каменев, Милютин, Ногин, Свердлов, Смилга и Федоров. Молотов говорил: «Тогда я не был вхож к Ленину». Сплотив партию, тот больше не нуждался в услугах молодых радикалов для борьбы со «старыми большевиками», которые и так на девять десятых шли за ним.
В начале мая в Петербурге появился Лев Троцкий. Его приезд наэлектризовал Петроград не меньше, чем возвращение Ленина, а может, и затмил его. Ленин уже был поглощен оргработой, а импозантный Троцкий гремел на митингах по всему Петрограду. «Я считаю Троцкого едва ли не самым крупным оратором нашего времени, - признавал Луначарский. -...Эффектная наружность, красивая широкая жестикуляция, могучий ритм речи, громкий, совершенно не устающий голос, замечательная складность, литературность фразы, богатство образов, жгучая ирония, нарядный пафос, совершенно исключительная, поистине железная по своей ясности логика...»142 Появление столь яркого актера на революционных подмостках заставило Ленина, много лет публично оскорблявшего Троцкого, протянуть ему руку примирения.
7 мая 1917 года большевики Выборгского района делегировали новых представителей, включая Молотова, в Петербургский комитет партии. Он сильно разросся, и на заседании 10 мая было решено создать Исполнительную комиссию из девяти человек, куда избрали Молотова. Помимо его старых питерских знакомцев - Залуцкого, Лациса, Калинина, Подвойского - выделялись Станислав Косиор, рабочий-металлург, возглавлявший ранее организацию РСДРП в Киеве; Михаил Томский (Ефремов), питерский печатник, тонкий конспиратор и профсоюзный организатор, получивший свой псевдоним после побега из ссылки из Нарымского края, межрайонец Володарский, приобретший опыт пропагандистской деятельности в рабочих организациях США.
Молотов был одним из организаторов избирательной кампании большевиков в Петербурге и руководил предвыборными усилиями на Выборгской стороне, где баллотировался сам в составе партийного списка. Общую платформу предложил Ленин на городской партконференции: никакой поддержки войне, никакой поддержки правительству капиталистов, не дать восстановить полицию. К этому Исполнительная комиссия ПК добавила: отчуждение частных строений в пользу беднейших слоев, установление пониженной квартплаты, муниципализацию предприятий общего пользования (трамвай, телефон, водопровод, освещение), подчинение думам вопросов продовольственного снабжения, введение всеобщего бесплатного образования и медицинского обслуживания. Молотов выступал на заводах, специально организованных уличных митингах. Большевики уступили безусловному лидеру - левому блоку эсеров и меньшевиков (55 процентов), кадетам (25 процентов), но и их собственные 20 процентов были совсем не маленьким показателем.
Одержали верх большевики только в одном из районов города- Выборгском. 8 июня «президиум думы Выборгского района был избран из большевиков во главе с В. М. Молотовым»143. Большевики взяли под свой контроль финансовую, избирательную, продовольственную комиссии Думы, а Надежда Крупская возглавила комиссию по народному образованию. Пост спикера Выборгской районной думы стал первой должностью, которую Молотов занял в системе официальных органов государственной власти страны.
В те дни впервые начинает складываться связка Сталин -Молотов. Поводом стал пресловутый квартирный вопрос. Сталин искал жилье, а Молотов и Залуцкий как раз шиковали в трехкомнатной холостяцкой квартире на улице Широкой (д. 10, кв. 4). Сначала они приютили Смилгу с женой, потом и Сталина. Холостяцкое житье располагало к тесному общению. Чуеву Молотов поведал, что Сталин даже увел у него тогда девушку Марусю. Все могло быть, какие их были годы. Хотя известно, что Сталин тогда активно ухаживал за молоденькой Надеждой Аллилуевой. Отношения Молотова и Сталина вышли за рамки чисто партийно-деловых. Именно в это время Коба (как дед его с тех пор называл) предложил забыть прежние разногласия.
Молотов говорил, что никогда не состоял ни в одной внутрипартийной оппозиции, а число его конфликтов с Лениным можно пересчитать по пальцам одной руки. Один такой конфликт случился как раз во время муниципальных выборов. ПК решил создать собственный печатный орган. Ленин, увидевший в этом угрозу внутрипартийного сепаратизма, тут же потребовал созыва экстренного заседания Петербургского комитета, которое и состоялось 30 мая. Молотов председательствовал. Ленин обвинил ПК в местничестве, предложил создать «комиссию прессы», которая занималась бы в целом вопросами большевистской печати. Молотов возражал: «При таком взбудораженном состоянии масс целые десятки газет будут иметь свое распространение»144. Ленина прокатили шестнадцатью
голосами против двенадцати при двух воздержавшихся. Перетягивание каната шло около месяца, и только в июле этот конфликт разрешился сам по себе - тогда власти закрыли большевистские издания. .
