Корвин фон Рунштедт: «В ходе операции должно быть обеспечено единство командования на театре военных действий, не исключая войска, авиацию и флот союзников.”
Фюрер: «Я хотел бы заслушать мнение командующего группой армий «Центр».”
Рэндом фон Бок: «В рамках нового плана фронт моей армейской группы растягивается, включая в себя полосу бывшей группы «Север», а силы — начительно уменьшаются. Единственная задача, которая может быть поставлена перед моими войсками — сковать силы противника и тем обеспечить действия Корвина, имея надежду когда-нибудь соединиться с ним восточнее Припяти. Решить эту задачу я могу только наступлением. Если обстановка не изменится, я буду следовать общим контурам прежнего плана.”
Фюрер: «Вам будут подчинены силы флота «Балтийского моря» — броненосцы «Шлезиен» «Шлезвиг».
В моем непосредственном распоряжении остается стратегический авиационный резерв и артиллерийские корпуса. Господа командующие, господин начальник штаба сухопутных сил, у нас очень мало времени для того, чтобы подготовить эту операцию. Я назначаю крайним, подчеркиваю, крайним сроком — 22 мая 1941 г. ВВС должны быть готовы раньше.”
Корвин фон Рунштедт: «Что мы будем делать, если Люфтваффе не удастся захватить господство в воздухе?”
Фюрер: «Не знаю. Наверное, отходить за Вислу… Ладно. Все свободны. А вас, господин Барон, я попрошу остаться…”
ГЛАВА 2. «ВАЛЬКИРИЯ». МИНУС СЕМАНДЦАТЬ.
Афины. Аэропорт. 4 часа утра.
Ганна Райч ежилась от утреннего холода и злилась. Ее, знаменитую (ну хорошо, пока еще не знаменитую) летчицу-испытателя люфтваффе оторвали от срочной работы, не слушая никаких возражений, отправили в Афины. Поездом! В одном купе с какими-то гражданскими чиновниками из оперативного штаба «Балканы». Одному из них она чуть не сломала руку.
Ганна стояла у пустого здания аэровокзала. Полчаса назад ее разбудили, привезли сюда и велели ждать.
- Вы выспались, Ганна?
- Это… вы? Я слышала, что вы поехали на отдых в Мюнхен.
- Многие думают, что я Мюнхене. Люди, которые осведомлены лучше, считают, что я в Берлине. Человек двести знают, что я в Афинах. А то, что я сейчас не ночую в штабе Барона, а разговариваю со своим личным пилотом, знаете только вы. Как вам нравится такая степень секретности?
Судя по всему, спать Фюрер сегодня не ложился. И, видимо, не собирался.
“Это что, мне снится?» — одумала Ганна.
- Ганна, вы мне нужны.
- Я слушаю, — очему-то в этом странном и нереальном утреннем диалоге на летном поле она говорила с ним, как равная, и оба находили это естественным.
- Вам придется войти в историю, Ганна. Чем бы не кончилась ваша миссия и вся эта война, вы застрянете в учебниках. (“Как полковник Хенч», — одумал он, но говорить это девушке не стал.) Сегодня начинается операция «Валькирия». Собственно, самолеты уже взлетели. Цель операции — воспользоваться благоприятной для нас политической обстановкой в Ираке и изгнать англичан из этой страны.
- Из Ирака? Но… мы же никак не можем достать Ирак. Это… невозможно.
- Возможно, если мы захватим в неповрежденном состоянии аэродромы Кипра. Там будет высажен воздушно-десантный корпус. Через, — он посмотрел на часы, — ерез два часа. В Ираке мы будем завтра.
- Это дезинформация? Я должна попасть в плен и передать это англичанам?
Фюрер рассмеялся:
- А ты умнее, чем я думал. Но в данном случае ты ошибаешься. Видишь ли, они все равно не поверят. А передать это ты должна Роммелю.
- Кому?
- Роммелю, командиру Африканского корпуса. Вместе с моим категорическим приказом. Запоминай дословно. «У англичан будет паника. Большая паника. Постарайся этим воспользоваться.» ще ты передашь ему, что по устной договоренности с Дуче итальянские войска в Африке на время операции переходят в его непосредственное подчинение. Кстати, вот это — действительно дезинформация.
- У меня будут какие-то документы?
- «Предъявитель сего является личным представителем Фюрера германской нации, действует от его имени и во благо Рейха.» одпись. Конечно, «Ришелье» смотрелось бы лучше. Ганна, с этой бумажкой в плен вам попадать не стоит. В особенности к нашим дорогим союзникам. Имей в виду, вытаскивать тебя не будут.
- Я летчица, — нахмурилась Ганна, — выкла полагаться только на себя.
- Тем лучше. Полетишь через Сицилию. Договорись насчет горючего. Как угодно, но договорись. Сошлись на приказ… генерала Штудента. Заплати, у тебя будут деньги. Понадобится — латишь телом. Но в полдень ты должна быть у Роммеля. Живая, и с этой бумажкой.
- Разве вопрос о горючем нельзя решить официально?
- Можно. На это нужно несколько часов. У меня их нет.
Кипр. Никозия. 6 часов утра.
- Господин майор, обнаружена крупная воздушная цель. Направление — юго-юго-запад.
- Александрия что-ли? — майор Андерсен, дежурный офицер штаба противовоздушной обороны Кипра, зевнул.
-, господин майор. Но 8 армия не информировала нас об этих самолетах. Рядовой Томас думает, что это могут быть немцы.
- Передайте рядовому Томасу, что его задача — обеспечить бесперебойную работу радиолокационной станции. Думать он будет в Оксфорде. Это не могут быть немцы, потому что немцам нечего делать на Кипре. Для них здесь нет подходящих целей. Ладно, на всякий случай ведите прокладку цели.
-, сэр.
Минуту майор раздумывал, не поднять ли на всякий случай в воздух дежурное звено истребителей. Но тогда ему придется задержаться минимум на полчаса… и весьма вероятны разборки со штабом командующего в Александрии.
…Сдавая дежурство, Андерсен ни словом не упомянул о самолетах, приближающихся к острову с юга. «Скоро пилоты все равно выйдут на связь», — одумал он, — «И тогда Джек ими займется».
Майор ушел с поста в две минуты седьмого. Он прожил еще тридцать шесть лет и умер в Сан-Паоло в декабре 1977 г. за два дня до старта Первой Звездной. Он никогда больше не был в Англии.
… — Они снижаются, сэр.
- Ты можешь по прокладке определить их скорость?
- Сейчас попробую. Слушай, это не «Веллингтоны» ! Скорость очень мала. Больше всего это напоминает…