От подобных мыслей меня бросало в пот и пробирало странным ознобом.
Я должен был убедить девчонку без нервов поехать со мной, втереться в доверие, но сдерживать свой характер, то и дело прогибаясь под ее капризы, оказалось непросто.
Поэтому и созрел простой план: вместо того чтобы спорить и доказывать свою правоту, показать ей ситуацию в самом выгодном для меня свете.
Она сама все поймет.
И согласится.
План сработал.
Юля впечатлилась.
А я чувствовал себя последней тварью.
И винить было некого.
— Тебе нужно перевязать рану. Или даже зашить, — подала голос девушка, все еще не глядя в мою сторону.
Я уводил ее из этого злачного места, именуемого родными пенатами, обняв за плечи, пока вслед неслись проклятия и какие-то странные обвинения. Ощущая под пальцами, как дрожат ее плечи, как отчаянно она пытается не показывать своего состояния, как ее корежит изнутри в немой истерике.
И был бессилен что-то сделать, чтобы девчонку отпустило.
Постепенно начинал ненавидеть самого себя, мысленно матерясь и проклиная все на свете.
— Не нужно. Это просто царапина, — ответил, не задумываясь.
Подвел к машине, открывая пассажирскую дверь.
— У тебя кровь. И она, кажется, не останавливается. Где аптечка? — Юля решительно крутанулась на пятках, скидывая невидимую гранитную плиту с плеч.
Словно в ней проснулось второе дыхание, давшее силу посмотреть правде в глаза и отсечь все ненужное.
Правильно, девочка. Не нужно стыдиться того, в чем ты не виновата.
— В бардачке есть бинты и перекись.
— Хорошо.
Она пыталась отвлечься, стараясь не думать о том, что произошло. Суетясь и дрожащими руками разрывая упаковку с бинтом.
Но все равно то и дело замирала на месте, останавливая бесцельный взгляд в одной точке, словно раз за разом пропускала через себя обжигающие эмоции.
— Так, все! Хватит! Прекрати! — встряхнул ее хорошенько, нечаянно запачкивая кровью. — Слышишь? В твоем положении еще нервных срывов не хватало.
Юля упрямо поджала губы, все так же пряча взгляд. И продолжая разматывать бинт.
— Дай руку, — бесцветным голосом попросила она.
Я послушно протянул ладонь, рассматривая черты лица девушки. Ее мокрые дрожащие ресницы, красивый маленький нос, пухлые розовые губы без тени помады. Которые она, нервничая, то и дело прикусывала.
Так соблазнительно, чувственно, что ни один мужик не остался бы равнодушным. Ненужные мысли тут же закружились в голове, а свободная рука сама потянулась убрать непокорную прядь, упавшую ей на глаза.
— Сейчас будет немного щипать, — предупредила Юля, поднимая на меня взгляд своих бездонных зеленых омутов.
Кивнул согласно, не вдумываясь в смысл ее слов. Если бы она сказала в этот момент, что обольет меня кислотой, я и на это наверняка подписался бы.
И почти сразу же ощутил обжигающую боль в левой ладони. На коже тут же появилась белая пузырящаяся пена.
Черт! Про спортзал в ближайшие пару недель можно забыть. Рана и правда оказалась глубокой.
Старая ведьма метилась серьезно. И наверняка последствия оказались бы куда более худшими, если бы Юля пошла туда одна.
Я сам не ожидал, что она так резво отреагирует и накинется на дочь, размахивая ножом.
— Надо зашивать, — покачала головой девчонка. — Я пока перевяжу, но, боюсь, этого будет мало.
— Я отвезу тебя домой — ко мне домой, — подчеркнул последнюю фразу, принимая решение, — и потом разберусь. Это не смертельно.
Изначально я собирался снять квартиру для нее, оставить у дома охрану и просто наблюдать со стороны.
Вернее, уже снял.
В частном элитном поселке.
Но сейчас понял, что рано ее везти туда. В таком нестабильном состоянии еще натворит глупостей — взглядом моргнуть не успею.
Поэтому решено! Оставлю ее у себя в городской квартире. Понаблюдаю первое время, пока не буду уверен, что все в порядке, а там уже будет видно, что делать дальше.
