— Совсем? — и почему так игриво звучит мой голос?
— В рамках дозволенного, — перенимая мой тон, ответил он и протянул мне руку. — Пойдем?
— Пойдем, — эхом отозвалась я и вложила свою ладонь в его руку.
Вдохнуть не успела, как оказалась на его руках.
— И тебе не тяжело? — спросила лишь бы что-то спросить.
Его близость волновала меня, как и аромат его тела, что кружил голову.
— Ты почти невесома, Дана. — Прошептал мне в макушку, от чего у меня мурашки по всему телу побежали. — И мне нравится чувствовать тебя…
— Кто-то обещал не приставать, — напоминаю ему, понимая, что меня нагло соблазняют.
Мне не ответили, но укусили за шею. Чуть-чуть, не больно, но так чувственно!
— Ах! — выдохнула и вцепилась ему в плечи. — Ты что вторишь?
— Не искушай меня, — хрипло выдохнул он и мягко опустил меня на постель.
Честно, совершенно не заметила, когда мы оказались у кровати.
Не знаю, что мне вдруг в голову ударило, но я, даже неожиданно для самой себя, схватила подушку и треснула, не сильно, Анта по голове.
Сделала и сама испугалась своей импульсивности.
Но меньше всего ожидала, что в ответ меня подтянут к себе за лодыжку и станут щекотать!
Я вырывалась, даже кусалась, но Ант держал крепко. Наши тела сплелись, волосы, так тщательно мной расчесанные, растрепались и отчасти смешались с его волосами. Мы бесились и смеялись так, словно нам было лет по пятнадцать, а то и меньше.
И полем боя была кровать, а орудием подушки и наши тела. Я и не знала, что он может так себя вести и так смеяться, весело, заразительно…
— Хватит! Сдаюсь, — в какой-то момент не выдержала я и обмякла.
— И больше не станешь кусаться? — нависнув надо мной, спросил он.
— Я подумаю.
Меня снова пощекотали, при этом умудрившись удержать мои руки над головой. И как у него сил-то хватило? Одной рукой?
— Не стану! Может быть…
Договорить не успела. Мои губы накрыло мягкой волной, нежный, почти невесомый поцелуй, но такой короткий!
Потому что в следующее мгновение меня ловко завернули в одеяло, уложили на подушки и прошептали.
— Спи, Дана.
Глава 17
Дни завертелись с безумной скоростью. Я только и успевала, что падать в кровать под бок к Анту и тут же отключалась от реальности.
Так уж повелось, что спали мы теперь вместе.
Да и как иначе, если я была представлена всем, как невеста повелителя? Ант пошел на уступку, не назвав меня женой, и ему это далось с большим трудом. Полторы недели мы обитаем во дворце демонов и вовсю готовимся к важной церемонии: передаче престола и свадьбе. Как выяснилось, один ритуал вытекает из другого. Сначала идет свадьба, затем отречение и все в один день.
Нам, как будущему мужу и жене, выделили смежные покои.
И если в ту, первую ночь, когда я осознано легла рядом с ним, я удивилась тому, как быстро уснула и расслабилась под его дыхание, то сейчас я начала понимать, что ничего удивительного в этом нет.
Чем больше я проводила время с Антом, тем больше он мне нравился. Первое впечатление всегда обманчиво. И боги, оставляя метки на телах мужчины и женщины, не ошибаются. Они указывают на тех, с кем этому мужчине и этой женщине, будет лучше всего. Комфортней. Но не стоит забывать, что отношения и брак — это дело двоих, и если боги лишь указывают, то мы сами выстраиваем свою дальнейшую жизнь. Можно артачиться, можно сопротивляться и не признавать такого брака, а можно воспользоваться шансом и присмотреться к навязанному супругу.
Чем я, кстати, уже не занималась. Насмотрелась. Сделала выводы. И нахожусь под благоприятным впечатлением. А какой женщине не понравится, что мужчина, ради нее старается измениться? Пересмотреть свои взгляды и главное, понять свою женщину? Это дорогого стоит.
А если вспомнить что и красотой боги Анта не обделили, то получается мощный коктейль, который снесет голову любой девушке. Я уже не сопротивлялась тем чувствам, что вызывал во мне Антарес. В него не сложно было влюбиться. Сложно было признать, что это случилось гораздо раньше, чем мой муж получил татуировку богов.
