Затем, оставив бочку в покое, Маруська прошлась по канату, повисела на трапеции и, спрыгнув, принялась гонять по арене кеглю, пытаясь ее подкинуть.
Зрители сходили с ума от восторга — вскочив с мест, приветствовали воплями каждую новую выходку, требуя еще. И Маруська выдумывала новые фокусы. Под конец, умаявшись, она поклонилась, словно дрессированная лошадь, поджав одну лапу, и, победно задрав хвост, отправилась восвояси.
Зал взорвался, требуя выхода на бис. Выскочив за кулисы, Господин По хотел было вытащить ее на сцену, но Маруська красноречиво клацнула зубами, и он отстал — ушел на сцену один.
Маруська отправилась обратно к клеткам.
Остановилась возле вариваны и, когда Алмус открыл, вошла внутрь.
Вопреки опасениям, страдалица все еще была жива. Осторожно подцепив за загривок, Маруська потащила ее наружу. Дело оказалось непростое, Петровна решила помочь, подтолкнуть с другой стороны. И поразилась — истощенная зверюшка почти ничего не весила.
Когда они вытащили ее из клетки, над ухом раздалось грозное:
— Что тут происходит!
Увлекшись спасением вариваны, никто не заметил приближения господина По.
Маруська одарила его мрачным взглядом.
— Так, я не понял, их что, двое? — дрессировщик на секунду растерялся, а потом радостно воскликнул: — Восхитительно, мальчик! Где ты достал новый экземпляр? — он заглянул в клетку, и настроение снова переменилось. — Я же сказал — не кормить больше эту тварь, пусть подохнет, раз вылечить нельзя. А ты опять меня ослушался! — Он вытащил плетку… поморщился и отбросил огрызок в сторону. — Ладно, прощаю, раз уж достал для меня новую тварь, — он протянул руку, чтобы потрепать Маруську по голове, но та зарычала. — Дикая. Ладно, не страшно, обломаю, — он махнул рукой. — Вышвырни эту падаль, — он указал на варивану, — а новую запри в клетку, — и тут ему в голову пришла идея. — Послушай… эээ, как там тебя… Алмус, а ты можешь мне еще парочку таких достать? Нет, лучше трех. Или штук пять, чего мелочиться. А я тебя старшим помощником сделаю. У клоуна.
Алмус открыл было рот, чтобы возмутиться, когда прямо перед ними замерцало окно портала. С той стороны повеяло свежестью. В этот раз марево было совсем слабым, позволяя увидеть простирающийся по ту сторону луг с высокой травой. В траве бродили большие грациозные кошки.
Лежащая на полу варивана подняла голову, повела носом и издала полный тоски стон.
— Что это? — не отрывая взгляда от замершего в траве животного, произнес дрессировщик.
Ухватив варивану за загривок, Маруська шагнула в портал. Положила ее на траву и вернулась обратно. Вопросительно посмотрела на господина По. Кошки с той стороны неторопливо приблизились.
— Это же вариваны! — прозрел наконец дрессировщик. — Много вариван!
И нырнул в портал. Вопль восторга сменился криками боли, и портал закрылся.
— Разве так можно! — возмутилась Петровна. — Он же их всех там замучает!
— Не успеет. Бедняга, — Валентина вздохнула, — мне его почти жаль.
Петровна опешила.
— Почему ты его жалеешь? Он бедную зверушку до смерти довел.
— Понимаешь, Зиночка, в мире вариван живут только вариваны. А они, как я уже говорила, хищники. А за зверушку не переживай — велик шанс, что дома она поправится.
— Невероятно! — произнес Алмус. — Так вот как вы здесь оказались. Марусенька, а можно и нам отсюда в другое место уйти? — и торопливо добавил: — Только не к вариванам.
Маруська муркнула, и воздух вновь подернулся рябью. Из нового портала дохнуло морем.
— Да! — радостно воскликнул Алмус. — Да! Спасибо!
Невдалеке послышались голоса, и Петровна с подругой и внуком поспешили покинуть цирк. Маруська последовала за ними.
Глава 8. Петровна и узник замка Ых
1
Светило солнце. Шумел прибой. На мелководье резвились Алмус с Маруськой. Петровна и Валентина отдыхали на песке в тени пальмы, сытые и довольные. Мир, в который они попали, оказался райским местечком.