Юля отступила на шаг, закончив бинтовать, и беспомощно обхватила себя руками. Все еще сомневаясь, стоит ли бросать мать в таком состоянии.
— Я не оставлю тебя здесь. Слышишь? Даже не думай! Ради твоего же блага. Садись в машину! — рявкнул, обходя автомобиль.
Все еще злясь на себя за то, что произошло.
Если бы я знал в тот момент, какое это глупое решение и как оно повлияет на мои дальнейшие планы…
Но увы. Мужские инстинкты защитника взяли верх над банальной логикой. И я просто не оставил девчонке выбора.
Глава 12
Всю дорогу мы ехали молча. Мне не хотелось спорить или что-то доказывать, даже желание отвоевывать свою свободу пропало в эти минуты.
Я просто бесцельно смотрела в окно, пока Егор, маневрируя в потоке машин, гнал по незнакомым улицам.
В этой части города мне наверняка не приходилось бывать. Память никак не отзывалась, да и я не пыталась вспомнить.
В последнее время я уже настолько привыкла жить с чистого листа, что вера в то, что прошлое рано или поздно прояснится в моей голове, таяла с каждым днем. А после сегодняшней встречи с матерью желание и вовсе поубавилось.
Поэтому, когда мы оказались у новенькой многоэтажки и Егор заглушил машину, я не сразу поняла, что это конечная остановка.
— Прибыли, — коротко констатировал он. — Я провожу тебя в квартиру, а потом мне надо будет отлучиться.
Окинула взглядом современный жилой комплекс, прикидывая, сколько тут может стоит жилье, и перед глазами всплыли стены родной общаги с облупившейся краской и грязными разводами под окнами.
Интересно, я любила Арсения? Или повелась на его деньги? Купилась на красивую тачку и мечты о богатой жизни?
Не знаю, как в прошлом, но сейчас меня не впечатляла окружающая роскошь. Напыщенная, выпячивающаяся буквально из каждого куста здесь.
Пугала своей вседозволенностью.
Мы поднялись на лифте на один из верхних этажей. Какой именно, мне в тот момент было все равно. Какая разница, если другого выхода все равно нет и мне пока некуда идти?
Слишком хорошо и наглядно сегодняшняя встреча с матерью продемонстрировала полную зависимость от Егора.
Можно, конечно, рискнуть. Но, боюсь, последствия могут быть очень плачевными.
Хотя, наверное, опускать руки рано. Марина говорила, что она что-то придумала и у меня есть шанс на благополучный исход.
Что именно она имела в виду, стоит узнать поточнее.
Возможно, сегодня и займусь этим, если будет такая возможность. Ее номер телефона у меня теперь есть. Дело за малым.
Лифт остановился, выпуская нас на этаже, где была только одна дверь.
Егор галантно пропустил вперед.
— Добро пожаловать! Располагайся. Прямо по коридору кухня. Справа моя спальня и гостиная. Слева две комнаты свободны, можешь занимать любую. На втором этаже мой кабинет, тренажерка. Туда вообще не советую подниматься. Будем считать, что там мое личное пространство. Квартира оборудована системой "умный дом", поэтому не пугайся, если где-то что-то начнет само работать, включаться, выключаться.
Я стояла на пороге, боясь ступить дальше.
Второй этаж?
Умный дом?
— А ты? — растерялась, забыв, что Егору еще нужно в травмпункт. Причем по моей вине.
— Я вернусь вечером. Возможно, поздно. Возможно, вообще не приеду ночевать, — добавил задумчиво, а меня почему-то ощутимо задела за живое его последняя фраза. Он не сказал прямо, но в том, что его планы включали в себя приятное общество женщины, я почти не сомневалась. — Меня ждать не нужно. В холодильнике есть продукты, полуфабрикаты. Можешь заказать доставку, если не найдешь того, что тебе хочется. Все остальное решим завтра.
Поставил на пол сумку с моим скудным имуществом, махнул рукой, словно был уверен, что я каждый день бываю в таких роскошных апартаментах и без проблем разберусь, и ушел, оставив меня одну в квартире.
Замечательно!
А дальше сама, все сама.
