«Иномирная девочка?» — изумилась про себя я, не зная чему следует удивляться больше: тому что непонятная хранительница, обитающая в богом забытой пещере, вход в которую был засыпан снегом чёрт знает сколько времени назад, прекрасно осведомлена о моём иномирном происхождении или тому, что она назвала меня девочкой. Но тут вспомнила, что это всего лишь сон, а во сне допустимы любые странности. В конце концов все происходящее вокруг является плодом моей разгулявшейся фантазии. Мне даже стало немного жаль красивого сияния камней и мягкого свечения стен, так необыкновенно преобразивших пещеру, с которыми немного жаль расставаться при пробуждении. Пусть это всего лишь иллюзия, но такая прекрасная, что оставаться в её плену как можно дольше казалось хорошей идеей. А что? Тепло, красиво. Даже компания имеется. Вернуть бы ещё зрение и совсем здорово будет. Но это в идеале. А идеалы в нашей жизни большая редкость ибо, как говориться, нет в жизни совершенства. М-да. Что-то меня на философию потянуло.
Настала моя очередь отрицательно качать головой в ответ на вопрос о моём интересе к золоту драконов. Не то чтобы я была убеждённый бессребреницей, для которой денежные знаки и драгоценные металлы пустой звук. Грешна. К чему лукавить перед самой собой? Но всю жизнь бегать от гнева дракона? Пусть даже от одного-единственного и преклонных лет. Ну уж нет. С меня достаточно тех проблем, что уже есть и искать другие до кучи я не намерена.
— Как? Тебя совсем не волнуют несметные сокровища драконов? Если так, тогда ты самое странное существо из тех, что когда-либо ступали на эту гору. — Заметила она и в её голосе явственно послышались насмешка.
Терпеть не могу когда кто-то потешается надо мной и хотела было обидеться, но передумала. Как не прискорбно это признавать, но отчасти она права. Полностью нормальные люди не станут лазать по горам практически без снаряжения и приставать с расспросами к гадалкам, троллями, демонам, а теперь ещё и к дракону.
— Скорее необычная. — Поставила я хранительницу. — Думаю это слово ко мне больше подходит.
— Возможно. — Неопределенно хмыкнула она. — Так что же привело тебя сюда, иномирная девочка? И как получилось, что я чувствую кровь древнего дракона в твоих жилах?
Я пожала плечами. Интересно, о чем это она? Единственный раз, когда мне довелось соприкоснуться с кровью дракона (кстати, и на вид, и на вкус она оказалась жуткой гадостью) это в адском озере, куда нас с Тиграшем изволил окунуться мой так называемый жених Аполлион. Между прочим, не последняя фигура в аду и брат адской девы Нефры, которая в свою очередь является возлюбленной верховного демона. К слову, очень ревнивой возлюбленной. Но после этого случая мы с Тиграшем тщательно вымылись. Неужели даже после тщательной помывки в бассейне с привлечением рыбок, запах крови древней рептилии все ещё можно учуять? Это ж каким обонянием надо обладать? Но вслух я предпочла задать совсем другой вопрос:
— Почему я должна давать отчёт собственному сновидению?
— А ты вовсе не так проста, как может показаться на первый взгляд. — Рассмеялась она и её голос мягким тёплым бархатом скользнул по стенам пещеры, жарким дыханием коснулся кожи моих щёк. — Но кто тебе сказал, что наша встреча не реальна только потому, что она происходит в твоём сне. С другой стороны, если наш разговор всего лишь иллюзия, то почему бы тебе не утолить моё любопытство, а взамен я помогу тебе. Вот и посмотришь, когда проснешься, стоило со мной откровенничать или нет.
— Чем помочь? — удивилась я, сильно сомневаясь, что ночное сновиденье, сколь бы красочно оно не было, сможет заинтересовать старую, повидавшую жизнь драконицу.
— Я могу помочь тебе с драконом, если ты скажешь, зачем он тебе понадобился. — Предложила она.
Надо сказать, предложение звучало заманчивое, если не сказать, чертовски заманчивое. В принципе что я теряю?
— Я всего лишь хочу поговорить со старой драконицей. Задам ей пару вопросов и уйду. — Пояснила я цель своего визита на гору.