По иронии судьбы, «комиссию прессы», которая трансформировалась в Бюро печати при ЦК РСДРП (б), Ленин поручил возглавить именно Молотову. 10 июня Молотов за своей подписью разослал в местные большевистские организации и редакции партийных газет письмо с информацией о создании Бюро и его функциях. Планы были амбициозные: «Обслуживать литературным материалом как уже существующие партийные газеты и журналы, так и партийные организации, не имеющие еще своих печатных органов; рассылать по возможности не реже трех раз в неделю свои бюллетени со статьями по вопросам партийной жизни, рабочего движения, политической и экономической жизни; отзывы о выходящей партийной и прочей литературе; для полноты и точности своего литературного материала иметь постоянных корреспондентов во всех крупнейших учреждениях в Петрограде и в наиболее крупных провинциальных городах, а также своих заграничных корреспондентов; создать архив всей партийной литературы и всех партийных изданий»145. Нельзя сказать, что Молотов успел сделать многое из намеченного - Бюро печати просуществовало не больше месяца. Но кое-что удалось. К середине года большевики издавали более сорока газет и журналов с общим недельным тиражом более 1,4 миллиона экземпляров.
4 июня на открытии I Всероссийского съезда Совета рабочих и солдатских депутатов, где у большевиков было лишь около 10 процентов мандатов, на реплику основного докладчика Церетели о том, что в России нет ни одной партии, которая хотела бы взять власть в свои руки, Ленин ответил, что такая партия есть: «Наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком»146. В зале раздался смех, но Ленин не шутил. Объявив фактически войну Совету, партия принялась готовить Всероссийскую конференцию своих военных организаций фронта и тыла. Молотов был избран ее делегатом. Со стороны солдатских делегатов звучали требования превратить конференцию в штаб вооруженного восстания147. На демонстрацию 18 июня делегаты вышли во главе полковых и заводских колонн, которые пронесли перед изумленными руководителями Временного правительства и самого Совета, стоявшими на трибуне на Марсовом поле, море красных флагов и лозунгов типа: «Долой 10 министров-капиталистов!», «Долой войну!» и т. п.
Большевики ждали повода для решительныхдействий. И он появился с началом операций российских войск на фронте в середине июня. Главный удар наносился на юго-западном участке - в направлении Львова. Как и рассчитывало правительство, первые успехи вызвали патриотический подъем. Но к концу месяца победные реляции перестали поступать, армия терпела поражение за поражением. Грянул очередной правительственный кризис: в знак протеста против уступок по украинскому вопросу 2 июля в отставку подали четверо министров-кадетов.
Большевистские лидеры, включая Молотова, никогда официально не признавали, что готовили на 3-4 июля захват власти, представляя происшедшее как стихийную демонстрацию, которую они якобы старались направить в мирное русло. В советской историографии появится много историй, как большевистские агитаторы активно призывали военных не выходить на улицы. На этот счет Невский оставил красноречивое свидетельство: «Я уговаривал их, но уговаривал так, чтобы только дурак мог сделать вывод из моей речи о том, что выступать не следует»148. Молотов наблюдал, как вечером 3 июля к дворцу Кшесинской со знаменами и оркестром в полном боевом порядке явился 1-й пулеметный полк. «Молотов вместе с другими членами Исполнительной комиссии Петербургского комитета дежурил во дворце Кшесинской несколько дней почти безвыходно»149, - свидетельствует Батрак. Вечером 3-го после недолгих «отговариваний» девять полков двинулись в сторону Таврического дворца. На сторону большевиков перешел гарнизон Петропавловской крепости, были заняты типографии ряда газет, взяты под контроль Финляндский и Николаевский вокзалы. Масса вооруженных людей прорвалась в Таврический дворец, где с кулаками стала требовать от руководителей Совета, чтобы те брали власть.
