— И как выглядел этот мой “поклонник”?
— Высокий, в плаще с капюшоном. Перчатки черные бархатные.
— А лицо? — спросила Лунолика.
— Не знаю, под капюшоном не разглядела.
— Ну а какие-нибудь приметы особые у него были? — без особой надежды спросила я.
Запаснушка задумалась.
— Не знаю… разве что голос странный.
Мы с Луноликой переглянулись.
— В каком смысле странный? — спросила подруга.
— Ну, такой… не знаю… как будто ненастоящий. Можно я пойду?
Я нахмурилась. Расспрашивать ее дальше не было никакого смысла — “поклонник” подготовился тщательно — зацепка в виде голоса никуда не вела.
— Иди, — разрешила я, отходя от двери.
Девчушка в мгновенье ока выскочила в коридор, но потом, заглянув в комнату, робко спросила:
— Простите, а мое письмо… вы теперь его не передадите?
— Передам, не волнуйся, — вздохнула я.
— Ну и зря, — сказала Лунолика, когда дверь за нею закрылась. — Раз виновата, нечего помогать.
— Да ладно тебе, — отмахнулась я. — Ничего она не виновата. Она же не знала, что в коробке.
— Вот именно. Невеста должна думать головой и не тащить в академию невесть что.
— Брось. Что было, то было. Главное — обошлось. Давай лучше подумаем, что делать с письмами дальше.
Я огляделась. Послания, прежде лежащие кучкой, теперь покрывали всю комнату — сличая почерк, мы умудрились их разбросать. Но даже если снова собрать их вместе, это ситуации не решит, их все-равно было слишком много.
— Да не проблема, — устало произнесла Лунолика. Порылась в сумочке, достала маленький потрепанный сборник бытовых заклинаний и вручила мне. — Страница сорок восемь, очень удобная штука.
Глава 9.1
Глава 9. Письмо
1
На следующий день, сразу после занятий, не таясь, я подошла к Порку и вручила ему пакет. Небольшой, размером с книгу.
— Что это? — Порк посмотрел на него брезгливо. Также как и на меня.
Я изобразила на лице самую ехидную из своих улыбочек.
— Любовные признания. Вскрывать на людях не советую.
Порк облил меня ушатом презрения и, не прощаясь, рванул в сторону общежития.
Мы с Луноликой хорошенько постарались, чтобы собрать все письма в один небольшой кирпичик. С помощью магии, конечно. Отличная вещь это утрамбовывающее заклинание. Подруга, правда, стонала, что писем слишком много, и они в любой момент могут самораспаковаться, но обошлось. В общем, я искренне надеялась, что Порк внемлет моим словам и не станет раскрывать пакет по дороге.
— Ты ведь сказала ему, чтобы применил сдерживающее заклинание? — спросила Лунолика.
— Упс, забыла, — хихикнула я.
— Ада, ты что! — подруга побледнела. — Скорей! Его надо предупредить! — она схватила меня за руку и бросилась за Порком.
Толпа расступалась и правильно делала, Лунолика на большой скорости подобна пушечному ядру.
Однако, как бы мы ни спешили, Порк оказался быстрее — мы так и не смогли его нагнать. А когда добежали до его комнаты, услышали взрыв, грохот падения и чей-то сдавленный вопль.
— Завалило! — воскликнула Лунолика, застывая на месте.
— И что дальше? — я тоже застыла. Из солидарности.
— Не знаю, — взгляд подруги заметался — она не могла решить, броситься на помощь или спасаться бегством.
Я тотчас представила хладный труп Порка на пыльном ковре госпожи Моръ, безутешно рыдающего принца и свое незавидное будущее и, с криком “скорее!” рванула на себя дверь комнаты.
Дверь, по-традиции, не открылась, не знаю, почему меня так не любят двери.
— Отойди-ка, — Лунолика толкнула ее плечом.
Дверь слегка поддалась, из щели выпало несколько писем, и подруга, разбежавшись, толкнула сильнее.
Поток писем выплеснулся в коридор, и мы, как две собаки-ищейки, стали прорываться сквозь бумажный завал, чтобы спасти погребенного на дне Порка.
— Чего их так много? — пыхтя и отплевываясь, воскликнула я. — Меньше же было.
