Отис, как ты там? Все время мои мысли возвращались к метаморфу, память услужливо перебирала воспоминания. Улыбка, влюбленный взгляд, слегка нахмуренные брови в те моменты, когда он обдумывал что-то серьезное, и его вид на столе в лаборатории Халена.
Дни шли, резерв очень медленно пополнялся, покалываем в кончиках пальцев отзываясь на каждое изменение, а мое сердце наполнялось тоской.
— Отиса Гарисона больше нет, — резко выдохнул мне в лицо Бристан.
— Как? — задохнулась я от ужаса, — Он умер?
— Понимай, как хочешь, — нервно передернул плечами брат.
Это был первый визит некроманта ко мне. Он вошел бледный, осунувшийся. Или он сильно болел или пил все это время. Впрочем, я ни разу не видела своего брата напившимся. Так до какой степени надо было надраться, чтобы довести себя до такого состояния? Однако, мутный взгляд, бледная кожа, неряшливая щетина на щеках, пошатывающаяся походка и дрожащие руки выдавали его состояние. Мне было неприятно Бристана видеть таким и в тоже время очень жалко брата, понимая, что во всем виновата я. Некромант всегда следил за собой, чистая одежда, гладкая, выбритая кожа, ухоженные волосы, приятный запах, исходивший от него стали для меня родными, а теперь передо мной сидел больной, после длительного запоя мужчина, чем вызывал брезгливость и жалость. И это все по моей вине! Ведь он признался в своих чувствах, а я предпочла другого. Но никогда не ожидала, что будет такая реакция у него.
— Как я могу что-то понять, если ты мне ничего не говоришь, — посмотрела на него с укором.
— О Гарисоне забудь, считай, что его никогда не существовало, — резко ответил Бристан.
— Я не могу его забыть, — запальчиво произнесла я, — он мой друг и… — облизнула губы, собирая всю свою смелость.
Сказать или не сказать? Признаться в том, что Отис мой муж и тем самым подписать смертный приговор метаморфу? Черт, как же с некромантами все сложно! В обычном мире вышла замуж и все, никто не смеет на тебя претендовать, но здесь же, все с ног на голову! Хара, услышав о нашем браке, захотела убить нас обоих. Боюсь Бристан, чтобы выполнить волю отца, решит лишить жизни Отиса.
— И ты его любишь, — с горечью усмехнулся мужчина.
— Да, — еле слышно выдохнула признание.
Сказать большее сил не хватило. Я смотрела на бескровные, поджатые губы, как подрагивают крылья носа, словно он принюхивается ко мне, втягивает запах и пытается сдержаться, чтобы не заорать. В глазах поселилась тьма, она стала заметна, несмотря на магию, засверкавшую в зрачках. Понимаю, ему сейчас больно и неприятно, но надо что-то делать, менять ситуацию.
— Что с Отисом, — едва слышным шепотом спросила снова.
— Он умер, — сказал, словно выплюнул некромант.
Умер. Отис умер. Я уронила лицо в ладони, стараясь скрыть свое горе от внимательного взгляда некроманта. Умер. Мой муж, единственный любимый мужчина, с которым я была сама собой, без которого не представляла жизни на свете. Его больше нет. Горе, отчаяние, злость, обида. Во мне все смешалось, и я разрыдалась. Горько, маетно, от переполнявших меня чувств. Я выла и не могла остановиться.
Мужские руки обняли меня за плечи, я вырвалась и заорала на него, чтобы не смел ко мне прикасаться, но Бристан опутал заклинанием успокоения, отчего защипало в мокрых от слез глазах, а затем вновь обнял и притянул к себе. Я рыдала о смерти любимого на груди брата, который ко мне испытывал гораздо большее, чем родственные чувства. Он понимал меня в моем горе и утешал так, как мог, сжимая в своих сильных руках, поглаживая по спине и плечам, легко касаясь губами волос. Заклинание спокойствия подействовало, и рыдания сменились всхлипами. Успокоиться не могла, но поддержка Бристана помогала. Свое горе о смерти любимого я разделила с ним.
