— Мы к госпоже Арбузовой по делу. А вы кто? — в ответ спросила я.
— Я вахтерша, баба Рая, — представилась женщина, ожидая ответных признаний.
— А я пфодюсеф Эфос, шифоко известен в узких кфугах, — почти не соврал Бондэрос.
— Смотрю, опять наша Лелька в фаворе, продюсеры интересуются. А то в последнее время по зверовизору ее не кажут, квартплату вовремя не вносит, концертные наряды распродает, — вздохнула вахтерша. — Но опоздали вы, нету больше Лельки.
— Как больше нет? — похолодели мы от ужаса.
— Съехала. Сегодня утром и попрощались с ней. Говорит, у меня, баба Рая, теперь новая жизнь начинается. А я смотрю, вещи на ней дорогие, платье модное блестючее, машина новая, название еще звериное, блеющее: БеМе или Бе-ме-ве.
— Странно, — удивился Бондэрос. — Вроде денег у нее не было — только долги.
— Адрес она новый не оставила, куда съехала? — поинтересовалась я.
— Адреса нет. Машину старую оставила во дворе, говорит, в счет погашения долга. И еще сказала, что скоро будет триумфальное возвращение Лели Арбузовой на всех зверовизорах страны. Вот жду теперь. Она мне еще песню свою новую напела, что-то там про «слушай Ленину музыку, тряси своими арбузами». Модная, в общем, очень.
— Тфяси афбузами? — взизгнул Бондэрос. — Это фе мы ее хотели купить для «Дефочек в Тфуселяфди». Но не смогли, офень дофого.
— Откуда у Лели деньги на песню, машину и наряды, если вы распустили группу?
Мы с Бондэросом переглянулись и вздрогнули.
— Нужно звонить Дюпонту и просить гфуппу захвата! — предложил агент.
— Для начала группу поиска. Где искать эту звезду? — вздохнула я.
— На небе? — подсказала наша собеседница-кузнечик.
В итоге по зверофону мы доложили обстановку Дюпонту и Хрящу, и полковник приказал вечером собрать в «Далях» внеочередное совещание.
Как только мы въехали в ворота, охранник обрадовал, что меня ожидает муж и доктор Куропаткин. Оказывается, мама уже подсуетилась и организовала нам с Тимом сеанс у психопатолога. И я не знала радоваться или плакать.
ГЛАВА 24
Тим Драконов
Я не видел Дану с самого утра. И не хотел видеть, если уж начистоту. Вместо этого собрал в кабинете всех, кто имел отношение к «Драконьим далям» — и кто мог помочь в быстрые сроки вывести со счетов миллион звероевро. Совет директоров состоял из десяти доверенных лиц. Они расселись вдоль прямоугольного стола и уставились на меня.
— Лорды, — начал я прямо, — должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Мне нужны деньги.
Кто же любит расставаться с деньгами? Конечно, никто! Поэтому мои советники загудели, затрещали, высказывая протест.
— Речь идет об очень важном для меня деле, — решил я не распространяться о пропаже Тодда, — и деньги все равно будут выведены со счетов. Поэтому ваше согласие или несогласие — это лишь формальность. Куда важнее, что я хочу сделать это с наименьшими потерями для «Драконьих далей», поэтому и собрал вас здесь.
— Лорд Драконов, — пискнул лорд Мышевич, — для начала озвучьте сумму, о которой идет речь.
— Миллион.
В кабинете повисла тишина. Когда мне нужны были деньги, чтобы выманить Монки, все было проще — я взял их с личного счета, но сейчас той суммы, которая на нем осталась, не хватит на спасение Тодда, так что нравится мне это или нет, придется договариваться.
— Вы в своем уме, лорд? — ожил наш дальний родственник, лорд Ящерман. — Миллион — это вам не хухры-мухры, понимаешь ли. Ваш батюшка собирал все непосильным трудом. А вы мало того, что ввязываетесь в сомнительные передачи, так еще и…
— Молчать! — рявкнул я, и руки покрылись чешуйками. Количество недовольных сразу же уменьшилось. — Мой план таков…
Но договорить я не успел. В дверях появился доктор Куропаткин, подталкиваемый мамой.
— Вот с ним, с ним работайте, — приговаривала она. — Мы справимся со стрессом, а вот Тимоша так страдает!
И быстро юркнула обратно в дверь. Предательница! Я едва сдержал рык, но пар из носа все же повалил.
— А, лорд Драконов! — Куропаткин обрадовался мне, как родному. — Всегда говорил, что ваша матушка — мудрейшая из женщин. А тут такое собрание! Что обсуждаем?
