Лес по краям дороги вырубается и выжигается метров на сто пятьдесят. Мера вынужденная, местная хищная живность специализируется как раз на засадах. Змеи, большое количество крокодилов и хищные кошки – все они норовят подкрасться поближе, и порой получается.
Вырубленный лес заливается какой-то едкой дрянью на основе получаемой нефтехимии. По уверениям изготовивших её спецов, растительность она выжигает только так.
– Ящер! – Слышу истошный голос одного из наблюдателей, рассевшихся вдоль дороги на высоких деревьях, – седьмой сектор! Тип варан, метров десяти!
– Ну-ка! – Отобрав у Пашки биноклю, гляжу в сторону седьмого сектора. Трое арбалетчиков с крепостными арбалетами уже устанавливают свои монструозных размеров орудия на треногах.
Звучно щёлкнула металлическая тетива…
– Попал! С первого раза!
Вараны – те же крокодилы, только сухопутные, более «длинноногие». Это самые опасные хищники нашего острова, но к счастью – одиночные. Есть ещё одна особенность…
– Повезло, – выдыхает Пашка, отобрав наконец свой биноклю (отвесив попутно подзатыльник), – с одного выстрела.
Варана быстро добивают и разделывают на части. Мясо его воняет падалью и какой-то мускусной гадостью так люто, что есть невозможно в принципе. Зато разбросанные куски шкуры и тела на сутки-другие отпугивают прочих хищников.
– Ну что, молодёжь? – Дядя Коля влезает на помост медпункта, не впуская изо рта цигарки из какой-то местной травы. Кто-то из биологов, на радость заядлым курильщикам, нашёл дикие сорта табака, так что с куревом в посёлках всё в порядке, – новость не слышали?
Дядя Коля лучится морщинками и светом, он будто помолодел.
– Навстречу-то, от нефти, хорошо идут! Дай бог, через недельку соединимся!
– Здорово было бы!
– Да уж, – родич садится по-турецки, смачно затягиваясь и не обращая внимания на пациентов, ожидающих своей очереди, – дорога жизни прямо…
– Ну… пожалуй, – соглашаюсь с ним, – без нефти нам тяжеловато пришлось бы.
– Один напалм как выручает, – влез в разговор лесоруб, морщившийся от действий Павла, вытаскивающего длинную щепу из плеча, – малой… Александр, да? Пошепчи, ладно?
Выдох… и бубню привычно:
– Есть на свете три речки широкие. В одной реке кровь течет, в другой реке вода костяная. А третья река вода простая. Так пусть и у внука Божьего Ивана рана станет не кровяной да не костяной, а простой, не будет ни боли, ни покраснения, ни воспаления, не мучает и не болит, не пухнет, не отекает и не краснеет. Да будет так, как сказано.
Пациент отходит, а я смотрю на руки и…
– Мне кажется, или руки светились?
* * *
– Лишенцы! – Громко обозначил тему очередного собрания Пётр Иванович, – они стали большой проблемой, откладывать которую больше невозможно!
– Правильно! – Влез Славка-Расписной, ставший представителем тракторных вместо скинутого с пьедестала Витьки, – заебала эта публика, чес-слово! Делать ничего не хотят, всё из под палки. Зато гемор от них постоянный – хуже армян, чес-слово!
– Армяне тебе чем не угодили?! – Взвился Петросян.
– Ара-джан, да тем и не угодили, что вечно у вас какие-то мутки за чужой счёт! – Не растерялся Славик, – все люди как люди, а вы вот ещё и представительство армянское при Совете пробили. На хрена? Великую Армению строить будете?
Поднялся гвалт, и Славку вместе с Петросяном заткнули.
– И правда не дело, – сказал Жорик, с которым мы в последнее время приятельствуем, – ар слишком много стало. Сорока человек нет, а лезут везде – то представительство у них при Совете, то ещё на какие-то посты претендуют. Мутки мутят, замутили всё. Задолбали.
– По лишенцам сперва! – Прервал гвалт глава Школы, – давайте вопросы последовательно решать!
– А что решать? – Славик оглянулся куда-то назад и выскочил на помост, скрипнувший под ногами, – работают из-под палки, да всё заговоры какие-то затевают, шипят в спины. ГУЛАГ устраивать? На хуй, наелись! Выгнать их на…
– На смерть!? – Истерично выкрикнула штатный секретарь Совета, в обыденной жизни учительница русского и литературы.