— Побочный эффект, наверное. Скорей, сюда! Я нашла ногу!
— Одну ногу? — я похолодела. Пред внутренним взором предстала кучка расчлененки.
— Да… а, нет, вот еще рука… Ой, она шевелится… Ай, он меня схватил! — Лунолика взвизгнула.
— Тащи! — я попыталась нашарить хоть что-нибудь и откопала вторую ногу.
Нога лягалась, метя мне в глаз, но я оказалась проворней, и вскоре мы с Луноликой вытащили пострадавшего в коридор.
Порк оказался жив, помят и зол. Очень зол. Все-таки жизнь при дворе обогащает — таких выражений, какими он нас одарил, я никогда прежде не слыхала. Лунолика, судя по виду, тоже.
- Что это такое?! — оглядывая выползшую в коридор бумажную кучу, спросил Порк, когда поток ругательств иссяк.
— Письма любовные, от твоих поклонников, — ответила я. — Очень просили передать. Не благодари.
И я, ухватив Лунолику под руку, гордо удалилась. Ждала, что Порк что-нибудь скажет вслед, но он молчал. Выдохся, наверное.
Мы тоже выдохлись — беготня по коридорам после бессонной ночи изрядно утомила. Хотелось спать или чего-нибудь вкусненького. До ужина было далеко, и мы с Луноликой отправились отдохнуть.
Поспать перед ужином не удалось — едва мы вернулись в нашу комнату, как комендантша принесла письмо “от дорогого господина Перемежайтиса”.
Прежде чем открыть, я наложила на него сдерживающее заклинание. Так, на всякий случай.
Глава 9.2
2
В этот раз письмо принца, предназначенное мне, было особенно кратким:
“Дорогая Ада! Я поразмыслил над Вашей идеей и пришел к выводу, что она и впрямь может сработать. Сердечно благодарю!
Искренне Ваш, П.П.”
Конверт, предназначенный Порку я решила вручить за ужином. Теперь, когда поклонники знали, что я передаю их письма, никто не соберется устраивать мне взбучку в кустах. Вряд ли до них дошло, что все послания уже перекочевали к Порку. Интересно, он будет их читать? Впрочем, это уже не мое дело.
В столовую Порк явился последним. Вид у него был такой, словно он долго махал лопатой или колол дрова, или разгружал что-то тяжелое, периодически роняя оное себе на ногу. На еду набросился с остервенением, забыв про брезгливое ковыряние в тарелке. Даже слопал булку, отобрав ее у соседа.
Я засомневалась, стоит ли подходить, когда он в таком состоянии. Но все-таки подошла, предварительно помаячив издалека и убедившись, что градус озверения при виде меня не слишком повысился.
— Вот, — сказала я, протягивая письмо.
— Опять?! — взвыл Порк. Нет, все-таки поторопилась.
— Не опять, а снова. Но если не хочешь, я могу подойти завтра, — я на всякий случай сделала шаг назад. И еще один. Сделала бы и третий, но уперлась в соседний стол.
— Не надо завтра, — Порк вырвал письмо из моей руки и, увидев надпись, сразу утихомирился. Хотел открыть, но бросил на меня быстрый взгляд и передумал, сунул в карман.
А я поспешила вернуться за столик к Лунолике. От вида замученного Порка мне почему-то стало грустно. Или это от письма исходили грустные вибрации, я толком не поняла. А может это просто усталость?
Решив, что дело в ней, я вернулась в комнату и, наскоро выполнив домашнее задание, завалилась спать.
Сон не шел. Я с завистью посмотрела на Лунолику, которая дрыхла без задних ног. Поворочалась с боку на бок, вздохнула и встала, решив немного прогуляться — до отбоя было достаточно времени, чтобы нагулять здоровый сон.
Выйдя на улицу, вспомнила, что так и не спросила у Река про книгу, и отправилась на конюшню.
Но не дошла.
В вечернем полумраке внутренний двор общежития выглядел совсем не празднично. А сгорбленная фигура, сидящая на лавке под деревом, и вовсе навевала грусть. Нет, каждый имеет право посидеть и погрустить всласть на свежем воздухе, нарушать уединение я не собиралась.
Я почти прошла мимо, когда поняла, что это Порк.
