— К-к-кто там? — еще более взволнованным голосом повторил Икабод.
Никакого ответа. Икабод пытался стронуть с места упрямого Пороха. Потом он зажмурился и с пламенной верою затянул свой псалом.
Громкий шум заставил его оглянуться. Черная тень, вызвавшая в нем тревогу и ужас, вскарабкалась по откосу, прыгнула и в один миг очутилась на середине дороги. Даже в такой темноте Икабод увидел, что это всадник, могучий всадник на огромном черном коне. Он не проявлял ни враждебности, ни общительности — он держался поодаль, чуть-чуть продвигаясь вперед по дороге, однако последовал за учителем, когда тот сдвинулся с места.
Упрямый Порох встал как вкопанный.
— Н-но, Порох, — сказал Икабод. — Давай-давай! — И поспешил вперед, надеясь оставить позади страшного всадника. Но тот тоже ускорил ход.
Тогда Икабод решил замедлить шаг, чтобы тот, другой, его обогнал. Но незнакомец тоже удержал своего коня. Икабод почувствовал, что сердце его сжимается и проваливается в бездну. Он хотел снова запеть свой гимн, но во рту у него так пересохло, что он не мог выдавить из себя ни единого звука.
Особенно угнетало его молчание незнакомца. Тот упорно молчал и скакал рядом, загадочный и страшный.
Вскоре страшные предчувствия Икабода оправдались.
Страшная тень.
Оба миновали небольшой холм. И вот, видя своего спутника на фоне неба, Икабод с ужасом обнаружил, что у того нет головы! И — мало этого — голову, которой место было у него на плечах, он держал на сгибе локтя!
Тут уж страх Икабода сменился отчаянием и он стал пинать Пороха без всякой жалости. И Порох поскакал по дороге — откуда прыть взялась! Но призрак тоже погнал коня во весь дух. Оба летели, как ветер, только искры взметывались и камни с грохотом вырывались из-под копыт!
Икабод думал только о том, как бы ему спастись, и не обращал внимания на то, куда они скачут. И вдруг обнаружил, что Порох избрал дорогу, ведущую к тому мостку, о котором ходило столько страшных рассказов. Именно там, под холмом подле уединенного кладбища, возле белой церкви и появлялся Всадник без головы!
Огромный всадник.
Порох мчался из последних сил, сам не свой, и наконец им удалось обогнать рокового преследователя. Но тут как назло у Икабода ослабла подпруга.
Он вцепился в седло руками, но оно выскользнуло и свалилось. Икабод ухватился за шею Пороха, чтобы спастись от неминуемой гибели, и слышал, как несущийся за ним призрачный конь тотчас втоптал седло в пыль.
— О нет! Ханс Ван Риппер придет в ярость, обнаружив, что я потерял совсем новое седло! — задохнулся от гнева Икабод.
Однако он скоро понял, что это еще не самая страшная забота. Во-первых, надо было во чтобы то ни стало удержаться на спине у Пороха. Икабод сползал то на одну сторону, то на другую. Или вдруг с такой яростью подскакивал на спине коня, что боялся, уж не сломал ли он её надвое.
Что-то будет, что будет? Он видел, как звезды мерцают в ручье. Он видел на холме церковь. И он видел мост. Тот самый мост, за которым всегда скрывался Всадник без головы!
Икабод помчался во весь опор.
«Только бы добраться до моста! — думал Икабод. — И тогда я спасен!»
И тотчас прямо у себя за спиной он различил дыхание черного скакуна. Ему показалось, что он ощущает на затылке у себя его жар.
— Вперед, Порох, вперед! — крикнул он и пнул коня в тощую спину.
Старый Порох взбежал на мост. Копыта загремели по доскам. Вот он достиг другого конца, и тут Икабод оглянулся, чтобы удостовериться, что призрак исчез, растворился, как ему полагалось.
И увидел, что дух привстал в стременах, размахнулся и — запустил в него своей головой! Икабод хотел уклониться. Но поздно! Голова со страшным треском ударила его прямо в затылок!
Икабод свалился в дорожную пыль. Порох, черный скакун, призрак — все пронеслись мимо него, точно вихрь.
Утром Порох был обнаружен без седла. Он стоял с запутавшимися между ног поводьями и мирно жевал траву у ворот своего хозяина. Учитель не вышел к завтраку. Пришло время обеда. Он не появился.
Всадник мчался следом.
Дети пришли в школу — учителя Икабода не было.
— И что это стряслось с Икабодом Крейном? — недоумевал Ханс Ван Риппер. — И где мое седло?
Соседи ему помогли искать.
Седло старого фермера, втоптанное в грязь, обнаружилось в пыли на дороге, что ведет к церкви.
Пошли по следу лошадиных копыт и пришли к мостку возле церкви.
На берегу ручья, в том месте, где русло его становится шире, а вода глубже и чернее, лежала шляпа несчастного учителя. Рядом валялась разбитая тыква. Обыскали ручей, но тела там не нашли.
От Икабода осталось мало пожитков. Старая одежка, ржавая бритва и несколько книг.
В одну книжку о предсказаниях и колдовстве были вложены листки бумаги, на которых были набросаны стихи Икабода к прекрасной Катарине. Ханс Ван Риппер эти листки сжег, да и книги заодно.
Он запустил в него своей головой.
— Больше никогда не пошлю детей в школу, — побожился он. — Проку мало от учености этой.
В воскресенье в церкви только и разговору было, что про Икабода и его таинственное исчезновение. Потом все отправились к ручью, к тому месту, где обнаружились шляпа Икабода и тыква. Припомнили страшные рассказы. И глубокомысленно пришли к выводу, что Всадник без головы унес с собой Икабода.
Посудачили и забыли. Перенесли школу в другое место и наняли нового учителя.
Минули годы, и вот один старый фермер, побывавший после этих событий в Нью-Йорке, сообщил, что Икабод Крейн еще жив.
Он покинул эти места отчасти из-за страха перед призраком, отчасти из-за Ханса Ван Риппера и отчасти из-за нанесенной ему обиды: Катарина Ван Тассел, богатая наследница, все-таки отказала ему.
Разбитая тыква.
Икабод перебрался в отдаленный край страны и там учил детей в школе. А еще он изучал право, и стал юристом, и писал статьи в газетах, и даже был избран мировым судьей.
Но Бром Бонс, который вскоре после исчезновения своего незадачливого соперника женился на прекрасной Катарине, кажется, знал про эту историю что-то свое. Всякий раз, когда кто-нибудь поминал ту тыкву, он разражался нехорошим смехом.