– Похуже. Ты не будешь? – Подвинув миску, Жора стал есть прямо из неё, даже не пытаясь переложить к себе в тарелку, – Судоходность понравилась, уже сказал, а вот защита магическая хуже держится. Насады и ладьи построены как моноксилы [10], конструкция жёсткая, а главное – лодка получается единым целым.
Угукнув, отстаю с вопросами, пусть человек поест. В конце концов, и так уже одолжение сделал, зайдя по возвращению из экспедиции прямиком ко мне.
Тростниковые лодки дали ожидаемо худший эффект по моей части. Моноксил, он и есть моноксил, а не вязанка тростника. Цепочки худо ли, бедно ли, но защищают в целом всё судно, разве что наращенные борта похуже, но они тут вторичны. На тростнике же защита получается слабее… гляжу в таблицу… раз в семь получается. По соотношению цена-качество всё равно неплохо, но сугубо для внутренних вод.
– С духами как?
– Да нормально. В общем и целом, – поправился Жора, – приключений хоть жопой ешь, но обошлись без эпического махача. Кто послабее из водных духов, те в основном с пути убирались, кто посильней…
Келпи хрустнул костяшками, ухмыльнувшись.
– … толпой пизды всем давали. Тааакие монстрилы пару раз попадались – сам бы не видел, так охренел бы! Но знаешь… по хорошему если, с любым из них я бы справился. Серьёзно! – Вскинулся он, увидев неприкрытую иронию с моей стороны, – грузы так не проведу и народ не защищу, врать не буду. Но если именно драчка один на один – завалил бы любого из встреченных. Лохи они здесь, Саш! Лохи! Здоровенные, сильные, но тупыые…
– Фанфар не хватает, – важно заметил Жора, заходя в здание Совета вслед за членами экспедиции, – мы практически Колумбы и Магелланы, сплавились почти на сотню километров вниз по реке!
– Проходи, Колумб! – Толкаю его в спину, – если каждой возвращающейся экспедиции фанфары устраивать, работать некогда будет. Сколько их сейчас по окрестностям рассыпалось? Десяток, не меньше.
– По воде всё-таки, – келпи важно поднял указательный палец, – могли бы и расстараться ради первого раза!
Здание Совета только строится, но возящиеся по соседству строители не смущают никого из собравшихся. Помпезная хрень будет… и как и почти всё у нас – на вырост, циклопических размеров и пафосная донельзя.
Даже собрание Совета устроили сегодня в амфитеатре наподобие древнегреческих. Каменные ступени-сиденья, возвышающиеся полукругом, и сцена внизу.
– … Итак, – поднялся с места Кочергин, – на повестке дня экспедиция в низовья Амазонки, вернувшаяся два часа назад. Заслушаем сперва краткую выжимку…
* * *
– … сто один, – прерывисто произношу вслух, подтягиваясь на турнике, – сто… два. Капли дождя мешают нормально держаться за скользкую металлическую перекладину, запястья аж отламываются от едкой боли.
– Халтурить начал, – делает замечание Валера, – можешь ещё!
Зажав в расщепе веточки огненного муравья, прапор-садист напоказ держит его у моей шеи, но руки отказывают… да и не так уж это больно. Точнее, привычно… потерев шею, перевожу дух и встряхиваю руками.
– Хреново, – произносит тренер с досадой, помогая отцеплять от пояса груз, – всего-то семьдесят килограмм навесил, а ты сдулся так быстро.
– Быстро?!
– Саш, ну вот не надо, – морщится отставной мент, – я же вижу, когда человек может переступить через себя. Ты можешь, но не хочешь. Точнее даже, не веришь, что можешь.
– Пф…
– Пофыркай мне тут! – Валера легонько бьёт меня костяшками пальца в грудину, – жалеешь ты себя, вот что.
– Ни с кем меня не путаешь? Я всё-таки енот, а не пёс или волчара. Запаса сил и выносливости поменьше должно быть.
– Саш, – Валера смотрит в глаза, – что-что, а физуха – моё. Есть у тебя запас сил, есть. И ещё…
Глава госпитальной охраны замялся.
– Не для протокола, ладно? Собираю потихонечку данные статистические, да журнал наблюдений веду. Такая интересная штука намечается, Саш… по всему, сила физическая у нас от Силы магической зависит.
– Ну вот!
