— А вот и лифт — крикнула рядовой боец Кассандра — Вот черт… аж мурашки!
— В жопу твои мурашки, боец! — рявкнул Рэк, делая замах топором — Продолжай рубить!
Азарт и сила быстро сделали свое дело — роща перестала существовать. Снова мы уничтожаем. Снова это вынужденная мера. И снова мысль в голове — а может вообще ничего не делать? Просто засесть на базе и провести десяток лет в блаженном безделье. Просто жрать, срать, нещадно тренировать избранных бойцов, тренироваться самому, выполнять пустые редкие задания… и наблюдать за тем, как умирает мир. Пусть тупые гоблины сделают все сами. Пусть они в очередной раз совершат массовое самоубийство, пусть опять подпилят ветвь, на которой сидят. И вот когда начнется убойный веселый аттракцион «Выживи кто сможет»… вот тогда я и вступлю в дело…
Тряхнув башкой, отогнал ненужные сейчас мысли и сквозь раздавшиеся линий успевших вспотеть бойцов, шагнул вперед, убирая ручное лезвие. Тяжело ступив на мозаичный пол, что изображал битву кого-то с кем-то, я без малейших колебаний переступил светящийся контур и замер посреди того, что должно быть лифтом.
Что дальше?
Надеюсь, что ничего кроме сухого запроса интерфейса и последующего опускания вниз. О численности можно не беспокоиться — судя по всему тут помимо объема самой платформы, предусмотрен еще какой-нибудь ограничитель вроде весового контроля. Обмануть не получится. Но нам и не придется — мы притащили сюда не одного, а сразу целую кучу путеводных зверей. Возможно, не всем удастся пройти, кто-то останется за бортом и вернется на базу, но ядро отряда я протащить сумею на ту сторону.
Ту сторону…
Еще одно дерьмовое название для дерьмового места.
— Ну? — не выдержал я — Долго рожать будете?!
Пространство будто только этого и ждало. Приглашения грузиться не последовало, толпа гоблинов продолжала нетерпеливо переминаться у светящейся границы, зато случилось кое-что другое — передо мной с яркой радужной вспышкой возникла светящаяся фигура. Голограмма. Я уставился в усатое лицо рыцаря в серебряных доспехах и с алым развевающимся плащом за плечами. Его фигура рябила, временами пропадала и постоянно дрожала. Оно и понятно — сколько лет здешней технике? И как долго она без присмотра? К тому же пара проекторов или как там эти штуки называются должны были быть установлены на провалившемся ныне потолке. Но фигура рыцаря все еще могла внушить какое-то уважение деревенским простофилям своим блеском.
— Герои! — оглушительно вскричал рыцарь, вскидывая бронированные лапы к проваленному потолку — О! Я чую это всей своей душой! Предо мной стоят настоящие герои! Великие! Бесстрашные! Всегда готовые прийти на помощь страждущим! Всегда…
Это какая-то запись… или что-то интерактивное…
— … я приветствую вас в этой обители, которую впору назвать бухтой покоя. Но помните! Там дальше, за моей спиной, вас будут ждать настоящие приключения! Опасные! Смертельно опасные! Вам придется преодолеть очень многое и…
— ЗАТКНИСЬ! — не выдержал я этого потока искусственной патоки — Открывай!
Запнувшись на полуслове, рыцарь постоял в нелепой позе пару секунд и, будто заевшая пластинка, качнувшись, с треском и шипением динамиков переключился на шаг вперед:
— Пусть те, кто считает себя достаточно смелым сделают шаг вперед и пересекут светящуюся линию. Но повезет не всем! Я, рыцарь Ахнаноториус Алый, не могу пропустить слишком многих в опаснейший Мир Монстров… смиритесь с этим. Вы сможете попытать счастья в следующий раз…
— Техника — велел я, отступая в сторону. В этот же момент погасли все золотые лучи кроме одного — испускаемого глазами золоторогого оленя. Принцип ясен — нас будут пропускать партиями, чей размер зависит исключительно от «способностей» путеводных зверей.
