— А если нет? — хрипло выдохнула Юля, понимая, насколько глупо звучит этот вопрос. Ведь было ясно, как божий день, что именно будет, если она откажется.
Мужчина поморщился. Всего на мгновение, но это ясно говорило о том, что он тоже считает это уточнение верхом глупости.
— Нам бы очень не хотелось, чтобы с Евгенией Николаевной что-то случилось. Она очень приятная девушка. И очень доверчивая.
Юля, словно в полусне, забрала пузырек и, ни слова не говоря, вышла из машины. Кажется, у нее уточняли, не желает ли она, чтобы ее подбросили до дома, но она ничего не слышала. Просто побрела обратно, с силой сжимая бутылочку в пальцах. А может, все гораздо проще? Что если будет правильнее прийти домой и принять дозу выданного ей яда? А что? Это избавит ее от всех проблем. Женю вряд ли тронут — она просто станет ненужной без Юли. И к Дэну тоже вряд ли подберутся.
Юля тяжело вздохнула. Она не настолько смелая, чтобы пойти на этот шаг. И, черт бы все побрал, ей хочется еще пожить. Да и Жене без нее будет адски трудно.
Оказавшись дома, Юля, наскоро разувшись и стащив куртку, юркнула в ванную. Ей просто нужно было несколько минут на то, чтобы обдумать случившееся. И хотя, яснее ясного было то, что впереди ее ждал тот разговор, от которого будет зависеть все, нужно было подумать, какие слова подобрать.
Она вытащила мобильник из кармана джинсов, уселась на бортик ванны и постучала телефоном по раскрытой ладони. Что ей сказать Дэну, когда будет возможность все обсудить? Прости, я должна тебе признаться в том, что рядом находилась только потому, что должна была вывести на тебя убийц? И вот теперь у меня есть яд, который мне выдали, чтобы я тебя отравила. Это она должна была сказать?
Юля охнула, когда до нее дошло то, что и без того было на поверхности — служба безопасности Лебедева просто не позволила бы ей уйти живой и невредимой. Таким образом ее бы просто убрали чужими руками. А если даже каким-то чудом она бы вышла сухой из воды, наверняка жить бы ей оставалось считанные минуты.
«Очень нужно встретиться и поговорить, — не конец решившись, быстро набила она смс Лебедеву и, нажав кнопку «отправить», присовокупила еще одно: — И чем скорее, тем лучше».
ГЛАВА 26
Ответ пришел минут через десять, за которые Юля успела известись и передумать множество мыслей.
«Пока не могу. Сегодня уезжаю из Питера на пару дней. Взял бы с собой, но мы с отцом. Уже соскучилась?»
Она невольно улыбнулась, прочитав послание, и даже легче стало. Он все еще с ней, вернется, и они обязательно поговорят. И сомневаться не стоит в том, что Дэн поможет, иначе просто не может быть.
«Безумно соскучилась, — написала она коротко, и прежде, чем отправить, немного помедлила. — Хорошо, я подожду, — добавила несколько слов и выдохнула с облегчением».
Нехорошее предчувствие закралось в душу уже к вечеру следующего дня. Юля съездила на работу, где побыла до обеда, после чего отправилась домой. Она пообещала Жене провести время вместе, заехала в магазин, чтобы купить сладостей, и в тот момент, когда расплачивалась на кассе, в сердце кольнула непонятная и необъяснимая тревога. И вроде причин для нее не было, но Юля чувствовала удушливые волны, которые накатывали со всех сторон, не давали сделать полноценный вдох, и исчезали для того, чтобы снова вернуться.
Когда добралась до дома, это чувство лишь усилилось. Она быстро разулась, сняла куртку и прошла в ванную, где принялась умываться ледяной водой.
— Что-то случилось? — раздался тихий голос Жени, заглянувшей к ней через пару минут.
— Нет, все в порядке, — соврала Юля, растирая лицо полотенцем. — Идем, кино будем смотреть и сладкое лопать. Я чаю заварю.
— Точно?
— Точно.
Женя улыбнулась и направилась в комнату, Юля же поплелась в кухню, где и принялась готовить чай.