– Саш… не тупи, – твёрдые костяшки постучались в мою черепную коробку, Силы магической у тебя с запасом осталось, я бы даже сказал – с запасищем! У каждого из нас она превосходит силу физическую. Преобразовывать нужно уметь магию в физику, понимаешь?
– Понимаешь, – грустно соглашаюсь с ним, – жизнь может спасти такое умение.
– Жизнь, это само собой, – согласился тренер, – а вот так не хочешь?
Под его пальцами с явной натугой, но всё же проминался кусок металла! На куске швеллера остались глубокие вмятины от пальцев. Понятно, что после изменения мы все стали сильней в разы, но так…
– Хочу!
– Готовься, – Володя улыбнулся улыбкой профессионального садиста, – три дня тебе на сдачу дел, и гонять буду… пока не упадёшь. Думаю, никак не меньше недели в режиме нон-стоп. Ну?
– Э… согласен… – энтузиазм поутих, но кусок металла всё ещё стоит перед глазами.
* * *
– Бааба! – На бегу выл маленький дракончик, размерами и формой больше похожий на поросёнка. Немного спасали положение два маленьких крылышка, по виду совершенно рудиментарных, что не мешало их обладателю перепархивать сточные канавы с грацией перекормленного шмеля.
– Баба Валяяя! – Дракончик, добежав до вышедшей из калитки красивой молодой женщины, уткнулся ей в колени, превращаясь в упитанного белобрысого мальчишку лет четырёх, с зарёванной физиономией, покрытой причудливыми узорами от размазанных соплей и потёков горьких слёз, – Меня Петька снова обижает, в игру за наших не берёт!
– Ванечка, маленький, – всплеснула руками женщина, – ну Петька уже большой мальчик совсем, зачем тебе с ними возиться? Пойдём лучше пирожки печь, с вишней.
Речь её журчала, а руки сноровисто вытирали замурзанную физиономию подолом длинного фартука. Малыш бубнил что-то плаксиво, но ласковые руки, поглаживающие по голове, успокаивали. Зловредный Петька потихонечку оставался в прошлом, а мысли ребёнка начали принимать совсем другую направленность.
– Иру тоже позовём, – сказал наконец он, шмыгая носом, – пирожки делать.
– Иру? – Женщина еле заметно запнулась, вспоминая соседскую гиперактивную девчонку, дурной непредсказуемостью напоминающую пущенную в квартире ракету, – но только с её мамой, чтобы минимизировать ущерб…
– Что, баба?
– Ничего, милый, иди зови Иру с мамой.
Сияющий мальчишка умчался по мощённой улице заводского посёлка, на бегу превращаясь то в дракончика, то снова в человека. Женщина, вздыхая, смотрела ему вслед.
После переноса погиб её муж и замужняя дочка, хорошо хоть зять с детьми задержались в городе, обещаясь приехать позже. И Ванечка, потерявший родителей… Если бы не ребёнок, она тогда бы повесилась на ближайшем дереве. Собственно, уже шла…
Мальчишка врезался в неё тогда на бегу, обхватив руками и называя бабой. Ну как тут… только потому и жива. Теперь вот снова есть внук, есть добротный каменный дом на сваях… всё есть, не потерять бы.
Тяжёлые воспоминания преобразили женщину, и из пышной гривы волос выглянули маленькие змеиные головы.
– Ивановна, – окликнула её соседка, и горгона обернулась.
– Тьфу ты, напасть какая! – Валентина Ивановна поспешила наверх по бамбуковым ступенькам длинной лестницы, – опять забыла артефакт надеть, теперь расколдовывать Таньку придётся. Один к одному всё, а?!
Глава 8
– Заботанился я, – размышляю, сидя на открытой лоджии в комнатке родной общаги, – сколько недель уже, как решил, что пора от сиськи Зинпалны отрываться, а всё никак не решусь сделать последний шаг.
– Что мне по-хорошему от медицины нужно? Лично мне, а не общине в целом! Неотложка всякая – раз… хирургическая прежде всего и отчасти токсикология. Много у нас по джунглям ядовитой пакости, и далеко не ко всем ядам у духов иммунитет.
– Терапия? А пожалуй! Диагностика, а не лечение. С последним у нас просто – коли сразу не сдох, так оклемаешься. А вот диагностика не помешает, ох не помешает!
