И теперь действительно могу заниматься, не привлекая к этому ничьего внимания.
Кстати, действительно интересно. А почему такой классный чип совсем не пошёл в массы? Надо будет выяснить подробнее на досуге, за что его сняли с широкого внедрения.
Глава 14
— Алекс, а какая у вас вообще в жизни цель? — куратор, сидя рядом со мной на заднем сидении, уже с час в дорожной пробке непреднамеренно демонстрирует, что заниматься тремя делами одновременно вполне возможно и без чипа.
— Снимаю шляпу, — бормочет Алекс по внутренней связи. — Он реально ведёт с двух своих коммов одновременно два массива данных. В режиме реального времени. И никакого чипа лично я у него не вижу, как и вообще каких-то имплантатов.
— А что за массивы данных? — спрашиваю скорее из любопытства, потому что никакой практической пользы для себя в данных полковника Бака не вижу.
— Первый — какая-то статистика по вооружённым силам, что-то связанное с сопоставлением эффективности и успешности выполнения задач. Одарённые против неодарённых.
— А второе?
— А второе — выгрузка данных с четырёх сотен полигонов, настрел из стволов определённых характеристик на них. Периоды за пять лет и три года соответственно.
— Как всё-таки выгодно иметь независимые мозги товарища в чипе, — делюсь с соседом мыслями. — Можно незаметно наблюдать за куратором. Если бы ты ещё подсказал, что мне ему сейчас ответить.
— Скажи ровно половину правды. Больше не развивайся. Он однозначно начнёт задавать вопросы — тогда сориентируемся, что говорить.
— Я не хочу его обманывать на ровном месте без особой необходимости. Да и вообще, именно ему врать не хотелось бы.
— Именно потому я и предлагаю говорить правду. Только не всю.
— Смотря на каком отрезке времени, — отвечаю после приличествующей для обдумывания вопроса паузы. — Если в краткосрочной перспективе — то перво-наперво разобраться с наследством. В идеале — выморочить квартиру родителей обратно плюс разобраться, что же именно случилось с матерью. Уж больно она вовремя… — недоговариваю.
— Я в курсе, — коротко кивает куратор, не отрываясь от двух экранов. — Кстати, юридический департамент там до какого-то узлового момента дошёл, отрабатывая ваше ходатайство. Завтра ближе к обеду они вам скинут на комм краткое резюме по кейсу.
— Вы и это знаете?! — изображать удивление мне даже не приходится.
— Разумеется, я же ваш куратор. Мне приходят апдейты всех уведомления… Мой вам совет: по получении электронного уведомления, подтверждение отправьте в электронном виде тут же. А сами берите ноги в руки, в руки ещё кое-что берите и неситесь к юристам лично. Там попросите у исполнителя документа личный комментарий по поводу изложенного в документе.
— Не до конца понял, что именно надо в руки брать? — я правда не успел уследить за скачущей галопом логикой Бака.
— Вискарь не моложе двенадцати лет, — гогочет с водительского сидения врач. — Чтоб развёрнутый комментарий от юриста после обеда включал и незадекларированные тонкости.
— Спасибо, — серьёзно киваю обоим. — С непустыми руками идти я бы не додумался.
— Слушай старших, — Матеуш неопределённо пожимает плечами. — У тебя, кстати, как будто талант: на уровне эмоций, в личном общении, располагаешь к себе. Не будь я врачом, подумал бы, что позитивные эмоции в твоём присутствии возникают неслучайно.
— У него медицинская искра. Ханьская. — Не отрываясь от коммов, отзывается мой куратор. — Так что, вполне может быть и неслучайно.
— Ты смотри, не ошибся, — двигает бровями доктор, после чего весь уходит в езду, вклиниваясь между зазевавшимися машинами и выигрывая метры в заторе.
— А после того, как разберётесь с квартирой и всем остальным? — продолжает подполковник. — Что потом? Если не секрет, у вас есть какая-то мечта?
— Раньше сказал бы, что да. Теперь хочу доучиться и сдать всё, что надо, за отведённое время. Чтоб повысить, как вы говорите, свою стоимость на пятьдесят тысяч. После этого буду ставить цели. — Практически, говорю чистую правду. — После той беседы с вами на кафедре, у меня сформировалось ощущение, что любая моя цель, поставленная сейчас, не переживёт получения сертификата Корпуса.