Ей все это не нравилось. То, что ощущала. Раньше тоже нет-нет, да и накрывало, и зачастую интуиция ее не подводила. Вот и теперь все точно так же… Только на этот раз она отчаянно боялась, сама не зная чего.
— Жень, столик к кровати пододвинешь? — крикнула он в сторону спальни сестры. Нужно было прогонять это дурацкое неуместное чувство, ничего хорошего оно все равно не даст.
На экране… что-то происходило. Юля толком не понимала, что именно, не помогали даже комментарии Жени. Последняя, кстати, болтала без умолку — словно чувствовала то же, что и Юля, и пыталась изо всех сил отвлечь сестру от тяжких мыслей.
«Завтра приезжаю. Ты все еще хочешь поговорить?»
Смс пришло от Лебедева так внезапно, что у нее сердце оборвалось. За семью словами на экране мобильного ей чудилось что-то непоправимое. Что свершилось, а она даже понять этого не успела.
«Да. У меня есть основания передумать?»
«Кто тебя знает…»
Вот теперь она почувствовала себя еще хуже, и стук сердца раздался в висках. Может, за это время он передумал? Снова захотел быть со своей Мишель? Об этом даже помыслить было страшно. Но даже если и так… даже если и так, у нее нет иного выхода, как встретиться с ним и просить о помощи.
«Не передумала. Во сколько встретимся?»
«Я заеду к тебе в семь».
Юля перевела дух. Ей показалось. Наверняка. Просто перенервничала, а Дэн, наверное, просто устал. Вот и пишет так сухо.
«И да… я соскучилась ужасно», — отправила она сообщение, и принялась ждать ответа.
Ничего. Тишина. Хотя видела, что он его прочитал.
— Это Даниил твой? — словно бы невзначай поинтересовалась Женя, отрываясь от просмотра фильма. — Юль… ты чего такая бледная? Что-то не так?
Она растянула губы в кривоватой ответной улыбке. Если бы только знать, что не так. Если бы только все, что происходило, можно было забыть, оставив в своей жизни лишь Дэна и родных людей. Но кажется, это было совершенно несбыточно.
— Да, он. И мне немного нехорошо. Я пойду, ладно? Прости, Жень.
И прежде, чем сестра ответила, поднялась и вышла из комнаты.
Время до приезда Дэна тянулось ужасающе долго. Ночью Юля почти не спала, потому к семи часам вечера больше походила на бледную моль с синяками под глазами. Но так было нельзя… Невозможно было и дальше терпеть, постоянно находясь в высшей точки напряжения — и физического, и нервного. Если так будет продолжаться, она просто свихнется.
— Приехал… — выдохнула она, ни к кому не обращаясь. Сердце радостно забилось, когда во дворе припарковалась машина Лебедева, позади которой остановился джип службы безопасности. Из него вышел Платон, направился в сторону подъезда, и у Юли снова сердце ухнуло куда-то вниз. То, что Дэн сам к ней не поднялся, нагнало страха.
Когда раздался звонок в дверь, она уже была полностью готовой. Загодя собрала в сумку самое необходимое, что могло понадобиться в этой поездке, и стояла, обутая и одетая в прихожей.
— Добрый вечер, если вы готовы, идемте, — проговорил Платон, окинув ее сканирующим взглядом, словно знал что-то, о чем не знала даже она.
— Здравствуйте. Готова, — ответила Юля и, когда Платон забрал у нее сумку, вышла из квартиры следом за ним, а минутой позже уже выходила на улицу.
Она поняла, что действительно случилось что-то страшное, когда села рядом с Лебедевым. Он просто сказал ей: «Привет», и просто выехал из двора. А она боялась слово лишнее сказать. Просто бросала на его профиль обеспокоенные взгляды и слушала стук сердца, заполонившего собой всю грудную клетку.
— Как дела? — выдавила из себя, когда остановились на светофоре. И стоило только Лебедеву повернуться и окинуть ее взглядом, вздрогнула. Ей показалось, что Дэн едва сдерживается — тщательно скрывает злость, которая так и бушует у него внутри.
— Дела отлично. Устал чертовски.
— Понятно.
Вот и весь разговор. Вот и все, что она, наверное, заслужила.