Петровна была довольна. Почти как в молодости, когда ездила в Сочи. Почти — потому что здесь было лучше — никаких толп, никакого мусора, никаких посторонних людей в обозримом пространстве — здесь вообще кроме них никого не было. Только море, солнце, небо и зелень.
И еда — отдельная радость — росла повсюду в изобилии. На пальме висели грозди бананов, которые Алмус достал без труда. На ближайших кустах синели сочные сладкие сливы, голодные путники тоже успели их оценить. Чуть поодаль, где начиналась трава, пригибалась к земле увешанная плодами яблоня. А в самой траве призывно алели ягоды клубники величиной с кулак. Петровне всегда казалось, что эти растения рядом друг с другом не растут. Немного поудивлявшись, она решила не забивать голову подобной глупостью.
Петровна была не просто довольна, она была счастлива. Вдыхая морскую свежесть, она думала о том, что в путешествиях по мирам все-таки есть своя прелесть.
Валентина тоже радовалась жизни, но меньше. Ее снедало беспокойство.
— Эх, — произнесла она, глядя в небесную синь, — как же нам найти Карлуса? Была бы хоть вещь какая, ему принадлежащая, можно было попросить Маруську поискать след. Вдруг получилось бы.
— Она ж не собака, а кошка. Кошки искать не умеют, — Петровна тоже переживала за судьбу Карлуса, но не прямо сейчас, слишком замечательно было вокруг.
— Не такая уж она и кошка. А то, что она умеет — это вообще загадка. Стоило бы попробовать… хотя, какая разница, все-равно ничего нет.
Валентина вздохнула.
— Подожди-ка, — Петровна села и, потянув за цепочку, извлекла висящий на шее зеленый кристалл. — У меня же есть эта штука, Карлус подарил. Кристалл связи. Он сейчас не активен, но все-равно это вещь Карлуса.
Валентина встрепенулась.
— Да, это наш родовой артефакт. Когда-то он принадлежал нашим родителям, затем перешел к брату… А знаешь, может сработать!
Тут и Алмус с Маруськой подоспели, мокрые и довольные.
— Марусенька, а ты можешь найти хозяина этой вещицы? — спросила Петровна, показывая ей кристалл.
Кошка понюхала, фыркнула… и от души лизнула Петровну в нос.
Петровна рассмеялась.
— Нет, Марусенька, не меня. Надо найти того, кто мне это подарил, Карлуса.
— Он такой большой и серьезный, — добавил Алмус.
Маруська перевела взгляд на Валентину.
— Нет, — рассмеялся Алмус. — Это не он.
— Это мой брат, — произнесла Валентина. — И он потерялся. Нам очень надо его найти..
Желтые глаза посмотрели на нее изучающе. Воздух завибрировал, и рядом возник портал.
— Спасибо! — воскликнула Валентина и, вскочив на ноги, и бросилась к серебристому мареву.
— Может хоть яблок в дорогу наберем? — крикнула ей вслед Петровна, но та даже ухом не повела. Вздохнув, Петровна поспешила следом. Расставаться с чудесным миром было ужасно жалко.
2
Ледяной дождь, ветер, сбивающий с ног — новый мир гостям оказался совсем не рад. В добавок ко всему, здесь царила ночь. Невдалеке, озаряемый вспышками молний, чернел силуэт замка. У его подножия прилепилась деревенька. Окна домов были темны, лишь в самой крайней избе мерцал огонек.
Мокрые путники двинулись на свет, и вскоре уже стучали в дверь, стуча зубами от холода.
— Кто там? — послышался недовольный голос с той стороны..
— Путники. Пустите обогреться, непогоду переждать, — воскликнула Петровна.
Лязгнул засов, и в приоткрытой двери показался мужик сурового вида. В руке он держал дубину. Глянув на гостей, смягчился и, приоткрыв дверь, произнес:
— Ладно уж, заходите, путники. Откуда вас принесло в такую пору?
Хороший вопрос, подумала Петровна. Не рассказывать же хозяину дома про порталы?
— Мы путешественники, — произнесла Валентина, которая была озадачена тем же вопросом.
— Из другого мира, что ли? — хмыкнул мужик. — Да вы не смущайтесь, мы привычные. Кто у нас тут только не появляется. И зеленомордые с ушами-лопухами были, и куровидные… недолго. И эти, как их там, с хвостами. Герцог нашенский говорит, что у нас тут ама… ани… анумалия.
