Оборачиваюсь через плечо. Позади неспешно приближается Маклюс, издевательски помахивая хлыстом. Под его ногами зловеще похрустывают мелкие камешки.
Глава 8. Настоящие друзья — настоящие чувства
Маклюс останавливается метрах в трех. Подвластный ему фаррех тоже, но с противоположной от меня стороны.
Окружили гады!
— На колени, Кроу, — торжествующе провозглашает парень и гадко ухмыляется.
— Это не честно! Я победила, Маклюс! — тщетно пытаюсь воззвать к его совести и опасливо кошусь на мнущегося в опасной близости фарреха.
Чудовищу достаточно вытянуть лапу или просто махнуть скорпионьим хвостом, чтобы помочь мне выполнить приказ хозяина. Только вот я потом уже точно не встану.
— Победителей не судят, — непонятно ответил придурок.
А как еще назвать того, кто при таком количестве свидетелей решился на преступление? На что Руфус, вообще, надеется? Тут и тетушка-ректор не поможет.
Упрямо задираю подбородок, продолжая стоять, гордо выпрямившись. Злюсь до рези в глазах. На высших с их замашками. На вселенскую несправедливость. На то, что никто не спешит мне на помощь. Так злюсь, что свербит кончики пальцев от желания что-нибудь сделать.
— На колени! — рычит Маклюс и нетерпеливо дергает хлыстом.
— На колени? Да пусть лучше меня фаррех сожрет, чем я…
Перебив, с трибун рявкнули:
— Не смей ее трогать, труп недозакопанный!
По проходу между трибунами бегут мои друзья. Некромант и проклятийница не побоялись вступиться. За меня! На глаза наворачиваются слезы.
Руфус гнусно ухмыляется и поднимает хлыст.
— Одно движение, и я прокляну весь твой род до семьдесят седьмого колена, Маклюс! — это уже Гейл.
— Седьмого? — удивленно переспрашивает Руфус.
По тому как Мандрейдж презрительно кривится, понятно: она сказала именно то, что собиралась сказать. И тут я пугаюсь. По-настоящему. Хотя считала, что дальше уже некуда пугаться.
Из-за меня друзья могут попасть под удар, и я не о зубах или когтях фарреха.
Мы же изучаем темное мастерство, на котором специализируется академия Шан-Дарах. Мандрейдж за одну угрозу такого проклятья могут лишить дара. Тамбертона-Экрю тоже по головке не погладят, подними он мертвых вне арены.
Стоит ли так рисковать будущим друзей ради задетой гордости?
Хлыст дрожит в поднятой руке Руфуса. Фаррех истекает слюной и ядом. Достаточно одного неосторожного движения, чтобы произошло непоправимое. Нужно ихи всех как-то отвлечь. Утихомирить.
— Стойте! Не надо!
Нехотя опускаюсь на колени, пряча глаза за упавшими на лицо волосами.
— Ты доволен, Маклюс? Этого достаточно, или мне извиниться еще и перед Люсиль?
— Что? — у моего противника вырывается недоуменный смешок. Он даже опускает хлыст.
Фаррех разочарованно воет, привлекая к себе внимание. Я вздрагиваю, но не перестаю нащупывать пальцами достаточно ровное местечко.
— Посмотри на меня, Кроу. Живо!
Тряхнув головой, откидываю волосы и ловлю взгляд своего… палача. Да-да, именно так на меня смотрит Руфус. Словно желает собственноручно оторвать мне голову и сделать из нее ритуальный кубок. Брр!
А не поехал ли наш задавака часом?
— Первое мое желание, Кроу. Целуй мои ботинки. Здесь. При всех, — подтверждая мою догадку, Маклюс выставляет вперед ногу.
Серьезно?! А ничего, что не ты дуэль выиграл? Продолжая поддерживать зрительный контакт, выцарапываю зажатым в пальцах осколком камня схему, надеясь, что линии получаются достаточно четкими. К счастью, помню каждую линию. Не зря несколько часов с утра тренировалась, добиваясь идеального результата.
— Кроу, мне долго еще ждать? Что ты там копошишься? Ползи и целуй!
— Уж лучше уж ты поцелуешь в зад йарха! — хищно улыбаюсь.
Выпрямившись одним упругим движением, вкладываю в малюсенький круг призыва всю оставшуюся у меня магию. Собираю последние крохи, чтобы призвать в защитники самое сильное существо, до которого дотянусь. Кто это будет, заранее не известно, но я надеюсь, что оно сможет хотя бы отвлечь фарреха.