— Как интересно, — кивает Бак, не отрываясь от своего занятия. — А почему?
— Потому что я никогда не то что не жил, а даже и не ночевал в Центре города. — Пожимаю плечами. — А вы говорите, что в итоге я должен начать стоить, как обитатель оттуда. У меня просто маленькая база в голове, чтоб точно спрогнозировать изменения своих желаний и эмоций. После такого качественного скачка личного потенциала.
— Разумно. — Куратор отрывается от экранов, поворачивается на мгновение ко мне и уважительно кивает. — Сами додумались? Или подсказал кто?
— По чуть-чуть и того, и второго. — Нехотя раскрываю детали. — Если честно, один знакомый в Квадрате рассказывал истории для примера. Вот за его шесть десятков лет жизни, он ни разу не видел, чтоб кто-то смог качественно распорядиться деньгами или ценностями, упавшими на голову случайно.
— Какие интересные знакомства! — весёлым ржанием отзывается с переднего сидения Матеуш, выруливший, наконец, куда собирался.
— Не мешай, — как-то слишком серьёзно бросает ему Бак, и доктор тут же осекается. — А что это доказывает? — спрашивает полковник уже у меня.
— Дальше я с помощью этого самого знакомого, плюс ресурсы чипа, построил себе на коленке краткую эмоциональную цепочку, — сейчас я действительно стесняюсь (сам не знаю, почему).
— Что за цепочка? — прорезается врач, игнорируя самую свежую реплику Бака в свой адрес.
Тот смотрит на водителя укоризненно.
— Деньги, которых человек не ждал. — Добросовестно перечисляю. — Следствие — эйфория. Судя по услышанному, у многих она длится не три и не пять минут.
— Может и в хронике застрять, да, — подтверждает доктор. — Кстати, а ведь да. Я даже знаю, почему; но сам раньше не задумывался…
Бак смотрит на врача совсем уж уничижительно, и тот опять смолкает.
— Вот не то что подавляющее большинство, а вообще все, о ком говорил тот человек, заканчивали одинаково: на этапе непроходящей эйфории от свалившегося на голову богатства, они… м-м-м… принимали абсолютно неверные и глубоко ошибочные инвестиционные решения. — Нахожу наконец, как сформулировать, чтоб куратор в очередной раз не склонял меня за жаргон и сквернословие.
Тут Бак с Матеушем неожиданно начинают неприкрыто ржать, почему-то многозначительно переглядываясь между собой и распаляясь в своём веселье ещё больше.
— Убедительно. — Отсмеявшись, подполковник вытирает рукавом набежавшие в глаза слёзы. — Как говорится, пример исчерпывающе иллюстративен… да уж… Решили не повторять тот путь?
— Не сразу, — качаю головой. — Вначале завёл для памяти в чипе файлик, — касаюсь виска указательным пальцем. — И там систематизирую причины совершения ошибок. Стараюсь опираться на увиденное и услышанное, но своего опыта ошибок тоже хватает. Вот вначале я отдельным пунктом записал типичную причину для этой ситуации: принятие инвестиционного решения в состоянии эйфории.
— А при чём тут инвестиции? — явно проверяет меня на прочность доктор, на которого Бак уже махнул рукой.
— Любое решение, определяющее судьбу, в моём возрасте — инвестиционное. — Отвечаю серьёзно. — Нас в Корпусе учат, что время равно материальный ресурс равно деньги. «Время — деньги», преподаватель так и говорит. Если я решу заниматься чем-то не тем, находясь на волне эмоционального подъёма из-за полученного сертификата, или в предвкушении оного, я могу зачеркнуть неоправданно большой период времени.
— Так на данный момент у тебя никакого сертификата нет? — делано удивляется Матеуш. — Почему бы не спланировать сейчас, куда двигаться потом?
— Так я сейчас и не представляю горизонтов, которые он открывает, — возражаю. — Подполковник вообще вон говорит, что мои ощущения после этого будут небо и земля в сравнении с текущими.
Бак снова одобрительно кивает, ничего не говорит и возвращается к своим данным.