Будь это кто-то другой, сидеть бы ему и дальше, но с этим типом за последнее время я успела сродниться, поэтому бросить его в таком состоянии не смогла.
— Ты чего это? — спросила я, подходя ближе.
Порк бросил на меня недобрый взгляд и отвернулся, не желая разговаривать.
Места на лавке было много, и я тихонько уселась на противоположном конце.
Порк, не обращая на меня внимания, мрачно таращился в пустоту.
— Случилось что-то? — выждав паузу, снова спросила я.
Порк не ответил.
В листве шумел ветер, скрипела на ветке невидимая глазу птица, словно не пела, а пилила под собой сук. Противно так — “кр-рех, кр-рех”.
Мне вспомнилась детская колыбельная, которую нянюшка пела, чтобы прогнать страшные сны:
Птичка-птичка, не кричи,
Птичка-птичка, помолчи.
Утро к нам придет опять,
Будем вместе мы играть.
Утром солнышко взойдет,
В гости радость приведет.
Напечем мы пирожков
И румяных крендельков,
Сладких сдобных корольков,
Марципановых рожков,
Золотистых петушков
И воздушных завитков…
Я пела совсем тихо, еле слышно, погрузившись в воспоминания. И только когда песенка закончилась, обнаружила, что птица смолкла, а Порк смотрит на меня, хоть и мрачно, но с интересом.
— Ой, извини, я, кажется, тебе помешала.
— Корольки не бывают сдобными. Они из песочного теста, — произнес Порк сердито. — А воздушные завитки не пекут, а выдувают.
— Тебе видней, — улыбнулась я. — Так что у тебя стряслось?
— Кроме того, что кое-кто завалил меня письмами, так что я под ними едва не задохнулся?
— Посмотри на это с другой стороны — у тебя куча поклонников.
— И что? — Порк скривился. — От них одни неудобства.
— Не от всех же. Вон, даже сам принц просит тебя вернуться во дворец.
— Уже не просит, — Порк еще больше помрачнел. — На королевскую кухню приняли нового повара. Перспективного и с дипломом. Король в восторге.
— Подумаешь. Тебя-то новичок не переплюнет.
— Уже переплюнул — его прочат на место главного повара.
Я растерялась. Вот так поворот. Ничего такого я принцу не советовала. Просто сказала, что Порк не выносит, когда сомневаются в его способностях, и на этом можно сыграть.
— Но может тебе вернуться, и тогда у него ничего не выйдет?
— Выйдет. Как бы хорошо я ни готовил, диплома у меня нет. Меня отец учил, я вырос на кухне. А теперь он будет учить этого… перспективного.
— Что? Они отправили его учиться к твоему отцу? — такого коварства от принца я не ожидала.
— А к кому же еще, если он главный повар.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Получается, что Порк — сын главного королевского повара — вырос при дворе, и с принцем, наверняка, знаком с детства.
— Ну да, — нехотя признался Порк, — мы с ним в детстве часто играли. Мы же ровесники. Он всегда был жутким сладкоежкой, я на нем новые рецепты испытывал. А теперь вон… этот будет ему готовить, вместо меня, — губы Порка дрогнули, мне показалось, что он сейчас расплачется. Ну, ваше высочество, это уж слишком — доводить друга до такого состояния! — И все из-за какого-то дурацкого диплома, которого у меня нет. — Порк шмыгнул носом.
В моей голове вспыхнула идея.
— Диплом — не проблема, — сказала я, — горю твоему легко помочь. Ты же отлично готовишь. Сходи к ректору Моръ, скажи, что готов вести курс по кулинарии. Или хотя бы факультатив. Звание преподавателя академии круче всяких дипломов, потому что этот тип учится, а ты учишь других.
Порк задумался.
— Думаешь, она согласится?
— После той пироженки, которую ты для меня испек? Уверена!
— Ну ладно, я пошел, — Порк снова превратился в себя прежнего, на лице возникло знакомое самодовольное выражение. Покинув лавку, он поспешил к новым победам.
— Удачи, — произнесла я вслед.
Не знаю, был ли то шорох ветра или ветка скрипнула, но мне показалось, что я услышала: “Спасибо”.