Выходит все по-иному.
Поток магии, что хлынул через меня, оказывается настолько мощным, что не могу ни сдержать его, ни остановить. Волосы поднимаются дыбом в прямом смысле. Меня возносит над ареной и окутывает коконом тотальной защиты.
Высшая магия! Мне до такой еще расти и расти.
С ладоней в землю уходят два сияющих столба силы — чистая магия, настолько мощная, что ее видно невооруженным глазом.
Круг призыва, что я нацарапала на спекшемся в камень песке, удался на славу. Сейчас, когда он, плавно кружась, поднимается в воздух, отлично видно каждую линию. Каждая — толщиной с дерево, а весь круг занял четверть арены. Сейчас уже не важно, кто что подумает. И что поймет ректор. Не теряя времени даром, пока все пооткрывали рты (и даже фаррех раззявил клыкастых пасти), добавляю последний символ и завершаю ритуал:
— Петере аукс!
Арена ощутимо вздрагивает, когда сияющий круг призыва падает вниз на песок. Над ним формируется гигантская фигура. На мгновение мне кажется, что тоже призвала слепыша, но…
— Хрюстон!
— Дух академии!
— Ну, Кроу! Вот это силища!
С трибун долетают обрывки фраз. Слышу их благодаря все той же безумной магии, что течет через меня ласковым потоком. Смотрю и не понимаю, как у меня получилось такое сотворить?
Подумать об этом, как следует, некогда. На арене разворачивается что-то невообразимое. Огромная, сотканная из света, фигура клыкастого прямоходящего кабана в доспехах шагает в нашу сторону. Ну как шагает? Один шажок из центра, и он уже рядом.
— Ах ты, погань! — гремит в воздухе.
Древко алебарды брезгливо давит фарреха, точно таракана. Тюк и нету! Не успевший даже вздрогнуть фамилиар ректорши рассыпается прахом. А Хрюстон переключается на Руфуса. Точно нашкодившего котенка он приподнимает парня двумя пальцами за шкирку на уровень своего пятака.
— Ах, ты, глупый мелкий смесок!
Маклюс дергается сучит ногами. Дух легко, точно у ребенка, вырывает призывательский хлыст из его рук.
— Если расскажешь правду, может, и получишь шанс, — непонятно говорит Хрюстон и отбрасывает парня через трибуны.
В полете Маклюса окутывает точно такая же сфера щита, как и меня. Жаль. Значит по камням не размажет, допускаю злую мысль. Сочувствовать тому, кто покушался на мою жизнь и унизил, не собираюсь.
— Развели тут бардак! — гигантский хряк грозит кулаком в сторону жидкой группки преподавателей, которые только-только появляются из того выхода, куда я так стремилась. Ну прямо служители правопорядка в плохой театральной постановке!
— Твоя идея сработала, Ирис Кроу. Помнишь, что обещала, когда ступила на песок этой арены? — обращается хранитель ко мне.
— Обещала? А, что я обещала? — пытаюсь сообразить, о чем он говорит.
Хранитель не объясняет. Подарив мне долгий взгляд напоследок, он просто исчезает.
Исчезает и окружавший меня магический щит.
Какой-то у меня вечер неожиданностей выдался!
Земля неумолимо тянет к себе. Сжимаюсь в ожидании удара и боли. Вездесущий, хоть бы кости целы остались! Но вместо камня спекшейся площадки, приземляюсь кому-то на руки. Крепкие и явно мужские.
Самое удивительное, не могу понять, кто это. Кому Ирис Кроу настолько дорога, чтобы выпрыгнуть на песок арены, рискуя переломать себе ноги? Кто же мой спаситель? Кто не дал бесславно покалечиться?
Зажмурившись от страха во время падения, не решаюсь открыть глаза, внезапно осознав, о чем мне толковал Хрюстон.
Зарок!
Вроде бы глупость. Пустяк. Но это единственное обещание, которое я выразила здесь на арене, пусть и мысленно. И оказалась услышана высшим духом, а к их словам принято прислушиваться. И обещания, особенно данные в такой непростой ситуации, исполнять без колебаний, чтобы высшие силы не обиделись.
А я обещала кого-нибудь поцеловать. Почему бы не того, кто так бережно прижимает к себе? Вот и поцелую!