_________
За два месяца до описываемых событий.
— Какая цель твоих забегов? — спрашивает меня Алекс.
Мы снова в медсекторе карцера, заняться снова нечем. Восстановление после очередного забега по кругу идёт своим ходом.
К моему личному счастью, у меня теперь всегда есть собеседник.
— Подняться на ступеньку выше в собственных глазах. Хотелось бы отомстить в итоге за мать, так как не верю, что она погибла случайно… Хотелось бы ещё вернуть дом. Вот в таком порядке; а дальше я ещё не думал. В принципе, мне теперь особо и жить-то незачем.
— Ты сейчас описал путь какой-то тупой анархии, — задумчиво говорит Алекс. — Приятно, что цели у тебя вполне осязаемые, доступные и их можно буквально пощупать руками, — в этом месте он премерзко хихикает.
Я уже заметил: он всегда так делает, когда хочет привлечь моё внимание к теме или заставить меня думать самостоятельно глубже, чем я настроен.
— Ты не подумай, что я покушаюсь на твоё святое конституционное право сдохнуть собственным путём! — во внутреннем пространстве у меня перед глазами появляются две поднятые вверх раскрытые ладони. — Ну помрёшь. Ну забудут тебя, если ещё кто-то будет помнить на тот момент…
— Говори, что хотел, — предлагаю ему после паузы, во время которой обдумываю услышанное. — Я же знаю, ты всегда таким тоном говоришь, когда учить меня собираешься.
— Пока просто проинформирую, — сухо возражает он. — С моими возможностями, всё перечисленное тобой можно решить прямо за неделю. Ну и еще недельку берём на филигранную отработку техники. Нет, давай всё же ещё раз скажу вслух. Если ты, как самурай — то просто скажи мне это. Я перечисленные тобой пункты решу в прямом смысле моментально.
— А что есть самурай? При чём тут он? — ему удаётся, видимо, зацепить во мне любопытство.
— Солдаты такие средневековые. Философия идеального инструмента. Цитата, не дословно: «Всегда надо выбирать из многих только тот путь, который ведёт к смерти».
— Хорошие слова, — соглашаюсь. — Видимо, эти твои самураи неплохо понимали в жизни в нашем городе.
Дальше Алекс какое-то время ругается.
— А я не против, — фыркает затем он. — Цинично говоря, ну попаду домой без задержек. Если это твой выбор, то тупо собираем их всех в одном месте — и ты приходишь туда с гранатой. Бах — и всё. Все вопросы решены одним штрихом.
— А дальше что? — чуть опешиваю, представив себе в красках такую перспективу.
— А дальше тебя не волнует. — Алекс легкомысленно взмахивает изображением руки перед моими глазами. — Ты же уже всё для себя решил? Другое дело, что я б на твоём месте дал хотя бы шанс памяти твоих родителей.
— Это как?
— Просто доказать этому миру, да и всем причастным к твоим приключениям тоже… что ты можешь с ноля добиться успеха. Не смотря на всю вашу канализацию, ты можешь добиться в жизни успеха и порадовать своих родителей на том свете. Ты же веришь в бога?
_________
Там же, через некоторое время.
— …таким образом, мы подходим к тому, что называется горизонтом планирования, — Алекс вещает уже достаточно долго, а я изо всех сил слежу за его мыслью.
— Может, чуть посплю? Потом продолжим? — предлагаю робко.
— Нифига. У тебя сейчас как раз всё хорошо в голову ложится. Доболтаем — потом спи. Лучше усвоится… Вот в вашем обществе самый рациональный путь твоего роста — это конвертация моих возможностей в материальные плюшки для тебя.
— Подводные камни есть? Судя по твоему злорадному голосу.
— А как же, — уверенно кивает Алекс. — Я у вас ещё не разобрался до конца, но и так видно. У тебя всё сразу будут отбирать, как только будешь начинать материально приподниматься над своим социальным слоем.
— Это ты по квартире вычислил?
— И по ней тоже. У вас вообще вся система дебильная. Ты уж прости, но общество ещё то… людоедское. Не в прямом смысле.
— А как сделать, чтоб у меня приобретений периодически не отжимали? — я уже давно втянулся в беседу и от былого похоронного настроения, как ни парадоксально, не осталось и следа.