— Аномалия, — автоматически поправила его Валентина.
— Ну может и так. Садитесь к теплу, обсыхайте, эк вас прополоскало, а я вам сбитня горяченького налью. Как раз осталось, — он достал ухват и, открыв заслонку, вытащил из печи чугунок, — у нас как гроза, так обязательно кого-нибудь приносит. Вот как вас сегодня, — он разлил напиток по кружкам, и по избе поплыл аромат пряностей. Петровна, Валентита и Алмус разобрали свои порции. Маруська с интересом принюхалась. — И тебе, зверушка, тоже налить? — спросил мужик.
Маруська утвердительно фыркнула и тоже получила порцию в большой жестяной миске.
Прихлебывая сбитень, Петровна глядела по сторонам. Все в доме оказалось крепким, добротным: деревянный стол с лавками, окованный металлическими полосами сундук, тканые дорожки. Исам хозяин выглядел основательным — невысокий крепыш в ладно сшитой одежде, поверх темной рубахи красовался жилет из кожи рептилии. На запястье что-то посверкивало — тусклый свет масляной лампы не давал рассмотреть получше.
— А не появлялся ли в ваших местах незнакомый мужчина? — спросила Валентина хозяина. — Похожий на меня. Мы брата моего ищем.
Взгляд мужчины прошелся по ней оценивающе.
— Да у нас кто только не появлялся. Лучше дочку мою спросите, она в замке ключницей служит. Вот-вот должна прийти. Она у нас знает всё, что в округе делается.
Тут в дверь застучали, и он отправился открывать.
— Вы это видели? — шепотом произнес Алмус, когда они остались одни. — Ну, эту штуку у него на руке.
— Что за штука? — нахмурилась Валенина.
— Не знаю, — Алмус пожал плечами. — Я никогда такой не видел. Бабзина, а ты?
Петровну кольнуло неприятное предчувствие.
— Не смогла разглядеть, темно, — призналась она. — Расскажи, как она выглядит.
Сделать это Алмус не успел — в комнату вошла женщина неопределенных лет. Такая же приземистая, основательная и крепкая, как и папаша. Взгляд из под сдвинутых к переносице кустистых бровей добротой не блистал. Плотное длинное темно-бурое одеяние закрывало ее массивную фигуру от шеи до самых ног.
— Вот, Фронюшка, — залебезил перед ней папаша, — вот они, — широким жестом он указал на притихших гостей.
Под взглядом вошедшей Петровна почувствовала себя коровой на ярмарке — настолько оценивающим он был.
— Добрый вечер, — вежливо произнесла Валентина. — Мы путники, ищем брата моего, Карлуса. Видный такой мужчина, высокий. Он должен был появиться где-то в ваших местах. Вы его не встречали?
— Как звать? — голос оказался под стать взгляду, жесткий и какой-то скрежещущий.
— Карлус. Он…
— Вас как звать, — перебила ее ключница.
— Валентина. А это Петровна, — она указала на подругу. — И Алмус.
— Животное с вами? — взгляд, обращенный на Маруську тоже добротой не изобиловал.
— Да. Так что насчет Карлуса? Вы его видели?
— Завтра, — сказала как отрезала Фронюшка. — Завтра я отведу вас к нему. А сейчас спать. Поздно.
Постелил им хозяин прямо на полу, бросив шкуру какого-то лохматого животного. А когда наклонился, чтобы поправить завернувшийся курай, Петровна наконец смогла разглядеть то, что не удавалось раньше — запястье мужчины украшали массивные золотые часы.
Едва улегшись, Петровна почувствовала, как ее неумолимо клонит в сон. То ли шкура обладала усыпляющим эффектом, то ли со сбитнем было что-то не так, обдумать это она не успела — глаза закрылись, и Петровна провалилась в сон, словно в прорубь.
В начале на грани сознания слышался разговор, обитатели дома о чем-то спорили. Ходили туда-сюда. Ей даже показалось, что она слышит рычание Маруськи…Затем наступила тишина. Плотная и тяжелая.
3
Проснулась Петровна от того, что ее трясли.
— Вставать пора.
В оконце заглядывал первый солнечный луч. В утреннем свете лицо Фронюшки выглядело еще неприветливей, чем накануне. Видя, что Петровна открыла глаза, она отошла и принялась греметь посудой.
