Я не заметила, как рядом со мной оказалась Ринга. Огневица выглядела вполне обычно. Будто и не танцевала только что с Ройсом. Вампир же как-то умудрился прибиться к компании Марка. Пару раз перехватила заинтересованный взгляд оборотня, но так и не поняла, что к чему.
— Я смотрю, у кого-то Горячий лед стал любимым танцем, — игриво улыбнувшись, шепнула мне на ухо соседка по комнате.
— И не говори, — хмыкнула. — Он все знает.
— Что?!
— Нейкс, Сневр, вам не интересно то, что я говорю? — голос Дроули прозвучал раздраженно.
Пришлось смиренно опустить взгляды и замолчать. А преподавательница продолжала говорить о том, что нам всем было не интересно. Хотелось сделать, как делали все лентяи в моем мире: спрятаться за чьей-нибудь спиной и бочком продвинуться к двери. Затем тихо ее открыть и смыться. Но тут же все благородные… И вообще, я не знаю, прозвенел ли звонок на перерыв. А еще мне не известно время. Три часа уже прошло или нет?
К моему большому сожалению, нормально попрощаться нам с Марком так и не удалось. Хотя, было бы неплохо расставить все точки над «i». А то после Горячего льда все еще больше усложнилось. И раз даже Ринга заметила, что мы с магом его исполняли не так, как остальные, то мне следует на досуге подумать о том, как быть дальше. В такие вещи, как «истинная пара», «нареченные судьбой» и прочее я пока что поверить не могла. Уж слишком было похоже на сказку, любовный роман, в котором с двумя людьми случается все самое невероятное. Те волшебные моменты, которые описываются в книгах, просто по определению не могут случаться в реальности. И имя той незримой преграде — быт.
Но кроме стирки носок, воспитания детей, готовки и уборки между мужчиной и женщиной обычно встают надуманные сомнения и, как следствие, неуверенность. На экранах телевизоров нам показывают уверенных персонажей, которых изображают актеры. Но даже последним не всегда везет в любви. Бывает, эти три простых слова уже готовы сорваться с языка, а потом твой возлюбленный совершает какое-то неуловимое движение, и ты уже представляешь жесткий отказ. И от того снова делаешь шаг назад или вообще отходишь в сторону, позволяя другой, более уверенной в себе и наглой попытать счастья. В сказках же все случается, как по волшебству. Поцелуй получается легко и естественно, завершая один из романтичных эпизодов романе. Все само логически подходит к тому, чтобы губы соприкоснулись, и паре не надо было подбирать слов для объяснения друг с другом. И вот теперь Горячий лед. Он сам по себе очень страстный и откровенный. Как мне понять танцевал его Леар со мной как-то по-особенному или нет? Тьфу! И чего я снова про него вспомнила?
Маги первыми покинули танцевальный зал. Мы с подругой стояли впереди всех девушек, и потому мне приходилось соответствовать образу Эвелины. Высоко задрав нос и надменно смотря на остальных сверху вниз. Пускай думают, что я праздную очередную победу.
— Даю вам всем час на то, чтобы поесть и отдохнуть, — неожиданно проговорила профессор Дроули, когда за последним парнем закрылась дверь. — А потом милости прошу ко мне в лекционную. Будем повторять этикет.
Я мысленно застонала, но силой воли заставила себя сохранить лицо. А вот многим другим не понравилось подобное усердие преподавательницы. По рядам магесс прокатился шепоток. Впрочем, стараниями «копий леди Сневр» он вскоре превратился в настоящий балаган.
— Почему?
— В чем мы провинились?
— Мы не должны делать этого!
— В расписании стояли только танцы!
— Я устала!
— Мне маги все ноги оттоптали!
И все в таком же духе. Были, конечно, и адекватные девчонки, которые, стиснув зубы, молчаливо сносили очередное испытание для своей нервной системы. И таких в нашем коллективе было не мало… Просто у модниц были такие тоненькие и звонкие голоса, что акустика зала весьма неприятно усиливала звук. Если я еще немного здесь пробуду, то оглохну. Или заработаю себе мигрень. И тогда я даже подготовиться к следующему учебному дню не смогу.