Хотя надо признать, что Егор мне в няньки не нанимался. Он и так сделал слишком много, взвалив на свои плечи ответственность за абсолютно незнакомого человека. Страшно даже подумать, куда бы я пошла сегодня, не будь его рядом. И осталась бы вообще жива, если бы не он.
Вздохнув, отогнав мрачные мысли и вспомнив, что мне вообще противопоказаны негативные эмоции, я скинула босоножки и прошлепала по коридору, разглядывая обстановку.
Что ж, будем разбираться с квартирой самостоятельно.
По комнатам решила пройтись чуть позже и начала знакомство с кухни. Огромной, светлой, в нежных сливочно-салатных тонах, плавно переходящей в столовую. Барная стойка, встроенная техника, большой двухкамерный холодильник.
По поводу продуктов Егор не соврал. Там действительно можно было найти еду на любой вкус.
Он живет здесь не один?
У него такой отменный аппетит?
А как иначе объяснить наличие такого количества еды для одного человека?
И кто следит за сроком годности?
Желудок заурчал, напоминая о том, что пора обедать.
В больнице я так и не смогла нормально поесть, ожидая, когда приедет Егор, и вот сейчас голод дал о себе знать.
Только вначале хотелось с себя смыть больничный запах.
В ванной комнате я нашла чистый банный халат, пусть и немного великоватый для меня, свежее полотенце, набор мужских гелей, шампуней, бальзамов после бритья.
С нотками того самого дурманящего запаха, от которого кружилась голова и туманилось сознание.
Я несколько раз втянула в себя знакомый аромат, наслаждаясь каждым вдохом и понимая, что становлюсь парфюмерной фетишисткой.
И раза три намыливала себя, подолгу смывая пену под тугими струями теплой воды, желая растянуть удовольствие.
Наконец, когда с водными процедурами было окончено, замотав волосы в самодельный тюрбан из полотенца, я снова направилась на кухню.
Сложнее оказалось разобраться с электрической плитой. Но спустя четверть часа я и тут нашла все искомое, прогуглила в интернете инструкцию по эксплуатации и приступила к делу.
Нарезала овощи, отбила мясо, натерла специями. Посыпала сыром и убрала в духовку.
Странно, но мне даже не приходилось задумываться, сколько и чего брать. Руки помнили нужную дозировку, играючи управляясь с продуктами.
Пока готовились отбивные, завела тесто на блинчики. Из холодильника на меня заманчиво поглядывали сгущенка с десертным творожком.
По кухне поплыл аппетитный аромат хрустящей мясной корочки со специями.
Я уже настроилась на вкусный сытный обед, поджаривая первый блин на сковородке, как сзади раздался незнакомый мужской голос, заставивший меня оцепенеть:
— Первый раз вижу, чтобы Егор приводил девушку к себе в квартиру. И давно ты с ним, что уже так обжилась? Я бы даже спросил, насколько все серьезно, но, боюсь, этот вопрос не к тебе…
Я медленно развернулась к собеседнику. Егор предупредил, что у него может сама включаться/выключаться бытовая техника, но о том, что в доме периодически появляются незнакомые мужчины, речи не было. И это выбило привычную почву из-под ног.
У барной стойки, опираясь на столешницу ладонями, стоял незнакомец. Довольно высокого роста, суховатый, лет пятидесяти.
Седина вперемешку с темными волосами, орлиный нос и очень цепкий неприятный взгляд глубоко посаженных глаз.
— Добрый день! — выдавила из себя, начиная понимать, кто передо мной стоит.
В горле пересохло от надвигающейся паники. Да, сомнения развеялись, стоило присмотреться повнимательнее.
Сходство определенно было. Те же черты лица, та же харизма, только энергетика другая. Тяжелая, давящая, заставляющая внутренне сжиматься.
На фотографиях в интернете он выглядел как ухоженный импозантный мужчина. В жизни же производил крайне неприятное впечатление откровенным презрением во взгляде, чувством собственного превосходства и прямым неуважением к окружающим.
— Я задал вопрос. Не советую меня игнорировать и делать вид, что не поняла, — ледяным тоном произнес Стрелецкий-старший.
Он меня не узнал?
Не догадался, на кого наткнулся в квартире у сына?
А что будет, когда поймет?
