— Да, достойно… — кивнул консильери и поспешил уйти.
— А что с Мелиссаром? — крикнул ему вдогонку.
— Теперь там правит наместник.
Консильери поспешил за ворота. А я сокрушаюсь. Раз назначен наместник, Мелиссар для нас точно безвозвратно потерян.
Захожу в замок, пересекаю холл и начинаю подниматься по лестнице. Сегодня у меня нет занятий. Возвращаться в свою комнату и опять читать не хочется. А больше податься некуда. Разве что заглянуть к Алану и расспросить его, что он знает о произошедшем в столице.
Стучу в его дверь и вхожу. Можно было догадаться, чем будет заниматься брат. Он лежит на кровати в одежде и в одиночестве напивается.
— Тебе налить? Можешь не переживать, маме сегодня не до этого.
— Не вижу повода напиваться.
Брат отмахивается, залпом осушает бокал и снова наливает из бутылки добавки.
— Ты не знаешь, что произошло в столице?
— Так, в общих чертах. Наш отец устроил заговор против короля Гро Райта. Все должно было состояться после суда над бывшим князем Мелиссара Реганом Бреттом. Прошел суд, подлеца осудили и после этого все князья предъявили королю претензии. Они призвали его отречься от престола, иначе все восстанут. Они пообещали его не тронуть и дать возможность сбежать к альбиносам. Говорят, Гро Райт так бежал после своего отречения в порт, что даже забыл жену. Она еле успела к отплытию корабля. Потом князья устроили разборку. Наш отец настаивал на голосовании, а князь Оршика на жребии. Из-за этого получилась ссора. Она перешла в поединок, в результате которого они убили друг друга.
Алан все это рассказывал с таким видом, как будто это было пустяком. Меня же все это шокировало до глубины души. Выходило, что отец устроил заговор и сместил самого короля!
Брат отпил вино и поморщился.
— Если бы отец стал королем, одному из нас достался Скалистый Берег, второму Мелиссар, ну а Даниэль потом взошел на престол и сменил отца. Все сложилось бы идеально. Теперь получится, что завтра Даниэль станет нашим князем. Мы все ему произнесем слова клятвы, и нам с тобой уже ничего не светит. Я вот лежу и думаю, когда брат меня попросит съехать: в этом году или в следующем. Надо чем-то начинать заниматься, как-то определяться, а мне в голову совершенно ничего не приходит. Я думал об одном, теперь вот получается другое. Никак не могу свыкнуться с новым положением.
Тут мне на ум приходит вопрос, который стоило задать консильери. Вот только он у меня слишком поздно появился.
— А не знаешь, Гро Райт не успел подписать указ о передачи Мелиссара Даниэлю? Если он все-таки успел, то Тебрион Имрич уже не вправе у него отобрать княжество просто так. Только за тяжкий проступок.
— Понятия не имею. Да какая разница? Отца нет, прежнего короля тоже нет. С кого спрашивать?
Алан отмахнулся и допил бокал вина. Взяв бутылку, он налил остатки и поморщился. Поднявшись с кровати, он вышел на балкон и крикнул гвардейцам позвать к нему Милли.
— А она тебе еще зачем?
— Как зачем? У меня вино закончилось. Или ты на нее глаз положил? Зря. Она тощая и некрасивая. Это называется дурным вкусом. Женщины должны быть красавицами. Тощих страшилищ пусть берет кто-нибудь другой.
— Тогда зачем было ее совращать?
— Так она же была девственница. Не то, что бы это меня заводило. Так, что называется, ради интереса воспользовался.
Постучавшись, в комнату вбежала Милли.
— Две бутылки вина… Нет, лучше тащи три.
Девушка кивнула и убежала. Алан взялся за остатки вина в бокале.
— Ты бы лучше не напивался. Даниэль не отец. Он терпеть не будет, — посоветовал я.
— Вот обязательно было говорить под руку? Еще больше настроение испортил! — вскипел брат и с силой поставил на тумбу бокал, едва его не разбив.
Дело сделано. Теперь можно оставлять брата в покое. Он уже не напьется и впредь будет осторожнее.