Когда мы вышли в коридор, я уже была готова уподобиться им и начать ныть. Ну, невозможно было столько времени терпеть издевательство преподавательницы по Этикету и танцам. Она же говорила, что прочитает нам лекцию после. Тогда почему, зная, как мы все устали, держала нас столько времени.
Однокурсницы одной дружной толпой устремились в столовую. Всем хотелось пить. Не знаю, как магам, но магессам таки с трудом дались три часа беспрерывных танцев. Не представляю, как девушки, которые поели намного плотнее, чем мы с Рингой, выдержали этот ад.
В столовую мы пришли одними из последних.
А что бы было, если бы у меня не было новеньких удобных туфель. Вероятнее всего другие представительницы высшего общества сейчас мучились намного сильнее, чем я. Это было видно по отражавшимся на их идеальных лицах зависти и досаде. До этого момента у них не было времени обращать внимание на такие мелочи, как мой внешний вид. Я была не такой «помятой», и мне было легче изображать спокойствие. Да, я тоже устала, однако, разрекламированные мною утром не гламурные туфли сейчас меня очень здорово выручали. Да и под длинной юбкой можно было немного попереминаться с ноги на ногу.
На раздаче компота нам не хватило. Точнее, тот, что я взяла, оказался последним. Не долго думая, отдала свой стакан подруге. Та упиралась ровно до того момента, пока к нам не подошла Жанни и не потребовала присоединиться к ним с девчонками. Не чувствуя подвоха (потому что было не до этого), я подошла к их столику. Мне тут же всучили в руки компот и яблоко. Откуда они достали фрукт, ума не приложу. Может, самым первым посчастливилось отхватить то, что еще осталось от обеда? А с чего такая щедрость? Неужели решили ко мне (то есть, к Эвелине) подлизаться?
— Эви… — Ринга осторожно тронула меня за плечо.
Но было уже поздно. Я прильнула губами к стакану с компотом, даже не задумываясь о том, что "подружки" могут быть настолько злыми и завистливыми. Конечно же мне не пришло в голову проверить питье на наличие ядов. Или какого-нибудь магического воздействия. Потому что я понятия не имела, как это делать.
Окружившие меня магессы жадно вглядывались в мое лицо. Но заметила я это только когда напилась и поставила стакан на стол. В животе стало подозрительно урчать.
— Ах, вы, мегеры! — воскликнула Ринга, хватая посудину и начиная над ней магичить.
— О, маленькая киса показывает коготки, — едко заметил кто-то из толпы.
— Что вы сделали? — чувствуя, как начинает болеть желудок, прохрипела я.
— Жить будешь, — звонко рассмеялась любительница карандашей.
— Тебе организовали несварение желудка, — милостиво пояснила мне подруга.
Хотела спросить, за что, но быстро припомнила, сколько всего этим бедолагам сделала Эвелина. Мне оставалось только защищаться и постоянно держать ухо востро.
— Ты омерзительна, Ринга, — выдала Жанни, которую совсем не смущало, что она находится ближе всех к нам. — Жалкая, безродная…
— Заткнись! — я не выдержала подобной клеветы в адрес моей единственной здесь подруги. — Неужели ты думаешь, что тебе это сойдет с рук?
— Мне? — удивилась магесса. — А причем тут я?
— Ты, ни при чем, — когда стакан исчез рук из подруги, а у меня чуть глаза не полезли на лоб. — А вот Шенни и Ласка — очень даже. А все остальные соучастницы. Потому что знали, что над компотом поколдовали, но ничего леди Сневр об этом не сказали.
— Ну и что? — вперед вышла девушка с черными волосами. Красивая, эффектная, с красными глазами и бледной кожей. Вампирша. — Она вот мне тоже не сказала, что приворожила моего брата. Но, в отличие от некоторых я предупреждала, не так ли, Сневр?
— Ласка, остынь, — к ней подошла кудрявая красноволосая магесса. — Сневр не стоит того, чтобы Ройс марали об них руки.
— А кто марает?.. — на этом моменте почувствовала, как обед просится наружу.
Что они говорили дальше, меня как-то мало интересовало. Потому что я побежала вон, искать уборную. Краем глаза заметила, что Ринга кинулась следом и что ее остановили, использовав магию. Девушке не оставалось ничего другого, как принять этот бой. Бросать ее не хотелось, но я не могла позволить «компоту» закончить свое черное дело прямо у всех на глазах.
