— Тихо-тихо, не бойся, — улыбнулась она. — Он только шалит.
Покосившись на колодец, я увидела хулиганскую морду черта, который не растерялся и подмигнул нам.
— Ночь-то какая, прекрасные пани, — промурлыкал он, — романтика-а-а.
— Тебе бы все романтику, пан черт, — хмыкнула Малгожата. — Не пугай мне девочку, охальник.
Тот показал язык, сверкнул острыми рогами в свете луны и исчез в колодце.
— Кошмарный тип, — покачала она головой. — Золота не давай — дай пошалить.
— А любит золото? — брякнула я.
— Конечно, — кивнула Малгожата, — обязательно любит. Есть даже легенда, как он забрал всю воду из подземных источников и за её возврат потребовал мешок золота. А на тот момент у Корятовича его не было.
— И как же поступили? — интересом спросила я, осторожно спускаясь за тетушкой в подвал. — Вода-то сейчас есть.
— Феодор на то и Феодор, — рассмеялась Малгожата, открывая тяжелую дверь. — Мешок… он ведь может быть любого размера. Вот и отдал приказ сшить ему крохотный мешочек, на одну монетку. Положил её в мешочек… да и отдал черту.
— А тот? — хихикнула я, поражаясь сообразительности Корятовича.
— Тот осерчал, ушел далеко-далеко. Но потом вернулся. Потому что Палланок и его дом тоже.
Пока я переваривала услышанное, показалось помещение с решеткой. Волколак дрых без задних лап на лавке. Я чуть нахмурилась. Последнее дело — будить спящего. Завтра поговорим.
— Ну что? — тихо спросила Малгожата. — Почему стоишь? У тебя есть метла, можешь ткнуть.
— Очень ты добрая, — проворчала я. — Нет уж, пусть Вовка спит.
— Вовка? — озадаченно повторила она.
Я пожала плечами. Вовк. Вовчик-волчек. Пусть будет так.
— Ему подходит.
— Хорошо, — не стала спорить Малгожата. — Тогда возвращаемся.
Дорога назад показалась куда короче, чем сюда. Видимо, начинаю уже ориентироваться.
После ванной, я добрела до постели. Ласково погладила Бецика и Басю, пожелав обоим доброй ночи. Потом взбила подушку и устроилась поудобнее.
— Ну-с… На новом месте приснись жених невесте, — пробормотала я, с трудом сдерживая смешок.
Не то чтобы я в этом верила, но какой девушке после такого зажигательного вечера не захочется немного романтики и любви?
Откуда ж мне было знать, что лучше держать язык за зубами, не призывая в сон того, кто предназначен судьбой.
Изначально всё было хорошо. Спокойно, уютно, тепло. Бецик посапывал, ветер за окном нашептывал какие-то предания о Палланке и его жителях.
Я прокручивала в голове события сегодняшнего дня. А что, здорово же! Познакомилась с упырями, завела себе собачку. Тьфу, волколака. Потом опять же… метла. Очень полезное приобретение.
Эх, хороша Малгожата. Вот звезда, а не женщина. Как она держалась на этой метле! Я так даже с велосипедом не могу, вечно заваливаюсь. А тут ни руля, ни колёсиков, а какая уверенность в полете! Думать о том, что мне придется самой постигать науку мётловоздухоплавания, пока не хотелось.
Потянувшись, я сладко зевнула и прикрыла глаза. Спать. Только спать.
Хотела было дернуть расхрапевшегося Бецика за лапу, но передумала. Пусть дитя отдыхает. Намаялся на той люстре, да и перепугался будь здоров. Всё же скотинка маленькая, хоть и жрет регулярно.
А потом вдруг исчезли все звуки, и стало жарко.
Я повернулась на бок, шумно выдохнула. Подкравшийся было сон будто сняло рукой. Откинув одеяло, села на кровати. Запустила пальцы во встрепанную шевелюру и откинула волосы с лица. Кошмар. Не спится и все тут.
— Погулять, что ли… — пробормотала я себе под нос.
Раздался тихий смешок.
Я замерла, осознав, что смешок этот… слишком близко. Непозволительно близко.
Как будто тот, кто его издал, сидит совсем рядом. Медленно повернув голову вправо, обнаружила сидящего в широком кресле незнакомца. Последний расположился, закинув ногу на ногу, держал в руке бокал с искрящимся рубином вином. Вместо одежды — тьма. Вместо лица — ночь, усыпанная звёздной пылью. Только глаза, внимательные и горящие ясным серебром, смотрят так, что хочется тут же натянуть одеяло назад. Потому что внезапно сердце начало биться чаще, к щекам прилил жар, а мысли почему-то спутались.
