“That's exactly it,” said Sherwood. “No one knows anything of time. And it's not the only thing of which we're wholly ignorant. There is gravitation. There is no one, absolutely no one, who can tell you what gravitation is.”
“I don't believe a word of it,” said Hiram, flatly. “He's been hiding out somewhere ...”
— Временем никто управлять не может! — закричал Престон. — Время — ведь это же... ведь оно...
— Вот то-то! — сказал Шервуд. — Никто не знает, что это за штука — время. И еще много есть в мире всякого, о чем мы ничего не знаем. Взять, например, тяготение. Ни один человек на свете не может объяснить, что это такое.
— Не верю ни одному слову, — отрезал Хайрам. — Просто Брэд где-то прятался...
Joe Evans said, “We combed the town. There was no place be could hide.”
“Actually,” said Father Flanagan, “it doesn't matter if we believe all this or not. The important thing is whether the people who are coming out from Washington believe it.”
— Мы прочесали весь город, — возразил Джо Эванс. — Негде ему было спрятаться.
— В сущности, какое это имеет значение — верим мы Брэду или не верим, — заметил отец Фленеген. — Поверят ли ему те, кто едет к нам из Вашингтона, — вот что важно.
Higgy pulled himself straighter in his chair. He turned to Sherwood.
“You said Gibbs was coming out. Bringing others with him.”
Sherwood nodded. “A man from the State Department.”
“What exactly did Gibbs say?”
Хигги выпрямился на стуле.
— Вы говорили, к нам едет Гиббс? — переспросил он Шервуда. — И еще кого-то везет?
— Да, с ним кто-то из госдепартамента.
— А что он сказал, Гиббс?
“He said he'd be right out. He said the talk with Brad could only be preliminary. Then he'd go back and report. He said it might not be simply a national problem. It might be international. Our government might have to confer with other governments. He wanted to know more about it. All I could tell him was that a man here in the village had some vital information.”
“They'll be out at the edge of the barrier, waiting for us. The east road, I presume.”
“I suppose so,” Sherwood said. “We didn't go into it. He'll phone me from some place outside the barrier when he arrives.”
— Что выезжает немедленно. Что разговор с Брэдом будет только предварительный. А потом он вернется в Вашингтон и обо всем доложит. Он сказал, может быть, тут вопрос не только государственного значения. Может быть, это придется решать в международном масштабе. Пожалуй, Вашингтон должен будет посовещаться с правительствами других стран. Он стал спрашивать у меня подробности. А я только и мог сказать, что у нас в Милвилле один человек хочет сообщить чрезвычайно важные сведения.
— Эти приезжие, наверно, будут ждать нас по ту сторону барьера. Скорей всего, на шоссе, с восточной стороны.
— Да, наверно, — согласился Шервуд. — Мы точно не условились. Сразу по приезде он мне позвонит откуда-нибудь из-за барьера.
“As a matter of fact,” said Higgy, lowering his voice as if he were speaking confidentially, “if we can get out of this without being hurt, it'll be the best thing that ever happened to us. No other town in all of history has gotten the kind of publicity we're getting now. Why, for years there'll be tourists coming just to look at us, just to say they've been here.”
“It seems to me,” said Father Flanagan, “that if this should all be true, there are far greater things involved than whether or not our town can attract some tourists.”
— По правде сказать, — Хигги доверительно понизил голос, — если только не стрясется никакой беды, можно считать, что нам крупно повезло. Шутка ли, прославились всем на зависть, ни у одного города сроду не было такой рекламы! Да теперь лет десять от туристов отбою не будет, всякому захочется на нас поглядеть, похвастать, что побывал в Милвилле!
— Если все, что говорит Брэд, верно, то можно ожидать последствий куда более серьезных, чем наплыв туристов, — заметил отец Фленеген.
“Yes,” said Silas Middleton. “It means we are facing an alien form of life. How we handle it may mean the difference between life and death. Not for us alone, I mean, the people in this village. But the life or death of the human race.”
“Now, see here,” piped Preston, “you can't mean that a bunch of flowers...”
“You damn fool,” said Sherwood, “it's not just a bunch of flowers.”
— Да, конечно, — подхватил Сайлас Мидлтон. — Ведь это значит, что мы встретились с иным разумом. Как мы справимся, будем ли на высоте, — может быть, это вопрос жизни и смерти. Я хочу сказать, не только для нас, милвиллцев. От этого может зависеть жизнь или смерть всего человечества.
— Да вы что? — заверещал Престон. — Неужели, по-вашему, какая-то трава, какие-то несчастные цветы...
— Болван, — оборвал Шервуд. — Пора бы понять, что это не просто цветы.
Joe Evans said, “That's right. Not just a bunch of flowers. But an entirely different form of life. Not an animal life, but a plant life—a plant life that is intelligent.”
“And a life,” I said, “that has stored away the knowledge of God knows how many other races. They'll know things we've never even thought about.”
“I don't see,” said Higgy, doggedly, “what we've got to be afraid of. There never was a time that we couldn't beat a bunch of weeds. We can use sprays and...”
— Вот именно, — поддержал Джо Эванс. — Не просто цветы, а совсем иная форма жизни. Не животной, а растительной жизни: мыслящие растения.
— И вдобавок они накопили кучу знаний, переняли их в разных других мирах, — прибавил я. — Они знают много такого, о чем мы никогда и не задумывались.
— Не понимаю, чего нам бояться, — упрямо гнул свое Хигги. — Неужто мы не справимся с какой-то сорной травой? Опрыскать их чем-нибудь поядовитее, только и всего...
“If we want to kill them off,” I said, “I don't think it's quite as easy as you try to make it. But putting that aside for the moment, do we want to kill them off?”
“You mean,” yelled Higgy, “let them come in and take over?”
“Not take over. Come in and co-operate with us.”
“But the barrier!” yelled Hiram. “Everyone forgets about the barrier!”
— Если мы вздумаем их уничтожить, это будет не так легко, как ты воображаешь, — сказал я. — Но еще вопрос, надо ли их уничтожать?