– Валерия! – Рявкнул директор, – Продолжайте, Слава.
– Какую смерть? – Славка немного картинно растопырил руки, – я что-то такое говорил? Отделить просто нахер, да пусть живут своим умом! Хутора им нарезать… ну, участки под хутора предложить, а дальше сами.
– Точно! – Воодушевился Пашка, – и хутора эти… Хотят – сами строят, хотят – мы поможем, но тогда с отдачей чтоб! Работой, мясом… придумать можно!
– Выживут не все, – как бы про себя сказал Пётр Иванович, но почти тут же решительно махнул рукой, – да и хер с ними! Дармоедов тянуть не будем! Считаешь себя особенным? Бери топор и лопату и строй своё будущее сам – с попами во главе, как христанутые хотят, с феодализмом или чем ещё… но сами!
– Некоторых надо принудительно отселять! – На помост вышел Жора, – Есть такая категория граждан, которые вроде бы и работают, но вреда от них больше, чем пользы.
– Конкретней, молодой человек!
– Могу и конкретней, – кивнул парень, – чиновники среднего звена, налоговики и прочая публика того же рода. Почти все какие-то козни строят и порулить лезут, на руководящие должности. Руководители из них…сами знаете, как нож из говна. Зато интриговать и людей стравливать – мастера! И почти тут же секретаршами и порученцами обрасти норовят!
– Эт да! – Зычно поддакнул один из дедов, – Заебали, чес-слово! Структуры какие-то строят… эти, иерахические! Нам, блять, дороги нужно делать да производство налаживать, а у этих вечно – то письменный стол им под заказ, то помощников дай, то паёк усиленный обеспечь. Впадлу им, понимаш ли, из одного котла со всеми есть! А толку-то от дармоедов хуюшки! Ни одна падла доверие не оправдала!
– Поставить на вид? – Предложил директор, – кто за? Единогласно! Чёрные метки выдать, образно говоря – недоверие общества и всё такое. Повторная метка, и сразу на отселение! Моральный климат в коллективе важен.
– По армянам предлагаю! – Снова Расписной. Гвалт, шум… прошло.
– Я что-то пропустил? – Спрашиваю тихонечко у дяди Коли,
– Ага… заработался ты совсем, – дед выдохнул клуб едкого дыма, – Правду сказал Славка – слишком активные, задолбали немного своей активностью. Во власть лезут и мусульман того… превентивно предлагают.
– Да ладно!?
– Неофициально, – усмехнулся старик, стряхивая пепел, – но постоянно в разговорах о коварстве мусульман вставляют. Нас всего ничего осталось, а эти… чистки решили устроить, этнические.
– Дела…
* * *
– Народ, – Ленка Соломатина остановила шестиклашек после уроков, – есть дело. Отойдём!
Под сваями хижин собралось несколько десятков сверстников – Соломатина девчонка авторитетная, да и родни полно.
– Степанида вас не задолбала? – Прищурила девочка синие глаза, обрамлённые донельзя пушистыми ресницами, – А? Я вот не хочу слушать постоянно, какая же я бездарность и что должна учителям руки целовать.
– Что предлагаешь? – Поинтересовался нехотя Вовка Елин, – жаловаться? Отмахиваются. Не до вас, потерпите, обстановка сложная…
– Да обстановка всегда сложной теперь будет! – Раздражённо ответила Саломатина, прихлопнув мокрицу пяткой, – что же теперь? Только и учительница из неё хреновая!
– Эт да… Так что?
– Бойкот! На хрен её!
– Да, Пётр Иванович, всё серьёзно, – детская делегация стояла перед директором смущённая, но настроенная очень серьёзно, – поймите!
Ленка поджала ладошки к плоской пока груди, прикрытой старой футболкой не по размеру. С одеждой после переноса большие проблемы: вроде и много тряпок, но натуральные ткани очень быстро гниют в здешнем климате, а синтетика раздражает кожу.
– Учиться мы не против! Женечка… то есть Евгения Олеговна старенькая, её иногда… ну, клинит. Но она нормальная учительница, старается в нас азы химии впихнуть! Пусть ругается иногда, пусть линейкой… но учит! Переживает за нас, объяснить никогда не отказывается, если тупит кто. А Степанида…
– Мы отказываемся учиться у неё, – выступил Елин вперёд, наклонив упрямо лобастую белобрысую голову.
