Присутствуют:
от штаба сухопутных сил: Гальдер, Браухич,
от штаба морских сил: Лютьенс,
от штаба ВВС: Геринг, Мильх,
командующие группами армий,
командующие танковыми группами,
командующие 12, 2, 6, 4 полевыми армиями.
Фюрер: «…следует ясно понять: нам отпущены часы, именно часы, чтобы радикальным образом изменить ситуацию. Война приобретает мировой характер; вступление в нее не только Советского Союза, но и Соединенных Штатов Америки неизбежно уже в ближайшие месяцы. Я посмотрел данные по военному производству в этих странах, и они меня испугали. Если мы не выиграем войну в 1941 г., к середине 1942 г. Рейх будет раздавлен…”
Рейхсмаршал Геринг: «Это пропаганда, мой фюрер.”
Фюрер: «Вы готовы поручиться за это перед нацией? Я должен присвоить вам звание рейхсмаршала разведки?
Продолжим, господа.
Мы вступаем в кампанию 1941 г., имея в активе историческую и совершенно ненужную победу на Балканах, фронт, растянутый от Нордкапа до Ливии по широте и от одного Бреста до другого по долготе, ненадежного союзника и господство противника на морях. Правда, введение в строй «Соединения L» может это господство поколебать.”
Вице-адмирал Лютьенс: «Задача N 1 — еребазирование «соединения L» в Норвегию в рамках «Изменений к плану «Барбаросса».
Фюрер: «Вчера вечером Сталин обратился ко мне с просьбой пропустить через Датские проливы их новый линкор. Что вам известно об этом корабле, Лютьенс?”
Вице-адмирал Лютьенс: «Около 65 тысяч тонн водоизмещения, 9 орудий калибра 406, причем, это русские шестнадцатидюймовки — новые и с улучшенной баллистикой. 29 узлов. 406 мм пояс, башни. Палуба не менее 152 мм. Вчера закончил артиллерийские испытания.”
Фюрер: «Каковы возможности линкора?”
Вице-адмирал Лютьенс: «Ну, в принципе он способен разнести на куски мое соединение и у него еще останется достаточно снарядов на все наши крейсера и броненосцы.
Фюрер: «Очень хорошо. Значит, этот корабль будет весьма полезен для нас на севере. Разрешение будет дано, вы пойдете двенадцатого мая вместе с русским кораблем. Английские торпеды на наших складах есть?
Лютьенс: «В избытке.”
Фюрер: «На вашем месте я бы знал, что с ними делать.
Мы будем решать задачи комплексно. Великобритания, конечно, будет помогать русским, но нам важно выиграть время. Необходимо, чтобы в первые, критические, дни развертывания «Барбаросса» нгличане были дезориентированы. Для этого и проводится операция «Альбион». В первую очередь — для этого. То, что при этом будет выведен из строя русский линкор, а наши корабли перейдут в Норвежское море — лишь побочные результаты. Но утечки информации здесь допустить нельзя. Иначе дичь превратится в охотника. Работайте, Лютьенс.”
Лютьенс: «Мой фюрер, я не успеваю за ходом вашей мысли.”
Фюрер: «В печать просочится информация о создании единого Северного флота континентальных союзных держав — ермании и России. В общую сеть дезинформации лягут и кое-какие операции Абвера здесь — в Югославии и Греции. Ваша задача — овести корабли в Тронхейм с минимальными повреждениями. Хейнкели из моего резерва прикроют вас, но это — крайний случай. Это — еждевременная война.”
Дейдра фон Лееб, командующая группой армий «Север» : «Правильно ли я понимаю, что нейтрализация и при возможности захват русского линкора входит в задачу моей группы армий?”
Фюрер: «Несомненно. Причем вы должны будете решить эту задачу даже в том случае, если корабль останется вполне боеспособным. В этом случае ВВС группы «Север» будут усилены.”
Дейдра фон Лееб: «В моей группе всего 12 дивизий, все пехотные., я знаю, еще четыре мне обещаны. Но по данным моего штаба русские перебрасывают на север не менее десяти новых дивизий, сотни самолетов.”
Фюрер: «Сотни» — это сколько?”
Дейдра: «Аэродромы Приполярья и Ленинграда расчитаны на 500 — 600 машин. Таким образом, к началу операции я не буду иметь преимущества ни в воздухе, ни на земле. Кольский полуостров — это горы, идеальные оборонительные позиции, а у меня нет тяжелой артиллерии.”
Фюрер: «И все-таки, вы должны взять Мурманск. Мне тоже приходится принимать тяжелые решения. Очень тяжелые решения.