Валентина и Алмус тоже проснулись — сонные и всклокоченные, таращились по сторонам. Одна Маруська была бодра и жизнерадостна — нарезала круги вокруг стола, глядя, как хозяйская дочь раскладывает по мискам исходящую паром картошку.
— Ешьте, да поживей, — Фронюшка достала ложки. Взяла свою тарелку и уселась во главе стола. Хозяина видно не было.
Под ее ледяным взглядом гости торопливо заняли свои места.
Завтрак прошел в сдержанной атмосфере. И очень быстро. Едва они успели доесть, как за окном послышалось ржание и цокот копыт. Что-то заскрипело, бумкнуло и остановилось.
— В дорогу, — скомандовала Фронюшка.
Едва Алмус, Валентина и Петровна сели на телегу (Маруська запрыгнула первая), как ключница натянула вожжи. Крепкая приземистая лошаденка тронулась, и хозяин, отойдя в сторону, махнул им вслед.
— Счастливой дороги.
— Спасибо, — вежливо ответила Валентина.
Петровна ничего не ответила, ехидство в голосе хозяина дома ей совершенно не понравилось.
— Вы его видели, моего брата? Как он? — спросила Валентина.
— Нормально, — Фронюшка дернула плечом. — В тюрьме сидит.
— В тюрьме? — ахнула Валентина. — За что?
— За то, что шпион. Шпионов у нас не любят.
— Но что он сделал?
— Вы подробностей хотите или спасти? — тон Фронюшки сделался раздраженным. — Откуда мне знать, что он сделал, я всего лишь ключница. С вопросами — к судье. Могу сразу к нему доставить.
— К брату?
— К судье. Он вами заинтересуется, уж поверьте. А если брата спасти желаете, то молчите и делайте как скажу.
— Хорошо, хорошо, — торопливо произнесла Валентина.
Петровне стало обидно за подругу, но она решила промолчать. До поры до времени. Алмус и вовсе дремал, привалившись к Маруськиному боку.
Лошадка трусила в гору, приближаясь к замку со скоростью беговой улитки.
— Н-но, лентяйка! — подстегнула ее Фронюшка.
Нервничает, поняла Петровна. И это ее напрягло. А с чего она вообще согласилась нам помочь, мелькнула мысль.
Вблизи замок оказался огромным и пугающим. Высоченные крепостные стены, ров, заполненный черной водой, громыхающий подвесной мост со стражниками, охраняющими въезд. Вид у стражников был мрачный, а въезд напоминал раззявленную пасть дракона.
Телега въехала внутрь и остановилась. Из будки у входа появилась четверка охранников при оружии.
— Забирайте, — махнув им, сказала Фронюшка, — Это шпионы.
И растерянных путешественников тотчас взяли в плен. Вырываться было бессмысленно, противник превосходил численностью и силой. Алмус попробовал сопротивляться, но получил по шее и затих.
— Не трогай ребенка, изверг! — воскликнула Петровна.
— Не шуми, бабуля. Сам виноват. Что мы, звери какие?
— Стало быть, поймала, — воскликнул тот, кто повыше. — Крута ты, Фронька. Ух, крута!
— Сказала — сделала, — ключница передав вожжи одному из стражников, забрала из телеги корзину и двинулась прочь, забыв о пассажирах.
— А со зверьем как быть? — озадаченно произнес стражник поменьше, глядя на Маруську.
— А, пусть бегает, — махнул рукою высокий.
Маруська, грациозно выпрыгнув из телеги, затерялась в окрестностях. Теряться было негде, но у нее получилось.
— Куда их? — спросил один из стражников. — В тюрьму или…
Недосказанность эта Петровне совсем не понравилась.
— В тюрьму, — ответил высокий. — Пусть хозяин сам с ними разбирается.
Вскоре Петровна, Валентина и Алмус уже сидели в темной тесной каморке. Стена, выходящая в коридор, была забрана железными прутьями. В ней же была и дверь. Тюрьма находилась в подвале, коридор между камерами освещали факелы, которые изрядно чадили, добавляя вони в и без того спертый воздух.
— Подлая женщина! Как она могла так поступить! — возмущалась Валентина, сидя на соломе в углу. Петровна присела рядом.
— Может это единственный способ провести нас в тюрьму. И она это сделала для нашей же пользы.
Валентина повеселела.
— Ты думаешь?
Петровна не верила в эту идею, но в подругу стоило вселить боевой дух, а другого способа не было.