— Неужели? — Недоверчиво переспросила Рэйконхи. Пусть я ещё недостаточно прозрела, чтобы видеть выражение её лица (я и лицо-то разглядеть не могла, только расплывчатое пятно на том месте, где оно должно было бы находиться), но её голос был более чем выразителен. — Ты собрала целую команду, даже эльфов привлекла к походу, забралась на гору и все это ради того, чтобы задать пару вопросов огнедышащей ящерице, обладающей скверным характером? Должно быть это очень важные вопросы, если ради того, чтобы их задать ты готова превратиться в горстку пепла вместе со своими отчаянными спутниками. Вряд ли ты успеешь услышать на них ответ, даже если умудришься выкрикнуть раньше, чем драконица наберет достаточно огня для залпа.
— Я не знала, что у драконицы дурной характер. — Возразила я.
Жалкое оправдание, но какое уж есть. Да что я вообще знаю о драконах? В моем мире сохранились лишь противоречивые легенды о них. Впрочем, после памятного купания в кровавом озере мне и Тиграшу не следует опасаться губительного пламени дракона. Если, конечно, Аполлион мне не соврал. С другой стороны, огромная рептилия и без огня найдёт чем приложить, да так, что от меня лишь мокрое место и останется.
— Дорогая, дракониха стара, а раздражительность известная спутница преклонного возраста. К тому же она проживает на горе в гордом одиночестве в полной изоляции от сородичей. Они так давно покинули её, что удивительно, что она вообще помнит их облик и имена. Единственная её компания — фанатики драконианцы, которые только и делают, что деловито шныряют по горе туда-сюда, напевая дурными голосами заунывные мантры, чем надоели ей до чертиков. Думаю, она давно бросилась бы со скалы, лишь бы не слышать их воплей, если бы была уверена, что точно разобьётся насмерть. Тут и у ангела характер испортится.
— Бедняжка. — Иронично фыркнула я. — Остаётся ей только посочувствовать. Ну так гнала бы их прочь поганой метлой. Или огнём, если метлы нет в наличии.
Никогда не поверью чтобы дракон не нашёл аргументов чтобы избавиться от чересчур навязчивых посетителей будь они хоть трижды фанатиками.
— Не получится. Беда в том, что драконианцы считают смерть в пламени дракона самой чистой и даже священной. Прежде, чем драконица это поняла, она успела сжечь их более двух десятков. Но чем больше она усердствовала, тем больше паломников стекалось в эти края в надежде на благополучное воссоединение с Великим драконом через очистительное пламя дракона. Сжечь всех прибывших она не в состояние, так как слишком стара для этого. Вот и приходиться терпеть их присутствие.
— Печально слышать. — Попыталась быть вежливой я, хотя вовсе не испытывала к драконице особого сочувствия. На мой взгляд сожжение дотла всех подряд, не утруждая себя разговорами, мало чем можно оправдать. Даже если у тебя дьявольски склочный характер и на твой порог угораздило притащиться незваным гостям, для начала следует хотя бы предложить им убраться ко всем чертям, а уж затем переходить к более решительным действиям. Ну, запугать их как-нибудь. — Но как по мне, так она сама во всем виновата. Дракониха могла улететь с остальными соплеменниками, но вместо этого предпочла остаться в опустевшем логове в гордом одиночестве. Может быть она и раньше была той еще компанией, и другие драконы предпочли избавиться от склочной старухи под благовидным предлогом, выдав свое предательство за заботу.
— Возможно. — Не стала вступать в бесполезную дискуссию собеседница. — Хотя я отчетливо помню, что все происходило иначе. Так как насчет крови дракона? Откуда она в тебе?
Я в очередной раз пожала плечами прежде, чем озвучить свою версию. Рассказ получился сбивчивым, но долгим и пространным, потому что описываемые мною события как бы цеплялись одно за другое. Я начинала бояться, что рассказываю непонятно и делала многочисленные отступления к более ранним событиям моего пребывания в этом мире. В итоге повествование несколько затянулось и очень напоминало покаяние во всех грехах по типу «когда я была маленькая, я была очень нехорошей девочкой». Надо отдать должное Рэйконхи, мой пространный монолог она выслушала стоически, молча и даже ни разу не перебила. Когда же я, наконец, закончила и замолкла, окончательно выбившись из сил и мысленно дала себе зарок больше никогда не открывать рта — так наговорилась за раз — она выдержала минутную паузу и резюмировала:
— Все это слишком необычно, чтобы быть ложью. В большинстве своем врут гораздо правдоподобнее. Поэтому я тебе верю. Удивительно, но ты даже к демонам добраться умудрилась. И что еще более поразительно, выбралась оттуда не только живой, но и с даром, ценности которого даже не осознаешь. Вот уж действительно судьба щедро одаривает тех, кто об этом даже не просил.
