Witchcraft — Frank Sinatra
Мягко покачиваясь в такт плавной и тягучей мелодии, Кэролайн на миг прикрыла глаза, скользя любовно пальчиками по микрофону и окидывая беглым взглядом собравшихся здесь людей. Ощущала терпкий запах виски и ароматных сигар, чей дым клубился в полумраке, пропитывая собою весь зал и наполняя атмосферой вседозволенной расслабленности, в которой запретный алкоголь казался совсем привычным делом.
Взгляд её голубых глаз, подведённых угольно-чёрной подводкой, вновь остановился в который раз за вечер на боковом столике, откуда снова раздался взрывной мужской хохот, вынудивший её недовольно нахмуриться и повысить намеренно голос, вытянув напряжённо ноты заканчивающейся стремительно песни, которой она касалась ласково своими губами и сердцем.
И наконец ей удалось обратить тем самым на себя внимание светловолосого мужчины, который в порыве пагубного любопытства лениво обернулся к ней, взглянув сперва мельком из-за плеча. А затем он, скользнув по ней ещё более пристальными взглядом несколько раз, повелительно махнул ладонью сидящим рядом с ним за одним столом изрядно подвыпившим мужчинам, призывая их к молчанию и вынуждая этим жестом Кэролайн наморщить аккуратный носик от отвращения и отвести от него взгляд.
Вновь плавно качнув бёдрами, она погрузилась полностью во льющуюся по залу мелодию, пропуская её сквозь себя и прикрывая в блаженства глаза, завершая песню томным и чуть хрипловатым шёпотом, после которого раздались бурные овации, вызвавшие на её губах лишь лёгкую улыбку. С годами она уже разучилась находить радость во всеобщем признании, прекрасно и без этого зная, насколько её голос может околдовывать.
Проведя небрежно пальчиками по белокурым локонам, она спустилась с миниатюрной сцены, направляясь уверенно к бару и до сих пор ощущая на себе пристальный взгляд серых глаз, так оценивающе прошедшийся по ней всего несколько мгновений назад. Она бы с радостью возмутилась подобной выходке и вопиющему неуважению, но настроения на очередной скандал у неё сегодня не было. Не хотелось портить такой приятный вечер, тем более она обещала Глории вести себя прилично и не питаться на территории бара. А кто знает, до чего её может довести вспышка злости и мужское хамство, ставшие в эти дни совсем обыденным делом.
— Налей мне шампанское, — подойдя к барной стойке, произнесла мягко она, скользнув пальчиками по гладкой поверхности и чуть оперевшись на неё в ожидающем жесте локтем.
— Запиши на мой счёт, — тут же раздался позади повелительный мужской голос, в котором ощутимо улавливался британский акцент, с мелькающими в нём нотками куда более древней вариации языка.
И Кэролайн не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, кто нарушил её уединение, привнеся в расслабленную атмосферу вновь изрядную долю снобизма и раздутого самомнения.
— Думаете я не в состоянии заплатить за себя? — чуть повернув неторопливо голову в его сторону, поинтересовалась холодно она, вызывая этим на его губах лишь колкую усмешку, с которой он шагнул чуть ближе и прислонился уверенно спиной к барной стойке, прежде чем вновь скользнуть по блондинке пристальным взглядом.
— Ну что вы, — протянул с обаятельной улыбкой на пухлых губах он, — И в мыслях не было. Это в качестве извинения за то, что ваш прекрасный голосок был неоценен сперва, — Клаус коснулся её руки и уверенно обхватил её своими пальцами, приближая с силой к своим губам, чтобы в следующую секунду запечатлеть галантно поцелуй на тыльной стороне её ладони, обтянутой тканью белоснежной бархатной перчатки.
И такая жалкая лесть вызвала в Кэролайн лишь едкую усмешку, наполненную холодным безразличием, что вынудила его удивлённо взглянуть на неё и сорваться на тихий вздох. Ведь прежде никогда ещё женщина так не реагировала на его общество, продолжая открыто насмехаться и проявлять невиданную холодность.
— Это вы так извиняетесь за свою ограниченность? — вопросительно вздёрнув бровь, она склонила голову чуть на бок, изгибая губы в порочно ласковой улыбке, вынудившей его невольно заострить внимание на её лице и алом оттенке помады, что так идеально вторила цвету горячей и пряной крови.
И до него лишь спустя несколько секунд дошло сказанное, начисто сметая весь контроль и желание быть вежливым. Потому Клаус резко подался вперёд и в хищническом порыве коснулся ладонью её талии, чтобы не дать ей в ужасе сбежать. Но она в ответ лишь тихонько засмеялась, чуть откинув голову назад и обнажив белоснежную кожу тонкой шеи, а затем мягко прошептала ему прямо в губы:
— Ох, сколько ярости в этих движениях, — погладив ладонями его плечи, она ощутила, как напряжение в его теле стремительно исчезает, вызывая этим её довольную улыбку.