Я вышел в коридор. Идти к себе в комнату по-прежнему не хотелось. Даниэль был занят с помощниками. Алан коротал горе на пару с вином. А вот маме требовалась помощь. Она хоть и уединилась в своей комнате, но я понимал, переносить горе в одиночестве это хуже всего. К ней и нацелился.
Не стал стучать в родительскую спальню. Вдруг лекарша дала маме снотворное, и она сейчас спит. Тихо открыл дверь и вошел. Кровать была застелена. Мама сидела в кресле у окна и смотрела куда-то вдаль.
— Это я, — негромко произнес я, чтобы не напугать.
Закрыв дверь, я подошел к маме и обнял ее за плечи. На подоконнике стоит кувшин, рядом наполовину выпитый бокал вина. На подносе лежала всякая мясная снедь и сыр, к которым мама если и притронулась, то совсем немного. Обернувшись и увидев, что это я, мама прижалась спиной.
— Что-то случилось?
— Нет. Хотел побыть с тобой.
— Тебе уже рассказали, что случилось?
— Алан только что рассказал в общих чертах. Отец устроил заговор и заставил Гро Райта отречься. Он собирался сесть на его место. Потом Даниэль должен был его сменить. Алену бы достался Скалистый берег, ну а мне, наверное, Мелиссар. Или наоборот.
Мама отрицательно покачала головой.
— Сменить отца должен был ты.
— Я? Но я же всего-навсего третий сын.
— Потому что ты особенный. Ты сильный. Так сказала предвестница.
— Но предвестники — это преступники. Настоятель храма Корнелиус не раз говорил… — тут же вспоминаю я.
Мама перебивает и просит присесть рядом. Я беру стоявшее в углу кресло, разворачиваю его к окну и сажусь рядом. Мама немного отпивает из бокала вино и продолжает:
— Предвестников никогда не было много. На весть мир всего пятеро. Никто не знал, где они живут, как становятся предвестниками, есть ли у них ученики. Они появлялись в городах, когда считали нужным. А потом также внезапно исчезали. Все, начиная от правителей и заканчивая последними нищими, выстраивались в очередь. Предвестники не делали послаблений ни богачам, ни правителям. Принимали только по очереди. Из-за этого власть имущие их недолюбливали. В год, когда на предвестников начались гонения, ты еще не родился. Я уже была замужем за Тролом и родила ему Даниэля и Алана. Заводить третьего ребенка мы не собирались…
Интерлюдия 1
Высоко держа над собой порожденный магией светящийся шар, мастер тайных дел Бродерик Келри едва ли не бежал по ступенькам вглубь подземелья, служащего тюрьмой и пыточной для преступников всех мастей, коих всегда хватало в Скалистом Берегу. При своем почтенном возрасте старик был бы рад убавить темп, но спешащая за ним молодая княгиня Мари Гилберт, уже дважды велела идти быстрей.
Несмотря на яркий свет шара, пропитанные сыростью, вонью и страхом тысяч побывавших здесь бедолаг, каменные своды не теряли мрачности, отчего даже сам мастер не любил сюда спускаться, не говоря о княгине.
Ступеньки закончились небольшим помещением с тремя дверьми. Темная фигура надзирателя склонилась в поклоне у единственной открытой двери слева. Не останавливаясь и не обращая на него внимания, княгиня и мастер проследовали по коридору дальше.
— Почему я не слышу криков? Здесь кто-нибудь есть? — прислушиваясь, спросила княгиня.
— Конечно. Здесь всегда кто-нибудь есть. Сейчас тут восемь воров, одна мошенница и двое убийц, повздоривших в таверне с третьим, которого, собственно, и убили. Ну и предвестница. Я специально велел дознавателям приостановить работу на время вашего визита. Признаться честно, в последнее время у нас тут мало постояльцев. Все благодаря нашим стараниям…
Пользуясь случаем мастер хотел и дальше хвалиться, но княгиня его перебила:
— Вы сделали, что я велела?
— Конечно. Мы выделили предвестнице лучшие апартаменты. Там почти сухо и нет крыс. Занесли мебель, накрыли стол. Принесли самое лучшее. Все как вы велели. Но она отказалась от еды. Попросила все унести и оставить только воду.
Коридор почти закончился. Его перегораживал очередной надзиратель у одной из дверей слева. Мастер остановился около него и развернулся к княгине.