– С моим зрением, в теории способным заменить рентген, ЭКГ и чёрт знает что ещё, глупо отказываться от интересной возможности. В медицине – возможность увидеть осколки костей или там мешанину из внутренних органов у пожёванного крокодилом. Хм… да и в артефакторике пригодится.
– А может, и в быту… глянуть, кто там из баб залетел, кто кого хочет и тому подобное. Ибо звериный нюх, это конечно здорово, но абсолютной гарантии ни хрена не даёт. Сам купировать некоторые запахи могу, так неужто другие хуже?
– Да… а со зрением я лопухнулся – думал почему-то, что стал обладателем уникального умения, а вот мне хрен! Все жизнюки наши могут видеть в той или иной мере. Таился, разговоры исподволь… Штирлиц хренов. А они, оказывается, и не скрывают возможностей, слушать просто надо, да вычленять из услышанного нужную информацию.
– Что ещё? Сглазы и проклятия… но тут Зинпална только-только подбирается, методом тыка практически идёт. Вся эта текущая вода, очищение огнём и прочая мистика с Земли работает, но как в случае с рунами и артефактами, весьма криво.
– Дааалеко не всегда нужный результат получается. Угадай теперь – потому ли это, что мир иной или потому, что предки переврали имеющуюся информацию, исказили за века и тысячелетия.
– Значит, что? Упор на диагностику, заодно и зрение новое потренирую. Неотложка… ну если только с учётом новых возможностей в диагностике. Полевую хирургию для духов я, можно сказать, освоил в полной мере. Парамедик нормальный получился, к собственному же удивлению, а что-то серьёзнеё… а надо?
– Неотложка с учётом новых возможностей в диагностике срочности не требует, освою потихонечку, уже не в авральном режиме. Два… да, два дня в неделю на Госпиталь – учёба, дежурства и прочее. Ещё день на техобслуживание рунных цепочек и создание артефактов медицинского направления. Ну или немедицинского, но для медиков.
– За артефакты теперь трудодни дают, так что в накладе не останусь. И переезжать пора… иначе всё равно в Госпитале и буду подвисать, тамошними делами занимаясь.
– Заходи, – Зинаида Павловна махнула помахала бубном, пританцовывая вокруг угрюмо сидящего волка в зверином облике, – порчу снимать пытаюсь, глянешь заодно.
– А меня… – начал было волк, взрыкивая недовольно.
– А ты молчать будешь, – жёстко отреагировала сида, – альфа херов. Это ж как надо людьми руководить, что больше полусотни проклятий зацепить!? И это только те, что идентифицировать смогла!
– Жёсткая рука в условиях военного времени, – пафосно начал волк, с натугой передавливая приказ сиды о молчании. Видно, что даётся ему эта дурость тяжело, но как же – альфа!
– Сиди уж… жёсткая, – смешком отреагировала Зинпална, – меру надо знать. Выпнули тебя за жёсткость не только с места лидера, но и из стаи вообще. Куда ты теперь пойдёшь, такой неуживчивый? На Острове тебя точно не оставят, я первая против буду – с твоим-то характером! В стаю не примут, да и свою ты вряд ли наберёшь.
– Представляешь? – Повернулась медичка ко мне, усыпив лохматого пациента небрежным жестом ладони, прижатой к основанию черепа, – тюремные порядки в стае устанавливать начал! Притом как это… по беспределу! Чуть что не так – какие-то черти, зашкваренные…
– Жесть как есть, – соглашаюсь с сидой, опасливо косясь на спящего волка. К гадалке не ходи, припомнит он мне потом своё унижение… как же, я видел, как его баба опустила! – Только на хрена такого лечить?
Сида с толикой сомнения посмотрела на спящего волка и вздохнула.
– Госпиталь нейтрален, и пока члены общины не перешли некоей грани, лечить будем всех. К тому же какой-никакой, но ресурс.
– Это? – Пальцами босой ноги тыкаю в меховой бок, – и куда такого?
– Ну… на хутор какой-нибудь, подальше. Я бы сразу на выселки долбака, но формально законов он не нарушил. Предложить переселиться подальше, и что-нибудь добывать будет… или охранять? Главное, чтобы это что-то охеренно важным ему показать.
– Именно показать?
– Показать, – кивнула сида, – морковку со статусом разыграть. Может, лет за десять-двадцать жизни в болотах и получится из него нормальный член общества. А нет, так и хер с ним.
