У Норса поднялась вторая бровь.
Мариголд стала рыться в сумке в поисках ключа.
— Она будет стоять в квартире, мисс Агриппа, как любая нормальная ёлка, — пробормотал она себе под нос.
Дверь внизу захлопнулась с оглушительным стуком.
— Она просто прелесть, — съязвил Норс.
Мариголд добила его раздражающая эскапада.
«С меня хватит. Конец».
— Ну, спасибо. Я ценю, что ты донёс ёлку до моего дома, но дальше я сама. — Она открыла дверь и включила свет. — Доброго вечера.
Но Норс смотрел мимо неё с широко раскрытыми глазами.
— И как именно ты собиралась её сюда пронести?
Мебель, мешки и коробки были сложены до самого потолка. Буквально.
Даже с включённым светом квартира утопала во тьме. Горы мебели загораживали большую часть света. И через всё это вела лишь узенькая тропинка, где с трудом мог протиснуться один человек.
— Ты скопидом, — голос Норса был полон удивления и неверия.
— Мы с мамой не скряги.
— Тогда как всё это скопилось, скопидом?
Грудь Мариголд сжало точно викторианским корсетом.
— Это временная ситуация. Мы… переезжаем.
— Тогда почему мебель не на складе?
— Потому что склад стоит денег, а мы их копим для нового жилья.
У Норса не нашлось, что на это ответить. На лице появилось смущение, но быстро исчезло. Намеренно. Возможно, он всё понял.
— Так… где мне поставить ёлку?
— Говорю же тебе, я справлюсь.
— Определённо нет. Ты её даже через коридор не пронесёшь. — Он указал на узкий проход. — И где будет эндшпиль? Где ты собираешься её поставить?
Мариголд поразило знакомое чувство страха и унижения.
«Как я могла впустить его в дом? Как я могла потратить деньги на ёлку, которую выбрасывать через неделю? Которая даже не влезает в квартиру? Мама будет в ярости».
Сердце Мариголд было готово выскочить из груди.
— Н-не знаю. Как все нормальные люди я собиралась поставить её перед стеклянной балконной дверью.
Норс вытянул шею через порог.
— Балконной дверью? Той, что впереди? Той, что за сервантом?
— Да. А что?
— Ты с ума сошла. Зачем ты купила ёлку?
— Ты мне её втюхал!
Норс развернулся и уставился на неё. Взгляд был нечитаем. А затем… расплылся в улыбке. Улыбка была тёплой — неожиданно согревающей, — и Мариголд немножечко, но успокоилась.
— Так что будешь делать?
— Наверное… передвину часть мебели?
На её лице читалось столько же сомнения, что и в вопросе. В конце концов, они с матерью ничего не трогали с самого переезда.
Норс осторожно переступил порог и почесал затылок. У Мариголд защемило в груди. Она не должна была смущаться: у них была причина для такого бардака, это всё временно, чёрт побери, — но всё равно смутилась.
— Это просто дурдом, — заключил Норс. — Здесь небезопасно.
— Мы уже год так живём, и ничего не упало.
— Ты живёшь в этой яме смерти целый год?!
Он нырнул в квартирные недра. Тропа вела к главным жилым зонам: кухне, ванной, спальням.
— Прости, но я не позволю поставить здесь свою ёлку! — выкрикнул он из-за угла. — Она умрёт до Рождества, а до него лишь пять дней.
— Плевать на Рождество. Моё дерево должно дожить всего лишь до завтра.
— До завтра? Завтра приедет команда по сносу?