Я оскорбилась. И даже приняла возмущенную позу, уперев руки в бока. Пусть я ее вижу нечетко и мечей в сон не прихватила, но это вовсе не означает, что я позволю себя оскорблять собственному сновидению.
— Стану я утруждать себя выдумыванием немыслимых баек, для развлечения той, кто мне сниться! — Возмущенно воскликнула я. — Чего ради мне обманывать? Впрочем, не хочешь — не верь. Мне-то что.
— Надо же, какая обидчивая. — Тихо рассмеялась та, чем окончательно вывела меня из себя.
Я бы натравила на нее Тиграша, но его тоже под рукой не было. Дурацкий сон. Чего не хватись — ничего под рукою нет.
— Ладно. Не ершись. Я помогу тебе как обещала. Драконицу зовут Рюю. Имя, конечно, не истинное, ибо не один дракон своего истинного имени не раскрывает без особой на то причины. Но и этого должно хватить хотя бы на то, чтобы драконица тебя выслушала. А сейчас иди. Тебе пора. Можешь не благодарить.
— А я и не собиралась. — Хотела сказать я, но не успела потому, что проснулась.
ГЛАВА 8
Первое что я испытала, открыв глаза — чувство радости. Я снова видела. Не то чтобы все, ясно и отчетливо, ведь единственным источником света в пещере служил напоенный магией камень, он же и согревал как мог нашу полузамерзшую, утомленную дневными приключениями экспедицию. В остальном пространстве пещеры царил такой непроницаемый мрак, что разглядеть в нем что-то мог бы лишь счастливый обладатель прибора ночного виденья, а его здесь еще не скоро изобретут, если изобретут вообще. Но сам светящийся янтарным светом камень я видела отчетливо, даже странный рисунок, напоминавший чешую, различала. Лица сосредоточенно уставившихся куда-то в темноту друзей тоже хорошо вырисовывались. Ни с чем не спутаешь. Замечательно.
— Я вижу! — Жизнерадостно провозгласила я, не вызвав однако на физиономиях окружающих никакого восторга из чего тут же сделала вывод, что меня окружают сплошь черствые люди.
Один только лорд Тиррэль дипломатично заметил, что чрезвычайно рад за меня.
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы выразить свое негодование по поводу свинского ко мне отношения, но тут же закашлялась от невыносимой вони. В пещере отчетливо несло чем-то тухлым или мертвым, в последней стадии разложения.
— Фу-у-у, — брезгливо прохрипела я. — Кто это тут так насмердел? Аж глаза режет!
— Допус-с-стим, я. — С тихим присвистом донесся чей-то вкрадчивый голос из темноты.
— И не стыдно? — С осуждением в голосе поинтересовалась я, пытаясь определить кто это так умудрился воздух испортить.
Но ничего подозрительного не углядела. Впрочем, не удивительно. Тот кто исхитрился выдать такое количество вони разом, просто обязан уметь хорошо маскироваться иначе всегда будет ходить битым.
— Предс-с-ставь с-себе, нет. Абс-с-солютно… ни капельки… ни на волос-с-с не с-стыдно. Вот такая я бес-с-стыж-ж-жая. — Раздался самодовольный смешок и в воздухе прибавилось запаха тухлых яиц, а я, наконец, увидела как со стороны коридора, куда мы так хитроумно накидали камней, колыхнулось нечто большое, темное, будто большая грозовая туча вползла в пещеру.
И самое удивительное, что ни один камень не шелохнулся, не стукнул. Очень плохо с их стороны. Мы на них так рассчитывали, столько времени потратили, сооружая хоть какую-то преграду, а толку никакого. Обидно.
— А имя у такой совершенно бесстыжей имеется? — Вопросила я непонятное создание и попыталась подняться на ноги, но не тут-то было.