Большой банный халат скрывал фигуру, не позволяя разглядеть животик, а тюрбан из полотенца на голове скрадывал прическу и цвет волос.
— Первый раз, — вспоминая его вопрос, выдохнула я и тут же поправилась: — В смысле здесь оказалась случайно и первый раз. Я не девушка Егора. Вы неправильно поняли.
Валерий криво усмехнулся, пройдя по мне циничным взором с головы до ног. Как бы намекая, что в таком виде я могу разгуливать в квартире у мужчины только после определенных действий.
— У тебя что-то горит, — кивнул он, усаживаясь на барный стул и укладывая руки перед собой, переплетая тонкие длинные пальцы.
Я закусила губу, вспоминая, что на плите действительно жарится блин. Заметалась, отодвигая кастрюлю с тестом, хватая сковородку и снимая почерневший по краям блинчик.
А в голове бились совсем другие мысли.
Даже если мужчина и не догадался, кто я на самом деле, то это лишь вопрос времени. Не сейчас, так чуть позже он поймет, кто перед ним.
Скрывать нет смысла.
Стоит мне снять полотенце с головы и развернуться к нему в анфас, как все встанет на свои места.
Есть ли смысл оттягивать наше знакомство на пару часов?
Пусть даже дней, неважно!
Выключила плиту дрожащими руками, развернулась к Стрелецкому и, стараясь, чтобы голос не подвел, призналась:
— Егор забрал меня сегодня из больницы. Я — Юля. Юля Арташова. Которая была с Арсением в машине в день аварии. За рулем… — добавила тише, замечая, как темнеют глаза собеседника, стекленеет взгляд, хищно раздуваются ноздри и кисти рук сжимаются в кулаки.
Как мгновенно весь его образ пропитывается ненавистью. Такой жгучей и ядовитой, что я тактильно ощутила ожоги от нее. По всему телу.
— Вот как? Юля, говоришь… — Было заметно, что ему сложно держать себя в руках. Он наверняка желал разорвать меня прямо здесь, припечатать до состояния мокрого места. Побелевшие костяшки пальцев и ходившие ходуном желваки служили тому прямым доказательством. — Ну здравствуй, Юля. Долго жить будешь. Не узнал, — словно издеваясь, отчеканил мужчина.
— Я хотела бы попросить у вас прощения. Я виновата в смерти Арсения и…
— Ты действительно думаешь, что меня волнуют твои жалкие оправдания? Лживые извинения? Разве они помогут вернуть мне сына с того света? — стукнул кулаком по столу так, что я вжалась попой в еще не остывшую плиту.
А ведь тут бежать некуда. Квартиру он знает как свои пять пальцев, раз у него есть свободный доступ. Помещение закрыто.
Спасет ли меня закрытая дверь в случае чего?
За себя не страшно.
Плевать!
Только во мне сейчас развивается новая жизнь, и моя прямая обязанность ее сохранить.
— Не поможет, — выдержала его взгляд. — Но своей вины я не отрицаю. И оправдываться не собиралась.
Уголок его рта презрительно пополз вверх.
— Это хорошо. Для тебя же самой. Значит, должна понимать, что ответственность с тебя никто не снимал. Если по-прежнему будешь оставаться послушной девочкой, то, возможно, сможешь отделаться малой кровью.
— Что вы имеете в виду? — спросила, ощущая, как пересохло горло.
Ничего хорошего его тон не сулил. Как и все странные намеки.
— Все очень просто. Ты сейчас беременна моим внуком. Соблюдаешь все рекомендации врача, заботишься о здоровье, рожаешь. А после подписываешь отказную от ребенка и можешь быть свободна. Как ветер в поле, — развел руками Стрелецкий-старший.
Растягивая губы в хищном оскале.
Наслаждаясь эффектом от произнесенных им слов.
Вкладывая столько яда в свою речь, что казалось, тут дело и не во внуке вовсе.
Он будто увидел во мне корень своих бед, который стоило выкорчевать еще до того, как он даст ростки.
Сломать, уничтожить, стереть в порошок.
Избавиться любым доступным способом.
Только вот, даже говоря о малыше, мужчина не сбавлял оборотов. Словно и еще не родившегося человечка он уже ненавидел всей душой. Но отпустить по тем или иным причинам не мог.