Возникло странное чувство, что я совершенно… абсолютно… черт возьми, полностью принадлежу этому человеку! И он имеет право смотреть на меня в любом виде и в любо время. Потому руки не в состоянии подняться, чтобы прикрыться, а губы предательски пересохли.
— Вы кто? — только и смогла спросить я.
Нет, ну надо же с чего-то начинать!
Он улыбнулся, оставаясь тем же изваянием. И вроде б тьма всё скрывает, но в то же время я совершенно ясно вижу широкие плечи, мощный торс, сильные руки. И почему-то хочется совсем не беседы вести, а встать, медленно приблизиться. А потом дернуть шнуровку на ночной рубашке и, дождавшись, пока та опадет к ногам, шагнуть к незнакомцу, чтобы…
Я чуть не влепила себе пощечину. Это ещё что за новости?! Не хватало пялиться на мужика в маске.
— Тот, кто имеет на тебя все права, Алина, — произнес он голосом, от которого по телу пробежала волна желания.
И в комнате ещё жарче стало. Да ёшкин кузяк, что за здрасте! Никаких прав! Никаких мужиков в моей спальне без подписанного на то заявления у хозяина замка!
— Горневич, вы ли, чё ли? — как можно «вежливее» поинтересовалась я, невольно выдав фразу из незабвенной киноклассики «Любовь и голуби».
Незнакомец расхохотался. Смех, кстати, приятный, зар-р-раза. Снова думается не о том. Так, стоп!
— Нет, моя дорогая, — покачал он головой. — Марк, конечно, достойный противник, но вряд ли бы он помчался за тобой сюда.
— Ему Вислава под стать, — фыркнула я и гордо расправила плечи. — Ещё раз спрашиваю: кто вы и как здесь оказались? И что надо?
Отвечать мне не собирались. Это я поняла, когда вдруг незнакомец поднялся всего одним движением и вдруг оказался рядом. Опрокинул на кровать, не дав даже пискнуть. От сильного тела исходил жар, хотелось отбросить все разумные мысли и прижаться к нему. А потом скользнуть пальцами по звездной тьме, стирая её, чтобы увидеть лицо.
— Ты прекрасно знаешь всё сама, Алина, — шепнул он, обжигая мою шею дыханием.
Длинные пальцы скользнули по моему бедру. Я охнула от неожиданности. Внутри сплелись сумасшедшее желание и страх. Страх, что не захочу сопротивляться и… сделаю всё, как он скажет.
— Ты сама дала согласие стать моей, Алина, — снова шепнул он, губы обожгли мою ключицу, руки стиснули так, что невозможно сделать вдох. — А потом сделала вид, что мы вовсе не знакомые люди.
«Но я и правда не все помню! — чуть не сорвалось с языка. — Особенно вас…»
Однако мне не дали больше произнести ни слова, потому что безумно горячие губы накрыли мои. Все мысли вмиг исчезли из головы, руки сами потянулись, чтобы обнять его, скользнуть по крепкой спине.
Голова шла кругом, поцелуй становился все жарче, сводил с ума.
Шнуровка на ночной рубашке треснула. Я охнула, попыталась высвободиться, но меня не пустили.
— Видишь, Алина… ты не хочешь мне сопротивляться.
От хрипловатого голоса, которым это было произнесено, по спине пробежали мурашки.
— Но ты сама выбрала иной путь, моя девочка, — продолжил он, и я почему-то похолодела от недоброго предчувствия.
Желанные губы практически касались моих. Хотелось снова прижаться к ним и целовать до тех пор, пока он не поймет, что кроме него мне больше никто не нужен.
— И теперь ты должна сделать только одно, — сказал он, и серебро глаз полыхнуло неистовым пламенем.
— Что? — спросила я каким-то не своим голосом.
— Развестись.
***
Утром я встала хмурая и сонная.
Поначалу думала, что всё это было лишь гадким сном, но… когда взгляд наткнулся на опустошенный бокал на тумбочке, поняла: визит таки состоялся.
Небо затянули тучи, напоминая, что на улице самая настоящая осень, несмотря на обманчивое тепло.