Но большевики не взяли власть. По словам Зиновьева, находившегося рядом с Лениным весь тот день, тот постоянно размышлял вслух, пора или не пора «пробовать», и в конце концов решил, что не пора150. Плохо подготовленное и резко прекратившееся выступление вполне могло иметь следствием полное исчезновение РСДРП (б) с политической сцены. Были вызваны верные правительству воинские части, которые восстановили порядок с помощью артиллерии. Были заняты редакции и типографии «Правды» и «Солдатской правды», «Труда», особняк Кшесинской. Временное правительство постановило всех участников беспорядков «арестовать и привлечь к судебной ответственности как виновных в измене родине и предательстве революции»151. Были арестованы 800 большевиков, включая
Каменева и Троцкого. Ленина найти не могли. С его бегством в Разлив на партийном хозяйстве остался Сталин. Коба уже не вернется в холостяцкую квартиру Молотова и Залуцкого, он прочно осядет у Аллилуевых. Зато его комнату займет Тихо-мирнов, до июля возглавлявший большевиков Казани.
РСДРП(б) могли легко добить. Но этого не произошло. В глазах руководителей Совета большевики были не врагами, а скорее заблудшими друзьями. А Временное правительство захватили еще более тревожные дела. Германская армия перешла в наступление, получившее название Тарнопольского прорыва. Принявший командование юго-западным фронтом генерал Корнилов сообщал: «Армия обезумевших темных людей, не ограждавшихся властью от систематического развращения и разложения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит. На полях, которые нельзя назвать полями сражений, царят ужас, позор и срам, которых русская армия еще не знала с самого начала своего существования»152. Керенский получил диктаторские полномочия, став министром-председателем, военным и морским министром. Поселился он в Зимнем дворце, где работал за столом Александра III и спал в его же кровати.
Большевики оказались в весьма интересном - полулегальном - положении. То есть власть их вроде бы как преследовала. Но при этом вроде как не замечала. 13-14 июля Молотов принял участие в совещании ЦК, ПК, военной организации, Московского городского и окружного комитетов РСДРП (б). Ленин прислал тезисы, в которых партии предлагалось отказаться от своего главного лозунга - «Вся власть Советам!» и готовить вооруженное восстание153. Борьбу за ленинскую линию возглавили Свердлов и Молотов, но проиграли154.
16 июля большевики якобы нелегально возобновили занятия второй Петроградской конференции, прерванные событиями начала месяца. На выступавшего с докладом от ЦК Сталина набросились и слева, и справа. Молотов, как и Сталин, защищал ленинскую линию:
— События 3-4 июля толкнули Советы на путь контрреволюции, и наше отношение к Советам не может быть прежним. Акт о разоружении рабочих подписан Церетели и Керенским. Большевикам ставят ультиматум: или подчинитесь или долой из Советов!.. Мы не можем бороться за власть тех Советов, которые предали пролетариат155.
Но Сталин и Молотов оказались в меньшинстве. Лозунг «Вся власть Советам!» был снят только на VI съезде РСДРП(б), проходившем 26 июля - 3 августа. Молотов впервые был делегатом съезда партии. Сколько их еще будет... С организаци-
65
3-1188
онным докладом ЦК на съезде выступил Яков Свердлов. Его, как писал Луначарский, отмечало «совершенно исключительное, необъятное знание всей партии и десятка тысяч людей, которые составляли эту партию и, казалось, были насквозь им изучены»156. С апрельской конференции численность партии утроилась, делегаты представляли четверть миллиона членов. Формально включились в партию межрайонцы - Троцкий, Йоффе, Урицкий, Рязанов, Луначарский, Мануильский, Кара-хан и др.
По указанию Ленина с политическими докладами на съезде выступили сразу двое. О войне и международном положении говорил Николай Бухарин - сын московского учителя, на пару лет старше Молотова, тоже не закончивший экономическое отделение, правда, в Московском университете. С 1911 года он жил в Ганновере, Вене, Лозанне, Стокгольме, Копенгагене, Нью-Йорке. Невысокого роста, подвижный, рыжеволосый, с редкой бородкой на мальчишеском лице и серо-голубыми глазами под высоким лбом. Блестящий публицист и оратор, он был суперрадикалом, но на VI съезде выступал как сама сдержанность: увы, Россия как очаг революции временно прекратила существование. Второй доклад - о задачах партии — делал Сталин, приходивший к другим выводам: «Мирный период революции кончился, наступил период немирный, период схваток и взрывов»157. Вывод - пора брать власть. Молотов на стороне Сталина:
- Революция не закончена, так как крестьяне не получили земли и мира, и эти вопросы теперь мирно решить невозможно... Советы, оставаясь в оппозиции, будут леветь на словах, но нам на деле надо указать единственный выход из создавшегося положения - диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства158.