– Лады, – устраиваюсь на лавочке в процедурном кабинете, отделанном недавно специально для таких случаев. Рядышком несколько медиков разной степени квалификации.
– Итак, – начинает Зинплана, – Вера, журнал подготовила? Коленька, дублируешь её, на Веру не оглядывайся!
Раскачивающейся походкой главврач начла обходить волка, лежащего на разрисованном оккультными символами полу. – Бумм… – застучал бубен, обтянутый кожей дикого духа-рептилии, сдуру напавшего на сиду.
– Ыы… – завела женщина одной ноте, и у меня сразу заломили зубы.
Шаги её то ускорялись, то замедлялись, менялся ритм постукивания пальцами по бубну и тональность мелодии.
– Да она же экспериментирует! – Пришла в голову мысль, – даже не скрывает особо!
Вокруг фигур сиды и волка начали кружить привлечённые ритуалом мелкие духи, светящиеся серебристым светом. Волосатая туша оборотня зашевелилась, и из шерсти начали показываться сгустки осклизлой тьмы, тут же втягивающиеся обратно.
– Круто, да? – Восторженно пихну меня в бок козлоногий Николай. Несмотря на некоторую схожесть с сатирами, в пристрастии к зооофилии парень не замечен, поэтому его вид окрестили фавнами. Дескать, похож, но другой.
В общине к нему несколько настороженное отношение, и бывший грузчик с Центрального рынка нашёл своё место в толерантном Госпитале. Сперва как рабочая сила, а теперь вот… медбрат с перспективами!
Сроду не думал, что среди грузчиков и чернорабочих есть умные люди, но Николай опроверг это мнение.
* * *
– А куда деваться было, парень? – с горькой усмешкой спросил фавн, когда я затронул эту тему, – разруха страны аккурат на моё школьное детство пришлось. Отец под машину местного авторитета попал, и хорошо ещё, счёт за ремонт бампера не нам выставили, в те годы такое бывало.
– Мать медсестра, да я – старший из трёх детей в семье. Двенадцать лет было, когда пошёл на рынок работать. Принеси-подай… потом и грузчиком. Школа побоку, хорошо хоть учителя глаза закрывали, дотянули до девятого класса. Зато хоть младшенькие не голодали…
– Ну это вы… в смысле, поколение девяностых. А другие?
– Э… знаешь, сколько перестройка судеб сгубила? Я с инженером из КБ бок о бок на рынке работал. Кандидат, так вот… Военное КБ, и он невыездной в принципе. А КБ закрылось, и куда идти? В теории можно было взятку сунуть и за рубеж смотаться, но человек законопослушный. Родители, опять же.
– Сейчас проще, – вякаю неуверенно, – с работой неважно, но границы прозрачней.
– Ха! Из твоего поколения, ну может – чуть старше взять. Думаешь, многие смогут продвинуться дальше купи-продай в офисе? Блат! У родителей спроси… извини.
– Ничего, – боль от того, что не увижусь больше с родным, ушла в прошлое. Но фавн выглядит сумрачно – видно, разбередил собственные раны.
– Блат! – Повторил Николай, – Есть связи, так с сельхозтехникумом банком руководить поставят и кандидатскую по экономике за тебя напишут. Нет… только по науке можно как-то выехать – буквально. Сперва здесь мозгами блеснуть, потом на Запад.
– Вообще никак? – Особого негодования даже не чувствую, это всё осталось где-то там… А здесь и сейчас мы строим может и не самое благополучное, но несомненно более здоровое общество.
– Почему? – Фавн пожал плечами и затянулся, пуская дым из короткой сталинской трубки, – женитьба выгодная, к примеру. Знал одного, прораб на стройке, кажется. Ни ума, ни яиц! Но рослый, и на мордашку ничего так, не урод. Подженился удачно, хотя… знаешь, такая жена Димасику досталась, что у меня бы на неё даже в армии не встал бы. Жаба-жабой! Что еблище, что фигура.
– Родство, значит, – стряхиваю с босой ноги заползшую мокрицу, – и всё?
– Ну… родственница моя работала в одной конторке, так там одна деваха неплохую карьеру сделала. Не без её, родственницы, помощи. Выучила на свою голову – пока нужна была, так сюсюкала, а потом подсидела. Вот у Надьки этой связей особых… хотя нет, всё-таки были. Не то чтобы волосатая лапа, но родни до хрена, и не так чтобы вовсе бесполезной.