Брат вновь пропал надолго. Снова потянулась бесконечная череда дней, ничем не отличавшихся друг от друга. Едва у меня появились силы передвигаться самостоятельно, попыталась покинуть комнату. На построение портала сил не было, но вот дойти до двери и открыть ее вполне хватило. За порогом упала на пол и чудом не расшибла себе нос, меня нашла одна из прислужниц, как раз идущая в мою комнату. Она помогла подняться и я попросила ее не говорить обо мне мужчинам, обосновывая тем, что неудачный опыт осваивания прилива сил только усугубит мое положение. Наверняка запрут дверь магической охранкой, не позволяющей покинуть комнату. Не то чтобы я куда-то стремилась, просто не хотелось быть запертой в четырех стенах. Добрая девушка пообещала, поняв мое беспокойство и рассказала о моих родственниках.
Раймон Китрас, как я и ожидала, не беспокоиться и не переживает о состоянии своей дочери, полностью возложив обязанности на прислугу. Девушки каждый день докладывали о моем самочувствии, на этом забота отца обо мне заканчивалась. Некромант не изменил своего уклада, занимаясь привычными делами. Казалось, ничто не может вывести его из безраличного отношения к миру.
Бристан начал выходить из своей комнаты, жестами отдавая распоряжения прислуге. Девушка была в его комнате, когда меняла постель. На мои намеки о пьянстве брата пожала плечами, что ничего подобного раньше не замечала. Метаморф не уходил в Академию все это время, оставаясь в замке.
Мне стало стыдно. До такой степени лишить некроманта смысла жизни, забросившего даже свои служебные обязанности. Кто тогда руководить учебным процессом? Кто заменяет его на директорском посту? Впрочем, мне докладывать об этом никто не собирался.
Конечно, вскоре стало известно, что могу выходить из комнаты и даже передвигаться по коридору. На каждый роток не накинешь платок, всю прислугу не уговоришь держать язык за зубами. Мне передали распоряжение выходить с чужой помощью к ужину, воспользовавшись, как одной из сопровождающих, служанкой.
Трапеза прошла в гробовом молчании. Я смогла съесть лишь пару ложек и выпить чистой воды из серебряного фужера с инстуктацией. Отец предпочитал роскошную посуду даже на каждый день. Набор вилок и ложек рядом с моей тарелкой ужасал каждый раз. Бристан сидел боком к столу, задумчиво вертя один из столовых приборов, его взгляд скользил в сторону, все время возвращаясь к одному из окон. Раймон Китрас ел медленно, размерено, ни на кого не глядя. И вот спрашивается, зачем весь этот фарс? Единения семьи за вечерним столом не произошло, никто не хотел разговаривать. В своей комнате я хотя бы что-то поела, а так нет сил в звенящей тишине, нарушаемой звуком приборов о тарелку основоположника рода, даже ложки поднять.
Теперь в моей жизни появилось разнообразия, не радовавшее никого. Ужин в кругу семьи заканчивался через час, а я пихала себе в карман несколько булочек со стола, чтобы перекусить перед сном.
Бристан иногда спрашивал о самочувствии, но встречаться с его взглядом не хотелось, потому отвечала односложно: «терпимо» и не продлевала разговор. Брат больше не приходил ко мне в комнату, не беспокоя своим вниманием. Только сам он выглядел не очень хорошо. Подозреваю, что его запой не закончился. Руки мужчины иногда дрожали, бледная кожа светилась в свете магических шаров под потолком. Со временем жалость и чувства вины к нему прошли, оставляя глухое раздражение.
Мужик он или где? Зачем же так опускаться, топя любовную неудачу в вине? Да, я люблю Отиса до сих пор, даже после его смерти, его гибель по моей вине разрывает сердце, заставляя болезненно сжиматься все внутри, но держусь, не впадаю в истерику. А Бристан забросил свое директорство, проживая эти дни в своей комнате, ничем не интересуясь. Я привязалась к Академии некромантов, своим одногруппникам, учебе. Мне нравилось узнавать новое и применять полученные знания на практике, душа стремилась вновь оказаться в стенах старой альма-матер. Наверное, из-за этого я хотела скорее восстановиться, а вот жизнь пьющего отшельника, которую вел мой брат, меня не радовала.
