— И помни, ровно в двенадцать твое платье превратится в тыкву.
— Платье Золушки не превращалось в тыкву, — безразлично поправила Элла Санту.
— А это превратится. Не успеешь вернуться с бала до полуночи — будешь ходить в тыкве.
Он точно рехнулся. Возможно не полностью, слегка, но факт на лицо.
Платье — восторг! Нежное мятное кружево на моей бледной коже просто изумительно смотрится, важные части скрыты телесной тканью. Рукава словно вторая кожа — не чувствуются, зато выглядят… так и хочется прикоснуться.
Я будто сошла с обложки журнала. По полу следом волочется небольшой "хвост", шаги слегка скованы, но это ничуть не умаляет моего восторга.
В комнате шло бурное негромкое обсуждение. Слов разобрать не удалось, я и не старалась. Открыла дверь и замерла на пороге, ожидая реакции.
Санта прервался на полуслове, взгляд заскользил по фигуре.
— Фея сегодня в ударе. Томас, из меня стилист более перспективный. А хрустальные туфли где?
Так обрадовалась новому наряду, что забыла о прогрессирующем сумасшествии ректора.
Элла невозмутимо повела бровью, потому как Санта смотрел на нее.
Мне до ее выдержки, вероятно, никогда не дорасти.
— Вы серьезно?
— Конечно серьезно, я же фея-крестная.
И говорит с серьезным видом, будто на повестке дня вопрос сохранения жизни на земле.
— Давайте обойдемся без хрустальных туфель. Ко мне и так будет приковано много внимания. Стараниями феи-крестной, разумеется.
— И не надейся, — веселость ректора слегка затмило напряжение, — танцевать будешь со мной. Исключительно со мной, Уилсон.
— Да я не…
Я вообще танцевать не собиралась, но после этого странного выпада обязательно позволю себе пару-тройку танцевальных пируэтов. Не с Сантой.
Он хоть и ректор, только указывать с кем мне танцевать не имеет права.
— Мы идем? Нас ждать не станут, — проигнорировала красноречивый взгляд Санты.
— Без меня не начнут, — усмехнулся он, пропуская Эллу вперед.
Наконец-то! На празднике Санте будет не до нас. Разве что Элле может не давать покоя, но он теперь ее начальник, а она на свадьбе, можно сказать, на работе. Зато я смогу отдохнуть. Возможно последний раз в своей жизни. Сделаю это феерично и…
— Уилсон, — профессор остановил меня, с намеком выставив локоть, — тебе придется сопровождать свою фею, иначе фея обидится и отшлепает тебя.
Едва не крякнула от возмущения. Он точно сошел с ума.
Сбегу при первой возможности.
* * *
Официальная часть прошла будто мимо меня. Элла переводила отрывками, Санта стоял за спиной брата с улыбкой, достойной серийного маньяка. Больше переводом заниматься было некому.
Держатся за руки, надевают кольца, целуются, значит, церемония состоялась, а дословно знать необязательно.
Я разглядывала зал. Глазела как Маугли, впервые увидевший большой город.
Стены полностью декорированы снегом. Снегом, который не тает! А над головой — прозрачный купол и безоблачное небо. Ночью наверняка великолепный вид на звездное небо.
Столы с башней из бокалов шампанского притягивали мое внимание, но я твердо решила — хватит с меня алкоголя. Здесь есть объекты, больше достойные внимания.
Например, сестра Санты и Мороза — Метель. Производит впечатление надменной стервы одним видом.
Она не похожа на братьев. На ее коже нет узоров, она не завораживает одним лишь взглядом или улыбкой, не вызывает трепет. Может все дело в том, что она женщина, но она мне не нравится. Интуитивно отталкивает.
Другое дело студент, с которым она появилась на торжестве. Варя ему обрадовалась, крепко обняла со счастливой улыбкой. Кажется, его зовут Пантин. Или это фамилия? Не знаю. Да и не столь важно.
Его персона куда более интересная. Высокий, красивый, уверенный и от него улавливаются волны силы. Рядом с ним хочется обмахнуться и остудиться изнутри холодной водой. Чрезвычайно хорош.
