Крысин брат Лесик таким человеком не был. Он не имел ни недостатков, ни достоинств Крысы. Вообще трудно было определить, какими качествами он обладает, потому, что он в основном молчал. И если раскрывал рот, то только для того, чтобы спросить: «А что? А как? А почему?» В ответ же, соглашаясь, молча кивал головой.
Учился Лесик во втором классе. По малолетству в базарной торговле участия не принимал. Крыса относился к Лесику иронично, но покровительствовал ему и всюду, кроме базара, таскал его с собой.
Так вот, в тот день Сережа, Павлик, Крыса и Лесик играли на кладбище в пограничников и шпионов.
Было утро, дымчатое, еще не жаркое, пахнущее всеми соками земли, нагретой летним солнцем, — травами, цветами, горячим камнем. Небо затянуло белыми прозрачными облаками, и рассеянные солнечные лучи мягкими прикосновениями ласкали лицо. Душу наполняло ощущение особой утренней радости жизни.
Играли с увлечением.
Спасаясь от «пограничников», «шпион» Крыса решил спрятаться в подземном склепе.
Осторожно переползая на животе от могилы к могиле, он приближался к часовне.
Склеп имел два хода. Один был внутри часовни — большая каменная плита, сдвинутая в сторону, открывала продолговатый прямоугольный люк; второй — снаружи: в стене часовни, внизу, у самого фундамента, зиял пролом (он возник, видимо, во время войны от снаряда). Пролом не очень большой, но пролезть можно было свободно, даже взрослому.
Понятное дело, «шпион» решил воспользоваться проломом.
Он спешил — «пограничники» наседали ему на пятки. Он слышал за кустами их шаги.
Крыса просунул в пролом ноги и уже собирался спускаться, как вдруг из глубины подземелья раздался... голос.
— А ну-ка вон отсюда! Чего тревожишь мертвецов! А то заберу в могилу! У-у-у...
Голос был приглушенный, нечеловеческий, замогильный.
Павлик, Сережа и Лесик, которые в этот момент выглянули из-за кустов, вдруг увидели, как Крыса пулей вылетел из пролома и изо всех сил бросился наутек. На лице у него был ужас.
Ребята не слышали голоса, но до них донесся этот страшный воющий звук, шедший из-под земли: — У-у-у...
Охваченные страхом, они рванулись вслед за Крысой.
6. Неожиданный спор
Лишь оказавшись на огороде у старой Бейлихи, ребята остановились и немного отдышались. Они были так напуганы, что им даже показалось, будто кто-то гнался за ними...
— Пху! Их!
— Вот это да!
— Что это было?
У Крысы зуб на зуб не попадал.
— М-мертвец... же-живой мертвец, — еле выговорил он.
— Че-го-о? — у ребят глаза на лоб полезли.
Первым пришел в себя Павлик:
— Не болтай! Разве бывают живые мертвецы?!
— А то! Ты знаешь, что он сказал... — и Крыса передал слова, которые он услышал из склепа.
— Не может быть! Это тебе померещилось.
— Тоже мне — сказанул! — поддержал Павлика Сережа.
— Век отца-матери не видать! — побожился Крыса, чиркнув ногтем о зубы.
Это была святая уличная клятва.
Однако ребята с сомнением посмотрели на него:
— Все-таки это какая-то ерунда. Живой мертвец!
— А что! Может, он воскрес, — неожиданно сказал Лесик (ему хотелось поддержать брата), — бабка говорила, что какого-то Иисуса Христа распяли, он умер, а потом воскрес.
— Ну что ты, Лесик, — снисходительно улыбнулся Сережа. — Это же сказки!
Крыса вдруг взбеленился — его задело то, что ребята ему не верят.
— Сказки! Сказки! Легче всего сказать — сказки. А я вот точно знаю, что в лавре есть святая вода, которой рак лечат. Даже у тех больных, от кого врачи отказались. И говорят, что это не ложь, а точно. И от простуды помогает...
Сережа подозрительно посмотрел на Крысу:
— Ты что же, может, тоже в бога веришь и во все эти чудеса?
Крыса покраснел:
— Что я, старый? Но... много же есть в жизни таинственного и... одним словом, непонятного. Что — нет?
— Конечно, много. А ты хотел, чтобы все было понятно? Тогда и жить было бы неинтересно, — резонно заметил Павлик.
Крыса смерил его презрительным взглядом:
— Тоже мне — объяснил! Мудрец! Ты вот скажи, где кончается воздух, небо, одним словом?