— Не делайте глупостей, — вполголоса, приблизившись к ее уху, произнес судья, — просто идемте со мною. Позже я все объясню. И змея замерла, остановленная звуком его голоса… Петровна сделала шаг, другой — и наваждение исчезло — снова навалились усталость и апатия.
Они почти подошли к двери, когда наверху что-то громыхнуло, дом содрогнулся, светильник в прихожей замигал и погас. Голова Петровны вспыхнула болью, словно кто-то с размаху двинул кулаком в висок.
— Уходите, немедленно! — приказал Карлус и вытолкнул обоих на улицу, а сам вернулся в дом.
Стоило перешагнуть порог, как Петровну повело от слабости. Она вцепилась в плечо Алмуса.
— Держись, Бабазина! — мальчишка обнял ее, помогая устоять на ногах.
В доме снова грохнуло, из замочной скважины резанул зеленый свет. Сознание Петровны стало меркнуть.
Однако она еще успела увидеть, как из хаоса, творящегося в доме, словно демон из преисподней, выскочил Карлус, захлопывая за собой дверь. Последним, за что зацепился ее взгляд, была глубокая ссадина у него на щеке, из которой текла кровь. После чего мир померк окончательно.
Она пришла в себя в небольшом помещении с каменными стенами и забранной решеткой дверью. Повернулась на бок и с удивлением обнаружила, что лежать ей удобно — матрас толстый, подушка мягкая, а одеяло теплое и уютное. Петровна закрыла глаза и снова погрузилась в сон.
Когда она проснулась, на столе горела лампа, мягкий свет которого делал помещение почти уютным. Тут же на столе обнаружилась тарелка, накрытая утепляющим колпаком, под которой оказалось жаркое. Кусок хлеба и ложка лежали рядом. Чувствуя себя разбитой и измотанной, Петровна поела — и снова завалилась спать.
Казалось, время превратилось в один сплошной поток. Петровна просыпалась, ела, ходила в туалет (здесь же в камере нашлось ведро с крышкой, которое всякий раз оказывалось пустым, хотя Петровна не замечала, чтобы к ней в камеру кто-то заходил), снова ложилась спасть — и так по кругу. Все эти однообразные, почти механические действия ничего не оставляли в ее душе. Она словно скользила по льду, ни за что не цепляясь, пребывая непонятно в какой реальности… Однажды в булочках, которые обнаружились на столе вместе со стаканом чая, ей померещился знакомый вкус Валентининой выпечки.
Съев булочки, Петровна опять уснула…
В этот раз сон ее оказался неспокоен — ей снилось, что рядом кто-то ходит. Да еще и не один. Слышались какие-то разговоры. Мерещилось, что ее тормошат, пытаясь разбудить, зовут по имени… точнее, по отчеству:
— Петровна! Проснись, Петровна!
Она нехотя, превозмогая себя, открыла, наконец, глаза… моргая и щурясь, попыталась вернуться в действительность. Но увиденное никак не могло уместиться в голове. Петровна села, потерла глаза и, наконец, неуверенно произнесла:
— Валентина?
Женщина в длинной коричневой юбке, жилете и оборчатом чепце, с радостным восклицанием, заключила ее в объятья.
— Но как ты… Откуда?.. — Петровна не могла поверить глазам.
— Ах, долгая история, — воскликнула Валентина, наконец отпустив ее и отдалившись на расстояние вытянутых рук, разглядывала ее с теплотой и заботой, — пойдем, я все тебе расскажу, — она направилась к двери и поманила ее за собой.
Только сейчас Петровна заметила, что дверь открыта. Сделала несколько шагов и остановилась в нерешительности.
— Вообще-то я… как бы в тюрьме сижу, — произнесла она, — под стражей.
Валентина рассмеялась:
— Не под стражей, а под наблюдением. Идем, все уже закончилось. Не бойся, — она протянула Петровне руку. И та после секундного раздумья взялась за ее ладонь.
Коридор по ту сторону двери оказался пуст. Сразу через несколько метров начиналась лестница и, чем выше они поднимались, тем меньше окружающее пространство напоминало тюрьму. Коридор, в котором они оказались, и вовсе ничем не отличался от коридора жилого дома: пахло супом и булочками, по стенам висели гобелены с козами и пастушками на зеленых лугах.