Расступились и гоблины, пропуская сквозь себя тихо порыкивающую первую багги, что тащила за собой платформу с Гиппо и остальными экзами. Следом за ними шла вторая машина — закопченная, продырявленная, воняющая копотью, но уже способная передвигаться и тащить за собой платформу поменьше, загруженную нашими припасами. Слишком большой обоз с собой взять не получится. Но это и к лучшему. В припасах я осознанно пошел на перекос, почти не взяв воды и еды, вместо них загрузив батареи, боеприпасы, медикаменты и прочее. Если в том Мире Монстров как-то умудряются находить себе жратву — найдем ее и мы. А не найдем так отберем. Машины заняли собой все доступное пространство.
— Ядро — скомандовал я и через линию переступили те, кто прошел с нами уже немалое расстояние и побывал в нескольких стычках. Те, в ком были уверены мои десятники.
Линию переступило семеро и рыцарь тут же ожил, рубанув фантомной рукой воздух:
— На этом будет! Первый геройский отряд! Готовы ли вы к спуску?! Подумайте трижды!
Голограмма замерла, мне в грудь уперся зеленый луч, в воздухе появился дрожащий и крутящийся вопросительный знак. По какому принципу этот древний обломок технологий понял, что я главный? Есть связь с основной системой? Или компьютер решил, что я главный, лишь потому что я первый переступил светящуюся границу?
Ответов мне не дадут. Поэтому я просто глянул на оставшегося за чертой Каппу, мечник коротко кивнул и я перевел взгляд на порожденного техникой призрачного рыцаря:
— Готовы.
— Я предлагаю подумать вам еще немного, герои. Ведь путь назад будет отрезан для…
— Готовы!
— Тогда в добрый путь! Убивайте кошмарных монстров! Выживайте! Наслаждайтесь приключениями! Это настоящая жизнь! Это…
Пол задрожал, по мозаике заплясали куски кирпичей и штукатурки. Из пола вылезли частые изогнутые прутья, что сплелись вверху, заключая нас в подобие огромной птичьей клетки — причем клетки двойной. Защита от безбилетников? Еще миг… и мы провалились вниз, словив мимолетное ощущение невесомости. Внутренняя клетка отправилась вместе с нами. Внешняя продолжила закрывать провал решетчатым куполом. Мимо нас, вдоль стены, в вертикальном положении поднималась вторая платформа — узнал ее по чистенькой мозаике. Все произошло очень быстро — вторая платформа повернулась и поднялась, закрывая дыру. Темно не стало — контурные огни стали ярче, и мы мчались вниз в призрачном синеватом свете.
— Вот дерьмо… — пробурчал Рэк, сидящий на краю платформы — Там сразу бой, командир?
— А хрен его знает — качнул я головой — Старые правила не действуют. Там давно живут по своим придуманным законам. Так что встретить нас может кто и что угодно. Слышали, гоблины? Готовьтесь к худшему!
Ответом стал лязг и щелканье проверяемого оружия. А мы продолжали спускаться. Но это уже не было отвесным контролируемым падением. Лифтовая шахта чуть отклонилась в сторону, что было видно по ее монолитным стальным стенам. Сколько же труда сюда вбухано?
Еще через пару минут спуск прекратился, и мы двинулись в горизонтальном направлении, следуя узкому и такому до боли знакомому стальному коридору-кишке. Явно специально продвижение замедлилось. Не иначе, чтобы создать иллюзию невероятно долгого продвижения. В передней части несущей нас платформы вспыхнуло знакомое пламя голограммы. Но на этот раз это был не рыцарь. Перед нами возникло два фантома — старик в многократно пробитых кожаных доспехах, со стальным тяжелым шлемом на седой голове. И старуха в темной траурной одежды, голова обернута серым платком с черной каймой. Оба сидели на толстом бревне, что как бы лежало на краю платформы. Оба глядели на нас с тревогой и состраданием. Старуха начала первой:
— Однажды и мой герой ушел на подвиги… обещал вернуться с победой… но сложил голову в битве с ужасной многоногой тварью.
— Они разумны! — хрипло вставил старик — Уж поверьте, юнцы! Я знаю! Эти твари разумны! Хитры! Коварны! Действуют умно и быстро! Они живо вспорют вам кишки! Выпустят их наружу!
— Мой герой был так неосторожен… мне нечего было хоронить — его сожрали целиком. Проглотили, как мне рассказали. Он был еще жив, когда исчезал в склизкой пасти гигантской бурой сколопендры… говорят, он погиб с честью… даже проглатываемый, он продолжал колотить кинжалом эту тварь! Но… был проглочен. Не повторите его судьбу! Будьте осторожней, герои! Ведь жизнь всего одна!