Юля отвернулась к окну и подложила руки под бедра, будто ей было нужно это, чтобы удержаться — не протянуть ладонь к Дэну и не погладить его по щеке. А может, все действительно не так ужасно? Он просто устал, потому ведет себя так? Она же ничего почти о нем не знает. Какой Лебедев, когда у него что-то не получается? Или когда вымотан? Как бы то ни было, Юля надеялась только на то, что у нее еще будет шанс это узнать.
Когда он подъехал к высоким металлическим воротам, опоясывающим огромную загородную территорию, те сами открылись, и Юля ненадолго забыла о своих страхах. Они оказались в ярко-освещенном дворе возле трехэтажного кирпичного особняка. В двух нижних окнах горел свет, вероятно их ждали.
— Это дом отца, но он хочет подарить мне его на свадьбу. Редко здесь бывает, — проговорил Дэн, когда помог Юле выйти из машины.
— На свадьбу? — эхом уточнила она, пытаясь поймать взгляд Лебедева, который тот усиленно отводил.
— Да. Я же когда-нибудь женюсь, — растянул он губы в холодной улыбке, после чего кивнул на вход: — Идем.
Внутри дом был… роскошным. Юля уже и забыла, каково это — жить в таких условиях. Здесь пахло деревом и свежестью. В обстановке — в основном темные тона, но не настолько, чтобы жилище казалось мрачным.
— Проходи, — указал Лебедев на гостиную, в которой уже потрескивал огонь в камине. — Чувствуй себя как дома.
Сейчас, когда оказалась наедине с Дэном, Юля почувствовала себя странно. С одной стороны, наконец, получила то, чего ей так хотелось те два дня, что они не виделись. С другой — боялась этого незнакомого ей Даниила Лебедева.
Она присела на самый краешек дивана, сложила руки перед собой. Смотрела на то, как Дэн разливает напитки в бокалы, и не знала, стоит ли говорить что-то, как-то вести разговор к тому, чтобы во всем признаться. Или сразу поведать обо всем?
И от того, что ей предстояло, тоже испытывала самый настоящий ужас. Лебедев же был спокоен. Наполнил два бокала, один поставил перед ней на столик, второй взял в руку и, усевшись напротив, откинулся на спинку кресла. Она снова почувствовала его обжигающий взгляд. И будто бы волнами захлестнуло. Нет, ни черта он не устал. Просто был зол и ждал.
Нехорошее подозрение заполонило изнутри, и Юля решилась. Вытащила пузырек из кармана кардигана и поставила его на стол рядом со своим бокалом. И услышала то, от чего забыла, как сделать следующий вдох.
— Мм… А я все гадал — расскажешь или попытаешься подсыпать?
ГЛАВА 27
Он был подавлен. Пытался сделать вид, что злится, но выходило как-то херово.
Сначала не верил. Даже когда отец разложил перед ним фотографии Юли, которая садилась в машину какого-то хмыря. Даже когда вещал о том, что подозревает, будто именно Воронцова сдала то, в каком номере он остановился. Даже тогда не верил.
Потом накатило понимание — все так, как должно быть. Все, сука, ровно так, как могло быть в его жизни.
— С чего ты решил за ней проследить? — хрипло поинтересовался он у отца, ища глазами бутылку виски. Снова до одури захотелось выпить. Нажраться, забыться, стать кем-то другим, а не Даниилом Лебедевым.
— Потому что она — то самое звено, которое стоило взять на карандаш. Если бы оказалась реально чиста, — отец вскинул руки, раскрыв ладони, будто сдавался, — я бы больше даже близко ее не тронул. Даже не давил бы больше на тебя. Но она сука, Дэн. Сука, которая тебя чуть не угробила.
В голосе отца послышались те нотки, от которых даже у Даниила мурашки по спине побежали. Но в целом он понимал его чувства. И даже разделял. Отчасти. Потому что в первое время ощущал лишь то, насколько он выпотрошен. И теперь, после этих новостей, просто сдулся, словно из него выпустили весь воздух.
— То есть, она рядом, чтобы меня грохнуть? — уточнил он очевидное.
— Или навести на тебя тех, кто сделает это вместо нее.
— Почему?
— Не знаю. Но один из этих типов регулярно появляется или у ее дома, или чаще — возле сестры Воронцовой.