Весь вид Мороза кричал, что он счастлив, только в эмоциях он довольно сдержан. Возможно, наедине со своей теперь уже женой он проявляет больше чувств и демонстрирует ей всего себя. Холодный, но это не умаляет его притягательности. Шарма, того, что улавливаешь даже на расстоянии и без слов.
Варвара… волновалась. Было видно, как она нервничает, сжимает несчастный букет, краснеет, бледнеет, а когда официальная часть закончилась, заметно расслабилась.
— Все, можно набить желудок, я оголодала, — Элла ловко перехватила поднос с бутербродами с икрой.
Он, мягко говоря, удивился. Начал что-то объяснять, я ни слова не поняла. Долго спорить с Эллой не стал — ушел.
— Что ты ему сказала?
Никогда не думала, что буду так рада бутербродам с икрой.
— Что нам на двоих этого хватит и если он испортит праздник моему начальнику, ему сделают чик-чик бубенчики, — Элла запихивала в рот бутерброды один за другим. — Надо побыстрее с ними разделаться, пока Санта не отправил меня в какую-нибудь коморку следить за старшекурсниками. Видите ли не нужны им эксцессы в виде беременных студенток через девять месяцев. А я разве нянькой нанималась?
М-да… Элла оказалась права. Подноса нам действительно хватило, в подругу как раз влезло все. Не считая одного бутерброда, который съела я.
— Все, я побежала, — дожевывая, сказала она и оставила меня наедине с пустым подносом.
На меня косились как на ненормальную.
— Да это не я съела, — простонала вслух, высматривая официантов.
Надо вручить им эту "тарелку позора".
— Оправдание — символ вины, — философски подметил Санта, забирая у меня поднос.
— Вас можно поздравить? Пристроили брата, скоро племянников нянчить будете.
— Племянников? — он задумчиво посмотрел на брата. — Это будет нечто грандиозное. Возможно даже пострашнее нас троих, учитывая Варину способность вляпать в проблемы… Знаешь, не знай я вас двоих, решил бы что вы сестры. Однояйцевые.
— Ха-ха, оборжаться, — не удержалась я.
— Общение с оленями плохо на тебя повлияло, — совершенно серьезно заявил ректор.
Развела руками, ничуть не чувствуя стыда. Зря он на оленей наговаривает. Классные же ребята.
Санта сунул поднос проходящему мимо официанту и протянул мне руку:
— Потанцуем?
Не хочу танцевать. Особенно с Сантой.
— Прежде чем ты ответишь, вспомни, если фея обидится…
— Отшлепает, я помню. Только не кажется ли вам, фея Санта, что шлепать взрослого человека, это…
— Что? Сексуально? Да, ты совершенно права, — меня заключили в кольцо рук.
— Вообще-то я хотела сказать непедагогично и плохо скажется на моей самооценке.
Сквозь тонкое кружево ладони ректора ощущались слишком хорошо, как и горячее дыхание над ухом.
— Поверь, самооценка не пострадает. Скажу больше: тебе понравится и ты сама попросишь повторить.
От этих слов внутри словно затянулся тугой узел. Тело будто желало проверить, испытать, поставить под сомнение и убедится в верности заключения Санты.
Я головой не ударялась, а не похоже. Меня точно долго били об стену, по-другому объяснить свою реакцию не могу.
Подыграть? Поддержать флирт или как еще назвать его поведение? Или лучше сменить вектор, пока не поздно?
Вопросы заметались в голове, сталкиваясь друг с другом как теннисные мячики.
— Ваша сестра всегда такая… недовольная? — все же решила не испытывать ни судьбу, ни Санту.
Метель, сложив руки на груди, с поджатыми губами прожигала взглядом того самого Пантина. Он танцевал с симпатичной милой девушкой, они смеялись и, кажется, наслаждались моментом.
Ректор бросил на сестру озадаченный взгляд и засмеялся.
— Почти, но это — особый случай.
— Какой же? — уцепилась за спасительную нить новой темы для разговора.
— Я редко ошибаюсь… Нет, забудь. Я никогда не ошибаюсь, и с уверенностью могу сказать, Метель влюбилась. Вторую свадьбу ждать бесполезно, она не признается в своих чувствах даже под страхом заморозки на тысячу лет.
