Толпа, с интересом внимавшая речам, заволновалась. Послышалось несколько женских вздохов.
— О, если бы я только знал! — педалист соскочил со своего устройства. — Позвольте мне с покорнейшим почтением вручить вам в качестве дара этот экземпляр изобретения Макмиллана! — и он торжественно пододвинул механизм рулём к Вийту.
— Если вы не замешаны в том преступлении, о котором мне несомненно сейчас поведают… — смущённо пролепетал сыщик. — Приму с глубочайшей благодарностью!
Он с благоговением провёл ладонью по лакированным поверхностям агрегата.
Толпа разразилась рукоплесканиями.
— Пойдёмте, пойдёмте, дорога каждая минута! — причитал Таислав Раганович. Он задыхался после ходьбы. — Все почести потом!
Он схватил барона за локоть и бессильной рукой потащил куда-то на задки выставки, за чёрные драпировки. Фирс перенял у Вийта механизм Макмиллана и, на ходу разглядывая чудно́е изобретение, покатил рядом с собой. При каждом обороте колёс педали коня со стуком дёргались вверх-вниз.
— Мы ещё не знаем, что произошло, — говорил Кутюк. — Corpus delicti не установлен…
За драпировками они наткнулись на охраняемую дверь, единственную на огромном протяжении глухой стены. Суровый полицейский, дежуривший там, взглянул на Кутюка и отступил в сторону.
— Это ужасно! Это просто ужасно! — тем временем говорил Стах, и его толстые щеки колыхались, как морские волны. — Со склада!.. О-о-о!… Я хочу сказать, возможно…
Вся группка протиснулась мимо стража порядка и оказалась по ту сторону стены, в длинном коридоре без окон. Световые купола в крыше здесь были забраны внушительными решётками. В противоположной от входа стене виднелось множество дверей. Каждую запирало три замка — каждую, кроме одной, широко распахнутой. Около неё переминалось с ноги на ногу несколько мужчин самых разных платьев и возрастов.
К Стаху немедленно подковылял трясущийся старик лет восьмидесяти в мантии и широченном берете, ниспадавшем на плечи. Седые волосы тяжёлыми волнами струились по одежде. Непомерно большой нос орлиным клювом возвышался над усами и длиннющей бородой.
— Магистр де Марику́р, — представил его директор Дворца. И добавил, старательно сохраняя обычное выражение лица: — Последний алхимик Европы.
Вийт с изумлением посмотрел на старика. Хотел было сострить, даже рот раскрыл, но сдержался.
— Pierre Pelerin de Maricourt ! — великолепный господин соизволил наклонить голову, приветствуя пришедших. Голос у магистра был приятный, густой, увесистый.
— C’est baron von Viit, le détective , — Стах слегка поклонился в сторону Ронислава Вакуловича.
— Ce garçon est trop jeune! — пробормотал француз, с сомнением разглядывая следователя. — Êtes-vous vraiment un inspecteur de police ?
К де Марикуру поднырнул некий господин средних лет.
— Oui, sans aucun doute , — прошептал он алхимику. И тут же развернулся к дедуктивисту: — Я Протасенко, Вирий Северович Протасенко. Приставлен господином Стахом к магистру. На выставке ему, так сказать, помогаю. Весьма рад, что расследовать это происшествие будете именно вы!
Старик на протяжении всей этой тирады поджимал губы. Видно, сомнения в особе Вийта ещё не покинули его.
Протасенко протянул следователю сжатые в руке бумаги.
— Грузовая ведомость, — пояснил он.
Дедуктивист взглянул на документ. То был обычный скучный формуляр. Зачем он Вийту, осталось неизвестным.
— За каждым экспонентом закреплено одно из этих хранилищ, — запыхтел всё ещё не отдышавшийся директор, указывая на множество запертых дверей. — Вот это предоставлено магистру де Марикуру, — Таислав Раганович кивнул на открытый склад. — Господин алхимик сразу по прибытии в Володимир поместил туда свою машину. Запустить устройство пока нельзя, требуется ведро чистой ртути, а быстро купить…
— Mercure ! — с возмущением воскликнул де Марикур. — Mercure!
— Да, — подтвердил его помощник, смущённо поглаживая свою козлиную бородку. — Я и подумать не мог, что в Володимире нельзя купить…
— Именно! — перебил Вирия Северовича Стах. Его тройной подбородок, скрывавший собственно подбородок, от волнения колыхался из стороны в сторону. — Магистру де Марикуру с господином Протасенко пришлось потратить два дня, чтобы съездить в горы и купить ртуть прямо на заводе. Вернулись всего час назад и сразу сюда…
— Машину украли? — спросил проникновенный Ронислав Вакулович, разглядывая видневшиеся в сумраке хранилища ящики.
— Нет, — вздрогнул Стах, и из-за резкого вздоха сразу две пуговицы на его жилете расстегнулись. — Хотя, да… Мы не знаем!
— А всё же? — настаивал дознавальщик.
— Дворец отвечает за сохранность изобретений! — в сердцах вскричал директор, заламывая, насколько позволял необъятный живот, руки. — У нас охрана, особые аттестаты! Система экзекватуры, в конце концов! Три замка означают, что отпереть дверь можно лишь при наличии трёх разных ключей! Один находится у самого участника выставки, второй — у дежурного городового, а третий — у меня…
— C’est scandaleux ! — буркнул алхимик.
Все посмотрели на него, не понимая, к чему он это.
— А запасные ключи?
— За кого вы меня принимаете! — возмутился Стах. — Их просто нет! При утере нужно спиливать замок, но это малая плата за безопасность!
Вийт шагнул в распахнутую дверь, обошёл оставленную сразу за порожком тачку с закрытым крышкой ведром и крутанул кран газового светильника. Хранилище залилось неровным, дрожащим жёлтым светом.
— Что же случилось? — спросил вызнавальщик. Развернул ведомость, находившуюся в его руках. — «Два ящика общим весом три пуда и короб весом десять фунтов». Я вижу два ящика и короб. Из-за чего столько волнений?
— Корзина с тайным движущим магистерием оказалась слишком лёгкой! — воскликнул Стах и вздохнул так, что расстегнулась ещё одна пуговка на жилете. И тут же, лавиной, в какую-то долю секунды, все остальные. Директор даже не удивился. Лишь судорожно принялся застёгивать их обратно. — Грузчики, когда втаскивали ведро с ртутью, случайно этот короб толкнули. Так и обнаружилось…
*
Рядом с ящиками в глубине склада стоял большой плетёный короб. Крышка его была примкнута ещё одним висячим замком. В узеньких просветах между прутьями виднелось что-то белое.
— Когда выгружали из эшелона, вес был, — забубнил стоявший в сторонке мужчина с пятнами сажи на лице. Одет он был в несвежий рабочий балахон. — Когда сюда привезли, вес был. А сейчас хоть мизинцем бросай!
— Минутку! — повернулся к нему Вийт. — Вы кто?
— Это Петро, грузчик, — встрял Стах. — И вообще по всяким работам. Разнорабочий то есть. Он вот с Василём, тоже разнорабочим, но мы его часто охранником… — директор указал на ещё одного мужика, близнеца первого. — Багаж магистра таскали они. Больше никто к вещам месье де Марикура не прикасался! Боже упаси!
— Прикоснёшься к нему, к багажу, значит, евонному! — мрачно отозвался Василь. — Ну да! Алхимик етот от самого Парижу от ящиков своих не отходил, я на том эшелоне был, всё наблюдал…