— Где взять деньги на спасение… спасение наших образцов, заказанных для «Драконьих далей».
— Гм-гм, я знаю действенный метод, — «осчастливил» меня Куропаткин. — Надо всего лишь встать в круг, господа. Ну же! Время — деньги.
Слово «деньги» подействовало безотказно, и мы образовали неровный кособокий кружок. Куропаткин, как опытный дирижер, стал в центре и взмахнул руками:
— А теперь взялись за лапы и повторяем за мной: солнышко светит.
— Солнышко светит, — повторил нестройный ряд голосов.
— Птички поют.
— Птички поют.
— Денежки скоро…
— Денежки скоро.
— В лапы придут!
— В лапы придут, — бодро завершили мои коллеги.
— А теперь еще раз, пританцовывая. Повторяем, активнее! Лорд Драконов, подайте пример товарищам. Шевелите хвостовой частью. Движемся по кругу и приговариваем: солнышко светит, птички поют, денежки скоро в лапы придут. Танцуем бодрее!
Стоит признать, терапия оказалась действенной. Полчаса спустя все члены совета директоров согласились отдать мне что угодно, лишь бы доктор Куропаткин отпустил их из круга. Но сделал он это только тогда, когда они поставили свои подписи на необходимых бумагах и записались к нему на личный прием. Я думал, меня сея участь не коснется. Не тут-то было!
— А вас, Драконов, попрошу остаться, — нахмурился Куропаткин.
— Вам-то что от меня нужно? — не выдержал я.
— Сегодня ровно в четыре я жду вас с супругой на сеанс семейной терапии. Будем спасать ваши отношения, любезный.
— Мы сами в состоянии…
— Если бы вы были в состоянии, то не поссорились бы с женой. А так как вы все же поссорились, оставьте действовать профессионалу. Ровно в четыре. И не опаздывайте, иначе нервным стану я. До встречи, лорд Драконов.
И Куропаткин, гордо расправив плечи, поспешил прочь. А я остался. Что ж, воспользуюсь временем до казни, чтобы найти миллион. А время летело так быстро, что не успел оглянуться, как часы пробили половину четвертого. Уж не знаю, придет ли Дана, а я бы не пошел. Но Куропаткин не оставил мне выбора. Психопатолог оказался страшным типом, поэтому придется идти. Да и, что скрывать, я скучал по жене.
Вот обедать пришлось в полном одиночестве. Пусть мама и Дана сидят за семейным столиком в ресторане, а я лучше здесь, в кабинете. Но кусок в горло не лез, поэтому на встречу с психопатологом я шел немного злым и почти голодным. Ждал нас Куропаткин в своем «кабинете» — огромной комнате с видом на озеро, которую он бессовестно захватил. Вокруг круглого стола уже стояли три кресла — для меня, Даны и него. Куропаткин восседал на месте, а вот Даны не было. Кольнуло легкое разочарование. Я все-таки ее ждал. Но не успел занять свое место в кресле, как в дверях появилась запыхавшаяся супруга.
— Простите, опоздала, — мило улыбнулась она, а я чуть отвернулся, чтобы глупый дракон в груди прекратил преданно махать хвостом. Уже все решено, ничего не изменится.
Дана села рядом, и психопатолог с улыбкой настоящего психопата уставился на нас.
— Дорогие Дана и Тим, — звучало прямо как при заключении брака, — безумно рад видеть вас у меня на приеме.
Да уж, безумнее некуда. Всегда подозревал, что в психопатологи идут те, у кого у самих с головой проблемы.
— Раз вы здесь очутились, значит, в вашей семье назрели большие проблемы. Я прав?
Мы невесело кивнули. Что толку спорить с сумасшедшим?
— Ия пригласил вас именно для того, чтобы их разрешить. Скажите, драгоценные мои пациенты, отчего возникают конфликты в большинстве семей?
— Из-за лжи, — рявкнул я.
— Неправда, Тим. Точнее, не совсем правда. Конфликты происходят из-за недопонимания. Мы слышим себя — и не слышим другого. Мы делимся наболевшим? Нет. Мы говорим о том, что нас действительно волнует? Нет. А затем, когда узнаем нечто, что нам не нравится, вместо того, чтобы спросить себя, чем вызвана такая неоткровенность с нашей стороны, мы кричим на партнера, что это он виноват. Поэтому предлагаю вам, дорогие мои супруги, поговорить откровенно и высказать все, что думаете друг о друге, в лицо.