— Где это мы? — крутя головой по сторонам, произнесла Петровна. Но Валентина лишь таинственно улыбнулась, продолжая вести ее за собой.
Спустя два поворота и еще одну лестницу, они оказались в просторной комнате с горящим камином и стоящими возле него креслами. На столике перед ними стоял стол с вазой, полной фруктов.
— Присядь, я позову брата, — произнесла Валентина и, устроив Петровну в кресле поближе к огню, поспешила прочь.
В кресле оказалось тепло и уютно, и Петровна, прикрыв глаза, едва опять не уснула, сразу же встрепенувшись, когда в коридоре послышались шаги. Еще через секунду дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Карлус, следом за ним — Валентина.
— Зинаида, дорогая, как вы себя чувствуете? — воскликнул он, подходя.
— Спасибо, я отлично выспалась, — не удержалась от подколки Петровна.
— Замечательно, — обрадовался тот. Достал из кармана какой то круглый камушек. — Будьте добры, вашу руку, — он положил камушек ей на ладонь, и тело Петровны окутало облаком тепла. Камушек засветился ровным розовым светом. — Замечательно! — еще раз повторил судья, — теперь с вами действительно все в порядке!
Петровна нахмурилась.
— Может вы объясните, наконец, что происходит? — произнесла она. Чувствовать себя в роли подопытной мыши было крайне неприятно.
— Конечно, — кивнул судья, занимая кресло рядом. Валентина устроилась по другую сторону от Петровны. — Думаю, стоит начать с самого главного — с того, почему пришлось устроить этот спектакль с вашим заключением под стражу. Мне очень жаль, что я доставил вам столь неприятные переживания, но проделано это было для вашей же пользы. К тому же, я как мог попытался смягчить условия вашего… скажем так, заточения.
— Да, я всё время спала, — Петровна посмотрела на него подозрительно. — Вы что, подмешивали мне снотворное?
— Самую малость. Чтобы уменьшить неприятные последствия при восстановлении вашего организма от влияния тех сил, которым вы подверглись.
— Каких сил? — озадаченно уставилась на него Петровна.
— Видите ли, — задумчиво произнес мужчина, подбирая слова. — Дом, в котором вы жили, сам по себе является довольно своеобразным местом. Для мальчика, который там родился и сам является в каком-то смысле его частью, он не представляет той опасности, которую несет для вас. Мало того, что там обитают сразу несколько неупокоенных душ, так еще и нестабильный портал…
— Но я там видела только одну душу, — напрягшись, произнесла Петровна.
— Что неудивительно. Игра, которая с вами велась, предполагала именно такое положение дел.
— Родители Алмуса… — наконец дошло до Петровны. — Это ведь они, верно?
Карлус кивнул.
— Вы правильно догадались. Покойная бабушка Алмуса была в этой игре лишь пешкой. Какой бы сильной колдуньей она при жизни ни была, сын и его жена оказались сильнее. Именно они затеяли преступление, в которое вы невольно оказались втянуты. Галкея немного спутала им карты, преследуя свою цель. И тем самым дала возможность вмешаться нам и вывести вас из-под удара. Ваше сознание было почти подчинено воле родителей Алмуса, именно они внушили вам подсыпать яд в пирожки…
— Но зачем, ведь Алмус — их сын?!
— Он оказался неуправляемым — магические способности защитили Алмуса от подчинения. И это стало угрозой для их планов, поэтому его было решено убрать. Вашими руками. Однако Галкея имела на вас свои планы — и вот что вышло.
— Но разве могут родители так поступать с ребенком?!
— Насколько я знаю, они никогда не были близки. А вот амбиций им было не занимать. И даже смерть не стала помехой для того, что они задумали еще при жизни, но не успели осуществить. Их жизни оборвались внезапно, в расцвете лет. Магическая сила, которой они обладали, находилась на самом пике и не рассеялась, как это обычно бывает, а превратила их в призраков.
— А как же Галкея? Она, как я знаю, умерла в преклонных годах.