— Спасибо! — шепчу, по-прежнему не открывая глаз. Стесняюсь.
Меня прижимают крепче, и я тянусь к щеке. Туда, где она должна быть, чувствуя, как вдоль позвоночника разбегаются приятные мурашки. Губы проходятся вскользь по колючей щеке и встречаются с… губами. Нежными и бережными. Такими сладкими и пряными одновременно. Такими правильными…
Теряю счет времени, отвечая на поцелуй, и тут меня слегка отпускает. До меня начинает доходить, что делаю это на глазах у половины академии.
Кран-тец!
Смутившись, первой разрываю поцелуй. Встряхиваю волосами, прячась за них как за преграду. Ерзаю, пытаясь высвободиться и обрести твердую почву под ногами.
Мой спаситель ставит меня на землю, но продолжал удерживать за талию. От лежащей на моей пояснице ладони расходится приятное тепло.
Пошатнувшись от неожиданной слабости, инстинктивно цепляюсь за полы его расстегнутой куртки. Черная кожа под пальцами плотная и крепкая — вещь явно не для повседневной носки, если, конечно, ты не… боевой маг? Да, такие носят адепты-боевики для защиты на тренировках, и чтобы выделиться среди остальных — вроде как особый шик. Под курткой развитую широкую грудь обтягивает футболка. Стандартная хаки, точно такая, как и у наших боевиков.
Гляжу украдкой промеж спутанных прядей, а в голове зреет ужасная догадка. Демон-защитник? Хвала Вездесущему, хотя бы на этот раз не голый! Но как он меня здесь нашел?
На подбородок таким знакомым жестом ложатся пальцы, вынуждая прекратить прятаться и поднять голову. Пальцы ныряют под густую челку, убирая с моего лица эту эфемерную преграду, и мы встречаемся взглядами. А глаза-то у него, оказывается, вовсе не черные, как мне показалось. Скорее темно-синие как ночное небо.
— Ну, здравствуй, малышка Ирис, — первым приветствует меня демон.
Вместо ответа кладу руку на грудь мужчины. Слегка медлю, ощущая мощные толчки сердца под ладонью. Неожиданно приятные. И бью в упор универсальным развоплощением.
Сил у меня значительно прибавилось, хотя по всему я должна быть истощена до предела. Но…
Демон никуда не девается.
— Такое со мной не получится, — усмехается он.
Удивленно моргаю. И понимаю, все к лучшему. Главным образом, потому что мы с ним стоим на арене на глазах у половины академии. Развоплотись он, и мне придется отвечать на неудобные вопросы. Тем более, что к нам уже спешат главный лекарь мэтр Ангин и ректорша собственной персоной, а сразу за ними декан факультета призыва в сопровождении нескольких преподавателей. Завершают эту вереницу мои друзья во главе с Гейл.
— Они же поймут, кто ты! — шепчу испуганно и замолкаю.
Окружив нас, все начинают говорить разом. В общей какофонии выделяется голос Жака. Ведун умудряется одновременно радоваться моей победе. Грустить об испорченной кофте, которую сам же мне одолжил. И задаваться вопросом, кто этот парень и откуда он здесь взялся? Шума от Даманна не меньше, чем ото всех остальных вместе взятых.
Неразговорчивые обычно Гейл и Гас наперебой требуют объяснений у ректорши и преподавателей. Те, в свою очередь, требуют что-то от меня. Нашли крайнюю!
От гвалта и пережитого кружится голова. Руки демона на моей талии сжимаются крепче.
— Тише! — вроде бы негромко приказывает он, и все вдруг замолкают. Даже те, кто сидят на трибунах. Даже Войси-Лауди! А демон смягчает резкость улыбкой. Она у него, кстати, красивая: — Ирис слегка в шоке. Не давите на нее. Пожалуйста.
Он отпускает мою талию, но берет за руку, и я чувствую ободряющее пожатие.
Первой приходит в себя Стерва:
— Адептка Кроу, потрудитесь объясните, что здесь происходит? Как вы только осмелились потревожить духа академии, чтобы использовать его в собственных целях! И это ради такой глупости, как дуэль?
Ик!
Неужели она не понимает, что это именно Маклюс нарушил правила и, между прочим, использовал ее собственного фамилиара? Но после всех потрясений, никак не получается собраться и изречь что-нибудь внятное.
— А-а… — лихорадочно пытаюсь сформулировать мысль. Так, чтобы объяснения не прозвучали как оправдания.
