— За поворотом ручья сразу после леса Грута — вот где ловится самая крупная форель, — говорил Рип. — Я на днях там удил и…
— Рип, — перебил его один из приятелей. — Твоя жена идет!
— Рип Ван Винкль!
Всех умней был хозяин кабачка.
Как Рип знал эти пронзительные ноты! Он угадал, что сейчас ему достанется по первое число. О, Господи! Она ведь и на друзей начнет орать за то, что потакают его лени. Придется только молчать и пожимать плечами. Что еще тут поделаешь?
Единственный способ избавиться от криков жены и от работы на ферме был взять ружье и уйти в лес. Он брал с собою бутерброд и делил его с Волчком.
— Бедняга Волчок, — говорил он, присаживаясь поближе к дереву. — У обоих у нас с тобой собачья жизнь. Но пока я рядом, не бойся, у тебя есть друг и он тебя не даст в обиду.
Волчок вилял хвостом и смотрел на хозяина, как бы говоря: «И я тоже тебя не дам в обиду».
«Твоя жена!»
Однажды в ясный осенний день Рип забрался в самое высокое место Катскильских гор. Весь день старался он настрелять белок, но без особого успеха.
Тяжело дыша от усталости, уже к вечеру очутился он на зеленом уступе, откуда открывался вид на крутые скалы.
— Гляди-ка, Волчок, — сказал он. — Отсюда можно увидеть всю долину. Смотри, как протянулись тени по полям и по-над лесом. А вот и могучий Гудзон! Что за вид!
С противоположной стороны перед ним открывалась глубокая горная лощина — дикая, пустынная, дно которой, заваленное обломками нависших сверху утесов, было едва освещено лучами заходящего солнца.
Но это зрелище напомнило ему, как сильно отдалился он от дома.
Дотемна нельзя было и мечтать добраться до родной деревни. И супруга будет яриться, что он так долго блуждал в горах.
— Ладно уж, пошли, — сказал он Волчку.
«Какой вид!»
Но, едва они собрались в обратный путь, Рип услыхал дальний голос:
— Рип Ван Винкль! Рип Ван Винкль!
Он огляделся по сторонам, но увидел только одиноко летящую над горами ворону. Может, померещилось?
Но вот в вечернем воздухе снова раскатилось:
— Рип Ван Винкль!
Волчок тихонько зарычал, и шерсть на холке встала у него дыбом. Он прижался к хозяину и стал испуганно смотреть вниз с горы.
Рипу становилось страшновато. Он тоже посмотрел вниз и увидел странную фигуру. Кто-то, очень маленький, взбирался в гору, согнувшись под тяжестью ноши.
Рип удивился, увидев еще кого-то в таком уединенном месте. Но он всегда был рад помочь, а потому поспешил навстречу к навьюченному незнакомцу.
Его необычайная внешность удивила Рипа. Был он крошечный, коренастый старик с седой бородой и густыми бедыми бровями. Одет он был так, как одевались тогда старые голландцы: суконная куртка, перетянутая у пояса ремнем, и короткие брюки с рядами пуговиц сбоку. На спине он нес нечто, видом напоминавшее винную бочку. Он знаком подозвал Рипа к себе.
Он увидел странную фигуру.
— Помочь вам нести тяжесть? — спросил Рип.
Незнакомец не произнес ни звука, но знаками дал понять, что и в самом деле нуждается в подмоге. И они, сменяясь, понесли бочку по крутому склону. Нелегкая это была работенка!
Они все шли и шли, и вдруг Рип услышал глухие раскаты грома над горами. Он было остановился, а потом решил, что это обычная горная гроза и скоро она пройдет.
И стали они взбираться дальше. Незнакомец по-прежнему не произносил ни единого слова.
Рипу ужасно хотелось у него спросить, почему он не оставит свою бочку где-нибудь в укромном месте. Но, глянув на своего спутника, он всякий раз прикусывал язык.
Необычное видение.
И вот наконец они оказались в лощине, со всех сторон окруженной утесами. На утесах росли высокие деревья, их ветки заслоняли небо так, что его почти не было видно.
— Господи, Волчок, ты только посмотри на этих странных людей! — сказал Рип своему верному другу.
В середине лощины, на участке ровной муравы, множество таких же странных людей играли в кегли!
Как и тот, с бочонком, все они были одеты по стариной голландской моде. И у каждого за поясом был длинный нож. У кого была толстая физиономия и свиные глазки, у кого огромный нос. Но длинная седая борода была у каждого.
Главарь их был толстый старик с обветренным лицом моряка. У него был широкий кожаный пояс, островерхая шапка, красные чулки и башмаки на толстых каблуках с нарядными пряжками.
Игра в кегли.
«И почему они все молчат?» — дивился Рип. Ведь, казалось бы, они играли, а никто не произносил ни звука. Никто даже не улыбался. Никогда еще Рипу не доводилось присутствовать при столь унылой игре.
Между собой они тоже не разговаривали. Единственный звук, нарушавший тишину, был стук мяча, попадавшего по кегле, отдававшийся в горах, как гром.
Когда Рип со своим спутником к ним приблизились, они оставили игру и обступили их. И стали смотреть на Рипа не мигая. От этих холодных глаз у Рипа замерло сердце. И задрожали ноги.
Тот, который нес бочонок, начал разливать содержимое по кубкам. И каждый кубок протягивал Рипу, чтоб тот передавал остальным. Рип подчинился со страхом и дрожью. Он боялся ослушаться.
Пили молча, а потом снова приступили к игре, важные, как и прежде.