— Что плохого в чувствах, когда они взаимны?
В глазах Санты отразилась мутировавшая форма удивления. Как если бы ждал футбольный матч, а вместо этого на поле вышли гольфисты.
— Банально прозвучит, да только проблема не в чувствах. Страх быть непонятой, отдаться полностью и не получить в ответ и десятой доли, — Санта говорил тихо, отчего голос стал еще более бархатным. — Метель романтичная, сентиментальная, чувственная натура. С ней незнакома даже она сама. Потому что спрятала себя настоящую очень глубоко. Если Пантину удастся растопить ее сердце… я стану его феей-крестной.
— Я обязана его предупредить, — смех вырвался на свободу, не смотря на то, что слова профессора задели струны души.
Он любит ее. Столь проникновенно можно говорить лишь о том, кто по-настоящему дорог.
— Уилсон, тебе не понравилась фея в моем исполнении?
— Ответ повлияет на ваш настрой меня унизительно отшлепать?
— Прямым образом, — заверил Санта.
— В таком случае, фея из вас получилась незабываемая.
Медленная музыка перетекла в ритмичную. Видимо, ректор и в самом деле решил отпраздновать на полную. Он не отпустил, а продолжил танцевать, унося меня с собой в вихрь безумия.
Я даже смогла отстраниться от всех неприятностей, выбросить из головы и позволила себе действительно повеселиться. Время летело незаметно. Лица постоянно мелькали перед глазами, музыка утихала, когда кто-то начинал поздравлять молодых. Санта не утруждал себя переводом, он только комментировал: "Скукота", "Очередное пожелание "долго и счастливо", "Невесте посочувствовали. Беспредел, она почти украла мою речь!", "О нет, кто-нибудь заберите у него микрофон!", — последнее Санта произнес громко, четко, чтобы все слышали. И кто забирал микрофон у седоволосого мужчины? Элла!
Борьба была не на микрофон, а на смерть. Старичок кричал на трех языках, ворчал, отбивался тростью, пока Санта не потерял терпение и не сковал буяна ледяными путами.
— Не люблю, когда мои подчиненные страдают не из-за меня, — пояснил ректор и сжал мое плечо. — Уилсон, что опять за мина скорби?
— А? А… не знаю, — я и не заметила, как настроение снова пропало. — Они счастливые, все радуются. Я тоже мечтала о такой свадьбе, а теперь… — потерла черные линии на ладони, будто могу их стереть.
— Будет у тебя свадьба, — проворчал Санта. — Когда-нибудь — точно. Пойдем.
— Куда? — с опаской покосилась на ректора.
Он в качестве феи пугает больше, чем в статусе великого и могучего волшебника.
— Проблему твою решать, — прохладная сильная ладонь стиснула мою.
Сопротивление в узком платье и на каблуках оказывать проблематично. Пришлось поддаться без уговоров.
Санта ловко лавировал в толпе, ведя непонятно в какую сторону.
— Куда мы… — вопрос повис в воздухе невысказанным.
Ответ не потребовался. Санта целенаправленно шаг за шагом приближал нас к Метели. Она не заметила нашего приближения. Санта будто специально подбирался к ней со спины.
— Если ты хочешь его убить, одного взгляда маловато, — произнес он, напугав сестру.
Она резко обернулась, сверкнув голубыми глазами, точно такими, как у брата. Я бы наверное в обморок упала, адресуй она этот убийственный взгляд мне. А на Санту вообще не повлияло.
— Решительнее надо действовать, или от любви совсем размякла?
Ох, это — злая шутка. Захотелось вмешаться, но лучше не лезть в личное общение двух крайне сильных волшебников. К тому же еще и родственников.
Метель гневно прищурилась и стальным голосом, от которого кровь стынет в жилах, произнесла:
— Что хотел? Не видишь, я занята.
— Вижу. Мысленно ты эту милашку уже разделала на филе.
Блондинка, льнущая к Пантину в танце, похоже не замечала визуальной атаки по правому флангу.
— Отложи момент линчевания ради меня, дело чрезвычайной важности.