Склонившись к нему ещё ближе, вынуждая его ощутить запах её духов, Кэролайн стянула медленным движением перчатку с правой ладони, прежде чем коснуться бесстыдно кончиками пальцев уголка его губ, поддевая указательным пальчиком засохший след крови и вынуждая мужчину нервно сглотнуть от столь приятной близости обжигающе горячего женского тела.
— Вы скажите мне своё имя? — прошептал хрипло он, ощущая как тесно становится в брюках лишь от одного вида её алых губ, сомкнувшихся плотно вокруг указательного пальчика, на котором виднелись следы крови, оставшиеся после его последней жертвы.
Но Кэролайн в ответ лишь довольно усмехнулась, игриво склонив голову набок и скользнув влажным пальчиком по его губам, дразня ещё больше уверенным взглядом, в котором застыла порочная загадочность.
— Только когда вы это заслужите, Клаус, — дала наконец ответ она, беря бокал с шампанским за тоненькую ножку, и, отпивая слегка шипучую жидкость бледно-золотого цвета, одарила его вновь холодной усмешкой, — Всего доброго.
Она улыбнулась ему слегка на прощание, уверенно уходя от него, плавно покачивая округлыми бёдрами и вынуждая расшитую бисером бахрому звенеть мелодично в такт её неспешным шагам. И Клаус это расценивал как вызов, который он готов был с радостью принять, уже ощущая на языке привкус сладостной победы.
========== It’s too late to say you’re sorry (Санса/Петир) ==========
Комментарий к It’s too late to say you’re sorry (Санса/Петир)
Фэндомы: Игра престолов и Убить Билла.
Образы: Билл, Беатрикс Киддо (Чёрная мамба) — «Убить Билла».
Malcolm McLaren — About her
Путь мести никогда не бывает прямым. Он подобен дремучему лесу, и, как в лесу, на этом пути легко сбиться, заблудиться, забыть, как ты попал сюда, потерявшись в огненной ненависти, сжигающей тебя изнутри. Но Санса готова была потеряться в этом чувстве, ведь цеплялась за него изо всех сил, потому что ничего уже кроме этого у неё и не осталось. Сердце превратилось в острую и непробиваемую глыбу льда, стоило ей только взглянуть тогда на некогда любимое ею лицо, обрекшее её на страдание, перед тем как погрузиться в пугающую тьму. Её преследовало каждый день лицо того, кто отнял у неё всё, не сумев от себя отпустить и смириться с тем, что её жажда жить нормальной жизнью пересилила какие-либо чувства к нему. К тому, кто когда-то вложил пистолет в её дрожащие ладони, выковав из неё идеально острый, поистине смертоносный, клинок.
Их имена она повторяла вновь и вновь, находя для себя таким образом новую цель, погрязая ещё больше в крови от которой бежала тогда без оглядки, желая начать всё сначала. И его имя было оставлено ею напоследок. Санса жаждала, чтобы он знал, что она идёт за ним, погружая весь его мир в так любимый им хаос, обрубая на корню все попытки спасения и убивая одного за одним, вычеркивая красным маркером ненавистные её сердцу имена. Доказывала ему, что зря он нарёк её самой смертоносной; зря он оставил её тогда в живых, не пустив всё же пулю в лоб самолично. Терпеливо покрывала белоснежную кожу рук густой кровью своих врагов, совсем не торопясь и не действуя не обдумано, идя за их жизнью с ледяным рассудком и безразличным взглядом, сбившись окончательно со счёта убитых на этом извилистом пути.
Петир уничтожил её тогда, сломал изнутри и оставил умирать от боли, отняв всё, что ей было дорого в этом мире. И ступая теперь осторожно по хлипкому паркету, она могла лишь крепче сжать пистолет, ощущая как сердце чуть ускорило ритм своего биения, предчувствуя близость конца и уже видя выход. Скользила внимательным взглядом по погружённым в темноту комнатам, умело ориентируясь и улавливая даже малейший шорох, помня давние суровые уроки, что усвоила вместе с острой болью, закалившей её буйным огнём, под стать длинным локонам.
Он ждал её, это Санса видела в его совсем не удивлённом взгляде и лёгкой усмешке, застывшей на суровом лице, испещрённом уже мелкими морщинками у глаз и тонких губ. Вот он, мужчина с камнем вместо сердца. Мужчина, которого она имела глупость любить, веря, что в нём осталось хоть что-то хорошее. Извинений она от него и не ждала, они были попросту бессмысленны. Их было недостаточно. Они изрядно запоздали. Да и вряд ли этот человек умеет извиняться, действуя лишь в угоду своим прихотливым порывам, очерняя даже то, что испытывала к нему она, скользя ладонями по сильным плечам и вдыхая запах перечной мяты, что источали его поцелуи. И как же она хотела забыть его садистский смех, когда буквально захлебывалась собственной кровью, что покрыла её подвенечное платье, пропитав насквозь воздушную ткань.
— Санса, — он на удивление тепло ей улыбнулся, одним мягким движением большого пальца включая светильник у глубокого кресла, осветивший небольшую гостиную, по которой она бегло скользнула настороженным взглядом, ища скрытый подвох.