– Вы представляете только свой класс? – Вежливо поинтересовался директор, всё уже решив для себя.
– С пятого по седьмой! Всех, у кого она уроки ведёт!
– … сволочи неблагодарные, – выплёвывала слова оплывшая женщина под сорок, стоящая за воротами Школы, – я для них…
– Ирина Степановна, – с нотками скуки сказал один из носильщиков, нагруженный скарбом бывшей учительницы, – нас на час всего откомандировали! Вещи таскать, а не слушать вас!
Женщина развернулась, попытавшись ожечь его взглядом. Не подействовало, и явственно рыкнув, она направилась в сторону Сырского.
Глава 9
– Валер… дядь Жень… – здороваюсь с мужиками – благо, знаю почти всех. Коллеги отца по работе, соседи по микрорайону и садам, дальние родственники и отцы одноклассников.
– Давно не забегал, Сашок, – мелкий дядя Женя задерживает руку, заглядывая в глаза. Несмотря на росточек, мужик он жёсткий, крутой и очень дельный. Крутость не в кулаках… хотя говорят, умеет. Скорее – в характере и готовности иди до конца.
– Нарасхват он, будто сам не знаешь, – успокаивает того Мотыль, – так чё пришёл-то? Навестить или по делам?
– Совместить можно? – Улыбаюсь в ответ, очень уж встреча… привычная. Домашняя.
– Можно, можно…
– Навестить – это во-первых, – жестом фокусника вытаскиваю из вещмешка самогонки, – с Пашкой нагнали для Госпиталя, и Зинпална разрешила взять чуток.
– Ооо!
– С этого и надо было начинать!
– Сам-то будешь?
– Не… я и раньше не особо, а теперь и вовсе… не принимает душа.
– У нас всё примет, – ухмыляется Мотыль.
– А я продегустирую, – подал голос Пашка, – за компанию.
Сели в тенёчке под навесом, неподалёку от стоящих на возвышении станков.
– Не влетит?
– От кого? – удивляется дядя Женя, – а… Сачков у нас нет, а что перерыв не по графику, так мы этим не заморачиваемся. Рабочий день всё равно часов по двенадцать, кому как удобней, так и устраиваемся. Не на дядю для галочки работаем, на себя. Рыбку будешь?
– Спрашиваешь!
Вроде бы и не так далеко от посёлков река, но… много всего «Но». Для начала – крокодилы и всякие там… плезиозавры, обитающие по берегам в устрашающих количествах.
Чисто сухопутных хищников вокруг посёлков мы изрядно повывели – не только из-за безопасности, но и… сожрали банально. Гигантские хищные птицы – что-то вроде плотоядных страусов, оказались вполне себе вкусными. Только запашок специфический… ну его научились травами отбивать. Похоже на индейку, но чуть плотней и сочней.
С крокодилами и прочими водными и полуводными тварями сложней: на освободившееся место перекочёвывает новый хищник. Так что все экспедиции к реке – с серьёзной такой охраной.
– Вот что меня частично примиряет с Переносом, так это рыба, – сообщаю, чавкая. Почти все выловленные породы – осетровые. Говорят, чуть ли не древнейшие на планете… Так это или нет, не знаю, но рыба вкусная, костей в ней нет и… почему-то нет паразитов. Дядь Саша Кочергин проверяет чуть не каждую, но нет, и всё тут!
– Будем, – коротко доложился один из мужиков, опрокидывая стакан, – Х-ха! Хороша! Так что за дело, Саш?
– Оружие по руке, – откладываю рыбу в сторону, – сейчас пока вот.
По рукам пошёл широкий кинжал кавказского типа.
– Нормальный клинок, – одобрил дядя Женя, – не по руке?
– Угу. Точнее по руке – сам же делал… просто для здешних условий не годится, по большому счёту. Мне бы скорее что-нибудь такое… типа мачете. Чтоб лиану срубить, хищника не крупного или вот… от этой пакости, – показываю на пролетающую мимо стрекозу. Не самую крупную, сантиметров тридцати в длину. А кусают, заразы! Не то что до крови – до мяса, с мясом!
– Ага… – мужики начали переглядываться, роняя малоинформативные словечки и хмыканья.
Основательно подзаправившись, провели в арсенал.