В эту минуту, пока Санта переговаривался с сестрой, на нас обратили внимание Мороз и Варя. Причем первый, словно предчувствуя что-то неладное, двинулся к нам и потянул за собой жену. Метаморфозы не обошел стороной и Пантин. Оставив свою партнершу по танцу, он тоже начал пробираться к нам.
Забавная картина: позади нас диджейский пульт, справа штурмует толпу Мороз, слева — Пантин, а мы, как клочок земли в бескрайнем океане. Будто плыть больше некуда!
Собственно, из-за этого я и упустила большую часть разговора Санты и Метели.
О, конечно, и Элла заметила мигрирование всех важных персон в одну точку. Теперь на нас наступали с трех сторон: справа, слева и прямо по курсу.
Встреча вышла эпическая. Заговорили одновременно все:
— Что происходит? — подозрительное от Мороза.
— Все в порядке? — оценивающее от Эллы.
— Мы перешли на инглиш? — усмешка от Пантина.
И что-то на русском от Вари.
Санта обернулся с налетом удивления.
— Веселье кончилось, решили собрать клуб анонимных магов-неудачников? — ухмыльнулся он.
Шутку никто не поддержал. Никто, кроме Пантина.
— Ладно, раз все здесь собрались, и даже те, кого не звали в наш междусобойчик, — он с намеком посмотрел на Мороза, — пойдемте, здесь не место для решения вопросов.
Глава 16
"Клаус умеет удивлять. "
Из личных заметок Мороза
Санта прекрасно ориентировался и быстро вывел нас в смежный коридор, соединяющий зал с Академией. Все без вопросов шли за ним, Мороз тоже молчал.
На лестнице я задумалась о плане ректора. Что он задумал? У него появилась идея как избавить меня от магического контракта? Тогда почему он не рассказал мне? Впрочем, последнее не удивительно.
Из раздумий вынырнула, когда длинная процессия постепенно скрывалась за дверью просторной гостиной.
То есть ему все-таки выделили личные апартаменты, а он нагло и бессовестно занял мою кровать?
Да, несмотря на тесноту я выспалась и его объятия мне даже понравились… У него есть своя комната.
С этими мыслями сложила руки на груди, а брови сами собой сошлись на переносице.
От Санты это не укрылось. Пока остальные занимали свободные места, он над ухом тихо произнес:
— Не надо обижаться, Уилсон. Вчера я занял твою кровать, теперь займем мою. Один-один.
— Два-один, — вскинула голову. — Вы два раза нагло вторглись в мое личное пространство.
Белоснежная бровь изумленно изогнулась.
— Обычно я поручаю разобраться с недовольными личной помощнице, но для тебя сделаю исключение. Сам выслушаю все твои претензии и, возможно, компенсирую ущерб.
Уже собралась ответить, что у меня нет претензий и компенсация не требуется, и передумала. Внимание всех присутствующих приковалось к нам, застывшим недалеко от входной двери.
— Я как и вы не знаю, зачем мы здесь, — подняла руки в сдающемся жесте, обогнула Санту и заняла единственное свободное кресло.
Волшебник развернулся с хлопком в ладони, потер их и… улыбка с лица слетела. Шутки кончились.
— Метель, мне нужна твоя помощь. Поскольку за нашего могущественного и величайшего волшебника Мороза заступилась жена, — Санта отсалютовал Варе, та в ответ натянуто улыбнулась, не понимая ни слова, — и нарушила наши планы, я вынужден спросить тебя: хочешь ли ты сделать доброе дело и спасти человека?
Мороз с хмурым видом переводил жене речь Санты. Метель покачивала изящной ножкой, перекинутой через колено.
— Зная тебя, братец, надо уточнить: в чем подвох?
— Ни в чем. Мы перекинем на тебя магический договор и, собственно, все. Миссия по спасению простого смертного волшебника выполнена.
У меня бы не получилось говорить с такой же легкостью. Наверно проживи я тысячу лет, тоже не стала бы особенно переживать. Даже если сказал что-то не то свидетели твоего позора умрут, а ты будешь жить дальше. Все просто, никаких сложностей.
— Расчет на неисчерпаемый источник энергии в моем лице? Почему сам не выступишь в роли ангела хранителя?
Подозревала, что ректор — коварный, расчетливый и злопамятный. Подтверждается!