Но больше всего я боюсь, что сейчас потребуют объяснить, откуда взялся демон-защитник. Войси-Лауди ведь тоже призыватель. Ей же раз плюнуть такое понять.
— …И кто этот молодой человек? — пугающий вопрос все-таки звучит.
— Меня зовут Арес Дарро, — опережает меня демон. — Прибыл в академию Шан-Дарах по программе обмена на факультет боевой магии. Маг широкого профиля, основная стихия — огонь, — коротко по-военному рапортует он.
Открываю рот, услышав такую наглую ложь. Но, удивительное дело! Похоже, ему верят!
— Позвольте объяснить ситуацию, госпожа ректор. Адептка Кроу подверглась нападению и нуждается в помощи, — демон притягивает меня ближе, обнимает за плечи.
— Мистресс Войси-Лауди. В академии Шан-Дарах принято такое обращение, — кокетливо поправляет его Стерва, оглядывая с ног до головы.
И чего это она так таращится. И взгляд такой… Кошачий! Неожиданно для себя ощущаю укол ревности, а мой демон покладисто кивает.
— Мистресс Войси-Лауди, как я понял, дух-хранитель академии отреагировал на критическую ситуацию. Адептка Кроу могла погибнуть, ведь защита арены перестала работать, а противник повел себя недостойно и напал уже после оглашения результатов дуэли. Видимо, дух-хранитель воспринял это как личное оскорбление и вмешался.
— Вот как? — удивленно вскидывает брови Войси-Лауди. — Говорите Хрюстон, сам вмешался? Значит, нарушение было серьезным.
— Думаете адептке, не получивший призывательский хлыст, по силам призвать высшего духа, — он снисходительно смотрит на меня и предупреждающе стискивает плечо. — Ну вот. А истощенной боем адептке, тем более.
Да что я, дурочка что ли, чтобы направо и налево рассказывать, что во мне магии сейчас побольше чем за всю жизнь было? А в шоке я скорее из-за того, как складно он врет.
— Вы правы, адепт Дарро. Что ж, я во всем разберусь, — сверкает глазами Стерва. Это видно даже сквозь стекла очков. — В этом есть и моя вина тоже. Я отлучилась и не досмотрела бой до конца. Но я и предположить не могла подобного хода событий. Дуэли среди адептов обычное дело, и никаких происшествий раньше не случалось. Проверьте, что с духом арены. Почему он не вмешался? — отдает она команду декану.
Преподаватели тут же разбредаются, проверять артефакты. Духом-распорядетелем занимается лично декан факультета Призыва Олаф Норн.
— А вы что здесь делаете, адепт Дарро? Как оказались на арене? — интересуется Войси-Лауди. И голос у нее такой странный, мурлыкающий.
— Спасаю адептку Кроу, — расплывается в бесхитростной улыбке лжебоевик.
Темная бровь демона слегка приподнимается, и в зрачках мелькают огненные отблески.
Это что сейчас было? Ненавязчивая демонстрация потенциала? Флирт? Что?!
— Может, уже передадите бедную девочку лекарям, а сами расскажете мне поподробнее, кто вы и откуда к нам пожаловали, адепт Дарро? — продолжает ворковать Стерва, как будто ничего нет важнее.
— Но как же нарушение правил? — пытаюсь привлечь ее внимание
— Ирис, дорогая, с тобой мы побеседуем позже, в моем кабинете. Мэтр Ангин, позаботьтесь об адептке Кроу. Немедленно!
Чувство такое, что все что Стерва сейчас хочет, это поскорее от меня избавиться. И пообщаться ближе с адептом Дарро. Отчего-то это мне совершенно не нравится.
— И это все? — возмущенно вскидываюсь.
Ректорша пристально смотрит на меня несколько мгновений и расплывается в фальшивой улыбке:
— Руководство академии приносит извинения за это недоразумение, адептка. Мы во всем разберемся, виновные будут наказаны. А пока больше никаких дуэлей до моего распоряжения, нельзя допустить, чтобы кто-нибудь еще пострадал, — Стерва заканчивает речь, обращаясь к трибунам. Ее голос звучит ласково… и лицемерно.
— И Руфус? Руфус Маклюс тоже будет наказан?
— Адепт Маклюс? — ректорша хмурится, но тут же расплывается в ядовитой улыбке. — Без сомнений. Если вина моего племянника будет доказана.