Мы с Даной покосились друг на друга. Видимо, идея не нравилась ни мне, ни ей.
— Тим, вы первый.
— Не хочу, — отвернулся к окну.
— Тогда вы, Дана. Женщина должна быть более гибкой.
Дана посмотрела на Куропаткина, как кролик на удава, но жуткий психопатолог остался непреклонен.
— Хорошо, — склонила она голову. — Тим, ты очень хороший, но иногда… иногда мне кажется, что ты совсем меня не слышишь. Точнее, слышишь, но понимаешь как-то по своему.
— Это как? — нахмурился я.
— Да, я обманула тебя. Не сказала о службе в ФСО. Но только потому, что знала — ты будешь против, начнешь кричать, запрещать. А мне нужно довести это дело до конца, понимаешь? Нужно!
— Не понимаю.
— Вот, о чем я и говорю, — Куропаткин торжествующе потер лапы. — Дальше.
— Все, — вздохнула Дана.
— Все?
— Да.
— И вас не обидело, что ваш муж, стоило ему узнать о возобновлении вашей службы, вместо того, чтобы поддержать вас, вылетел в окно?
— Обидело, конечно, но он прав… Я должна была…
— Даночка, милая. В отношениях никто никому ничего не должен.
Я бы поспорил, но Куропаткина не переговоришь.
— Теперь вы, Тим. Слушаем ваши откровения. Что вас не устраивает в ваших отношениях.
— Меня не устраивает то, что моя супруга не говорит мне о таких важных вещах.
— И почему же? — оскалился психопатолог.
— Почему не устраивает?
— Почему не говорит!
— А мне откуда знать? — Я начинал злиться.
— Кому знать, если не вам, Тимеон?
Что за Тимеон еще? Я недовольно фыркнул.
— Дана, скажите мужу, почему.
— Он бы запретил, — ответила Дана.
— Да, запретил бы, потому что ты — моя жена, будущая мать моих детей! И я не хочу, чтобы ты рисковала собой. Не хочу, чтобы ты совала голову в пасть всяким джекам и расселам, и уж тем более не хочу, чтобы ты занималась Парфюмеровым! Для этого есть профессионалы, Дана.
— А я, значит, не профессионал? — завелась жена.
— Ты? Да ты даже с охраной «Далей» не смогла совладать, куда тебе до Парфюмерова?
— Ах, так? А кто нашел бобра? Кто его ликвидировал? Ты забыл? Может, мне просто надо заниматься своим делом, а не тем, к которому у меня нет никаких знаний и способностей? Пусть охраной занимается Барбоскин!
— Тогда чем будешь заниматься ты? — У меня уже все руки были черными от выступивших чешуек, и они никуда не девались. — Лезть в логово Парфюмерова с пистолетом наперевес? Ловить Потрошителя? А что в этот момент должен делать я? Носки вязать?
— Руководить «Далями», — растерянно ответила Дана.
— Да? Зная, что ты в эту минуту, может быть, душу отдаешь зверобогам? Нет, Дана, ни за что!
— Тим… — попытался вмешаться Куропаткин.
— Не кричи на меня! — подскочила жена. — Ты думаешь только о себе. «Я, я». А обо мне кто подумает?
И залилась слезами.
— Дана… — снова сунул свой нос Куропаткин.
— Я не думаю о тебе? — Я тоже подскочил на ноги. — Да я только о тебе и думаю!
— Тим…
— Ив чем это проявляется? — спрашивала жена. — Я тебя почти не вижу, ты все время занят. А я не могу найти дело по душе?
— Дана…
— А ты не пробовала найти более безопасное дело?
— Да ты…
— Молчать! — рявкнул психопатолог так, что мы оба сели. Не подозревал такой мощи в его тщедушном тельце. — Молчать оба, пока я вас на шкурки не пустил! Раз вы не готовы друг друга слушать, разводитесь, ваш брак безнадежен.
Мы ошарашено молчали. Я уже думал было извиниться перед Даной. И правда, чего это я? Наверное, виноват проклятый стресс. Вон, даже на столешнице несколько чешуек осталось, линяю. И не уходят они теперь не только с шеи, но и с рук. Но сказать я ничего не успел, потому что дверца шкафа отворилась с торжествующим скрипом, и оттуда в сиянии блесток вышла… вылетела Карина Крокодайл, а за ней радостно оскалился Козлевич.
— Как вы видите, дорогие телезрители, — пропела она на камеру, — в семействе Драконовых наметился серьезный раскол. Что ж, буду держать вас в курсе событий. Ваша новая ведущая шоу «Зверомиллионер за стеклом», Карина Крокодайл.