– Здесь чисто образцы, – сообщил получивший свою долю выпивки и закуски местный смотритель, пожилой мужик, потерявший руку до локтя в схватке с вараном, – пройди погляди, что нравится. Ну и под руку сделаем.
Глаза разбегались… вот честно, ни в одном историческом музее такой коллекции не видел! Порядка сотни разновидностей только клинкового оружия – от большущих ножей наподобие мясницких, до двуручных мечей.
– Эти-то зачем? – Интересуюсь у служителя, показывая на пламенеющий двуручник.
– А… мы ж не знали, что тут водится, – пожал тот плечами, облизывая пальцы после жирной рыбы, – думали, может какие эльфо-гоблины как пойдут на нас войной! Ну и делали всё подряд, а потом примеривались, кому что удобней,
– Примерились?
– А… махнул тот рукой, – хрень! Если тут только динозавры бегают, то все эти алебарды на хрен не нужны – только копья, арбалеты, ну и тесаки – типа как мачете, от лиан и всякой мелочи. И огнестрел, куда без него. Но мы ж ничего не знаем! Может, тут типа греческих фаланг и римских легионов! Или кочевников с луками. На всех своё оружие потребуется. Так это… баловство.
– Саш… Саш! – Остановил меня Пашкин голос, – кончай к длинномерам приглядываться! Я понимаю, что ты мужиГ, но давай по руке себе выбирай! Иначе до ужина застрянем.
Очарование холодного оружия отпустило меня не без труда. Пятнадцать минут спустя я сделал наконец свой выбор.
– Уверен? – С сомнением поинтересовался Мотыль.
– Чё так?
– Да не… чудно просто. Дюссак это делается, как два пальца обосрать. Расковал арматурину на две трети в клинок, а треть загнул – типа рукоять и эфес заодно. Хотя Рудик говорил, что у немцев и чехов во времена Средневековья чуть не национальное оружие. Да и у нас многим понравилось, берут.
– Кто?
– Рудик… ну Рудольфович, Соколов.
– Эк вы его, – кручу шеей, по которой часто прилетало бамбуковой палкой от сэнсея.
– За глаза, – заулыбался Мотыль, – мужик сурьёзный, таких шуточек не понимает.
В кузне сделали замеры и тут же отковали, буквально через полчаса вручив клинок.
– С закалкой ебаться не стал, – пояснил кузнец Захарыч, древний как говно мамонта (семьдесят шесть годочков!), – обычное сталистое железо. Легко тупится, зато и точится на раз, да и остроту можно чуть не бритвенную сделать. Я так понял, тебе не лианы рубить, а просто на всякий случай?
– Правильно понял, Захарыч.
– Ну всё тогда, – хряпнувший самогона кузнец посчитал свою миссию выполненной и выпроводил нас из кузни.
– А ничего так в руке лежит, – примерился Пашка к тесаку, – легковато для меня, но удобно. Бюджетный такой, но вполне приличный вариант.
– Погодь, молодёжь! – Дядя Женя нагнал нас уже в воротах Завода, как всё чаще называют посёлок. Да и правда… это скорее Завод, при котором притулились люди, живущие едва ли не под станками.
Потихонечку Завод обрастает предместьями-хуторами – благо, после налаживания нефтехимии безопасность повысилась в разы. Есть горючка для двигателей, есть напалм, есть примитивные, но вполне эффективные (варанам хватает) пушки, стреляющие картечью и удлинёнными ядрами.
– Погодь! Барахло за вас я тащить буду!? Раз уж пришли, то давайте-ка, заберите заказ от Госпиталя!
– Маать! – простонал Павел, оценив груз, – да тут килограмм семьдесят!
Между Заводом и Госпиталем расстояние больше полутора километров. Раньше его мы преодолевали не меньше чем впятером, постоянно сторожась и хватаясь за копья. А сейчас и ничего… Заводские выселки, да хутора. Армяне вон нормально пристроились – аккурат между Заводом и Госпиталем свой хутор поставили, посредничать что-то пытаются. Вряд ли что выйдет, как по мне.
Правда, дорога всё равно грунтовая и вечно раскисшая, да и змеи… Проект нормальных дорог уже готов, по нашему климату это будут помосты, без вариантов! Благо, бамбука вокруг до хрена, строить из него легко, да и гниёт медленно.