— Господин барон желали купить две розы Ронсара, — подала голос его жена, — но, как выяснилось, им нужно предварительно уладить кое-какие вопросы.
— Да, конечно, — неуверенно пролепетал Вийт. — Это касается второй и третьей роз. А первую-то я ведь приобрёл?
— Нет! — буркнула женщина.
У поражённого словами жены господина Рабирия глаза полезли на лоб.
— Это же целое состояние!.. — забормотал он, отворачиваясь всем телом в надежде, что покупатели его не услышат.
Букетчица сердито нахмурилась и решительно распахнула перед Вийтом дверь. Звякнул колокольчик. Снаружи в залу проникла волна свежего воздуха.
Женщина слегка поклонилась.
— Всегда будем рады служить вам, барон, — проговорила она сухо.
Вийт и Фирс вышли. Дверь за ними закрылась.
— На службу? — спросил истопник так, будто ничего и не случилось.
— Ты допрыгаешься! — возмутился неподражаемый сыскной надзиратель. — Прекрати этот свой мятеж немедленно!
Фирс пожал плечами:
— В любом случае сегодня твоя очередь надзирать за порядком в Большом дворце индустрии.
— Да? — поднял голову детектив. — А что там выставляют?
Истопник сделал шаг к паромобилю и вытащил откуда-то свежий выпуск «Чутков».
— Выставка интересностей из Франции, — прочёл он на предпоследней полосе. — Изобретатели из других стран также приглашены.
========== Часть 2. ==========
*
Ловкая комбинация стекла и стали, а также многочисленные прозрачные купола на крыше делали необъятные пространства Большого дворца индустрии светлыми и лёгкими.
Вийт отметился у стоявшего перед входом в здание городового, чем вызвал у того неподдельное изумление. Постовой, похоже, и мысли не допускал, что именитый сыскной надзиратель явится на дежурство. Да ещё и в полном согласии со служебным графиком!
Внутри товарищей сразу же взяла в оборот некая бойкая барышня.
— Посмотрите, как это удобно и просто! — затараторила она, протягивая на блюдце кубики чего-то светло-серого и красного. — Не нужно более колоть сахарную голову, напрягаться, тратить время, рисковать порезаться! Рафинад Якова Ра́да всегда одинакового размера и веса, необычайно быстро растворяется, занимает мало места, его легко хранить! Возьмите на пробу несколько свёртков!
Она отвернулась, чтобы достать образцы, но неустрашимый сыщик пошёл прочь, увлекая верного помощника за собой.
— А кухаркам теперь чем заниматься? — буркнул Вийт.
Перед ними уже вырос юноша с пылающим взором. И сразу вручил дедуктивисту большой кусок чего-то белого, исходящего плотным туманом.
— Это лёд! — безапелляционно заявил юноша.
— Да? — поднял бровь Ронислав Вакулович. — А на ощупь не холодный!
— И вы тоже возьмите! — продолжал юноша, всовывая Фирсу другой кусок. — Вернитесь домой и положите это в погреб к мясу, рыбе или молоку! Вы поразитесь, насколько дольше всё сохранится свежим!
Теперь уже истопник покачал головой.
— Совсем не холодный…
— Именно! — вскричал юноша со страстью. — Температура льда месье Тилорье — минус восемьдесят градусов по шкале Цельсуиса, но ваши пальцы этого не чувствуют, ведь под кожей мгновенно образуется тончайший слой газа и соприкосновения не происходит! И, кстати, вы не ощущаете никакой влаги, поскольку этот продукт не тает, а сразу обращается в газ! Вот почему его ещё называют «сухим льдом»! А если подождёте минуту, месье Тилорье́ закончит с другим посетителем и сам вам всё подробно объяснит!
И действительно неподалёку некто парижского вида беседовал с любопытстующим прохожим. Над головами изобретателя и его неофита обильно летали французские междометия.
Вийт попытался вернуть кусок льда, но юноша не захотел брать.
— Попробуйте! — настойчиво повторял он. — Обязательно попробуйте в погребе! Мы в Володимире всё ещё не можем организовать сохранение обычного льда на лето, а в Европе уже появилось такое переворотное изобретение!
Полицейский, который неплохо знал, почему в продаже не появился обычный лёд, усмехнулся.
— Мы возьмём, — примирительно проговорил Фирс. — На обратном пути.
Юноша нехотя забрал куски назад.
— Разве не чудо? — тут же заговорил с друзьями другой господин, только и ждавший своей очереди. У него был французский акцент, усы топорщились, лицо почему-то выражало грусть. — Я Бертло́ из Сорбонны. Взгляните! — Он протянул бутылку, наполненную чем-то, что казалось водой. — Из газа этилена и обычного пара я синтезировал это!
Вийт приостановился, чтобы вытащить пробку.
— Пахнет спиртом, — пробормотал он, возвращая сосуд.
— Parce que c’est comme ça ! — обрадовался господин. — Это спирт, настоящий питьевой спирт! И я сделал его, повторюсь снова и снова, ещё сотню раз повторюсь, из газа и пара! Juste du gaz et de la vapeur !
— Действительно поражает! — вежливо изумился дедуктивист. — Вам нужно строить завод!
— Ищу финансистов… — пробормотал господин уныло, но тут же вновь просиял: — А ведь мой синтез вгоняет очередной гвоздь в гроб адептов «force de vie »! Из безжизненных газов я получил органическое вещество! Нет никакой «животворящей силы», есть химия!
— Поразительно! — согласился Вийт.