— Они задержали ее здесь обещанием вновь дать ей тело, что, конечно же, не собирались делать. Им нужна была сообщница, ширма, за которую можно спрятаться, чтобы не попасть на глаза и не оказаться разоблаченными. И у них это здорово получилось — даже их сын не догадывался, что родители все еще обитают в доме. Думаю, что схема, которую они разработали, была такой: найти человека с магическими способностями, которого можно было бы подчинить, а затем использовать как оболочку, в которую можно вселяться при необходимости. Возможно, они хотели устроить таким образом для себя вечную жизнь, меняя тела по мере изнашивания. Возможно, они преследовали другие цели, но, так или иначе, всё свелось к тому, что они создали портал в на перекрестье миров, из которого извлекали тела, надеясь отыскать подходящее.
Сами они в своем нынешнем состоянии сделать это не могли, поэтому действовали чужими руками — привлекли бабулю с ее связями. Не секрет, что ведьмам порой приходится пользоваться запрещенными ингредиентами, поэтому у каждой из них, как правило, есть человек, который эти ингредиенты ей поставляет. Вот наша дорогая Галкея и привлекла своего поставщика, того самого молодого человека, который был в спальне во время нашего визита.
Выгода для него оказалась немалая — если извлекаемый человек заказчикам не подходил, то переходил в его полное распоряжение, как правило пополняя рынок рабов. Этого же Суона они использовали для создания портала. Да-да, он не маг, сам сделать этого не мог, но он подтолкнул к этому Алмуса. Вынудил, создав ситуацию, при которой того выгнали из школы, и мальчику пришлось ради выживания пойти на то, чего он делать не хотел. Итак, портал оказался создан, аркан закинут, людей из вашего мира начали выдергивать в наш мир, но найти подходящего оказалось сложно. Увы, рынок рабов пополнился не одной несчастной душой.
— Но почему именно наш мир? — спросила Петровна. — Там же на перекрестке миров много?
— Много, но именно в вашем мире они погибли, создав там якорь, которым и воспользовались. Зачем подбирать ключи к другим дверям, когда эта уже открыта?
Спустя какое-то время им удалось найти вас. Дальше в игру вступила Галкея. Родителям Алмуса не просто требовался кто-то с магическими задатками, им нужен был человек с развитыми способностями. Этим бабуля и занялась, обучая вас варке зелий и попутно активируя ту силу, что была в вас заложена. Это ведь вы сварили зелье, которым она пыталась вас напоить?
— Да, я, — с сомнением произнесла Петровна. — Но она говорила мне, что и как делать, я просто добавляла и смешивала…
Карлус улыбнулся.
— Магия невидима, но именно эта сила делает из обычной травы и сушеных останков то, что обладает силой. Огромная удача, что мы успели вовремя и вам не пришлось выпить творение ваших рук. Иначе вы были бы уже не вы.
— Все-равно странно, — произнесла Петровна вполголоса, — ну какая из меня колдунья, я даже помидоры толком консервировать не умею, а тут зелья… — и от пришедшего понимания она едва не подпрыгнула на месте. — Подождите, но если родители Алмуса болтались туда-сюда между мирами, получается, я могу вернуться домой? Почему же Алмус сказал, что вернуть меня не может?
Карлус и Валентина переглянулись.
— Потому что портал, который создал Алмус, работает только в одну сторону. Он, конечно, способный мальчик, но для полноценного портала ему не хватило знаний и силы.
— Что вы… Что с ним, где он? Что вы с ним сделали? — всполошилась Петровна. Судья так основательно заговорил ее, отвлекая от самого главного, что теперь она вцепилась в него, решив не отступать. — Где Алмус?!
— Дорогая, не беспокойся, он сейчас занят, но очень скоро вы увидитесь, — поспешила успокоить ее Валентина. — У мальчика сейчас занятия… кажется по теории магии. Его снова приняли в школу, но пока слушается дело, он находится дома.
— Вы же говорили, что у него этот, как его… попечитель, и он под домашним арестом.
