— Поразительно, c’est en réalité ! — Бертло энергичным жестом предложил пару бутылок Рониславу Вакуловичу. — Образцы!
Детектив их не взял.
— Благодарю, месье, но я не пью ничего крепче вина.
С товарищами заговорил толстенький мужчина, весьма похожий на доктора, как их рисуют в детских книжках — с добрым румяным лицом, внимательным взглядом поверх очков, жилеткой, саквояжем. Даже густые усы у него были несомненно докторские.
От господина тянуло каким-то необычным запахом. В пальцах он держал флакон коричневого стекла.
— Бензол? — понимающе спросил Вийт.
— Керосин! — возмутился мужчина. — Сиречь «восковое масло»! Недавно выделено в Новой Шотландии господином Ге́снером, директором нашего товарищества на паевых началах! Он сам, увы, приехать не мог. Сырьём послужила природная субстанция, называемая «нафтой». Она, как я считаю, незаслуженно позабыта химиками. Керосин избавляет… И это научно доказано! Вне каких-либо сомнений доказано!.. Керосин избавляет от вшей!..
— Только этого не хватало! — воскликнул Вийт, бросаясь прочь.
— Подождите! — закричал «доктор» вдогонку. — Позвольте дать вам для экспериментов несколько флаконов жидкости и коробочку с насекомыми!
Друзья быстро прошли мимо нескольких столов.
— Мерсеризованный хлопок! — раздавалось со всех сторон. — Вулканизированный каучук! Béton armé !
Вийт и Фирс продолжали шагать.
— А куда вы бежите? — вкрадчиво спросил кто-то рядом, совсем рядом.
Вызнавальщик вздрогнул и обернулся.
Щупленький старичок со всклокоченными седыми волосами и усами щёточкой смотрел на Вийта хитрым взглядом.
— Я так понимаю, новые вещества вас не занимают? — произнёс старичок ласкательно. — Ведь нет? Да? Нет? Вон в том проходе выставляют механические изобретения. Вам с вашей спортивной конституцией они будут куда как приятнее!
— Вот как? — хмыкнул Вийт.
— Именно! — закивал мужчина. — А ещё у вас такие умные глаза! Вы наверняка любите загадки! Вот из чего это сделано? Скажите!
Он протянул следователю табакерку, удивительно лёгкую, чрезвычайно гладкую, необычную на ощупь. Вийт в недоумении повертел вещицу в пальцах.
— Вы идите, идите к механическим изобретениям, — продолжал старичок. — Не стойте, идите! Просто помните, что сегодня вы встретились с будущим! Да, будущим! А что, нет? Это не дерево, не кость, не камень, не ткань, не металл. Это паркези́н. Вы спросите, что такое паркезин? Ведь спросите? Да? Хлопок, обработанный смесью серной и азотной кислот, а затем растворённый в спирте и высушенный до твёрдого состояния. Конечно, это не все секреты, но разве они вам нужны! Зачем секреты! Правильно? Идите, молодые люди, идите, веселитесь!
В лёгком недоумении Фирс вернул старичку табакерку, и они с Вийтом двинулись в другой проход, по пути то и дело оглядываясь на необычного собеседника.
Уже через несколько шагов они оказались перед чем-то большим, вращающимся, ухающим, исходящим паром.
— Je suis monsieur Marinoni , — остановил их солидный мужчина с решительным взглядом. Его усы топорщились над бородой à la balbo . — Я… я есть… — произнёс он с сильным акцентом и остановился посреди фразы, не в силах подобрать нужные слова, — я… я есть…
— Это господин Маринони́, — пришла ему на помощь лихого вида дама в очках, до сего момента деловито раскладывавшая бумаги на столе. Француз с облегчением закивал. Женщина же уставилась на Вийта с Фирсом взглядом обвинителя. — Это… — она, не оборачиваясь, ткнула рукой назад, — это машина господина Маринони. Фактически это газетный печатный станок. Но! — дама сделала паузу и подняла карандаш вверх. Очки её сверкнули. — Этот станок способен печатать до сорока тысяч экземпляров газеты в час!
Вийт присвистнул. Фирс повнимательнее взглянул на механизм.
— Основные новшества: не листы бумаги, а рулон, — продолжала энергичная женщина, — печать не с одной стороны, а с обеих! И конечно, механические разрезание, складывание и штабелёвка!
— Впечатляет, — выдохнул истопник. — Но куда ж столько газет?
— Distribution à l’échelle nationale ! — встрял Маринони, явно страдавший от того, что не может лично презентовать собственное изобретение.
— Да, — строго кивнула дама. — Пора переходить от местечковых газетёнок к общегосударственным изданиям! А то «Чутков» в провинциях вечно не хватает!
— Ого! — не удержался Вийт.
— Именно так! — смерила его взглядом женщина.
Товарищи попятились от суровой дамы и наткнулись на толпу, окружавшую довольно большой пятачок свободного пространства. В центре находилось нечто, что Вийт сначала принял за обычную машину для ходьбы. Но нет, ноги ездока совершенно не касались земли! Они поочерёдно давили сверху вниз на что-то вроде уступок, из-за чего весь механизм ехал вперёд. Было всего два колеса, никакой дополнительной опоры, но диковинка не падала!
— Педальный конь Макми́ллана! — торжественно пояснял ездок. Он кружил на своём агрегате, и собравшиеся не могли оторвать от него глаз.
— Ничего себе название! — крикнул кто-то.
— Так уж случилось, что сие изобретение есть воплощение мечты, детской мечты! — парировал экспонент. — В младом возрасте господин Макмиллан страстно желал превратить свою лошадку на палочке в настоящий движущийся аппарат. Отсюда и название! Впрочем, парижские и лондонские газеты обсуждают несколько других наименований. Например, «скороход» и «двухколёсник»!
— Мне нужен этот конь! — немедленно заявил Вийт. — Два!
— Мы устраиваем аукцион в последний день выставки! — с достоинством кивнул педалист.
Именно в этот момент за головами мелькнуло раскрасневшееся лицо городового Кутюка. Тот прокладывал себе путь через толпу, ещё издали подавая дедуктивисту какие-то знаки. При каждом шаге по сверкающим сапогам полицейского с бряцаньем била сабля. Форменная фуражка от спешки едва держалась на голове, наружу выбились буйные чёрные вихры, но Кутю́к не обращал на это ни малейшего внимания.
Позади городового семенил титулярный советник Таисла́в Рага́нович Стах, директор Большого дворца индустрии.
========== Часть 3. ==========
*
— Ваше высокоблагородие! — возопил Кутюк. — Как хорошо, что вы здесь!
— Господин Вийт, господин Вийт! — восклицал титулярный советник, и от избытка чувств его жирные бока тяжело тряслись.
— Как «господин Вийт»?! — резко остановился наездник педального коня. В глазах юноши отразилось неверие, сменившееся радостным преклонением, к которому был столь привычен беспримерный дедуктивист. — Неужели вы — сам сыскной надзиратель Вийт?!