Я усмехнулась своим мыслям. Никогда бы не подумала, что спокойно восприму навязанный выбор богов, причем благосклонно. Женщина, однажды решившая, что мужчина непременно будет ее, сама обречена принадлежать лишь ему. Если не телом, то душой.
Боги… Искусно тасуют колоду, отчаянно мухлюют и при этом каждый имеет туз в рукаве. Нравится ли мне это? Нет, но и пока противопоставить нечего. И Муар, и Лирас, преследуют свою цель. Но какую? Может когда-то они давали обещание беречь род Ивредо? Но справедливости ради, в Аржи тоже есть кровь Ивредо, а значит богам, если те и давали клятву, должно быть фиолетово, кто из потомков окажется на троне. Но им не все равно. А почему?
— Ты опять в облаках витаешь? — недобро протянула Швабра.
Я вздохнула, потерла переносицу и вернулась к чтению свитка, который для меня расшифровала ларинь.
Швабра оказалась незаменимым помощником. И переводчик, и кладезь информации, и магию, в случае чего, приструнить может…
Но какая она неугомонная и непримиримая. Ей вот надо или сейчас, и чтоб быстро, или никогда к ней больше не подходи.
В третий раз перечитала строчку и поняла, что не поняла ничего.
— Ант подтвердил правильность перевода? — с сомнением протянула я, глядя на ларинь. — Шваби, но тут бессмыслица.
— В голове у тебя бессмыслица, — огрызнулась ларинь, но послушно подлетела ближе. — Что именно?
Тут стоит сделать отступление, ларинь не просто переводила свитки пока я спала или была занята на тренировке, или помогала Арнель, а еще обязательно сверяла их с переводом Антареса. Не знаю, когда они все это успевали, но результатом их деятельности я активно пользовалась.
— Вот, — я указала пальцем на строчку, так мне не понравившуюся. — Зарождение жизни жизнь зарождающуюся изменит и средоточие явит истинный вид. Как это понимать?
Вообще, я, конечно же понимала, что свитки старые и нормальным языком там мало что будет написано. Но прежде я не настолько тупила, как сейчас.
— И что тут непонятного? — взвилась выдра и встопорщила свои усы.
— Учитывая уже имеющуюся информацию, было бы логично если вместо «зарождение жизни» указывалась уже существующая жизнь. То есть повелитель и зарождающаяся жизнь, наследник, но тут… Впечатление, что ребенок не один, а двое. И это абсурдно.
Я отложила свиток. Откровенно говоря, тот факт, что сердце повелителя превращается в буквальном смысле в артефакт пугал, как и то, что это предстоит нашему ребенку. Страшная магия… И пусть я вижу, что Анту это жить не мешает, но мысли у меня далеко не радостные. Невольно вспомнишь старую песню про гранитный камушек в груди.
— Тебе надо понятнее, да? — почесав лапкой макушку, спросила ларинь. — Попроще?
— И почему мне слышится издевка?
— А почему ты такая глупенькая? — отмахнулась ларинь. — Ну неужели не ясно, что и жизнь повелителя и его наследника изменится, станет другой, новой?
— То есть речь о том самом ритуале, который изменяет сердце…
— Который дает полную силу повелителя, — поправила меня Швабра. — И если ты прочтешь дальше, то поймешь, что происходит это не за один раз.
— Как это?
— Свиток читай, — мрачно отрезала ларинь и хвостом подвинула мне свиток обратно.
Я могла бы с ней поспорить и призывать к порядку, но не стала. В последнее время выдра была невыносимой и вела себя отнюдь не как божий одуванчик. Она и раньше-то не отличалась учтивостью. А сейчас словно и вовсе с цепи сорвалась.
Впрочем, мы все пребывали в тревожном состоянии. Поэтому я и не стала ругаться. Зачем?
Это я чуждый элемент этому миру, а вот ларинь — нет. И ей доступно куда больше моего. Я бы тоже не сильно радовалась тому, что пришлось бы нянчиться с великовозрастной девицей.