ГЛАВА 17
Вскоре пришлось выходить к общему семейному столу к каждому приему пищи. Я немного привыкла к тишине в комнате, нарушаемой привычными звуками: стук вилки или ложки о тарелку, шаги слуги за нашими спинами, делающий перемну блюд, стук графина о кромку серебряного фужера, в который наливали вино.
Бристан за столом не пил, даже почти ничего не ел, находясь все в той же задумчивости. Его лицо осунулось, но на щеках начал появляться румянец. Иногда он внимательно следил за моими движениями, пока завтракала, обедала или ужинала. В этих взглядах не было ничего необычного, скользящий рассеянный. И если поначалу с недоумением посматривала на мужчину, то потом привыкла и перестала обращать внимания.
Однажды Бристан не вышел к завтраку. Помаявшись немного в неизвестности, все же набралась решимости и спросила отца.
— Бристан сегодня не будет завтракать?
Некромант поднял на меня недоумевающий взгляд, означающий полное недоумение, что я посмела обратиться к нему, а затем неопределенно пожал плечами и вновь погрузился в свои мысли. Ответа так и не дождалась, но беспокойство поселилось в моей душе уже давно, теперь вот стало обрисовываться в очертания.
Бристан ушел из дома, оставив меня наедине с Раймоном Китрасом. Не могла, никак не могла относиться к нему, как к отцу. Равнодушный, холодный, расчетливый метаморф, считающий меня своей собственностью, рожденной с единственной целью улучшить кровь, вобрать в себя магию и передать ее детям, родив их от родного брата. С каждой секундой, проведенной один на один с этим монстром, физиологически считавшимся моим отцом, ужас пробирался все глубже под кожу. Что еще мог задумать некромант? Зачем удалил Бристана из дома? В какой-то момент пришло понимание, что смерть моего мужа его рук дело. Наверняка узнал о нашем браке и просто уничтожил Отиса Гарисона, как досадную помеху в его планах. Я видела, как расправился с Халеном Раймон Китрас, хотя тот был очень мильным магом, вокруг него был родовой щит, а магия смерти заменяла вампиру кислород. И все же метаморф одолел противника. Так что мог противопоставить моему отцу обессиленный Отис?
Дождаться конца завтрака не стала, ухватила булку со стола и заторопилась в свою комнату, где надеялась встретить кого-нибудь из прислуги, чтобы поговорить. Мои надежды оправдались. Пока длился завтрак в столовой, девушка меняла мою постель. Еще раньше обратила внимание, что мне застилают свежее белье каждое утро, пока меня не было в комнате. Потому-то и поторопилась к себе, чтобы успеть захватить вышколенную прислугу.
— Ты не знаешь, где Бристан? — спросила я сразу, как только мы обменялись приветствиями.
— Утром ушел в Академию, — смирено ответила мне девушка и ее щеки вспыхнули.
Ее смущение меня мало интересовало. Даже если она эту ночь провела в постели моего брата, меня интересовала ее осведомленность, а не личная жизнь. В конце концов, он взрослый мужчина и может поступать так, как считает нужным.
— Он хорошо себя чувствовал? Он направился в лазарет для лечения или вернулся к своей работе? — засыпала вопросами служанку.
— Я видела, что он оделся, как обычно, когда отправлялся преподавать, — подняла на меня испуганные глаза девушка.
— Ты подсматривала что ли? — невольно поинтересовалась у нее.
— Простите, нейера Евгения, — рухнула она на колени, — я случайно, то есть не случайно, я …
— Перестань, — остановила поток бессмысленной речи, понимая, что служанка, влюбленная в моего брата, подсматривала за предметом своих воздыханий.
Зря заподозрила Бристана в том, что он проводит время с прислугой, заполняя пустующее место в постели рядом с собой, хотя он имеет на это полное право.
— Не извиняйся и не переживай, — попыталась успокоить взволнованную девушку, опустив ладонь ей на плечо.
— Нейер Раймор накажет меня, — отшатнулась от моей руки служанка.
— Я не мой отец, — ответила ей, — и не собираюсь ничего ему рассказывать. Просто постарайся выкинуть Бристана из головы. Для своего же блага.
Девушка послушно кивнула головой и поторопилась выйти из комнаты, но ее последний взгляд, брошенный в мою сторону, показал, что к моему совету она не прислушается. Что ж каждый имеет права на ошибки. Будет жаль, если ей придется дорого заплатить.