— Предвестницы не опасны, но мало ли…
— Останьтесь здесь. Я поговорю с ней наедине.
Уловив кивок мастера, надзиратель поспешил отомкнуть замок и открыть тяжелую дубовую дверь, скрепленную прочными коваными прутьями.
Княгиня вошла в тюремную камеру. Тяжелая дверь с грохотом закрылась за ее спиной.
В просторном помещении, предназначенном для содержания десятка узников, было светло. Вверху порхали порожденные магией четыре огромных светящихся мотылька и тем освещали пространство. На полу лежал большой ярко-красный ковер. Справа стоял красивый резной столик с кувшином воды и стаканами. К нему были придвинуты два изящных стула. Дальше у стены в левом углу размещался топчан с подушками из дорогой материи. Отхожее место справа в углу прикрывала цветная ширма.
Все перечисленное несуразно смотрелось на фоне серого камня. Словно кто-то случайно принес и расставил в дикой пещере роскошные предметы интерьера.
Немолодая женщина с распущенными длинными темными волосами с проседью стояла перед ширмой в светлом платье спускавшимся настолько низко, что прятало обувь. Такая же высокая, статная, как и княгиня, и с такой же властностью во взгляде. Лишь висящий на шее магический ошейник выдавал в ней узницу.
— Приветствую вас предвестница Ханна, — произнесла княгиня с почтением.
— Я тоже рада с тобой познакомиться. Жаль, что наше знакомство состоялось в таком месте.
Обращение на «ты» непривычно резануло княгине слух. Лишь немногим такое позволялось. Обратись кто-то другой, и она велела бы выдать десяток, а то и полсотни плетей. Вот только предвестники были освобождены от мирских условностей. Для них что король, что последний нищий были равными. Они ко всем обращались на «ты». И с их мнением было принято считаться.
Предвестница неотрывно смотрела на Мари Гилберт и это ее смутило. Она посмотрела по сторонам и виновато произнесла:
— К сожалению, я не смогла принять вас другим образом. Но я попыталась, насколько возможно, сделать ваше пребывание у нас удобным. Если вам еще что-то нужно, вы только скажите, вам принесут. За дверью постоянно будет находиться человек.
— В этом нет необходимости. Сегодня я покину эти стены. Ты выпустишь меня.
Княгиня вздрогнула. Она ожидала этих слов и все равно не смогла сдержаться от охватившего ее волнения.
— Боюсь это не в моих силах.
— Ты знаешь, предвестники не преступники. Мы такая же часть Великой Системы, что и жрецы. Наша вина лишь в том, что мы видим будущее и говорим о нем правду. Мы знаем, как изменить грядущее. Жрецы сочли это опасным. Они хотят нас истребить. Чтобы никто не узнал о том, что задумано. Чтобы никто не помешал изменить будущее. Но они глупцы. Уйдем мы, миру никто не поможет. Мир будет обречен на хаос и темные времена до тех пор, пока не появится новый предвестник. Вот только когда он появится? Каким будет?
Княгиня напряглась. Брови на переносице сморщились.
— Но…
— Ты не раз обращалась к предвестникам. К предвестнице Анне, Лидии, Каре. Они помогали тебе, равно как всем остальным жителям Скалистого Берега. Тебе только требовалось к ним обратиться, и они помогали. Предвестники редко о чем-то просят и никогда не требуют большего, чем может выполнить человек. Ты можешь это сделать, я знаю. Обо мне никто не знает, кроме тех, кто находится в этих стенах. И я обращаюсь к тебе с просьбой помочь.
Молодую княгиню охватила нервная дрожь. Она на миг застыла. В следующее мгновение она по-детски закусила губы, перевела взгляд куда-то вверх, словно моля там кого-то, и предпочла отвернуться.
Высказав все, что посчитала нужным, предвестница смолкла. Судя по уверенности в лице и голосе, можно было смело сказать, женщина знала ответ заранее. Она лишь ждала, когда княгиня решится.
Затянувшаяся пауза длиной в минуту досталась Мари тяжело. Ее плечи несколько раз дрогнули, прежде чем она обернулась. Теперь во взгляде читалась решительность. Она набрала в легкие побольше воздуха и громко крикнула:
— Бродерик!