Я вернулась к свитку и постаралась вдумчиво дочитать то, что для меня перевела Швабра. Продираясь сквозь витиеватые предложения, перечитывая по нескольку раз подряд я наконец поняла, о чем же шла речь. Поняла и вздрогнула.
Устало прикрыла ладонями глаза, опершись локтями на стол. Я с этим Крайнесом с ума сойду, как и с повелителями фэлроу. Вот и зачем стоило все так усложнять?
— Тебя озарило? — Швабра и не думала быть деликатной.
— Можно и так сказать, — я потёрла переносицу. — Одного понять не могу, почему создатель рода Ивредо не позволяет своим потомкам вернуть первоначальный облик? Может, кто-то бы и захотел стать богом? Назначил бы другой род своим наместником…
Швабра промолчала.
— Я правда не понимаю. Поколение Ивредо раз за разом проводили ритуал, который дробил их силу на несколько частей, делая их больше людьми, чем божественными существами, и при этом не знали истинной подоплеки происходящего. Нет, понятно, что большую часть знаний они утратили и явно не без божественной помощи со стороны, но…
— Ты можешь себе представить рождение нового бога? — таким тоном произнесла ларинь, что я поежилась. — Пошатнувшееся равновесие, хаос, разруха, вседозволенность…
— Стоп! — Я остановила мрачную картинку, которую начала рисовать ларинь. — Равновесие пошатнулось еще в тот момент, когда два бога исчезли, и разве не для этого отец Антареса ушел в другой мир, когда преобразование сердца в груди сына завершилось? Чтобы не нарушить это самое проклятое равновесие. Но вселенная не терпит дыр. Она заполняет пустоту и то, что смог прорваться «уничтоженный» бог, а ты меня не переубедишь, их явно было два, ясно говорит о том, что гармония, достигнутая предком Ивредо, призрачная и шаткая. Вселенная возвращает утраченное.
Ларинь, попытавшаяся мне возразить, захлопнула рот и задумалась. Ее усики были в движении, словно она к чему-то принюхивалась.
— Я считаю, что тот бог, давший начало роду Ивредо, был не прав и эгоистичен. Да, Ивредо сильнее всех в этом мире, точнее наследник Ивредо сильнее всех. Да, он латает дырки в мирозданье, не давая продраться в этот мир другим враждебным существам, следит за порядком, не давая уничтожить расы, живущие в мире, однако…
— Однако что? — мрачно спросила ларинь.
— Да то! Он оставил вместо себя стражников, церберов, при этом утаив правду! Это разве нормально? — Я рассердилась и сделала паузу. Эмоции сейчас излишни. — Это был его осознанный выбор — пожертвовать бессмертием, чтобы быть с любимой. Только его…
Швабра опять застыла, словно такие мысли еще ни разу не приходили к ней в голову.
— Что касается хаоса, то без него не бывает порядка, Шваби. И я, теперь, кажется, сообразила, какой бог помогает Аржи. Если все так, как я думаю, и равновесию нужен бог, все же миров огромное количество, а богов не так уж и много, то утрата сразу двоих, сильно ударила по вселенной. И рациональность присуща только тому, кто отвечает за мудрость и предвидит больше плюсов, чем минусов, верно?
— Дана, ты посмотри на Антареса! — вдруг вспылила Шваби. — Каким он был до встречи с тобой?
— Хорошим он был, Шваби. Несмотря на то, что к своему браку подходил рационально и скептически относился к любви, о жителях мира он беспокоился и защищал. По отношению к ним у него сердце не было ни чёрствым, ни злым. Мне кажется, что боги, утаив правду от Ивредо, понимали, что им нужны особенные избранницы, такие, которые сохранят силу того, отказавшегося от божественного дара ради любви, бога. Вот откуда вообще взялись татуировки — как указание на то, что дети в этом браке будут и будут они особенными. А еще не зря к избранницам Лирас приставляла своих помощников…
— Ребенок, — поправила Шваби. — Один ребенок.
— И это тоже вызывает вопрос. Что именно не дает паре завести еще детей? Последние столетья, ведь побочная ветвь Ивредо откуда-то появилась? Я уверена, что раньше, у повелителей детей было несколько.
Я вздохнула.
— Лирас считает, что появление нового бога расшатает и без того хрупкий мир. И последствия будут не только здесь, — буркнула ларинь.