Молотов позднее давал оценку результатам VI съезда: «В соответствии с новой политической обстановкой в стране VI съезд партии, начавшийся в конце июля, определил новые пути перехода власти от буржуазии к рабочему классу, взяв курс на восстание, на насильственное свержение господства буржуазии... В массах все более заметно нарастал перелом в политических настроениях. В Петрограде, Москве, в других городах советы стали уходить из-под руководства меньшевиков и эсеров. Неуклонно укреплялись позиции большевиков в советах, профсоюзах, фабрично-заводских комитетах и других массовых организациях. Однако центральные органы советов, избранные на первом съезде советов, оставались в руках эсеров и меньшевиков»159.
Послесъездовские недели посвящены выборам в Советы. Вместо запрещенной «Правды» стал выходить «Рабочий и солдат». Пролетарий со «Старого Леснера» Свешников писал: «Я помню, как перед “корниловскими днями” наш Центральный комитет и центральный орган партии “Правда” основали свои штабы на Выборгской стороне по Финляндскому проспекту в доме № 6, занимая небольшие комнатки за № 4 в третьем этаже. В одной из них обретался тов. Вячеслав Молотов (Скрябин), обложенный всякими газетами и вырезками, в другой - Мария Ильинична (Ульянова), собиравшая рабочие письма в “Правду”»160. В ходе частичных довыборов большевики, добавившие к титулу единственной оппозиционной партии еще и ореол гонимых, заметно увеличили представительство в Петроградском совете, который из изрядно потрепанного и закрытого на ремонт Таврического дворца переселился на окраину города - в Смольный. На выборах в гордуму большевики получили 33,5 процента голосов, эсеро-меньшевистский блок -37,5, а триумфаторы Февраля, кадеты, - 2 процента.
Лидеры эсеров и меньшевиков, видя проседание своих позиций в рабочей среде, начали кампанию за реабилитацию участников «дела 3-5 июля», которых начали выпускать из тюрем. Одновременно и либералы, и консерваторы потянулись к твердой руке, которая угадывалась только у главнокомандующего - генерала Корнилова. Нет сомнений, что во имя спасения страны и армии он готов был поменять правительство, вырезать большевиков и разогнать Советы. Но Советы оставались основной политической опорой Керенского, а Корнилов -главным претендентом на власть. На словах разделяя призывы к наведению железного порядка, министр-председатель сознательно спровоцировал конфликт с Корниловым, обвинив его в государственной измене, что подвигло генерала к бунту. К столице стал выдвигаться корпус генерала Крымова. Большевики и мечтать не могли о столь благоприятном для них развитии событий: организуя оборону от Корнилова, само правительство и Совет должны были привести в движение массы рабочих и солдат. Совершенно открыто большевики вооружили рабочие дружины, с государственных складов им было выдано 40 тысяч винтовок. «Та армия, которая поднялась против Корнилова, была будущей армией октябрьского переворота»161, - справедливо замечал Троцкий.
Корнилов сдался. Керенский принял пост главнокомандующего. Большевики стали героями дня. 31 августа Петроградский совет впервые принял резолюцию большевистской фракции, она призывала к созданию правительства без «буржуазии», декретированию республики, чистке армии от «контрреволюционеров», конфискации помещичьих земель, установлению мира. Керенский не мог игнорировать требования только что спасшей его «революционной демократии» -1 сентября Россия формально стала республикой. О, судьба России! - республика была провозглашена единоличным решением фактического диктатора. А рост популярности РСДРП (б) отразился в «большевизации» Советов. Частью этого процесса стало возвращение в состав Совета Молотова. В сентябре уже 50 Советов по стране контролировались большевиками.
Ленин присылает из Гельсингфорса инструкцию: «На очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства»162. Письмо Ленина обсуждалось в ЦК 15 сентября. Шестью голосами против четырех и при шести воздержавшихся было принято решение: уничтожить все экземпляры писем Ленина, кроме одного163. Партия о них не узнала. Напротив, ЦК решил участвовать в Демократическом совещании, куда были делегированы представители от различных организаций (Советов, областных комитетов, различных партий, профсоюзов, кооперативов, земств, военных организаций, национальных групп и т. п.). Совещание должно было сформировать Предпарламент, который бы функционировал вплоть до Учредительного собрания. Ленин доказывал, что «большевики не должны были дать занять себя явными пустяками, явным обманом народа с явной целью, притушить нарастающую революцию посредством игры в бирюльки»164.