Войдя всё же спустя пару секунд внутрь, она всё так же держала его под прицелом, всё никак не решаясь выстрелить и покончить наконец со всем этим, освободившись от железных оков возмездия. Вместо этого ощутила лишь постыдную дрожь сомнения, которую поспешила тут же отогнать, приближаясь к нему ещё чуть ближе. Будто желала убедиться, что он вовсе не иллюзия, а она и правда здесь, вовсе не на деревянном полу местной церкви, где витал лишь едкий запах крови её жениха и малочисленных друзей.
— За что? — крепче сжимая пистолет пальцами, напряжённо проговорила сквозь зубы она, хищнически склоняя голову чуть набок и видя лишь спокойствие на мужском лице, будто бы не отделяло его от смерти всего одно нажатие на спусковой крючок.
— Я отреагировал, — выдержав небольшую паузу, всё же ответил Петир, поднимаясь плавно на ноги и подходя чуть ближе, осматривая хрупкую женскую фигурку более пристальным взглядом, будто восполняя возникшие за четыре года пробелы.
— Ты отреагировал? — голос предательски дрогнул, и Санса ощутила как в носу тут же неприятно защипало в преддверии подступающей истерики, отозвавшейся тугим комком в горле и вспышкой слабости, которую он уловил проницательно за долю секунды.
Ему понадобилось всего лишь одно уверенное и молниеносное движение рукой, чтобы выбить пистолет из её рук и схватиться пальцами за огненные пряди волос, вызвав тихое девичье рычание, слетевшие с её губ, прежде чем она высвободилась из его крепкой хватки и парой давно отточенных движений сбила его с ног, вынудив упасть лицом вниз.
— Отреагировал? — переспросила она в этот раз куда более холодно, наблюдая с жёсткой усмешкой за тем, как он приподнимается неторопливо на локтях, стирая тыльной стороной ладони кровь, скатившуюся по щеке из рассеченной брови.
— Это был самый мазохистский поступок в моей жизни, — с трудом поднявшись на ноги и слегка пошатнувшись, Петир взглянул на неё вновь, тем самым взглядом, что прежде вызывал улыбку на её губах; тем самым взглядом, после которого он называл её с гордостью своей прекрасной девочкой, — Ты разбила мне сердце.
Она на миг замерла, всё так же готовясь нанести ему новый удар, отбрасывая подальше всё то, что их связывало, и вновь и вновь вспоминая, с какой жестокостью он отдал тогда приказ, помня лишь раздавшиеся после этого выстрелы и боль от ударов, что последовала за ними. Он стоял над ней, всё пытаясь, как и всегда, оправдать свой гнусный поступок. Такому нет прощения, понимали это оба.
Петир вновь улыбнулся, на этот раз лишь уголками губ, и в абсолютной тишине раздался тихий щелчок складного ножа, а затем блеснуло стальное лезвие, от которого она едва успела увернуться, чересчур быстро сокращая между ними расстояние и блокируя его удар, утративший давно былую силу. А, быть может, просто она стала ещё сильнее, и потому с довольной усмешкой приняла его тихий вскрик, последовавший за хрустом сломанных костей в кисти. Времени уже медлить не осталось, потому, напрягая до предела пальцы правой руки, она быстро и точно нанесла пять ударов в пять разных точек у сердца, слыша хриплый и булькающий звук, вырвавшийся из его горла внезапно. Тоненькая струйка крови тут же скатилась по его подбородку, и он сделал жадный вздох, прижав ладонь к груди, прежде чем перевести на неё ошарашенный взгляд и тихо, на выходе, прошептать:
— Он научил тебя, как можно пятью пальцами разорвать сердце? — его губы на миг дрогнули в улыбке, а в глазах читалась лишь гордость при взгляд на неё; на ту, что стала его самым совершенным творением.
— Конечно, — Санса совсем не понимала откуда взялись слёзы в глазах, почему ей так больно и почему осознание того, что он уже почти мёртв, вызывает такие колкие ощущения, — Я плохой человек, я знаю, — прошептала неожиданно она, понимая что не может больше держать это в себе, позволяя попросту слезинке скатиться по её щеке.
— Нет, — отрицательно покачал головой из стороны в сторону он, едва дыша, — Ты замечательный человек. Мой любимый человек.
Санса вымученно улыбнулась, а затем скользнула ладонью невесомо по его щеке, зная что он не убьёт её. И Петир на миг прикрыл глаза, наслаждаясь столь нежным жестом, прежде чем несмело шагнуть вперёд на негнущихся ногах, отсчитывая мысленно ровно пять отведенных его жизни шагов, дающихся на удивление легко и просто. Потому что время пришло. Она имела право на месть, а он заслуживал смерти. Всё честно.
И сорвавшийся с его губ последний хриплый вздох, с которым он рухнул на пол гостиной, вынудил её замереть на секунду, а затем запрокинуть голову, обращая взгляд к потрескавшемуся потолку, и сделать глубокий вдох, ощущая как катятся слёзы по её щекам, а с плеч спадает тяжкий груз. Он мёртв. Петир мёртв, и она может наконец двигаться дальше, а боль на сердце пройдёт. Обязательно пройдёт, оставив попросту там очередной шрам.