Сабина пристально глядит на меня, с любопытством, с сожалением.
- Ты – вылитая мать, - говорит она мне.
- Знаю, - отвечаю я ей, и мое сердце ноет, потому что мама мертва. – Приятно с вами познакомиться.
Я протягиваю руку, но она хватает ее, вместо того, чтобы пожать. Склонившись, она внимательно рассматривает ладонь, ее лицо всего лишь в нескольких дюймах от нее. Она сжимает крепче, не желая отпускать меня, и я чувствую, как мой пульс бешено скачет под ее пальцами.
Пораженная, я жду.
Не знаю, что еще делать.
Маленькая женщина на удивление сильна, ее хватка удерживает меня на месте, пока она что-то выискивает на моей руке. Она проводит по венам и выступам, ее горячее дыхание обдает мою кожу. Ее лицо настолько близко к моей ладони, что я чувствую каждые ее выдох.
Если бы Финн был здесь, он бы прямо сейчас очень сильно смеялся.
Но его нет, и поэтому нет никого, с кем разделить это веселье, поскольку, несмотря на то, что хоть Дэер и желает, чтобы это было не правдой, он вписывается сюда. Он один из них, я же – нет.
Сабина неожиданно отпускает мою руку и выпрямляется.
Ее глаза встречаются с моими, и в них я вижу тысячи жизней. Они темные как обсидиан, и в отличие от большинства стариков, ее глаза не затуманены возрастом. Она пристально всматривается в меня, и у меня такое чувство, что она буквально просматривает мои мысли и глядит мне в душу.
Это тревожит, и холодок пробегает по моему позвоночнику, заставляя меня нервничать.
Она поглядывает на Дэера, и едва заметно кивает.
Если бы я не знала, то наверняка подумала бы, что он съежился.
Какого черта?
Но у меня нет времени на размышление, потому что Сабина начинает идти, заводя нас в дом.
- Идемте. Элеонор ждет вас, - серьезно сообщает нам Сабина через плечо, прикладывая много сил, чтобы открыть тяжелые двери.
Дэер вздыхает.
- Думаю, в первую очередь нам лучше освежится. Перелет был долгий, Сабби.
Няня смотрит с сочувствием, но неумолима.
- Сожалею, Дэер. Она настаивает на встрече с вами обоими.
Дэер снова вздыхает, но мы покорно следуем за Сабиной по роскошным коридорам. По мраморному полу и пышным коврам, через залы обшитые панелями из красного дерева и мимо экстравагантных витрин, под сверкающими хрустальными люстрами. У меня округляются глаза, когда мы все это замечаем. Я за всю свою жизнь не видела подобного дома, даже по телевизору.
Но хотя он богат, в нем царит тишина.
Он безмолвный.
Это как жить в мавзолее.
Мы останавливаемся перед массивными деревянными дверьми, с витиеватой резьбой. Сабина дважды стучится, и женский голос зовет изнутри.
- Входите.
Как до жути официально.
Сабина распахивает двери, и мы тут же оказываемся в чрезвычайно огромном кабинете, окрашенном в насыщенные цвета и патины, и окруженном деревянными полками, заполненными сотнями и сотнями книг в кожаных перелетах.
За массивным вишневым столом сидит женщина, обращенная к нам лицом и спиной к окнам.
Ее лицо суровое, волосы потускнели, но я вижу, что когда-то они были рыжими. Они собраны в строгий шиньон, все пряди на своем месте. Ее кашемировый свитер застегнут на пуговицы до самого верха и украшен лишь одной нитью жемчуга. Ее неукрашенные руки сложены перед ней, и она ждет.
Ждет нас.
Как долго она ждет? Месяцы? Годы?
По некой причине, которую не могу объяснить, я чувствую, что задыхаюсь. Кажется, что комната смыкается вокруг меня, и я замираю. Дэеру приходится буквально тянуть меня, затем потянуть еще сильнее, чтобы просто заставить меня двигаться.
Такое ощущение, что я не могу дышать, словно если я подойду к ней, произойдет что-то плохое.
Что-то ужасное.
Это нелепая мысль, и Дэер поглядывает на меня краем глаза.
Мы останавливаемся перед столом.
- Элеонор, - натянуто произносит он.
Они недолюбливают друг друга. Я это вижу. Чувствую. Я ощущаю это в воздухе, в формальности, в холоде.
- Адэр, - кивает женщина. Нет ни объятий, ни улыбок. И хотя прошло не меньше года с тех пор, как она видела его, эта женщина даже не встает.
- Это твоя бабушка, Элеонор Сэвидж, - говорит мне Дэер, и его слова так старательно спокойны. Элеонора пристально смотрит на меня, ее взгляд изучает меня с ног до головы. От этого мои щеки вспыхивают.
- Ты должно быть Калла.
Я киваю.