Уяснив, что повлиять на решения Демократического совещания не удастся, большевики 20 сентября покинули зал Александрийского театра и отправились в Смольный, где Петроградский совет принял резолюцию, на которую в тот день никто даже не обратил внимания: «Для решения вопросов об организации революционной власти необходим немедленный созыв Съезда Советов Р. С. и Кр. Деп.»165. Но Ленин продолжал бомбардировать требованиями форсировать вооруженный мятеж: «“Ждать” съезда Советов есть полный кретинизм, ибо это значит пропустить недели, а недели и даже дни решают теперь всё»166. Отчаявшись добиться сколько-нибудь вразумительного ответа, Ленин сорвался: «Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии»167.
Молотов принимал самое деятельное участие в заседании ПК 26 сентября с обсуждением ленинского письма. Основной докладчик - Володарский - был категорически против восстания. Молотов - за:
- Наша задача теперь - не сдерживать массы, а выбрать наиболее удобный момент, чтобы взять власть в свои руки. В тезисах Ленина говорится о том, чтобы мы не увлекались сроками, а выбирали бы удобный момент для взятия власти, не ждали бы, когда массы могут перейти в анархию. Момент точно определить нельзя. Может быть, этим моментом будет переезд Временного правительства в Москву. Но к выступлению мы должны быть готовы каждую минуту168.
В следующие дни большевики переориентировались на позицию Ленина. Молотов писал: «Война не давала больше отсрочек, Временное правительство, сдав вильгельмов-ским войскам Ригу, подготовляло предательскую сдачу революционного Петрограда. Этой сдачей столицы внешнему врагу подготовлялось оправдание крайних мер - переход правительства к открытой военной диктатуре, которая объединила бы все реакционные силы страны, чтобы удушить завоеванные революцией свободы, демократические права народа. Стране угрожало превратиться в добычу сильных империалистических держав, в бесправный объект дележки между ними»169.
7 октября в Мариинском дворце открыл заседание Предпарламент. Уже на месте большевики решили его покинуть, что и было сделано под ободряющие крики самых известных людей страны: «мерзавцы!», «германские шпионы!», «скатертью дорога!». В эти дни в Петрограде появился Ленин в облике лютеранского пастора с густой седой шевелюрой170. 10 октября за резолюцию, в которой говорилось, что «вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело», голосовали все члены ЦК, кроме Каменева и Зиновьева. Эту резолюцию вынесли на рассмотрение Петербургского комитета 15 октября. Докладчиком был Бубнов. Молотов предлагал, согласившись с резолюцией, сразу же «перейти к обсуждению организационной стороны дела, обсуждение по существу перенести на собрание ответственных работников»171. Но прения все же начались. Общего мнения не сложилось, было скорее общее настроение: дело может повернуться как угодно, поведение рабочих и солдат - труднопредсказуемо, оружия мало. После завершения прений Молотов огласил от имени исполкома ПК тезисы по агитационной и организационной подготовке восстания172.
Если даже значительная часть большевистского руководства не хотела восстания, а переворот все-таки удался, значит, действительно в те хмурые осенние дни власть буквально валялась на мостовой.
Октябрь 1917 года Молотов встретил в качестве члена не только Петроградского совета, Исполнительной комиссии Петербургского комитета РСДРП(б), но и Военно-революционного комитета (ВРК), который, собственно, и будет брать власть. 9 октября в Исполкоме Совета меньшевики предложили резолюцию о защите города от немецкого наступления под руководством Революционного комитета обороны. Большевиков осенило, что судьба сама идет в руки: появлялась возможность создать непартийный, советский орган руководства военными частями, вполне пригодный для целей «в. в.» - вооруженного восстания. Молотов и другие большевики поддержали меньшевистскую резолюцию, добавив к ней «безобидный» пункт о том, что создаваемая при Совете организация должна защищать столицу не только от немцев, но и от внутренних врагов. Большевики поддержали избрание председателем ВРК левого эсера Лазимира, «подкрепив» его замами из собственной военной организации - Подвойским и Антоновым-Овсеенко. В состав Военно-революционного комитета были также избраны и многие другие руководители большевиков, включая Троцкого, Сталина, Свердлова, Дзержинского и Молотова.
Иван Батрак писал: «Военно-революционный комитет возложил на Молотова руководство агитационно-пропагандистской работой... Фактически это была работа Исполнительной Комиссии Петроградского Комитета по плану, разработанному самим же тов. Молотовым. Большая, длинная, в несколько окон комната в третьем этаже Смольного. У барьера часовой проверяет пропуска. Говор, толкотня, стук пишущих машинок. В конце комнаты - дверь, ведущая в другую небольшую, с одним окном. В ней заседал Петроградский Военно-революционный комитет»173.