Разговор с Бециком не удался. Фамильяр благополучно продрых, приход незнакомца его не потревожил. Можно было, конечно, разораться и построить мелкого, что он спит, пока на мою честь покушаются всякие, но… Интуиция нашептывала, что дело не в Бецике. Тот, кто приходил, позаботился об отсутствии лишних глаз. Правда, при этом оставил бокал. Сволочь.
Завтракали мы вдвоем с Малгожатой. Однако в этот раз еда казалась безвкусной. Я уныло ковырялась вилкой в своей тарелке и мрачно размышляла. Какой ещё развод? По последним данным Алина Альжбета Каторжинская, ведьма, девица двадцати трех лет, ни разу не замечалась за браком и прочим, что ему может сопутствовать.
Именно на основании этого я сделала вывод, что не стоит щелкать клювом и надо брать околачивающегося рядом Лешека. И вот теперь является какое-то здрасте в черном плаще и сообщает: «Панночка, дайте разводу».
Нет уж, любезный! Сначала предъявите документ!
— Алина, что-то ты сама не своя, — заметила Малгожата, делая глоток кофе со специями и не сводя с меня внимательного взгляда.
Вроде как прямого вопроса не задали, но я понимала: тётушка ждет ответа.
Только вот разговор получится долгий. Очень. А могу ли я ей настолько доверять? Понятия не имею. Как всё сложно.
— Сон дурацкий приснился, — сказала я часть правды. — Словно ко мне явился мужчина в черном и потребовал развода.
— В черном? — почему-то уточнила Малгожата.
При этом я успела заметить, что это важная деталь. Во всяком случае, ни усмешки, ни хихиканья со стороны Малгожаты не было.
— В черном, — подтвердила.
Она явно задумалась. Это заставило немного насторожиться. Что такое?
— Понимаешь… Во снах могут являться Претемные, они всегда в черном. И приносят вести, дурные ли или хорошие, бывает по-всякому.
— А кто такие Претемные?
Вопрос сорвался сам, я тут же пожалела об этом. Потому что Малгожата прищурилась:
— Что за вопросы, Алина? Каждая ведьма с пеленок знает о Претемных.
Да, нехорошо получилось.
— А я головой недавно ударилась, — нашла выход. — Поэтому мои знания очень не систематизированы и хаотичны.
Малгожата явно мне не поверила, однако ничего не успела сказать, потому что в зал вошел Корятович. Ни намека на бледность и темноту в глазах, как вечером. Обычный человек, ну не учитываем, что очень симпатичный и харизматичный мужчина.
— Доброе утро, прекрасные пани, — поприветствовал он. — Скажите на милость, кому захотелось заиметь домашнего волколака?
Малгожата хмыкнула, а я шаркнула ногой.
— Мне, пан Корятович, — улыбнулась невинно и обворожительно. — Кто его знает, что ожидает двух слабых женщин по дороге в замок князя?
Корятович закашлялся и почему-то быстро глянул на Малгожату. Та невозмутимо пила кофе. Кажется, одну из нас точно слабой не считали.
— Ой, а можно уже навестить его? — тут же сориентировалась я.
Продолжать разговор с тетушкой не хотелось, ибо зуб даю, вытрясут с меня всю правду. А я пока не готова к откровениям.
Поэтому, весьма резво выскочив из-за стола, я подхватила Корятовича под руку, давая понять, чтобы вёл к волчеку.
Малгожата хмыкнула, но не возражала.
— Я пока распоряжусь насчет охранных заклятий, — произнесла она. — А потом мы с Алиной отправимся в Краковар.
Днем в замке кипела жизнь. Всё были заняты своими делами. Кто носил на кухню продукты, кто рубил дрова, кто чистил колодец… Интересно, как там наш пан черт? Не ворчит ли? Не ругается?
Почему-то это заставило улыбнуться.
— Вам что-то радует в Палланке? — мягко спросил Корятович.
Я чуть не вздрогнула, настолько уплыла в мыслях в происшествия вчерашней вечерней прогулки.
— Всё, — неожиданно для самой себя ответила ему. — Тут хочется находиться.
— Так, может быть, и не стоит уезжать? — вкрадчиво поинтересовался Корятович.
Я тут же напряглась. Что за мурчащие нотки? Вы, конечно, при вечернем свете ничего такая пантера, пан Корятович, но у меня уже собачка, я двоих не прокормлю.
От него не укрылась моя реакция, тут же раздался приятный низкий смех:
— Так я и думал. Как жаль, стоит только появиться пригожей девице, как сразу же: идите вы к черту с вашим замком.