— Помню, как я вонзил топор в брюхо перевернувшегося монстра-жука. Мой товарищ приставил дробовик под шипастые челюсти и… ох как хороша картечь по уязвимым местам! Ох как отлетела уродливая голова той твари! Как мы смеялись, прыгая на ее корчащемся безголовом теле! Были же славные деньки!
— Весело ныне живущим — прошамкала старуха, неодобрительно покосившись на смакующего былые боевые деньки старика — Горько осиротевшим… Нет радости тем, кто был сожран…
Перестав слушать этот бред — хотя многих заворожило — взобрался на платформу, вытянув шнур, подрубил экз к установленным на платформу батареям. Мой собственный ресурс почти полон, но, когда речь о энергии для боевых систем, такое понятие как «почти полон» меня не устраивает. Длина шнура позволила добраться до багги и усесться на ее багажнике, предварительно согнав оттуда шустрого гоблина. Глянув на меня, Рокс продолжил слушать голографических фантомов и судя по морщинистому мрачному лицу, его их речи зацепили. Старик снова переживал гибель своего сквада в Зомбилэнде. Что ж… пусть слушает дальше. Пусть слушают и остальные. Если это заставит гоблинов быть осмотрительней… пусть слушают.
Заметив впереди свет, исходящий из одной из стен, я чуть повернулся и, когда мы поехали мимо источника, без особого удивления увидел большое стекло, а за ним знакомые металлические лавки и кресла. Еще один гномий аквариум. Наша платформа резко замедлилась, мы тащились как черепахи. И это позволило нам во всех подробностях рассмотреть происходящее прямо перед стеклом. Там трахались. Прижав стройную и почти сплошь татуированную светловолосую девку к стеклу, ее обрабатывал сзади поросший темной шерстью невысокий крепыш. Звуков не доносилось, но они оба явно что-то орали. Утопая в страсти, нас заметили не сразу. Первой изумленно распахнула глаза девка. Ошарашенно заскользила по стеклу в сторону — ноги подкосились от неожиданности. Крепыш легко удержал ее, пару раз мощно толкнулся, закинул башку и… увидел нас. Бросив партнершу, что шлепнулась на пол, он отскочил, прыгнул к барахлу на полу и подскочил уже с топором и дробовиком. Я вскинул винтовку, наводя ее на гнома. Крепыш шарахнулся в сторону и нажал на спуск дробовика. Сноп картечи пришелся в спину поднявшейся девки, вырубив из ее правого бока нехилый кусок — вместе с печенью. Беззвучно заорав, она снова рухнула и забилась, по стеклу стекала кровавая густота, орущий гном палил по бронебойному стеклу из дробовика, мой оттопыренный средний палец насмешливо указывал на стрелка. Успевший взобраться на багги Рэк показывал гному другой жест — презрительно ухмыляясь, он тыкал в стекло сложенной щепотью из указательного и большого пальца, намекая на крохотные размеры гнома. Так мы и укатили. Несмотря на эту веселую сценку с повидлом из крови и печени на стекле, я успел заметить кое-что важное — в углу аквариума красовалась аккуратная такая стальная заплата. Это либо заделанная сваркой дыра… либо люк закрытый с той стороны. Гномы пробились в коридор ведущий к Миру Монстров? Может и так. На их месте я бы так и поступил.
Откинув забрало, я щелкнул системным передатчиком.
— Каппа. Проверка связи.
— Слышу, лид.
— Статус?
— Движемся. Платформа. Идем за вами — видим ваши огни вдалеке. За нами еще платформа.
— Принято. Впереди, по правой стороне, аквариум гномов. Возможно, у них там люк. Держитесь наготове.
— Есть.
— Передай остальным.
— Принято.
Мне бы спрыгнуть и пробежаться по коридору назад. Но клетка вокруг платформы не позволяет. Срезать ее вполне реально, но вдруг это приведет к остановке платформы или откату ее назад? Нахрен такой исход.
— Лид… — ко мне сунулся Рэк — Ты знал, что тот урод пристрелит сисястую, когда винтовкой дернул? Все просчитал?