От долгого сидения на холодных камнях ноги затекли и отказывались слушаться без предварительного массажа. «Это они зря. Погибну я — погибнут и они», — окончательно разобиделась я, пребольно приложившись копчиком о каменный пол пещеры. Шансы на выживание стремительно таяли с каждой секундой. Я хотела было поинтересоваться у друзей, почему они так смиренно ожидают приближение вонючей тени, но увидела как за спиной Еринэля сверкнул клинок и поняла — просто хотят подпустить поближе, чтобы уж точно бить наверняка. Один только рептилоид осторожно, будто бандерлога, загипнотизированная питоном Каа, медленно полз на копчике к колыхавшемуся мареву и заунывно напевал противным голосом. Пугал, наверное.
«Вместо того, чтобы разглядывать окружающих и развлекать светской беседой противника, лучше бы сама вооружилась», — ехидно прокомментировал мое сметенное состояние Кумивар.
«Как? Я ведь даже на ноги подняться не могу», — попыталась оправдать собственное бездействие я.
«Плохому воину вечно ноги мешают», — фыркнул клинок.
«Я думала это замечание относится только к танцорам», — возразила эльфийскому надоеде я.
«Воинам тоже подходит», — ничуть не смутился клинок.
— Какая х-хитрая девочка. — Прошелестел между тем вкрадчивый голос гостя из коридора. — Так я и поделилас-с-сь с-с-с тобой с-с-своим именем. З-з-зови меня прос-с-сто — дракон.
— Дракон? — Удивленно пискнула я.
В моем понимании драконы не лазают по коридорам и уж тем более не выползают из неизвестности, маскируясь в кромешной темноте. У них такой размер, что маскироваться от врагов не имеет смысла. Это противник должен тихо съеживаться в укрытии, опасаясь струи пламени с небес. Стоп. Дракон? Но, если я не ошибаюсь, все драконы благополучно улетели отсюда и либо существо нагло врет, либо это…
— Рюю? — Спросила я и поразилась собственной догадке.
Честно говоря, обладательница имени Рюю в моем воображении рисовалась несколько иначе. Она должна была быть изящной, точеной как статуэтка, обладательницей сверкающей чешуи и мудрости веков, а уж никак не темной тучей чьи очертания теряются во мраке.
«Прости за грубость, а тебе не все ли равно как выглядит тот, кто тебя сожрет?» — Тут же добавил свою ложку дегтя в мои размышления Кумивар.
«Не сожрет. Вами подавиться, а от меня вообще несварения желудка будет. Вредная я очень», — отмахнулась я от надоедливого клинка, в кои-то веки, вызвав у него смешок одобрения.
«Ответ настоящего воина!» — радостно воскликнул он, словно честно посветил всю жизнь моему воспитанию и теперь пожинает плоды. — «Если невозможно победить монстра, пусть он хотя бы отравится тобой!»
Утешение на мой взгляд так себе, но спорить с клинком себе дороже. Он все равно не уступит, зато нервов в процессе попортит уйму. Оно мне надо?
— Какая умная девочка, з-з-знает мое имя. Интерес-с-сно уз-з-знать откуда? — зашелестела дракониха практически в нескольких сантиметрах от меня и вдруг на меня уставилась пара огромных, размером с поднос, огненно-желтых глаз с вертикальными зрачками.
Ее смрадное, отдающее серой дыханье, заставило невольно отшатнуться и закашляться. Я вздрогнула, буквально пронзенная пристальным взглядом драконьих очей до дрожи. Тигр оскалил клыки и зарычал, недвусмысленно предупреждая о твердом намерении драться за жизнь хозяйки до конца. О, мой герой! Хорошо хоть кровообращение в ногах еще не восстановилось, как я ни старалась шевелить пальцами, а то колени наверняка подвели бы, и я опозорилась бы падением филейной частью на камни. Никогда раньше не задумывалась как же пахнут драконы. Отвратительно на мой взгляд. Хотя. Может, это из-за того, что она стара? В любом случае без респиратора к ней подходить не рекомендуется, а его-то как раз у меня и нет.
— Я отвечу на этот вопрос, если госпожа Рюю ответит на мой. — Нервно сглотнув, выдохнула я.
— Иномирная девочка умеет торговатьс-с-ся. — Прошипела она. — Чудно. И какой у тебя может быть вопрос? Кс-с-стати, с-с-скажи с-своем коту, чтобы заткнулс-ся. Его клыки и когти меня не впечатляют, у меня с-свои имеютс-ся. И довольно большие.