Вообще все должно решится южнее. Но мне нужна волшебная палочка на случай, если нас постигнет неудача ТАМ. Эта волшебная палочка — урманск. Достаньте мне ее, Дейдра.”
Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных сил: «Значительное усиление войск на севере едва ли возможно прежде всего по транспортным соображениям. Мой фюрер, я обязан сказать вам, что постоянные изменения в планировании дезорганизует снабжение армии. В план «Барбаросса» внесено столько поправок, что его уже невозможно узнать. Нельзя импровизировать дислокациями миллионов солдат.”
Фюрер: «Гальдер, вы отдаете себе отчет в том, что за полгода ваших размышлений план «Барбаросса» вестен, надо думать, известен в деталях во всех странах, где есть хоть какие-то вооруженные силы? Я дезориентировал исполнителей? Прекрасно, но я дезориентировал и разведку противника. Импровизация — наш единственный козырь, в «войне по правилам» они сильнее нас, Гальдер. Это во-первых. Во-вторых, у «Барбароссы» было одно существенное достоинство. Оперативное усиление было выражено в плане настолько слабо, что система снабжения войск будет работать практически при любых наших перегруппировках. Что же до оперативных целей, я хотел бы заслушать командующих группами армий.”
Корвин фон Рунштедт, командующий группой армий «Юг» : «В рамках прежнего плана наступление должно было вестись в двух приблизительно равных по силам группировках. Севернее Припятских болот сосредоточивались войска групп «Север» «Центр», имея задачу действовать против Белостоцкой и Минской группировок противника, прикрываясь со стороны Прибалтики явно избыточными силами в составе двух полевых и танковой армии. Южнее Припяти моя группа армий совместно с румынскими и венгерскими войсками наступают на Луцк и далее на Киев. С точки зрения штаба группы армий «Юг» этот план не обеспечивает возможности быстрого разгрома противника.”
Фюрер: «Рэндом, вы согласны с этим?”
Рэндом фон Бок, командующий группой армий «Центр» : «Да, мой фюрер. Весь план был основан на том, что противник сохранит крайне невыгодное для него расположение войск в Белостоцком выступе, вследствие чего моим танковым группам удастся в первые же дни войны окружить и уничтожить три русские армии — третью, четвертую и десятую. В случае отвода русских войск на линию Минского укрепрайона, вся операция оказывается ударом по воздуху.”
Корвин фон Рунштедт: «Театр военных действий южнее Припяти носит преимущественно открытый характер. В отличие от болотистых и лесистых районов Белоруссии, в Молдавии и на Украине моторизованные войска могут двигаться не только вдоль дорог. С другой стороны, при наступлении придется преодолевать ряд крупных рек в их нижних течениях. Однако, через крупные реки трудно не только наступать, но и отступать. Если военные действия начнутся для русских неудачно, реки доставят им больше хлопот, чем нам.
Далее. Полоса группы армий «Юг» наиболее опасна для нас в случае превентивного наступления русских. Здесь — кратчайший путь к ахиллесовой пяте «Оси» — нефтяным источникам Плоешти. Зная активность русского командования, я предполагаю, что здесь русские отступать не будут, и мы, столкнувшись с сильнейшей их группировкой, сможем решить исход войны в одном грандиозном встречном сражении.
Я предлагаю нанести главный удар в Румынии из района Ясс в общем направлении на Бельцы, Ямполь, Проскуров. Вспомогательный удар — на Проскуров с севера. Далее использовать соединенные 1 и 2 танковые группы для уничтожения оперативных резервов противника в районах Житомира-Коростеня или Киева.”
Фюрер: «Какие силы вы запрашиваете для этой операции?”
Корвин фон Рунштедт: «Для того, чтобы наверняка прорвать фронт русских и обеспечить темп наступления я хочу использовать в первом эшелоне армейской группы 9 танковых и 5 моторизованных дивизий, объединенных в две танковые группы, которым будут приданы для защиты флангов, уничтожения окруженных группировок противника и наращивания ударов 22 пехотные дивизии. Общие потребности группы армий я определяю в 95 дивизий, включая венгерские и румынские войска.”
Фюрер: «Вы отдаете себе отчет в том, что развернуть эти войска в Румынии невозможно? Вам придется развертывать группу армий на территории противника в ходе наступления.”
Корвин фон Рунштедт: «Мы уже делали это в Арденнах.”
Гальдер: «Откуда мы возьмем эти дивизии? Из групп армий Бока и Лееб?”
Фюрер: «Если оперативный план «Барбаросса 2» будет утвержден, я санкционирую переброску войск из Франции.”