— Ну что ты — буркнул я — Даже и не думал о таком…
— Хе-хе — дребезжаще рассмеялся Рокс и снова обратил внимание на продолжающего бубнить фантомного старика:
— Тварей надо мочить! Мочить безжалостно! — наставлял дедуля, снявший тяжелый шлем — И никаких с ними договоров и пактов! Это же монстры! Давить их! Кромсать! И наслаждаться, глядя на вытекающий из-под стальной подошвы их вонючий мясной сок! Вот это и есть жизнь настоящих героев!..
* * *
Под конец пути начавшая скрипеть платформа доставила нас на… морковную плантацию.
Хотя саму плантацию мы увидели не сразу — когда платформа вынесла нас из стены и по тонкому изогнутому рельсу понесла нас вниз по нисходящей дуге, мы изумленно уставились пусть на низкое, но все же небо. Из-за вибрации рельса, что отдавалась по редким крепящим его потолочным конструкциям, сверху дождем сыпались голубые лохма краски. Блестящие «дыры» небосвода становились все шире.
— Небо у меня в ладонях — завороженно вякнул кто-то за платформой — Небо у меня в ладонях! Сохраню… как талисман… небеса прямо на моих грязных ладонях…
— Фальшивые небеса не подарят рая, гоблин — проворчал я машинально, стоя на краю все еще движущейся платформы и недовольно морщась, когда особенно крупные пласты слезающей голубой краски перекрывали видимость.
До земли — именно до земли, под нами бережно возделанная почва, утыканная яркими однотипными табличками изображающими оранжевый корнеплод с веселой зеленой ботвой — двадцать семь с половиной метров. Двадцать шесть метров… двадцать пять и пять… дальномер шлема старательно доказывал полезность своего существования. Мы плавно снижались, но финиш обещал быть хреновым — впереди рельс заканчивался. Его изогнутое окончание было бодро задрано вверх. Кто-то очень сильный и большой оторвал нижний кусок эстакады и уволок.
Как поступит умная автоматика платформы? Не совсем же тупая эта техника, даже с учетом того, что о ней никто не заботился долгие годы.
Автоматика не подвела. Не добежав до конца рельса двух метров, платформа остановилась, прутья окружающей нас клетки ушли внутрь, тревожно замигали по контуру красные аварийные огни. Мы паники не выразили — до земли всего ничего. Несколько метров. Единственная проблема — багги. Но при наличии экзов и Гиппо нам не составит особого труда аккуратно спустить машины и грузовые платформы.
Несколько приказов — и вниз рухнули экзы. Приземлившись, я бодро рванул к ближайшему холму, что находился в пяти десятках метрах. Не знаю почему, но бежал я так, чтобы не топтать эти… посевы. Разве морковка бывает такой огромной мать ее? Ботва поднимается на два метра от земли. Бурая почва липнет к стальным подошвам. Приходится прилагать усилия, чтобы не рухнуть. Сам холм тоже был усажен растениями — тут колыхались какие-то смутно знакомые кусты. На вершине небольшая аккуратная площадка из камней и толстых досок. Имеется и навес, поросший свисающей зеленью. Шагнув на застонавший деревянный пол, я опустил на колено и замер, медленно оглядывая раскинувшуюся передо мной панораму. За моей спиной суетливо разгружали платформу, но на них я внимания не обращал.
Где мы?
Кто здесь?
Поля, поля, поля… рощицы.
Передо мной на километры расстилался холмистый ландшафт. Все холмы — не больше, чем оплывшие земляные бугры одинаковой высоты. Это не может быть случайностью — тут заметна целенаправленная усердная работа. Тут трудились выплевывая кровь изо ртов и жоп. И свидетельством этому вон те невероятные инструменты сельского назначения — холм оказался частично полым внутри и служил склады. Сквозь доски площадки я видел огромные плуги, какие-то странные шипастые цилиндры, мотки толстых лохматых веревок, какое-то подобие гигантских размеров упряжи, чуток ржавых тросов. На стенах висели самодельные лопаты, рядышком замерли косы, а вон там целая череда серпов.
Да… в эти земли был влит океан адского труда.
И судя по инструментам и приспособлением, машинным трудом тут и не пахнет — все вручную.
А если глянуть попристальней на упряжь, то становится ясно, что плуги за собой тягают не лошади и не быки.
Примерно в километре из дыры в стальной облезшей стены вырывается не слишком тугой водный поток. В брызгах он падает вниз, пополняя видимое с моей позиции усаженное деревьями озерцо, от которого отходят десятки аккуратных каналов, что по большей части сейчас перекрыты заслонками.