Целый день провела в ожидании. От обеда в столовой отказалась, попросив принести перекусить в комнату. Не думаю, что отец заметит мое отсутствие за столом, а вот к ужину заторопилась сама, едва стрелки часов подошли к положенному времени. Дорогу уже запомнила хорошо, мне не требовались провожатые. В последнее время даже позволяла себе заглядывать по дороге в другие комнаты, стараясь запомнить расположение и обстановку. Зачем нужен такой огромный дом для трех метаморфов я не понимала, но прислуга содержала все помещения в идеальном порядке, а потому не появлялось ощущения запустения. Магические шары всегда освещали пространство согласно времени суток и погоде за окном.
Поздняя осень уступала место зиме, и часто мокрый снег сыпал вперемешку с дождем. Слякоть на дороге и во дворе не вызывала желания прогуляться, но наверняка, летом внутренний двор просто чудесен. Виднелись огромные каменные вазоны, предназначенные для цветов, два небольших фонтанчика сейчас замолчавших до тепла, и множество скамеек, наверняка расположенных в тенистых местах под синевой раскидистых деревьев. Сейчас они стояли голые, гнущие свои толстые ветви на исполинских размерах стволах под напором штормового ветра. Красивое увядание осени не застала, а потому иногда тоскливо поглядывала на буйство непогоды за окном и старалась представить красоты этого места в другое время года.
Бристан уже был в столовой. Сдержанный, подтянутый, опрятно одетый. Только ввалившиеся щеки, бледная кожа и тени, залегшие вокруг глаз, показывали, что некроманту еще далеко до того молодого человека, каким увидела его впервые на лестнице Академии некромантии.
— Бристан! — поторопилась к нему и протянула руки, которые он тот час же взял в свои, — Как ты себя чувствуешь?
Целый день он был в Академии, работал, а ведь я прекрасно знаю, что это серьезная нагрузка на организм даже здорового мужчины, а в том состоянии, что он находился сейчас должна была свалить с ног.
— Все хорошо, Жень, — улыбнулся слабой улыбкой брат.
Я видела по его взгляду, что рад моему беспокойству.
— Как дела? Как ребята? — стала расспрашивать, надеясь услышать хоть какие-то новости.
— Зильгу забрали родные в клан, остальные учатся, — ответил он мне таким бесцветным голосом, словно вложил последние силы в ответ.
— Садитесь за стол, — холодно приказал Раймон Китрас, настолько безразличный к происходящему, что в душе шевельнулось недовольство им.
Ну, как так можно относиться к своим детям? Да, понимаю, что я виноват, сбежала из дома и чуть было не погибла, и только благодаря тому, что отец вовремя появился в лаборатории Халена, осталась жива. Пусть он ко мне, кроме недовольства не испытывает, но Бристан! Сын прожил всю жизнь рядом, предано и послушно. Ни разу не возразил ему, выполняя все приказы от родоначальника Китрас, так неужели он не заслужил толики внимания и заботы?
Бросив хмурый взгляд на Раймона Китраса, уселась на свое место. Бристан медленно и очень аккуратно пережевывал пищу, что очень радовало. Значит, появилась надежда на то, что плохой период в жизни некроманта закончился, раз появился аппетит. Глядя на него, я тоже с удовольствием принялась за еду, наверное, впервые за последнее время, отдавая должное мастерству повара. Меня даже развеселил взгляд той самой девушки, который она бросила на предмет своего обожания из дверей, ведущих на кухню. Поняв, что я ее застала за подглядыванием, она сбежала обратно, больше не высунув своего любопытного носа.
Иногда встречалась взглядом с Бристаном, и он мне устало улыбался одними уголками губ. Расспрашивать подробности не стала, основное он мне сообщил, а Раймон Кирстан не приветствовал разговоры за столом. Еще один ужин закончился в молчании.
Поднявшись из-за стола, хотелось уйти с братом в гостиную и расспросить подробности первого рабочего дня, но меня опередил отец.
— Бристан, мне надо с тобой поговорить. В кабинете, — сухо, будто отдавая приказ на плацу, произнес некромант.
— Хорошо, отец, — послушно откликнулся брат и направился следом за Раймоном.