ГЛАВА 25
Дана Дмитреску
— Что вы здесь делаете? — рыкнул Тим, сдув потоком воздуха из кабинета Козлевича.
Тот вывалился в окно, что-то невнятно прокричав. Благо, кабинет находился на втором этаже.
— Сюрпрайз! — пропела Крокодайл и расплылась в крокодильей улыбке. — Теперь я новая ведущая шоу. Меня пригласил продюсер, потому что у меня хорошие рейтинги и я фотогенична.
С последним я бы поспорила, но мне было не до Крокодайл: Тим начал оборачиваться, пришлось его отвлечь и взять за руку. Не хотелось, чтобы кто-то заснял такой интимный момент на камеру, а потом скучающие дамочки обсуждали бы достоинства моего мужа в деталях.
— Как же я сам не догадался! — безумный Куропаткин неожиданно подскочил к нам и принялся обнимать. — Опасность сближает! Видите? Видите, какой результат? Всего лишь первый сеанс, а вы уже держитесь за руки. Так и до поцелуев дойдет ко второму сеансу, а к третьему уже… Кхм, я должен срочно записать результаты и методы терапии. Пожалуй, положу вас в основу новой статьи.
— Не надо нас никуда класть, — огрызнулся Тим.
— Я могу лечь, — с придыханием произнесла Крокодайл. — Но позже, я сейчас на работе.
Я же уже не обращала внимания на крокодилицу, а погладила мужа по руке, стараясь закрепить хрупкие вновь пробивающиеся ростки чувства. Дракон Тима довольно заурчал, муж улыбнулся. А может, Куропаткин прав, и не все еще потеряно в наших отношениях?
— Так, я не поняла? Такой интимный момент, и где же оператор? Сейчас бы еще музыку на кадр наложить. Что ж, придется самой спеть. — Крокодайл уже достала зверофон и напевно хрипела: — «Мой ласковый и нежный зверь, я так люблю тебя, поверь…» Конечно, я бы лучше смотрелась в кадре рядом с миллионером…
— Дамочка, покиньте помещение! — возмутился психопатолог. — Вы прерываете сеанс…
— Нет, это вы отойдите в сторону! Вы загораживаете мне кадр.
— Какая неприкрытая наглость. Вы вылезли из моего шкафа, командуете в моем кабинете, — искренне удивился Куропаткин. — Вы мне мешаете работать, срываете научное открытие.
— Это вы мне мешаете! — огрызнулась новоявленная ведущая и отодвинула мощной грудью Куропаткина в сторону. — Эх, такой кадр загубили! У Тима уже хвост начал отрастать…
Муж рыкнул, а Куропаткин срывающимся голосом произнес:
— Я ведущий псих… психопатолог страны! И не потерплю подобное оскорбление!
— Пфф! А я ведущая зверозвезда, — фыркнула ведущая. — У меня шоу года, тут миллионер собирается в дракона превратиться, а вы каркаете под руку! Тим, Дана, вы собираетесь наконец-то воссоединяться? Если да, тогда целуйтесь. Нет, значит, Тим пусть целует меня!
Крокодайл не умолкала, бегала вокруг нас со зверофоном, то и дело отодвигая наступавшего на нее Куропаткина в сторону. Я заметила, что некогда спокойный и дружелюбный доктор начинает звереть. У него странным образом вытянулся нос, став огромным клювом, глаза напоминали две немигающие черные пуговки, руки превратились в крылья и покрылись перьями, а нижняя часть тела явно принадлежала льву.
— Спа-а-а-а-ть! — заорал Куропаткин, который неожиданным образом перекинулся в грифона.
Крокодайл нервно улыбнулась, мигнула, а затем упала замертво, обернувшись крокодилом. Психопатолог перешагнул через обездвиженное тело ведущей, встряхнулся, вновь принимая человеческий облик. Мы с Тимом нервно сглотнули и одновременно отступили к двери, продолжая держаться за руки. Нет, я, конечно, чувствовала, что Куропаткин птица высокого полета, но не думала, что настолько. С моим обонянием в последнее время явно что-то происходило, да и на нервной почве подташнивать начало. Поэтому сразу и не различила в нем редкого грифона.
А доктор тем временем нам мило улыбнулся:
— Что ж, мои дорогие, на этом завершим сегодняшний сеанс. Домашнее задание к завтрашнему дню — приготовить список из десяти положительных качеств партнера и отрепетировать поцелуи. Теперь можете идти.