Уже хотела по незнанию устремиться в нашу комнату, как мне на пути попалась дверь с до боли знакомым значком. Все, скоро можно будет расслабиться. А потом я подумаю, как быть с завистницами.
Глупая Эви на нетрезвую голову выбалтывала много интересного. Например то, как в Институте благородных магесс можно спрятать наиредчайшие артефакты. А украсть парочку нужных у вечно где-то пропадающей блондинки не составляло труда. На ее соседке по комнате заклинание «забывчивости» действовало более чем хорошо. Но об этом никто не знал. Включая саму магессу Нейкс. Ведь леди Ройс пользовалась своим природным умением всего-то пару раз. И ее жертва (а ей всегда была соседка Эвелины) еще даже не догадывалась о том, что на ней применяют древнюю магию вампиров.
Вот и сейчас, оказавшись в меньшинстве, Ринга очень быстро проиграла противостояние. Ласка и Шенни сделали все очень быстро и аккуратно. Под прикрытием Жанни девушки заставили при помощи магии забыть огневицу о случившемся. А после внушили ей, что магессе просто необходимо пойти погулять по территории Института. Чем дальше огневица будет от места преступления, тем лучше.
Глава 8. Час от часу не легче
Не было печали, купила бабка порося. А если точнее, не успела я добраться до лекарей, как в Институт благородных магесс пожаловали (снова!) родители Эвелины. Я сначала даже взвыла от отчаяния, так как боялась, что лорд и леди Сневр окончательно выжмут из меня все соки. А потом поняла, что это повод пропустить Этикет. А еще дать по заслугам отравившим меня девицам.
Я никогда не была стукачкой и не закладывала учащихся со мной бок обок раздолбаев. Однако в моем случае все вышло стремительно и спонтанно из-за того, что я так и не смогла восстановиться после волшебного компота. От которого меня постоянно подташнивало и тянуло уединиться. Иными словами, я едва доковыляла до нашей с Рингой комнаты, как меня настигли «мама и папа». Про подругу я благополучно позабыла, потому что голову занимали несколько иные, неприятные мысли.
— Эвиночка, девочка, ты тут? — послышался в спальне звонкий женский голос. — Ринга сказала, что ты ушла к себе, чтобы переодеться.
А я стояла в ванной комнате, напротив зеркала и зло смотрела на пошедшее пятнами лицо. М-да, эти стервы умудрились мне обеспечить еще и аллергию.
— Эвелина, — ко мне в ванную вошел высокий худощавый мужчина средних лет. Лицом он чем-то напоминал Джонни Деппа. — Что с тобой, дочь?
— Со мной Ласка, Жанни, Шенни, Эшли и еще куча подружек-завистниц, — я круто повернулась к «родителю», едва сдерживая слезы. Вот, и что теперь делать? — Они… Они… Выйди, немедленно!
И, не дожидаясь, пока он исполнит мою просьбу, склонилась над раковиной. По удаляющимся шагам и испуганному женскому вскрику поняла, что девочки перестарались. Судя по всему, я должна была испытывать несколько иные побочные действия. Коротко говоря, несварение сменилось отравлением.
— Матильда, подстрахуй мое поисковое заклинание, — где-то там, словно через толстый слой ваты говорил «отец».
— Сейчас, — отвечала та. — Георг, а зачем тебе понадобилась столь сложная формула?
— Для того, чтобы артефакт-волнушка в самый ответственный момент нас не подвел, — проговорил мужчина. — Мерзавка применила его к нашей дочери.
— Тогда надо поторопиться, — решительно заявила «мама». — Иначе уже через пять минут мы не сможем ничего доказать.
Мне было очень плохо. Все внутренности будто выворачивались наизнанку, практически лишая меня возможности трезво рассуждать на тему случившегося. Живот, горло и грудь болели, а перед мысленным взором одно за одним мелькали лица тех, кто подсунул мне отравленное питье. А потом воспаленный слух прорезал вскрик Ринги… которую я в лучших традициях молодой леди Сневр оставила биться против полчища змей, брызжущих ядом. Стало еще хуже от осознания собственной беспомощности. От незнания установившихся правил борьбы за выживания. Тут либо ты их, либо они тебя. Ох, бедная Ринга…
Тихо всхлипнув, распрямилась и подошла к умывальнику, чтобы умыться. Нельзя было в таком виде выходить к «родным». Хорошо, по своему обыкновению я не стала краситься утром. Не то бы надо было долго и мучительно вытирать потекшую косметику.