— Неправда! — возмутилась я. — И в мыслях такого не было! К тому же… — невольно улыбнулась. — Ваш черт крайне обаятелен, хоть и хулиган. Но, к сожалению, я скоро выхожу замуж… мой избранник вряд ли оценит, что наш новый дом будет в Палланке.
Корятович снова усмехнулся:
— Какая вы обходительная панна. Прямо слаще меда. Что ж, мы будем рады вас видеть в любое время. Для племянницы прекрасной Малгожаты всегда будут комната, вино и добрый гуляш.
— Спасибо.
Мы практически пересекли внутренний двор. Корятович неожиданно остановился.
— Алина, могу ли я вас попросить о небольшом одолжении?
Я чуть приподняла бровь. Это интересно. О чем меня может попросить хозяин замка? Не вывозить больше местных волколаков?
— Да, конечно. Каком?
— Привезите мне из Краковара невесту.
***
— Что, так и сказал? — удивилась Малгожата, сворачивая направо и оставляя позади Палланок на холме.
— Да, — кивнула я, поправляя волосы.
В машине воцарилось озадаченное молчание, изредка нарушаемое сопением Бецика и Вовки.
Волколак, кстати, оказался очень смышленым парнем. В автомобиле вел себя прилично, сидение не пачкал, кусаться не пытался. Практически идиллия.
Даже когда я кратко объясняла ему ситуацию, прямо в подвале Палланка, слушал молча и только задумчиво смотрел на меня.
И уже тогда я поняла, что судьба меня наградила очень умным волколаком. Ну… или просто тормозом. Это тоже не надо списывать со счетов.
Но всё же что-то подсказывало: волколак совершенно не против. По каким-то причинам он согласен защищать двух ведьм, взамен получая еду и официальный статус волка при бабе, тьфу, пани.
— Странно… Что-то не помню, чтобы Феодор собирался жениться, — задумчиво произнесла Малгожата. — А ты что? Согласилась?
— Сказала, что попытаюсь помочь. Но ничего не гарантировала!
Как назло, поговорить с Корятовичем не получилось. Ему пришло письмо от Князя Претемных. Поэтому гостеприимный хозяин Палланка, откланявшись, оставил меня с одним из слуг.
— Еще бы, — хмыкнула Малгожата. — Озадачил дорогой друг, озадачил. Я бы ни капли не удивилась, если бы Мария попросила передать её фото какому краковарскому щеголю. Но Феодор!
— Любви все возрасты покорны, — пробормотала я, прижимая Басю к груди.
Гримуар всю дорогу находился у меня на коленях. Пока есть свободное время, стоит изучить всё, что тут написано. Конечно, не практика, но теория тоже нужна.
Малгожата покосилась на меня:
— Возможно. Кстати, расскажи мне, кто твой жених? У тебя ведь нет проблем с Выданьем?
Ошибаетесь, тётушка, у меня с ним одни проблемы! Но…
— Мой жених… Его зовут Лех Скорбута.
— Кто он?
— Наш сосед, — гордо ответила я.
Пожалуйста, дорогая, не задавай других вопросов. Ибо всё, что я знаю про Лешека, этим «сосед» и ограничивается. Ну, хорошо, ещё он ведьмак. Но, кажется, тут в кого не плюнь — ведьмы и ведьмаки.
— И чем занимается сосед? — невинно поинтересовалась Малгожата.
И видно, что уголки накрашенных бордовой помадой губ, едва заметно подрагивают в улыбке. Вот стерва! Словно всё понимает, но при этом предпочитает вытягивать из меня информацию!
— Понятия не имею, — искренне ответила я.
Машина неожиданно затормозила и остановилась. Я невольно вцепилась в Басю, Бецик и волколак синхронно выдохнули на заднем сидении.
Малгожата посмотрела на меня. Длинные черные ногти нетерпеливо постукивали по рулю.
— Послушай, Алина.
Я сглотнула, но сумела удержать невозмутимое выражение лица.
— Ты, конечно, весьма симпатичная и толковая девушка. Явно куда умнее белобрысой Виславы, но все местами тупишь страшно.
А вот сейчас обидно было.
— Тётушка Малгожата, давайте без вот этого вот, а к делу?
Та только хмыкнула:
— Алина, я не слепая. Собственно, ни одна босорканя слепотой не страдает. Я прекрасно вижу, что не владеешь колдовскими силами, не знаешь то, что знает каждый ребенок, и отвратительно обращаешься с гримуаром.
— Я всего лишь читала! — искренне возмутилась, решив не заострять внимания на сказанном.