Все вдоль одной стены, они простираются от пола до потолка. Они пропускают в комнату умирающий вечерний свет, и я ощущаю себя незащищенной. Поднявшись на ноги, я задергиваю шторы.
Я чувствую себя немного защищеннее, но не намного.
Мои чемоданы сложены внутри двери, так что я приступаю к распаковке. Я убираю свитера, отношу свои туалетные принадлежности в раскошную ванну, и пока я стою на мраморной плитке, я представляю здесь маму.
Она любила хорошие ванные, а эта ванна достойна королевы.
Я представляю ее лежащей здесь и читающей хорошую книгу, и на глаза наворачиваются слезы.
Она умерла.
Я знаю это.
Я распахиваю дверцы шкафа, и на мгновение, очень короткое мгновение, клянусь, что улавливаю аромат ее духов.
Она носила один и тот же аромат столько, сколько я ее знаю.
В этой гардеробной есть полки, и на одной из них я вижу флакончик Шанель.
Ее аромат.
Я прижимаю его к себе и вдыхаю, и он обрушивает на меня бурю воспоминаний. О смеющейся маме, ее выпекании печенья, о ней, улыбающейся мне поверх своей книги.
С горящими глазами я ставлю флакончик обратно.
Это ничему не поможет.
Я развешиваю рубашки и свитера.
Раздается стук в дверь и в комнату с подносом входит Сабина. С чайником и чашкой.
- Я принесла тебе чаю, - тихо говорит она мне, ставя его на стол. – Он приободрит тебя. Путешествие тяжело сказывается на человеке.
Потеря всей их жизни тяжело сказывается на человеке.
Но, конечно же, я этого не говорю.
Я просто улыбаюсь и благодарю.
Она наливает мне чашку и протягивает ее мне.
- Это поможет тебе отдохнуть. Он успокаивает.
Я делаю глоточек, и Сабина поворачивается, разглядывая мои пустые сумки.
- Вижу, ты уже распаковалась. Эти комнаты не изменились с тех пор, как твоя мама уехала.
Я держу чашку на коленях, согревая пальцы, поскольку холод английского вечера оставил их холодными.
- Почему же мама уехала? – спрашиваю я, потому что она никогда не рассказывала. Она никогда ничего не говорила о доме своего детства.
Сабина молчит, и когда она смотрит на меня, то снова заглядывает в мою душу, перебирая морщинистыми пальцами.
- Она уехала, потому что ей пришлось, - просто отвечает Сабина. – Уитли не мог ее удержать.
Этот ответ вовсе не ответ.
Хотя мне следовало этого ожидать.
Сабина садится рядом со мной, поглаживая мою ногу.
- Я тебя здесь слегка откормлю, - говорит она мне. – Ты слишком худая, как твоя мама. Ты отдохнешь и… увидишь вещи такими, каковы они есть.
- И как это? – устало спрашиваю я, и неожиданно я так сильно вымоталась.
Сабина глядит на мое лицо и кудахчет.
- Дитя, тебе надо отдохнуть. Ты угасаешь прямо на глазах. Ну же. Ложись.
Она укладывает меня на кровать, натянув одеяло до подбородка.
- Ужин в семь, - напоминает она мне прежде, чем уйти. – А до тех пор спи.
Я стараюсь.
Действительно пытаюсь.
Я закрываю глаза.
Расслабляю руки, ноги и мышцы.
Но сон не идет.
В конце концов, я сдаюсь, открываю шторы и смотрю в окно.
Вечер тихий, небо темное. Здесь так рано темнеет.