Тело не дрожало в присутствии, по сути, не знакомых мне людей. И это был хороший знак. Значит, исходящее от них добро не должно было мне навредить. А то ведь очередного предательства я бы просто не пережила. Но почему они пришли ко мне без сопровождения? Неужели у рода Сневр настолько высокое положение в обществе, что ближайшие родственники могут появляться здесь так запросто?
— Готово! — громко возвестил Георг. — Сейчас наложим на нашу Эви, и можно будет идти к ректрисе Загрыз.
— Поиск уже начался… — с придыханием произнесла его жена. — Привязка к артефакту прошла успешно.
Не успела оглянуться, как меня атаковали дражайшие родственнички с какой-то зависшей в воздухе полупрозрачной зеленоватой субстанцией. Она была вся испещрена магическими письменами, образовывающими заклинание. Белые всполохи маленьких молний пронизывали колдовство и вселяли мне сильное недоверие к тому, что эти люди собирались сделать.
Рука сама собой потянулась к зависшему передо мной заклинанию. Я и испугаться не успела, как бело-зеленая магия оплела мое запястье и стала проникать под кожу. Как ни странно, становилось легче. Интересно, это такое своеобразное противоядие? И как оно «докажет» другим магам и магессам, что на мне было воздействие именно артефакта-волнушки?
— Как самочувствие? — участливо осведомился «папа», когда я вздрогнула и шумно вздохнула. Тошнота и боль прошли, оставив после себя легкую растерянность. Как им удалось так просто, без вмешательства лекарей меня вылечить? Ответ пришел сам собой:
— Эвиночка, тебе очень повезло, что твой отец — сильный и хорошо обученный маг Земли, — проворковала Матильда. — Ох, мне даже представить страшно, что бы случилось, если бы мы не пришли сегодня с тобой повидаться.
Женщина нежно обняла меня, окутывая приятым запахом дорогого парфюма. Я осторожно прильнула к ней и прикрыла глаза. И чего, спрашивается, их боялась? Это Эвелину, возможно, присутствие родных сильно стесняет. Деньги выдали, и до свидания. А я вот всегда считалась с родителями и их мнением. Только в классе восьмом-девятом чуток тяготилась тем, что они постоянно норовили отвести меня в школу. А потом уже стало как-то все равно.
— Да они уже совсем озверели, — невесело проговорила, наконец-то отстраняясь от «матери». Но женщина так и не выпустила мою правую конечность. — Никогда не думала, что Жанни на такое способна.
— А я тебе всегда говорила, что эти гадюки, — тут она потрясла моей рукой, на которой теперь остался лишь светящийся зеленым значок, — тебе настолько сильно завидуют, что уже лишились рассудка.
— Зато я могу отдохнуть после трех часов танцев, — тихо заметила, но меня услышали:
— И не пойти на Этикет? — неодобрительно хмыкнул Георг Сневр. — Об этом я еще отдельно поговорю с вашей ректрисой. Но сначала обсужу с ней хранение и использование в стенах учебного заведения артефактов, не предназначенных для практики.
Далее меня еще раз придирчиво осмотрели и просканировали. Не выявив в итоге никаких отклонений, мне разрешили сдвинуться с места. Ведь все это время я стояла, как на иголках. Потому что все боялась, что меня раскроют. Мало ли, какие еще магические фокусы знает эта пара? Ведь на поверку «мама» оказалась магессой Воздуха. И они с отцом свято верили в то, что «Эвиночка» добрая и пушистая, что она никогда не причинит вреда ближнему, и что ее только что отравили не потому, что она это заслужила, а потому что ей и ее успехам завидуют. Наверняка и насчет учебы они сильно заблуждались. А может, и просто-напросто, всякий раз закрывали глаза на ее ложь, предпочитая делать вид, что ни о чем и не знают.
— А я так хотела послушать о твоих приключениях с тем оборотнем, — расстроенно сказала Матильда, когда закончила химичить над моей, по их с отцом выражению, аурой.