13
Жизнь в сновидении происходит вне времени и вне про-
странства, реальности: общаешься с умершими как с жи-
выми, хотя знаешь, что они умершие. Жизнь есть сон, и
часто к старости, как к концу времени сна, нелепость этой
жизни становится все яснее и яснее. И вот в последний год
жизни Толстой записывает в Дневник: «Мы живем безум-
ной жизнью, знаем в глубине души, что живем безумно, но
продолжаем по привычке, по инерции жить ею, или не
хотим, или не можем, или то и другое, изменить ее» (16
июля).
Отсюда мысли Толстого о безнравственности прави-
тельства, которое человек не должен поддерживать. Рус-
ский народ избегает власти, удаляется от нее. «Он готов
предоставить ее, скорее, дурным людям, чем самому за-
мараться ею. Я думаю, что если это так, то он прав. Все
лучше, чем быть вынужденным употребить насилие. По-
ложение человека под властью тирана гораздо более со-
действует нравственной жизни, чем положение избирате-
ля, участника власти. Это сознание свойственно не толь-
ко славянам, но всем людям. Я думаю, что возможность
деспотизма основана на этом» (30 марта 1905 г.).
Эти воззрения Толстого близки к трактату великого
американского мыслителя Генри Дэвида Торо «О граж-
данском неповиновении» (1849). Перечитывая его, Толстой
записал в Дневнике 14 апреля 1903 г.: «Читал Торо и ду-
ховно поднялся». Никогда и ни о ком не отзывался Тол-
стой столь высоко. Мысли Торо были настолько необходи-
мы Толстому, что он возвращался к ним постоянно. В ста-
тье «К политическим деятелям» (1903) он написал слова, исполненные огромной силы обличения и убежденности:
«Мало известный американский писатель Торо в своем
трактате о том, почему человек обязан не повиноваться
правительству, рассказывает, как он отказался заплатить
американскому правительству 1 доллар подати, объяснив
свой отказ тем, что не хочет своим долларом участвовать в
делах правительства, разрешающего рабство негров. Разве
не то же самое может и должен чувствовать по отношению
своего правительства не говорю уже русский человек, но
гражданин самого передового государства Америки...» Од-
14
нако о революции 1905 г. Толстой высказывался вполне
определенно: «Во всей нынешней революции нет идеала.
И потому не революция, а бунт» (3 ноября 1905 г.).
В развернувшейся революции Толстой усматривал «три