Тотчас двери открылись. Мастер тайных дел буквально ворвался в тюремную камеру.
— Закройте дверь!
Мастер кинулся обратно к двери, но надзиратель выполнил приказ княгини быстрее.
— Кто знает о предвестнице?
Бродерика передернуло. Чрезмерная взволнованность молодой княгини передалась и ему.
— Устроивший на предвестницу охоту инквизитор, четверо его людей, начальник тюрьмы, надзиратели, трое дознавателей, десять наших гвардейцев участвовавших в розыске предвестницы… — почесав нервно висок, он дополнил: — сержант… ну и пятеро свидетелей общавшихся с предвестницей на постоялом дворе. Вроде бы все.
— Бродерика можно не считать. Он будет молчать даже под пытками, — уверенно произнесла предвестница.
Мастер тайных дел посмотрел на женщину, его лицо перекосилось от понимания того, что произойдет дальше.
— Это точно все люди? — задала очередной вопрос княгиня.
Бродерик уставился на свою правую руку, нервно подергал пальцами, по-видимому, пересчитывая людей, и быстро выпалил:
— Да, все верно. Получилось ровно тридцать человек. Они все здесь. Даже инквизитор не ушел.
— Всех людей сейчас же собрать во дворе тюрьмы. Всех до единого. Выполнять!
Мастер вздрогнул от крика. Уже хотел кинуться к двери, но все-таки посчитал своим долгом сказать:
— Надо немного времени. Хотя бы четверть часа… Это максимум.
Прошло в два раза больше времени, прежде чем удалось собрать всех причастных. Княгиня дошла до последней двери, за которой был выход во внутренний двор, взялась за ручку и обернулась к шедшей за ней предвестнице.
— Побудьте здесь. Когда закончу, я позову, — нервно сглотнув, тихо произнесла она.
— Ты одна не справишься. Сними с меня ошейник.
Княгиня поднесла руки к тяжелому металлическому обручу, он раскрылся и упал на пол. Удар эхом разнесся по подземелью.
— Сделаем все вместе. Сначала выйдешь ты, потом я. Действие их магии остановлю я. Ты дважды породишь Ледяные вспышки. Это всех обездвижит. Потом дважды используешь Цепную молнию. Выживших добьешь пламенем. Маны тебе на всех хватит, — спокойным голосом посоветовала предвестница. — Не забудь о Бродерике. Лишние свидетели тебе не нужны. Пожалеешь сейчас, еще больше пожалеешь потом.
Мари кивнула и решительно открыла дверь.
Небольшой дворик у подножия Гнездовой скалы был заполнен людьми. Княгиня мельком пробежала взглядом по лицам, сосчитав общее количество. Людей собралось ровно тридцать. Она перевела взгляд на высокие стены и две башни. Там никого не было.
Мастер тайных дел поспешил к уху княгине. Буркнув, что все здесь, он встал за ее спину.
Вперед вышел худой высокий инквизитор Алвин.
— Княгиня, зачем нас всех собрали? Что-то…
Не договорив, инквизитор замер. Глаза округлились при виде вышедшей во двор предвестницы без магического ошейника.
Обе руки княгини взметнулись на людей, породив в толпе две белые вспышки. Разлетевшийся холод быстро сковал толпу. Следом из рук княгини вырвались молнии. Они побежали по телам яркими сверкающими разрядами. Тела затряслись в бешеном припадке. В следующее мгновение из рук княгини появилось пламя. Два мощных огненных потока полились на людей, заставив одежду загореться. Лишь когда почувствовался запах паленого мяса, княгиня убрала огонь и опустила руки.
Крики, вопли, громогласные проклятья так и не прозвучали. Раздались лишь щелчки от разрядов молний при попадании в тела и шипение пламени.
Княгиня обернулась.
Решительность и вся сила на ее лице исчезли. Теперь на нем были жалость, боль, сострадание. Она искренне жалела погибших людей, чья вина заключалась лишь в том, что по воле службы или случая они стали свидетелями посещения предвестницей города.
Лицо лицом, но прозорливый мастер все-таки смог разглядеть в глазах молодой княгини огоньки поджидающей смерти. Однако слишком поздно. Он хотел призвать магию и выставить защиту. Но ничего не получалось. Руки инстинктивно вздернулись вверх.