— Они шантажируют Юлю?
— Наверное. Впрочем, мне на это насрать.
Отец поднялся с дивана, заложил руки в карманы брюк и отошел к окну. Дэн видел, что Лебедев-старший находится в высшей степени нервного напряжения. Он это считывать умел даже по позе отца. Весь — словно каменное изваяние. А вот он сам вдруг испытал лживую легкость. Ведь знал же, что этим может кончиться. Где-то подспудно знал, что не мешало ему ждать очередного удара.
— Откуда эти люди? — потерев подбородок, поинтересовался он, пристально рассматривая один из снимков. На нем Воронцова покидала машину, а чуть в глубине салона виднелся человек. Незнакомый и какой-то безликий.
— Не знаю. Про них пока ничего не выяснял. Но думаю, что мы сможем выйти на этих сук, когда ты припрешь Юлю к стенке.
— Пока я ее даже видеть не хочу.
— Зря. Сейчас у нас есть реальный шанс понять, кто за этим стоит.
Первый порыв послать все к чертям Дэн в себе подавил. Наверное, сейчас стоит мыслить здраво. Отправить к херам то, что бушует внутри, и разложить все по полочкам.
Юля его предала. Так? Так. Даже если за этим стояло что-то, что было для нее важным. Например, шантаж. Она все равно не пришла, не рассказала ничего. Просто решила действовать в соответствии со своими взглядами на сложившуюся ситуацию.
Сейчас отец все выяснил и предлагает использовать Юлю. Заслужила ли она это? Он пока не знал. Но ему было нужно считать, что заслужила. Так было легче. Легче ли? Стоило только поразмыслить об этом, чтобы понять — ни черта не легче.
— Хочешь использовать Воронцову? Дать им ту инфу, которая будет нужна, чтобы выйти на заказчика? — уточнил он, старательно отгоняя от себя мысли о том, что делает все не так.
— Да. Предлагаю использовать ее и убрать тех, кто все это время нас е*ет во все места.
Отец подался к нему, и на лице его загорелось что-то потустороннее, будто был охвачен желанием призвать к ответу всех и вся, и была неважна цена, которую он готов был за это заплатить.
— У меня только одно условие, — проговорил Дэн. — Я хочу, чтобы Юля и ее окружение были в максимальной безопасности в этом случае.
— Даже после того, что она сделала? — вскинул бровь отец.
И Даниил уверенно ответил:
— Особенно после того, что она сделала.
Один Господь ведал, чего стоило Дэну делать вид, что все нормально. И когда ехал к Юле, и когда забирал ее из дома. И когда видел, что она тоже на взводе. Будто ожидает удара от него, а он… он готов раскатывать ее медленно, исходя из того, что нужно ему.
Когда добрались до дома, где он хотел провести с ней пару дней, Дэн успел довести себя мыслями едва ли не до нервного срыва. Что в целом было ему несвойственно.
Ведь отец был прав. Им следовало использовать Воронцову в своих интересах, остальное было по боку. Впрочем, Дэн быстро прогнал от себя все сомнения, когда Юля вытащила пузырек с ядом и положила его на стол.
Он ведь почти поверил, что у них все может быть совсем иначе. Даже придумал себе это самое «иначе», когда представлял, что именно его и Юлю ждет впереди. Только при всем при этом упустил одну «маленькую» деталь: у него априори не может быть нормальной жизни. Пока. Но если он использует Воронцову так, как это диктуют правила выживания — все можно будет исправить.
— Мм… А я все гадал — расскажешь или попытаешься подсыпать? — протянул он с самым безмятежным видом, откидываясь на спинку кресла. — Хорошо, что рассказала. Выторговала себе десять минут на то, чтобы объясниться.
Он видел, как на лице Юли проступает страх. Потом — сменяется ужасом, а следом — покорностью. Он бы многое отдал, чтобы понять, что именно происходит в ее голове. По-настоящему, а не то, что она показывала, находясь рядом.
— Ты знаешь…
Она не спрашивала. Утверждала. И это стало той точкой, поставив которую, Лебедев понял, что все взаправду. Что Юля действительно его подставила, и что была с ним только потому, что ее вынудили.