— Вот оно что… Швабра, а посмотри на свою бывшую хозяйку? Разве ей не присуща эгоистичность? Или она не пользуется силой по своему желанию? Боги сами давно расшатали равновесие. И чашу весов постоянно качает… Да так, что, когда происходит значительный перевес, они перестают вести себя, словно маленькие дети, у которых игрушку отняли.
— Антаресу не быть богом.
— Не быть. — Согласилась с ней. — Хотя в рамках этого мира — он бог и есть. Если то, о чем и говорится здесь — правда, то его изменения уже не обратимы и остался лишь завершающий этап — моя беременность. Но наши дети…
— А ты так хочешь родить нового бога? — ехидно отозвалась ларинь.
— А это не мне решать. Если мой ребенок захочет получить наследство пращура — так тому и быть. Если он захочет создавать новые миры, а не сидеть цербером на Крайнесе, его право. Мой долг как родителя — научить его любви и добру. Показать, как прекрасна и хрупка жизнь!
— И лишить его этой самой любви.
— Почему? Однажды, он обязательно полюбит и тогда сам для себя решит, как ему быть.
Я была в этом убеждена, как и в том, что с помощью новых родственников, мы с Антаресом справимся с воспитанием детей. В конце концов, Киана же смогла научить любить сына своих подданных? Ответственности и тому, что каждая жизнь — ценна? И тому, что зло имеет разные лица.
— Предок Анта сам выбрал забвение. Но не все с утратой, желают и себя потерять. Я не знаю, как боги стали богами, но уверена, что и Муар любил, и Лирас, но они все еще существуют, а значит для них ответственность и долг перед своими созданиями выше. В любом случае, предок Анта оказался слабее.
— И ты хочешь для своего ребенка такой судьбы?
— Я считаю, что жить во лжи — хуже, чем сообщить горькую правду. И предпочитаю однажды услышать от своего ребенка, что он выбирает скитания по мирам, создание этих самых миров, а не останется послушной куклой, охраняющий один-единственный мир от бед, когда может стать защитником не одной цивилизации и не одного мира.
Нет, умом-то я понимала, что от такого решения мне в какой-то мере будет больно. Но если ребенок действительно станет новым богом, то в рамках одного мира ему будет тесно. И удерживать его или насильно менять его природу, как собственно и происходило с Антом, его отцом, дедом, неправильно. Вечно у своей юбки ребенка не удержишь. Это должна понимать каждая мать. И пусть сейчас у меня нет детей, и пусть я заранее об этом беспокоюсь, но чем раньше я смирюсь и приму возможность такого поворота, тем легче мне будет в будущем. И не только мне, потому что с Антом нужно поговорить.
Он, имея свитки, все равно полную картину собрать не может. Потому что мои выводы основаны на том, что рассказали Лирас и Муар, а ему-то об этом никто не говорил!
Но как ему сказать? Ведь Аржи получит преимущество, сможет сделать что-то, что ему пока недоступно. Имею ли я право так подставлять жителей этого мира? Давать ему фору? Сумеет ли Ант всех уберечь? Можно, конечно, попытаться построить логическую цепочку и попытаться определить, куда может быть нацелен удар, а если я ошибусь?
Если я права и помощник Аржи бог мудрости, то есть Руга, значит он руководствуется рациональностью, рассудительностью и знаниями. Он же ценит больше всего интеллект. Созидание, познание… А кому этот бог покровительствует? Есть ли у него из рас любимчики и те, кто ему не очень нравятся? Светлые и темные эльфы… Вот почему архив хранился у эльфов!
А теперь какую расу такой бог может считать самой бесполезной? Да ту, в какой преобладают страсти! И по идее, это люди и демоны. Одни слишком эмоциональны, другие агрессивны и жестоки. Значит, открывшись перед Антом, Аржи, получивший фору, может совершить удар по какой-то из этих рас. Как минимум для того, чтобы Антарес отвлекся. И что-то мне подсказывает, что будут это именно люди… Ведь у демонов сейчас хранится то, что Аржи необходимо. И ударив по демонам, он получит отпор от Анта, который явно не купится на провокацию и помчится в храм демонов, чтобы не дать Аржи добраться до артефакта. А если Ант в это время будет сражаться в другой части мира? На другом материке?