— Не знаю, как этот статус у вас оформляется и называется, могу лишь суть обозначить. Дорогой консультант. Для тебя лучший вариант — это уметь решать вопросы и проблемы, можно в выделенной сфере, так, чтоб быть нужным одновременно многим сильным мирка сего. Таким образом, чтоб встать с ними в один ряд.
— Почему так сложно? Хороший же специалист и без рекламы работу найдёт? — кажется, я уловил его мысль, но сама идея звучит слишком революционно, чтоб с ней согласиться. — Зачем становиться вровень с кем-то, кто выше тебя по положению от рождения?
— Ты только что вообще жить не собирался! — отбривает меня Алекс. — Что ты теряешь от попытки?! Ладно… Смотри. Чтоб реализовать в полной мере потенциал меня-консультанта, необходима своя транснациональная корпорация. Которую в вашем убогом муниципалитете просто строить негде, да и процесс постройки идёт обычно на годы.
— А что не так с нашим муниципалитетом?
— Материальная база недостаточна, — коротко отвечает Алекс. — Я уже проанализировал почти всё, что можно, из вашей инфосети. А строить материальную базу самому — это как идти добывать железную руду. Чтоб собрать в итоге холодильник, которого ни у кого нет.
— Проще работать на готовой базе? — доходит до меня со второго раза.
— Да. И вдвойне это хорошо тем, что потенциал модернизации ваших, — он насмешливо выплёвывает последнее слово, — систем управления безграничен. Для меня. Кстати, это же и ответ о гарантиях твоей безопасности на новом уровне.
— Поясни?
— Когда специалист-одиночка в вашем мире дорастает до определённого уровня, его сразу подгребает под себя тот или иной клан. Не особо считаясь с желаниями этого одиночки.
— Да, — уныло соглашаюсь. — Лично мне неизвестно, чтоб кто-то долго сохранил независимость выше какого-то уровня.
— Это потому, что они кое-что делали неправильно. Надо сделать так, чтоб быть нужным сразу всем. Или хотя бы многим. Если ты нужен многим, и знаком всем, — указательный палец перед моими глазами, — то при попытке перетянуть такого специалиста на себя одним из кланов, возмутятся другие. Которые не позволят забрать кому-то одному общий ресурс. Ну, как воду из речки для полива одному-единственном агрохолдингу! — он напоминает сводку новостей, которая шла недавно по внутренней трансляции из государственной сети.
Там какие-то фермерские муниципалитеты впятером мяли бока шестому, попытавшемуся технично оседлать одну реку на всех.
— А пока что, ты бегаешь, как викинг, — фыркает Алекс. — В поисках драки. Ну, моими глазами получается именно так.
— А кто такие викинги?
— Те же самураи. Только из другого места. Суть философии: постоянный поиск более сильного соперника на своём жизненном пути, чтоб уйти к Одину в бою и с мечом в руках. Один — это бог такой у них был.
— М-м-м… получается, мало приобрести возможность эксклюзивно выполнять работу?
— Ты не найдешь рынок. Когда ты даже самый талантливый одиночка, в лучшем случае тебе предложат работу в клане. А это по определению дешевле, чем мы можем взять за наши знания.
— Как так?
— Люди на тех уровнях, и у вас тоже, работают только с теми, кого знают. Например, выпивающий программист. Пьёт две недели из месяца. Но выполнить гонорарную работу в Клан скорее позовут именно его, после запоя, дождавшись. Чем начнут поиск кого-то нового. У вас это схема, пока не знаю, как доказать. Сам увидишь, когда выйдешь из тюряги.
— И как ты себе видишь преодоление этого барьера?
— Надо войти в их круг. Стать если не своим, по крайней мере, сразу… то кем-то отлично им знакомым. Надо стать кем-то таким, о котором известно очень хорошо, пусть даже не что-то хорошее. Понимаешь, работают не с хорошими, а со знакомыми, — повторяет он.
— Как этого добиться?
— Проще всего стать своим в каком-то таком месте, где все кланы варятся в одном котле. Этот вариант надо искать. Должны быть, для начала, какие-то учебные заведения. Там бы, заодно, проверить — а что мы с тобой в реальности можем.