— Да, — Валентина улыбнулась, — его попечитель — это я. Мы с братом решили, что безопаснее для него будет остаться здесь, пока всё не закончится. И занимается он тоже здесь, — в этот момент наверху что-то грохнуло, подвески на люстре тихонько зазвенели. — Нет, — уверенно произнесла Валентина, — все-таки не теория, а практика. Теория у него после обеда. Мальчик очень талантлив, но, к сожалению, его образованием толком никто не занимался. Ну ничего, это поправимо.
Поняв, что на эту тему можно не переживать, Петровна вернулась к прежней теме.
— Так могу я все-таки вернуться домой? — она перевела взгляд с Валентины на Карлуса.
— Теоретически — да, — осторожно произнес судья. — Но стоит ли это делать?
— Ну подумай сама, — вклинилась Валентина, — что ты там забыла? Будешь по-прежнему копаться на грядках, овощами у магазина торговать. В этом ли смысл?
Петровна посмотрела на приятельницу и внезапно поняла, что та всегда казалась ей… нет, не странной, скорее чужеродной для того мира, в котором Петровна прежде жила. Да, они вместе торговали на рынке, ходили друг к другу в гости, пили чай и болтали о всякой всячине. Но Петровну не покидало ощущение, что Валентина находится за какой-то невидимой стеной, преодолеть которую невозможно. И сейчас она, Петровна, сама оказалась по ту сторону стены, вот только хочется ли ей здесь остаться — непонятно. Еще недавно она бы с уверенностью сказала — «да, я хочу домой», но сейчас… А ведь Валентину (или как ее на самом деле зовут), она совсем не знает. Кто она на самом деле? И вообще… Мысли роились у Петровны в голове, создавая полнейший хаос.
— Подозреваю, ты хочешь узнать о моей роли в этой истории? — с улыбкой произнесла Валентина. И увидев, что Петровна удивленно кивнула, продолжила: — Мы с Карлусом давно подозревали неладное. Мне, как декану магической школы, не все равно, что происходит с учениками моего факультета после отчисления. Да и сам случай был странный. Поэтому у нас сразу возникли подозрения, что что-то здесь нечисто. Мы долго не могли догадаться, что происходит, но постепенно картина начала вырисовываться. Я даже взяла отпуск на службе, чтобы проверить версию с похищениями. Мы вычислили предполагаемую жертву, то есть тебя, и я «переехала» в твой дом «из другого города». Не знаю, было ли это совпадением или всё было продумано заранее, но тебя извлекли из мира именно в тот момент, когда я ненадолго отлучилась — заметила того молодого человека, Суона, и отправилась сообщить брату. Когда я вернулась, тебя уже не было… Ну а дальше ты знаешь.
Петровна молчала, пытаясь переварить услышанное. Соседка-приятельница, которая торговала сумками и фартуками — декан магической школы. Она же — сестра городского судьи, человека, который управляет судьбами.
— Подождите-ка, — Петровна посмотрела на Карлуса, — получается, что ваше… эээ… появление в переулке — это тоже игра? Но на вас ведь живого места не было!
— Нет, — нахмурился судья, — это была совсем не игра. Это была моя неосторожность и опрометчивость. Я не учел, что работорговля — слишком прибыльный бизнес, который не свернуть судебными санкциями. И поплатился за это. Если бы не вы… думаю всё сложилось бы совсем по-другому.
— Но сейчас-то на вас ни царапинки, даже следов не осталось. А я помню ваше лицо, — Петровна невольно передернулась.
— Магия плюс хороший целитель, — улыбнулся тот. — Вы задержали меня, не дав уйти за грань, а дальше — всё просто. А задержали вы меня как раз своими способностями — не хотели меня отпускать, вот и не отпустили. Знаете, если вы все же решите остаться, я бы советовал вам стать целительницей. У вас бы здорово получилось.
— А не поздновато? — усмехнулась Петровна. — В моем-то возрасте.
Карлус посмотрел на нее с недоумением.
— А что не так с вашим возрастом?
— О, кажется я поняла, в чем дело, — рассмеялась Валентина. — Зинаида, средняя продолжительность жизни людей нашего мира — около двухсот лет. Так что у тебя масса возможностей успеть всё, что захочешь.