Глава 10.1
Глава 10. Сладости и гадости
1
На следующий день у нас в академии появился новый преподаватель. И новый предмет. Точнее, факультатив, по кулинарии.
Посещение было не обязательным, но я пошла, интересно было взглянуть на Порка-преподавателя.
Интересно оказалось не только мне — аудитория заполнилась до отказа. Те, кому не хватило мест, толпились в дверях. Здесь собрался не только наш курс, но и невесты со всей академии. Даже несколько женихов набежало — их головы возвышались над толпой, глаза жадно впитывали происходящее.
Нам с Луноликой повезло, мы заняли место в первом ряду, вытеснив оттуда первогодок — все-таки занятие было у нас, а не у них.
Порк подошёл к делу основательно. Для начала узнал, чему именно мы хотим научиться (от гвалта, раздавшегося в ответ, я чуть не оглохла). Записал варианты и обещал пройтись по всем, составив очередность к следующему занятию, если никто не против. Присутствующие бурно согласились (ещё один вопль, от которого пришлось заткнуть уши).
— А сегодня мы будем учиться варить… — Порк сделал драматическую паузу, — кисель! — Кто-то по инерции зааплодировал, но его не поддержали. — Порк хитро улыбнулся, видимо, предвидя такую реакцию, и добавил: — Королевский кисель-брион!
Аудитория взорвалась восторженными криками, даже Лунолика захлопала в ладоши. Я почувствовала себя варваром, попавшим в общество утонченных аристократов.
— Ты что, — воскликнула Лунолика, — никогда не слышала про кисель-брион?!
— Представь себе, — я посмотрела на неё сердито, но подруга этого не заметила.
— Кисель-брион, подумать только! Это же одно из фирменных королевских блюд! Про него столько слухов ходит!
Порк тем временем расставил в ряд банки с ингредиентами. Достал из шкафа небольшую кастрюльку, наполнил её водой из кувшина. Затем, активировав заклинание огня, включил плиту.
— Сегодня ознакомительное занятие, поэтому готовить буду только я. Вы будете смотреть и записывать, — по аудитории пронёсся разочарованный вздох, — и дегустировать результат, — разочарование сменилось восторгом. — А теперь приступим.
Он отмерял, перемалывал и смешивал. Засыпал, доводил до кипения, убавлял и прибавлял огонь, снова добавлял ингредиенты, комментируя процесс.
В аудитории слышались только шуршание перьев по бумаге, да бульканье содержимого котелка.
В какой-то момент записывать стало невозможно — помещение наполнилось запахом леса и ароматных, брызжущих соком ягод. К бульканью котелка добавилось дружное урчание желудков.
Когда урчание стало совсем громогласным, Порк произнес: "Готово". И погасил огонь.
Когда он разливал содержимое по маленьким стаканчикам, воцарилась тишина, слышно было только журчание напитка.
А когда счастливцы, к коим относилась и я, получили свои порции и сделали первый глоток, по аудитории разнесся вздох восторга.
Лунолика выпила свой кисель в один глоток, и на лице её отразилось блаженство.
Я держала свой стакан и никак не могла решиться — разглядывала золотистую жидкость и чего-то ждала. Словно не хотела перебивать воспоминание о невероятно вкусном пирожном, которое тоже приготовил Порк. Как будто бы одно воспоминание могло испортить другое.
А когда, наконец, решилась и подняла руку, чтобы поднести стаканчик к губам, меня словно стрелой пронзило, огненной, прямо в грудь. Рука дрогнула, и кисель выплеснулся на стол… по которому тотчас расплылись черные дымящиеся пятна.
Лунолика вскрикнула.
В аудитории наступила тишина.
Ко мне подскочил Порк.
— Что это? — воскликнул он, глядя на пятна.
Соображать пришлось быстро.
— Ой, прости, — ответила я, убрав дым гасящим заклинанием. — Это я… того, промахнулась. Видишь ли, у меня ужасная аллергия на… — я глянула на список ингредиентов на доске, — … на ягоды ири. А попробовать-то киселька хочется. Вот я и решила плеснуть в него нейтрализатор, да переборщила немного, — я достала из кармана флакон с бодрящим зельем и смущенно улыбнулась, искренне надеясь, что он поверит. Флакон был непрозрачный, самое то, если не открывать.